Мы должны всё изменить

Проснулся Николя рано, быстро вскочил с кровати и, не умываясь, сразу направился к телефону. Из кухни доносился аромат свежей выпечки, переплетавшийся с запахом лета. В доме было тихо. Слушая уютное молчание, парень набирал знакомый номер. - Кто так рано?! – сразу проворчал Жозе в трубку. - Доброе утро, - усмехнулся Николя. Настроение было отличным. – Ты только проснулся? - Пришлось, - буркнул Жозе. – Что тебе нужно? - Какой ты вежливый с утра, - бодро произнес Николя. – Скажи, Элен спит? Очень хочу с ней поговорить. Кстати, спасибо, за письмо. Только почему ты не предупредил? - Я старался не для тебя, а для Элен, - ворчал Жозе. – Не предупредил, чтобы ты с ума не сошел в ожидании. - Злишься? - А ты как думаешь? Только попробуй еще что-нибудь подобное сотворить. - Не сотворю, - уверенно сказал Николя. – Можешь не переживать. Позови, пожалуйста, Элен. - Ее нет, - вздохнул Жозе. - А где она? - Придется сказать правду, а то точно с ума сойдешь, - еще громче вздохнул Жозе. – Вчера она улетела к Джоанне. - Зачем? – удивился Николя. - Вероятно, потому что соскучилась по ней. Не будь идиотом, Николя. - Значит… - парень начинал понимать. - Да! - Она это сделала?.. - медленно произнес Николя. - Сделала! – раздраженно сказал Жозе. – В отличие от тебя… - А Себастьен? - Что Себастьен? - Он поехал? - Еще чего! Рвался, но я его не пустил. Пусть дома сидит. - Ты что ему отец? - Нет, но он наделал бы глупости, испортил бы Лали весь отдых. - Он взрослый человек. Сам может решить, что для него лучше. - Только последствия его решений мне потом разгребать. Со всеми тут нянчиться приходится. Мануэла опять сегодня поздно вернулась из клуба, Линда чемодан поломала. Еще и с этой статуи пыль приходится протирать! Николя не выдержал и рассмеялся. - Ты прям как глава семейства. - Тебя же нет, - эти слова прозвучали, как упрек. - Мы скоро вернемся. Я постараюсь всё изменить. Надо, чтобы нам всем было хорошо в доме. Ты мне поможешь? - А я что делаю? - Ты потрясающий друг… Как только Николя положил трубку, то услышал, как скрипнула входная дверь. Через несколько секунд в прихожую вошли девушка в большой соломенной шляпе и молодой мужчина лет тридцати. Оба удивленно посмотрели на Николя. Не успели они ничего сказать друг другу, как из кухни выбежала Фрида и со словами «разве можно так пугать пожилых людей» принялась обнимать парня и девушку. - Прости, мы хотели сделать сюрприз, - с виноватой улыбкой произнес молодой мужчина. - Даниэль, ну где ты? Иди сюда! – звала Фрида. – Николя, познакомься с моими детьми. Завтракали вшестером. Дети Фриды и Даниэля рассказали, что проведут дома остаток лета. И Лали почему-то было очень приятно слышать это. Ей хотелось лучше узнать дочь и сына тех людей, которые стали всего за одну неделю родными для нее. Но, к сожалению, времени на знакомство не осталось. После завтрака, попрощавшись с Фридой и ее детьми, друзья отправились в Лиссабон. Даниэль, невзирая на возражения Николя, решил довезти ребят прямо до аэропорта. И через два часа белая машина остановилась недалеко от здания пассажирского терминала. Мужчина пожелал друзьям счастливого полета, крепко обнял их и уехал. Регистрация прошла достаточно быстро. Найдя нужный выход, Николя и Лали опустились на одинаковые сиденья. До вылета оставался час. Девушка с задумчивым видом смотрела на всё вокруг, Николя наблюдал за людьми, которых в зале было очень много. Кто-то из них летел с ними в Остин с теми же двумя пересадками в аэропортах Франкфурт-на-Майне и Ньюарк Либерти, а кто-то - в совсем другом направлении. Парень думал о том, как огромен мир, как он важен в каждой своей точке, как он хрупок и тверд. А потом он взглянул на непривычно тихую Лали, показавшуюся вдруг трогательной и беззащитной. - Всё в порядке? - Да. Просто грустно, - негромко ответила девушка. – Как будто закончилась важная часть нашего путешествия и начинается другая, вторая и последняя. Почему-то хочется заново прожить каждый наш день, побывать в тех местах, увидеть тех людей. Я не могу это объяснить, но мне очень грустно. - Я прекрасно тебя понимаю, мне тоже немного грустно, - парень сжал руку девушки. – Но и впереди будет много хорошего и интересного, я уверен. - Для тебя особенно, - лукаво улыбнулась Лали. – Расскажи мне, как ты ждешь встречу? - Теперь ты похожа на себя, - выдохнул Николя. – Ужасно жду, даже коленки трясутся. - Это так мило, - улыбалась девушка. – И мне так от этого хорошо. Парень не успел ничего ответить, так как неожиданно объявили посадку на рейс. Лали лениво встала с кресла, Николя с радостным волнением поднялся следом. Длительный полет и дополнительные шесть часов времени растянули июльский день надолго. После двух пересадок утро в Португалии, аэропорт Франкфурта и путь до Ньюарк Либерти казались далеким сном. Если первые две части полета Лали с большим интересом, словно ребенок, слушала стюардесс, смотрела на меняющееся небо, разворачивала приготовленную еду, болтала с Николя, наблюдала за огромными красивыми самолетами сквозь широкие окна аэропорта, то в оставшееся время до Остина устало вглядывалась в спинку впереди стоящего кресла, иногда закрывая глаза. Николя же спать совсем не хотелось, томительное ожидание и предвосхищение еще неслучившегося события тревожили и не давали успокоиться. В Остин Бергстром самолет приземлился в пятом часу утра. Друзья решили некоторое время провести в здании аэропорта, так как было еще слишком рано, а искать транспорт, который довез бы их до города, совсем не хотелось. Пройдя паспортный контроль и купив кофе в вендинговом автомате, Лали и Николя расположились в креслах зала прилета. Людей здесь было немного, поэтому друзья отчетливо слышали тихую музыку, играющую в только что открывшемся кафе. - Вот почему мы с тобой не подумали о том, чтобы купить билеты до Хьюстона заранее? – в очередной раз за сутки повторила свой вопрос Лали. - Не пришлось бы торчать в Остине. - Нам повезло, что хотя бы до Остина были билеты, - ответил парень. - Я просто устала, - капризным тоном произнесла Лали. - Если хочешь, можешь немного поспать, до поезда еще много времени, - сказал Николя. – Можешь облокотиться на меня, а я тебя обниму. - Правда? Ты разрешаешь? - слабо обрадовалась Лали. - Конечно, разрешаю, - улыбнулся Николя. - Тогда сейчас кофе допью. А ты спать не хочешь? - Я всё равно не усну. Лали дремала около двух часов, затем Николя пришлось разбудить ее, чтобы отравиться в город. До вокзала друзья ехали молча, оба смотрели в окно, но физическое состояние было таким, что разглядеть ни улицы, ни дороги, ни здания не получилось. Добравшись до места, ребятам хватило времени только на то, чтобы позавтракать в привокзальном кафе – маленьком и уютном. Простая еда немного прибавила им сил. После завтрака Лали и Николя помчались к вокзалу, а далее – на нужную платформу. Ехать до Сан-Антонио предстояло три с половиной часа. Не обращая внимания на других пассажиров, друзья заняли свои места – два мягких, но не очень удобных кресла, стоящих рядом. Лали сразу закрыла глаза. Николя продолжал думать об Элен, но его эмоции уже притупились, а мысли вскоре стали путаться. Он пытался удержать их, но не заметил, как тоже уснул. В одиннадцать часов утра друзья благополучно прибыли в солнечный Сан-Антонио. Большой город шумел самыми разными звуками и звал на свои улицы восхищенных туристов. Но, шагая в толпе людей, Николя и Лали мечтали только о том, чтобы отдохнуть. Гулять и изучать новые места не было сил. Поэтому после обеда они забрели в парк Бракенридж, в тени деревьев нашли укромное место, и, подложив под себя рюкзаки, опустились на зеленую траву. - Как хорошо, - вздохнула Лали. - Знаешь, о чем я сейчас подумал? – Николя облокотился спиной о дерево с раскидистой кроной. - О чем? - Мы в Техасе. - Кстати, да, - усмехнулась девушка. – Мы уже полдня в Техасе, но даже не понимаем этого. Представляешь? Мы в Техасе! - Неужели мы здесь? - Да, этот тот самый Техас, про который мы столько раз слышали от Джоанны, - улыбалась Лали. - Невероятно! В парке друзья провели несколько часов, потом всё же немного прогулялись по городу, а ближе к вечеру отправились на вокзал. На этот раз их ждал плацкартный вагон, в котором можно было прилечь на длинной полке. Девушке досталось нижнее место, а парню – верхнее. Но ни Лали, ни Николя так и не легли спать. Дойдя до своего плацкартного купе, друзья заметили, что ехать они будут не одни. Слева, на нижней полке, сидела девушка. Николя показалось, что ей около двадцати пяти лет. Лали же подумала, что их соседке около тридцати или даже больше. Ее короткие русые волосы были редкими и тусклыми. Большие серые глаза на болезненно-бледном лице казались почти прозрачными. Неправильные тонкие покусанные губы были яркими, хотя и ненакрашенными. Сама девушка выглядела просто, но тот первый взгляд, который она бросила на Лали и Николя, был совсем необычным, в нем словно переплелись свет и тьма. - Привет, - почему-то тихо поздоровалась Лали на английском. - Привет, - улыбнулась девушка. – Вы тоже едете в Хьюстон? - Да, к подруге, - ответил Николя и опустился на полку справа. Лали села рядом. – Меня зовут Николя. - А меня Бриджит. - А я Лали, - приветливо улыбнулась девушка. - Необычное имя, - подчеркнула Бриджит, и поезд тронулся с места. - Многие так говорят. - Странно, что здесь нас только трое, - смотря на незанятые места, сказал Николя. – Только в соседних купе слышатся голоса. - Это же хорошо, - снова улыбнулась Лали. - А у вас акцент, - заметила Бриджит. – Вы из Канады? - Нет, - усмехнулся Николя. – Мы из Франции. - О! Из Франции? Расскажите мне о Франции, - вдруг попросила девушка, и Николя заметил необъяснимую тоску в серых глазах. – Мне бы хотелось там побывать. - Это очень красивая страна… - начала Лали. Ребята уже говорили часа два. Лали и Николя рассказывали своей новой знакомой о их жизни в Париже. Бриджит открыто делилась с друзьями о счастливом детстве, проведенном в Нью-Йорке, о беззаботных буднях американской студентки, о своей первой работе в цветочном магазине, о мечте стать писателем, которая вряд ли когда-нибудь исполнится. Она говорила о всей своей жизни с огромной любовью, даже когда речь заходила о чашке горячего чая, выпитого в холодный зимний день или прогулке до продуктового супермаркета, находящегося в нескольких шагах от ее родительского дома в Хьюстоне. - Это всё, конечно, интересно, - произнесла Лали во время долгой беседы. – Но, Бриджит, мне любопытно, есть ли у тебя парень? - Парня нет, - спокойно ответила девушка. – А у тебя? - Тоже уже нет, - Лали посмотрела в окно, за которым проплывали красивые степные пейзажи. - Расстались? – поинтересовалась Бриджит. - Он подумал, что полюбил другую девушку. А когда понял, что ошибся, решил вернуться ко мне, - Лали сама не понимала, почему делится болезненными событиями с малознакомым человеком. Возможно, на открытость Бриджит ей хотелось ответить взаимностью? – Уговаривал, молил о прощении, но я решила перевернуть эту страницу. Лали снова посмотрела в окно. Красоту природы она уже не замечала, потому что все мысли и чувства сосредоточились на волнующем взгляде голубых глаз. У Николя сжималось сердце, надо было срочно направить разговор в другое русло. Однако он не успел ничего сказать, так как Бриджит вдруг произнесла: - Прости его. - Что? – Лали оторвала взгляд от окна. - Прости его, - снова повторила Бриджит, - если он хороший человек, если он раскаялся, если он тебя любит. - Почему? – удивилась Лали. - Потому что ты любишь его, - просто ответила Бриджит. - Одной любви недостаточно, - девушка опустила глаза. - Только ее и достаточно. Лали молчала несколько секунд, пытаясь справиться с раздражением. Она сама заговорила о Себастьене, а теперь жалела об этом. - Ты ничего не знаешь обо мне, - спокойно, но жестко произнесла Лали. – Ничего не знаешь о нем. Я рассказала тебе о нас, потому что мне просто захотелось рассказать, а не для того, чтобы слушать о том, прощать мне его или нет. - Извини, я хотела помочь, - примирительно сказала Бриджит. - Не нужно, - Лали пронзала своим взглядом. - Просто я хотела… - Не нужно, - еще раз твердо повторила Лали. - А может перекусим? – весело спросил Николя. - Я не хочу, - и Лали отвернулась к окну. В соседнем купе кто-то громко смеялся, стук колес отбивал небыстрый ритм, летнее солнце незаметно скрылось, дождевые тучи заполнили небо. Лали боролась со злостью и болью, Николя думал, как разрядить обстановку, но внезапно услышал: - Возможно, я скоро умру. Парень и девушка мгновенно взглянули на Бриджит. Она смотрела на них так глубоко и трепетно, что у Николя перехватило дыхание, а руки Лали покрылись мурашками. - Как умрешь? - тихо, боясь собственного вопроса, спросила Лали. - Вот так, - девушка пожала узкими плечами. – Я тяжело болею, и шансы победить болезнь невелики. Хотя я изо всех сил пытаюсь верить. - Чем болеешь? – вырвалось у Лали. - Мне не хочется говорить о болезни, я хочу сказать о другом. Николя показалось, что его вдавили в стену, а спереди придавили еще одной, чтобы он не смог дышать. Лали, хватая воздух ртом, во все глаза смотрела на бледное лицо девушки. - Я мечтаю написать книгу. Книгу о том, каким я вижу этот мир, - между тем продолжала Бриджит. – И каким хочу его видеть. И больше всего мне хочется рассказать в этой книге о людях, о том, какие они все разные, неидеальные, сложные и простые, временами счастливые, временами несчастные, но всегда важные. Я хочу написать о любви. Но не знаю, хватит ли у меня времени и сил. У меня есть только сегодня, и только вы рядом. - Что ты хотела сказать мне про Себастьена? – внутри всё болело, Лали с трудом сдерживала слезы. - Какого Себастьена? - Того парня, о котором я рассказывала. - Так его зовут Себастьен? – слегка улыбнулась Бриджит. - Да, - грустно улыбнулась в ответ Лали. - Мне нравится, как звучит это имя, - Бриджит помолчала несколько секунд, а потом продолжила: - Я не знаю, поймешь ли ты меня. В моей жизни есть один человек, это мой отец. В детстве он часто на меня кричал, никогда не говорил со мной откровенно, учил меня на собственном примере быть скрытной и осторожной. Мы никогда не были близки. Я носила в себе большую обиду на него. Но однажды я встретила человека, который научил меня любить. Любить так, когда любовь становится сильнее обид, а потом и вовсе их убирает. Любить так, когда прям до боли, до слез чувствуешь, как глубоко и по-настоящему любят тебя родные люди. Я никогда не могла обнять своего отца, даже не думала, что такое возможно. Но это стало возможно. В один день я просто взяла и обняла его, а он обнял меня. И это было так просто и так хорошо. Сейчас у нас совсем другие отношения, бережные и заботливые, и дело здесь не только в моем состоянии… Я верю, что у вас впереди очень много времени, но я также знаю, что у вас, как и у меня, есть только сегодняшний день. Тогда почему бы не сделать то, чего вы по-настоящему хотите? Мое самое большое желание – это жить, просто жить. И я вижу эту жизнь в вас. Вы, наверное, даже не представляете, какие вы счастливые. «Только не плакать, только не плакать» - мысленно повторяла Лали. - Бриджит, ты уверена, что у тебя не так много шансов? – осторожно спросил Николя. – Может, надо найти врачей лучше? Я могу попробовать поискать кого-нибудь во Франции. - Это очень мило, - улыбнулась девушка, - но никого искать не нужно. У меня и так прекрасные врачи, но, к сожалению, не всё зависит от них. Однако вы же видите, что всё не так уж и плохо. Я еще способна одна ездить в поезде. - Куда ты сейчас едешь? – с беспокойством поинтересовался Николя. - К родителям, - на губах Бриджит появилась теплая улыбка. – Они встретят меня на вокзале. - Ты не устала? Быть может мы тебе мешаем? - Всё хорошо, Николя. Не надо переживать. Я рада, что у меня такие классные попутчики. Такие добрые и искренние. И я не хочу говорить о плохом. Я сказала, что болею только потому, что мне очень хочется, чтобы Лали и Себастьен были вместе. По-другому не получилось. - Тогда не будем больше о плохом, - неудачно улыбнулся Николя. - Почему ты хочешь, чтобы мы были вместе? - справившись с эмоциями, произнесла Лали. - Потому что боюсь, что не успею сделать ничего хорошего. Потому что нет ни одной причины, чтобы не быть вам вместе. Ни одной, если вы любите друг друга и будете выбирать любить и дальше. Ты права, я вас не знаю, но я чувствую, как ты его любишь. И, наверняка, он любит тебя. Вы сможете всё и даже больше, если захотите. - Давай договоримся, - внезапно предложила Лали. – Я прощу Себастьена, и мы снова будем вместе, если ему это еще надо, а ты проживешь долгую и счастливую жизнь. Николя удивленно взглянул на подругу, а та перебралась на сиденье к девушке. - Это зависит не только от меня, - сказала Бриджит. - Но ты можешь стараться делать всё то, что зависит от тебя. Ты просто обязана выстоять, - Лали сжала хрупкую руку. - Я делаю то, что зависит от меня. Делаю очень много. - Тогда я еще больше верю, что ты проживешь долгую и счастливую жизнь, - Лали серьезным взглядом посмотрела в глаза Бриджит. – Ты молодец. - Самое главное, что я безумно люблю жизнь, - улыбнулась Бриджит. – Это очень помогает. - У тебя всё получится, - и Лали обняла девушку. – Обязательно получится. Я верю. И буду верить еще сильнее. - И я верю, - сказал Николя, присаживаясь рядом с девушками. - Вы замечательные, - Бриджит, находясь в объятиях Лали, тепло коснулась руки парня. - Можно, мы иногда будем тебе звонить? – спросил Николя. - Лучше я вам, потому что нахожусь то дома, то в больнице. Буду спрашивать вас о далекой Франции и, надеюсь, о прекрасных отношениях Лали и Себастьена. - Мы же договорились, - подмигнула девушка. - А пока расскажите мне, как вы оказались в Хьюстоне, - попросила Бриджит. – Я так и не узнала об этом. - Оооо, это такая теплая история, - улыбнулась Лали. – И, кстати, она во многом о людях. - В таком случае это особенно интересно, - в прозрачных серых глазах светилась жизнь. - В начале лета мне позвонил Николя… В десять часов вечера поезд приехал в Хьюстон. Выйдя из вагона, Бриджит помчалась к женщине и мужчине, которые уже ждали ее на перроне. Это были ее родители, девушка познакомила их с Лали и Николя. Обменявшись номерами телефонов с ребятами и крепко обнявшись с ними на прощание, Бриджит отправилась домой. Друзья долго смотрели ей вслед. И как только девушка растворилась в толпе людей, Лали вдруг кинулась на шею друга и горько расплакалась. - Я больше не могу, не могу, Николя. - Лали, - он гладил ее по спине и тихонько плакал сам. – Нам еще нужны силы. - Я знаю, - шептала девушка. – Я знаю. А Николя продолжал обнимать ее. - Всё будет хорошо, Лали, всё будет хорошо, - повторял он. - Мы не должны оставлять ее. - Мы не оставим. Будем звонить и поднимать ей настроение нашими историями. Заметила, с каким интересом она их слушала сегодня? - Конечно, заметила, ведь она так любит жизнь, - и девушка заплакала еще громче. - Лали, прошу тебя. - Можно я поплачу совсем недолго? Пожалуйста… И Николя еще крепче обнял ее.