Самые прекрасные лотосы вырастают из грязи.

- А-Мин, вот зачем ты сказала про траур? - вздохнул наследник Цзян, когда талисманы тишины закрыли комнату в выделенном им домике от чужого любопытства. - Одежды клана Лань сами по себе белые, как нам сказал второй молодой господин Не. - Потому что складывается ощущение именно траура, А-Чэн, - развела руками первая ученица, плюхнувшись на кровать. - Если и правда внести элементы голубого или синего цвета, тогда будет лучше. Что, сильно по-девчачьи прозвучало? - Очень по-девчачьи. - Хорошо, я постараюсь больше так не палиться. Цзян Чэн не раз наблюдал, как на лице сестры расплывается широкая улыбка, знаменующая переход к маске мальчишки, что уже даже привык разделять их. В серых глазах тут же расцветают озорные искры, и больше жестикуляции появляется. К счастью, маскировочные талисманы прячут самые явные признаки пола, так что можно не волноваться о том, что настоящее лицо кто-то увидит. - Павлину остаётся только посочувствовать, раз на него нацелилась Яньли, - фыркнул Вэй Ин, закинув руки за голову и потянувшись. - Она вознамерилась выйти за него замуж. - Знаешь, я ему сочувствовать не собираюсь, - фыркнул Ваньинь, раскладывая свои вещи в выделенном на двоих шкафу. - Не заслужил. - И ты пожелаешь ему такую супругу, как шицзе? - коварно заметил Усянь. - В цзиньском гадючнике приживётся. У них и так помолвка заключена уже долгие годы, это станет просто закономерным итогом. - А если их дети пойдут в неё? Я же не выдержу хитрых и коварных шичжи! Раскладная ширма с журавлями прекрасно решала вопрос разделения домика на две половины, чтобы не смущать брата с сестрой. Что было удивительно, ночь прошла спокойно, никто за вином в Цайи не бегал и на наказания не нарывался. Так что стук в дверь в пять утра стал полной неожиданностью. - Господа, вставайте, - раздался не слишком громкий голос, и стук прекратился. - Чтоб вас всех, - пробубнил парень, скатываясь с кровати и пытаясь проморгаться, чтобы проснуться. - Кто встаёт в такую рань? - ГУСУ ЛАНЬ! - с завывающими интонациями и широким зевком сообщила выглянувшая из-за ширмы девушка. - Но пять утра - это жестко. Нормальные люди встают в семь. Придётся каждый вечер ставить сигнальный талисман, чтобы встать на два сяоши раньше. Умывшись и одевшись, они вместе с другими отчаянно зевающими адептами направились в сторону общей трапезной, где должны были проходить все приёмы пищи. Пресный рис, отвратного цвета супчик и горький вяжущий отвар - явно не то, что хочется отведать на завтрак. Приглашённые ученики кривились, но всё же кое-как расправлялись с поданными кушаньями, чтобы после отправиться на занятия. В ланьши все рассаживались за одиночные столики и доставали бумагу, чернила и кисти, чтобы записывать лекции, так что в воздухе витали негромкие разговоры и тихие зевки от явно не выспавшихся учеников. Как только прозвенел колокол, обозначающий начало занятий, в комнату вошел Лань Цижэнь. Учитель был высок и подтянут, с такой же идеальной осанкой, что и Лань Ванцзи, и совсем не стар, хотя и носил чёрную длинную козлиную бородку. Кроме того, он полностью соответствовал традициям, принятым в Ордене Гусу Лань, потому имел весьма и весьма приятную наружность. Но, к сожалению, атмосфера чрезмерной педантичности и жёсткости, окружающая его, давала все основания называть его стариком. Девушка тут же поспешила натянуть маску весёлого раздолбая, становясь Вэй Усянем. Эх, и почему им подсунули столь скучного учителя? В одной руке он держал свиток, который не замедлил развернуть, да так что добрая часть бумаги оказалась на полу, и невозмутимо начал зачитывать правила Ордена Гусу Лань. Лица всех присутствующих постепенно мрачнели. Вэй Усянь помирал от скуки и бесцельно бродил взглядом по комнате, пока неожиданно не наткнулся на профиль Лань Ванцзи. И чего лучшему ученику Облачных Глубин вздумалось поучиться вместе с ними? Хотя, возможно, его дядюшка решил освежить ему знания. Он поразился, каким серьёзным и сосредоточенным тот был, причём явно без тени притворства: «И как только он может с таким вниманием слушать эту скукотищу?». Вдруг Лань Цижэнь с грохотом бросил свиток на пол и едко улыбнулся: - Мне пришлось повторить эти правила одно за другим, потому что никто не удосуживается их прочесть, хотя они и высечены на каменной стене. С этого момента никто не посмеет нарушать их и прикрываться незнанием. Но коль скоро среди вас есть те, кто меня не слушал... Что ж, мы поговорим о другом. Вэй Ин. - Я, - тут же отозвался тот, подняв руку. - Ответь мне на один вопрос. Оборотни, демоны, призраки и монстры — это одни и те же твари? - Конечно, нет, - с весёлой улыбкой качнул головой Усянь. - Почему? В чём их различие? - Оборотни получаются из живых нечеловекоподобных созданий; демоны — из живых людей; призраки — из мертвых людей; монстры — из мёртвых нечеловекоподобных созданий. - Оборотней и монстров часто путают. Приведи пример, как их можно отличить. - Запросто, - Вэй Усянь указал на голубовато-зеленое дерево за окном ланьши и продолжил. - Предположим, за все годы, что это дерево стоит здесь, оно впитало в себя энергию здешних книг и стало сознательным существом, которое способно причинять вред людям — это будет «оборотень». Но если я возьму топор и срублю его, так что от него останется только пенёк, и дерево превратится в сознательное существо уже после этого, — то это будет «монстр». - Кто был по профессии родоначальник Ордена Цинхэ Не? - Мясник. - Клановый узор Ордена Ланьлин Цзинь — белый пион. Какой именно сорт? - Сияние средь снегов, - первый ученик почти незаметно скривился, обменявшись с братом кислыми взглядами. И чего вдруг учитель задаёт им столь элементарные вопросы? - Кто впервые в истории сконцентрировался на прославлении и возвышении своего клана, а не ордена? - Родоначальник Ордена Цишань Вэнь, Вэнь Мао. Тем временем учитель продолжил: - Ты — ученик Ордена Юньмэн Цзян, так что ты и должен был знать назубок все ответы на предыдущие вопросы, и тебе нет никакой причины гордиться собой. Ответь мне лучше вот на что. К примеру, жил на свете один палач, и были у него родители, жена и дети. За всю свою жизнь он обезглавил больше сотни человек, а сам внезапно скончался прямо посреди городской площади, и в наказание за его деяния труп выставили на солнце на семь дней. Вскоре затаённая злоба сделала своё дело — он восстал и начал убивать. Как следует поступить? На этот раз Вэй Усянь медлил. Все остальные подумали, что он не знает ответа, и заёрзали от волнения. Лань Цижэнь забранился: - Что вы на него смотрите? Я и вам этот вопрос задал. Не заглядывать в учебники! Ученики быстро убрали руки с книг, в которых хотели подглядеть подсказку. Они тоже не знали верного ответа: безвременная кончина в толпе народа и непогребение в течение семи дней точно означали либо ожесточённого призрака, либо лютого мертвеца, потому решение найти было непросто. Каждый надеялся, что старик Лань спросит не его. Тот же, увидев, что Вэй Усянь по-прежнему молчит, и только размышляет над чем-то, сказал: - Ванцзи, объясни ему, как следует поступить. Лань Ванцзи не удостоил Вэй Усяня даже взглядом, не желая привлекать к нему и так повышенное внимание дяди. Он слегка кивнул в знак уважения к учителю и бесцветным голосом отчеканил: - Правило трёх «У»: Упокоение, Усмирение, Уничтожение. Сначала следует обратиться к его родственникам и исполнить его последнюю волю — дать ему возможность отпустить свои земные заботы и упокоиться с миром. Если это не сработает — усмирить его. Если же он зашёл слишком далеко, и преступления его столь сильны, что тёмная энергия злобы не рассеивается, — полностью уничтожить. Все заклинатели обязаны строго придерживаться этого правила. Никакие отклонения недопустимы. Лань Цижэнь удовлетворённо кивнул: - Безупречный ответ. — затем, помолчав, добавил. — Вы всегда должны быть такими же основательными и убедительными, неважно, как заклинатель или как обычный человек. Если кто-то убил нескольких мелких оборотней в горах у себя дома и заработал себе пустую славу, а теперь расслабился и самодовольно гордится собой, то этот юноша рано или поздно навлечёт на себя позор. Наследник Цзян заметил упрямо выдвинутую челюсть сестры и незаметно дёрнул её за ханьфу, призывая оставаться спокойной. Им не нужно, чтобы к ним было приковано повышенное внимание! Та отрывисто кивнула, еле слышно выдыхая и на фэнь прикрывая глаза. - А можно вопрос? Лань Цижэнь ответил: - Говори. - Хоть «Упокоение» и идёт всегда первым, всё же зачастую его невозможно выполнить. «Исполнить последнюю волю и дать возможность отпустить земные заботы» только кажется простым. Хорошо, если усопший хотел новую одежду. Но что если он желал отмщения и убийства множества людей, как поступить в таком случае? - Именно поэтому за упокоением следует усмирение, а при необходимости — уничтожение, - напомнил Лань Ванцзи, не понимая, почему он не хочет съезжать с этой темы. - Какое расточительство, - фыркнул Усянь. Помолчав, он добавил. - На самом деле я знал ответ, просто размышлял о четвёртом способе. - Я никогда не слышал ни о каком четвёртом способе, - произнёс Лань Цижэнь, хмурясь. - При жизни палач обезглавил более сотни человек, а в смерти преобразился в лютого мертвеца, что совершенно очевидно проистекает из условий его кончины. Так почему бы заклинателю не вскрыть могилы его жертв, пробудить в них затаённую злобу, собрать из них сотенную армию и использовать в битве против лютого мертвеца… Лань Ванцзи, наконец, повернул голову и посмотрел на него. Лицо его по-прежнему ничего не выражало, лишь брови слегка нахмурились. Лань Цижэнь же пришёл в такую ярость, что даже его козлиная бородка затряслась от гнева. Он заорал: - Невежда! Упокоение — это сама квинтэссенция заклинания тварей! А ты же отказываешь изучать способы их упокоения и даже предлагаешь повышать уровень их затаённой злобы! Ты отрицаешь этику и мораль и извращаешь естественный порядок вещей!!! - Некоторые вещи становятся бесполезны после упокоения, так почему бы не найти способ обратить их во благо? Когда Юй Великий усмирял воды, возведение дамб было лишь вспомогательным средством, основным же являлось перенаправление потока. Усмирение — это как возведение дамб, так что, получается, это не главный способ… Лань Цижэнь швырнул в него книгу, но Вэй Усянь ловко увернулся и, не поведя и бровью, продолжил нести околесицу: - Духовное начало — это светлая энергия, затаённая злоба — тёмная энергия. Светлая энергия копится у человека в даньтяне, и с её помощью можно раскалывать горы и осушать моря, то есть использовать в своих целях. Так почему же нам не научиться использовать и тёмную энергию? В сторону Вэй Усяня полетела ещё одна книга, запущенная Лань Цижэнем. Он жёстко отрезал: - Тогда ответь мне на ещё один вопрос! Как ты можешь гарантировать, что тёмная энергия будет подчиняться тебе полностью и не навредит остальным? Вэй Усянь уклонился от пролетевшей книги, одновременно отвечая: - Я ещё не думал об этом! Лань Цижэнь в ярости выдохнул: - Что ж, если ты подумаешь об этом, то заклинатели всего мира просто не позволят тебе существовать! А теперь пошёл прочь! Вэй Усянь и мечтать о большем не смел и пулей вылетел из класса. На этом занятие для него можно было считать оконченным.