Эпистат, шезму и кошка

      Эва ждала его в покоях. Амен должен был вернуться скоро, совещался с Тизианом о возвращении охотников из других городов вверх по реке. Она взволнована была. Что задумала — не знала, позволит ли Амен ей воплотить. Строгий ее мужчина, власть в руках держит, редко отпускает, а ей очень хочется на месте его побыть.       Решила: спросит, а там как он скажет.       Руки занять нечем, Эва по комнате туда-сюда порхала, вещи с места на место переставляла, переживала. Афири за метаниями ее с постели глядела, развалилась хозяйкой в середине, не тревожил кошку никто.       Эва воды натаскала сама, не хотела никого беспокоить, подогрела для купальни, всё надеялась — Амен уже скоро свободен будет. Угадала. Явился, мантию скинул с себя, за окном день еще солнечный. Эва застыла перед ним, смотрела молча. С утра слова в голове подбирала, а как сказать, так и не надумала. Знала, что пустое, Амен ни разу ее не упрекнул за желание какое странное, отчего мужчины своего боится?       Он по сторонам посмотрел, комната изменилась, пока Эва из угла в угол носилась. Амен сразу понял, что не так, нахмурился. Взволновался, проблема какая вдруг:       — Случилось что?       Эва головой помотала. Губу закусила, руки за спиной вместе сцепила.       — Просьба к тебе есть.       — Говори.       Тревожен его голос. Надумал невесть что, пока Эва из себя слова давила. Собралась с духом, выпалила:       — Главной хочу быть.       Амен бровь поднял, не понял сразу, что в виду имеет. Эва пояснила.       — В близости всегда тебя слушаю, мне нравится всё, только раз прошу тебя подчиниться.       Замолчала, руки дрожали. Сама не знала, как просила о таком. До этого пробовала с ним властные жесты, но никогда не чувствовала еще, что главная. Хотела власть над таким мужчиной почувствовать.       Подчинялся ли Амен вообще кому-то? Он под фараоном ходит, ему предан и послушен, но кто кроме царя был над ним? Не знала.       Хотела.       Амен все время за лицом ее смотрел, видать, искал подвох. Не нашел, улыбнулся. Подошел близко, за подбородок ее подцепил, в глаза посмотреть заставил.       — Хорошая мне женщина досталась, интересная. Не было у меня такого опыта, что ты предлагаешь, не желал никогда. С тобой хочу, доверюсь.       Волнение вмиг схлынуло с нее. Откуда вообще оно взялось? Эва помнила слова его, что в сердце отпечатались. Как-то сказал ей, что был с женщинами, но не знал ни с кем любви прежде. А с ней, с Эвой — иначе все.       Улыбнулась ему.       — Свободен до вечера? Я воду нагрела.       В купальню зашли, Амен разделся быстро сам. Ругался, что Эва воду таскала, ничьей помощи не спросив. Она только смеялась: думал, пока смотрела за ним, больным, много кто помощь предлагал? Амен замолк сразу, права она была. В ванную лег, Эва рядом пока присела. Масел у него много разных было, она в воду любимое добавила — которое гранатом пахло, соли использовала. Массаж не умела делать, но расслабить Амена хотелось, напряжен больно с работой своей, и никто за ним не присмотрит.       А ей позволил поухаживать, приятно.       Он в воду ниже скользнул, спиной на край ванны откинулся, полулежал. Глаза прикрыл. Эва сперва позади села, он лишь немного головой ей вслед повел. Она руки положила на его плечи, сжала, Амен выдохнул.       Твердый, словно камень. Массировать легко принялась, не хватало у нее сил ему мышцы как следует размять, гладила только, но он голову откинул с блаженным стоном. Руки ее на грудь скользнули, гладили. Отстранилась затем, встала перед глазами его, дождалась, пока посмотрит. Лямки платья с плеч стянула, оно само вниз по коже скатилось, не было на ней ничего больше.       Амен смотрел на нее жадно, глазами ел. Эва видела — возбудился сразу. Улыбнулась, к нему в купель скользнула: большая была, позволяло место. Сверху устроилась, руки намылила, кожу Амену тереть принялась.       Он свои руки на бедрах ее разместил, Эва дернулась, обратно на края ванной ладони его убрала.       — Нельзя ко мне прикасаться. Приказ это.       Амен не выглядел удивленным, послушно не трогал больше. Только лежал под ней, касаниями наслаждался. Эва сперва тело его намылила, затем грудь массировать принялась, но больше сама наслаждалась тем, что трогала его так беззастенчиво, а он не делал ничего в ответ, подчиненный ее воле.       Пену с тела водой смыла, наклонилась к нему, губами к шее припала в поцелуе. Кожу в себя втягивала, облизывала. Отстранилась — на шее красные метки загорались. Довольная осталась своей работой.       Твердый член его между ног все время чувствовала, но внимания не уделяла. Сейчас ерзать легко принялась, тереться. Услышала, как тяжело воздух в себя втянул, дыхание сбилось. В губы поцеловала медленно и тягуче, губу нижнюю оттягивая и посасывая.       Отпрянула, по ладоням его шлепнула, снова руки ей на бедра положил. Нельзя. Амен понятливо их убрал. Эва из воды выскользнула, за собой его потянула. Сама насухо обтерлась, и Амена тоже хотела. Собирала сухой тканью капли воды с его тела, от груди вниз шла. На колени встала, видела, как перед лицом его член дернулся, улыбнулась довольно. Вверх на него посмотрела, взгляд его мутным стал, взбудораженным.       Не планировала его так ласкать сегодня, встала, потянула в комнату к постели. Афири сама от них сбежала, не дожидаясь, когда прогонят.       — На спину ложись.       Он сел, на спину кровати облокотился, полулежал, вдоль тела руки положил. Эва задрожала от возбуждения, как он ей подчинялся. Видела, что взять ее хочет, чувствовала в ванной, как тверд был, но не делал ничего, только слушался.       Эва сверху забралась, на бедра его села, коленями по сторонам от него в кровать уперлась для опоры, ступни на ноги ему закинула, пригвоздила его собой, как могла, хоть и знала, что легко ее скинет при желании. В такой позе ногами ему двигаться могла помешать, если надавит ступнями на колени его.       Губами к нему припала, поцелуями всего покрыла. Шею, плечи, ключицы, грудь. Шрамы языком обводила, облизывала. Дышал под ней быстро, прерывисто, думала, всей натурой своей движения хотел, напряженным его чувствовала.       Она уже вся соком истекла, как сама его внутри хотела, но не спешила. Наслаждалась. Вдоль члена его твердого двигалась, терлась, стонала в его губы от ощущений приятных. Обхватила Амена за плечи, опору ища в нем.       Приподнялась, руку вниз опустила, член взяла и в себя направила. Села на него медленно со стоном громким, Амен ей вторил тихо. Тоже ждал их соединения. Вся целиком опустилась и замерла, голову вверх запрокинув. Наслаждалась, сжималась внутри намеренно, хотела его всего прочувствовать.       Приподнялась медленно, выскользнул из ее тела, она назад направила, вновь села. Двигалась так, этим темпом неспешным, сама от него до удовольствия дойти не сможет, и Амен тоже, но нравилось за лицом его смотреть, как сам с собой борется, сдерживает порывы страстные. Двигаться ей навстречу пытался, но Эва останавливалась тогда, пока он не прекращал.       Му́ка была невероятная, такой ритм. Замирала на нем, сжималась. Амен рычал в ее губы:       — Быстрей.       Она головой вертела. Нет, подразнить хотела, узнать, как долго выдержит. Не долго. Руки на бедра ее положил, схватил крепко очень, без труда скинул с себя, на спину перевернул, подминая под свое мощное тело. Одной рукой рядом в кровать уперся, другой ягодицы ее на весу придерживал. Шептал:       — Знала бы, от чего сдерживал себя всё время.       — Покажи мне.       Амен головой качал отрицательно.       — Не дам себе волю, не сможешь выдержать.       Эва бедрами ему навстречу двинула, насаживаясь на член твердый. Простонала:       — Я смогу.       Он в губы ее несдержанно впился, рычал диким зверем, напором своим из Эвы все дыхание выбил. Входил в нее сильно, страстно, мстил, видать, за ее поддразнивания. Эва в спину его широкую ногтями впилась, держаться только за него могла. Чувствовала внутри его целиком, как выходил почти весь и назад вбивался, широко, размашисто.       Губы ей кусал, она лишь шептать в беспамятстве между поцелуями могла, звала его:       — Амен, Амен…       Он лбом в ее плечо уткнулся, обеими руками за ягодицы обхватил, насаживал на себя и сам навстречу двигаться быстрее начал. Эва не могла уже, наслаждение с головой ее накрыло, такое сильное и ошеломительное. Кричала, кажется, но сама себя не слышала, звуки до нее как под водой доходили.       Когда в себя пришла, Амен уже замер над ней, сам дышал тяжело. Впервые таким загнанным видела. Она его к себе притянула, он лег. Тяжелый, но тяжесть приятная была, Эва радовалась, что не стал ее жалеть и нежничать сейчас. Голову над грудью положил, дыхание выравнивал, Эва тоже. В волосы пальцы запустила, гладила.       Ей понравилось, даже если он в конце сорвался. Не станет врать, она ждала, что Амен не выдержит. Он сжал ее талию, прошептал в кожу:       — Прости.       Она засмеялась.       — Не проси прощения за то, в чем не раскаиваешься. Я не злюсь, что натуры своей не переделаешь. Не стоит. Спасибо, что позволил попробовать.