Дымный поцелуй

Толкнувшись, Кастиэль резким порывом вошел в призывно раскрытый анус Дина, чем вызвал его короткий вскрик. Все же он был еще достаточно зол на Винчестера, что сказывалось на его грубоватых движениях. Впрочем, сам Дин и слова против такого отношения не сказал, покорно принимая наказание за свою самодеятельность. Кастиэль крепче схватился за бедра парня и задал бешеный темп, делая глубокие и сильные толчки. В этот раз в его действиях не было осторожности или трепетности, которые обычно присущи непреклонному боссу, особенно если дело касалось Дина. Еще на его состояние влиял выкуренный косяк: травка усиливала потоки возбуждения в несколько раз и заостряла остальные рефлексы. Кастиэлю казалось, что у него воспламенилась кровь, хотя на деле это ярость и липкий страх горячили вены. Сейчас вонзаясь раз за разом в зад Винчестера, он уверял самого себя, что с парнем все в порядке и он не пострадал из-за своей дурной головы. Параллельно с этим он держал в сознании тот факт, что ему предстоит прочитать мораль второму обалдую, перед этим хорошо помучив его ожиданием. Кастиэль прекрасно ощущал пристальный взгляд Сэма, который прожигал его лопатки, но пока не спешил реагировать на это. Мелочное поведение, он не отрицал, но он считал, что это малая цена за ту нервотрепку, которую он пережил по милости этих двух засранцев. Узость Дина сводила с ума, почти без усилий направляя его мысли в другое русло: сейчас ему больше хотелось довести Винчестера до невменяемого состояния из-за удовольствия, а не порвать на части. Кастиэль с жадностью провел по спине Дина раскрытой ладонью, плавно скользнув на изгиб бедра и обхватив истекающий смазкой член. Дин немедленно среагировал на это действие, выгнувшись всем телом и низко простонав, нарушая свое же правило: не издавать звуков, когда он снизу. Это было принципиальное табу, которое всегда выводило Кастиэля из себя, потому что он-то как раз любил, когда старший Винчестер «шумел» своим голосом. И тем ярче было удовольствие, когда он осознал, что Дин решил плюнуть на своих тараканов и сейчас бесстыдно стонал на разных частотах. Прогнувшись в спине, Кастиэль накрыл тело Дина собой и прижал свои губы к боковой части шеи парня, через них ощущая его бешеный пульс. — Да, вот так… покричи для меня, — пророкотал Кастиэль, делая серию сильных толчков и оставляя на бледной коже отметины, — ты же любишь нарушать правила… — Блять, Кас… — проскулил Дин, содрогаясь от волн тока, которые прошивали его тело насквозь, — не издевайся надо мной… Кастиэль мрачно ухмыльнулся, с силой кусая парня за плечо, чем вызвал его протяжный крик. — О, мой Дин, я еще даже не начинал издеваться, — голос мужчины заметно сел от сдерживаемого желания, а хватка на бедрах только усилилась, — это только прелюдия. Сердце Дина беспокойно сжалось, когда он понял, как влип на этот раз, потому что хищное выражение лица Кастиэля ничего хорошего ему не предвещало. Он сглотнул, мысленно гадая, сможет ли он пошевелить хотя бы пальцами после того, как их голубоглазое Величество закончит с ним, но мрачноватый блеск синих глаз убивал эту надежду еще в процессе зарождения. Впрочем, он сам виноват, раздраконил и спровоцировал голодного зверя, теперь остается лишь принимать свое «наказание». Наблюдающий за ними Сэм, тяжело сглотнул и мысленно посочувствовал брату, понимая в какой ярости их любовник на самом деле и чем это грозит Дину в первую очередь. Кастиэль не очень часто бывал в таком состоянии, когда вроде и в шутку угрожал живого места на теле не оставить, но в то же время, приводил свою угрозу в исполнение. И самое удивительное было то, что ему даже не нужно было озвучивать свои условия, все становилось понятным при первом же взгляде на его движения и выражения лица. Эта грубость и резкость в прикосновениях без труда выдавали его злость и едва сдерживаемый голод, которые клубились в нем. Являясь первоклассным наемником, Кастиэль владел своим телом в совершенстве, это относилось и к убийствам, и к сексу в частности. Сэма всегда завораживала эта смертельная грация дикого хищника, с которой двигался Кас. И не имело значения, вбивал он в постель Дина своим членом или устраивал скачки на нем, либо же припечатывал кого-то в пол ударами кулаков и ног, он всегда сохранял этот шлейф темной привлекательности в каждом движении. Банально хотелось за ним наблюдать, с жадностью ловить мощное движение сильных бедер и прослеживать плавный изгиб позвоночника и резкий росчерк лопаток. Сэму нестерпимо хотелось коснуться губами горла Кастиэля, собрать капли пота с острого кадыка и оставить пару отметин на бледной коже… но он знал, пока нельзя его трогать. Тем более он также был наказан, пускай не физически, зато морально по полной почувствовал, как горит от желания участвовать, но сдерживается и сидит на месте, дожидаясь разрешения. Ему ли не знать, какую мстительную и принципиальную натуру имел их сиятельный босс, — пока ты не пройдешь все девять кругов ада, прощения можешь не ждать. И тут не поможет ни мольбы, нм угрозы, пока сам Кастиэль не решит сменить гнев на милость, хрен что получится сделать. Сколько раз он пытался обойти негласный запрет и пытался хоть мимолетно коснуться Каса, как тут же натыкался на холодную стену отчуждения и игнора. Поэтому теперь он не рискует своим шатким положением и просто наблюдает. Хотя собственный член напоминает о себе тянущим чувством внизу живота, Сэм не смеет к нему прикасаться. Это было его личным загоном, он никогда не дрочил на Дина и Каса, считая, что этим оскорбит и брата, и любовника. Пускай сами они не выказывали по этому поводу недовольства, Сэм не хотел пятнать чувства к ним банальной физиологией. Когда Кас с Дином позволяли присоединиться к ним, младший Винчестер никогда не отказывался, потому что — это другое. Сэма больше прельщало быть спокойным тылом и выполнять роль поддержки, чем проявлять инициативу и бросаться в омут с головой, хотя он мог сделать исключение, когда видел, что кому-то из них нужно на некоторое время отдать контроль в руки другого. Поэтому он и сидел, как завороженный, готовый подхватить эстафету по нормализованию состояния Кастиэля при первой же необходимости. Собственное удовольствие отходило на второй план, когда возникала угроза душевному спокойствию их голубоглазого Величества, и теперь приходилось думать, как его восстанавливать. Дину было легче, — хотя смотря с какой стороны глянуть, — он вытаскивал весь негатив через физический контакт, ему же придется реанимировать моральное состояние Кастиэля. И признаться честно, Сэм не знает, у кого из них участь сложнее. Спустя часа два, Кастиэль решил, наконец, сжалиться над почти отключившимся Дином, и сделал перерыв, расслабленно откинувшись на подушку. Вообще он выглядел очень довольным собой, особенно, когда натыкался взглядом на затраханный вид старшего Винчестера. Как и опасался Дин, он не был в состоянии пошевелить и пальцем, потому что малейшее движение отзывалось волнами тока, которые прошивали тело насквозь. Кастиэль же был сыт, редко когда он доводил до такого срыва во все тяжкие, но, если такое и случалось, он выжимал из партнера все соки до тех пор, пока голод нутра не насыщался. Теперь же, когда он утолил свою первичную потребность, пришло время подумать о насущих проблемах, а именно обо всем дерьме, которое ему обещали вражеские группировки. У него есть два выхода: либо залечь на дно и не отсвечивать, пока вся шумиха с ограблением не утихнет, либо нарваться по полной программе, попутно уничтожив пару конкурирующих банд. Кастиэль лениво закурил, на этот раз обычные сигареты, и медленно выпустил дым в потолок. Дин был прав, когда говорил, что они никогда не действовали по правилам, и в первую очередь это касалось его самого — если бы он придерживался всех законов, не видать ему группировки как собственных ушей. А это значит, что и сейчас нужно рискнуть и бросить вызов устоявшееся системе, чтобы потом уважали. — Кас, — подал голос притихший до этого Сэм, подавая ему пепельницу, — что ты задумал? Кастиэль скосил на него короткий взгляд, посмотрел пару секунд, а затем вернул глаза к потолку, мрачновато ухмыльнувшись. — Я, Сэмюэль, задумал уничтожить группировки, которые оскалятся в нашу сторону, — нараспев протянул он, делая глубокую затяжку, — а на совете главарей подадим это как самооборону. Сэм изумленно качнул головой, ошарашенный этим решением. — Кажется, ты заразился от Дина безрассудностью, — с осторожностью проговорил он, стараясь не доводить любовника до очередного срыва, — нас всех могут перебить еще на подходе к общагам. Кастиэль мрачно хмыкнул и вдруг встал, единым движением затушив сигарету, а затем неторопливо подошел к Сэму, нисколько не смущаясь своего обнаженного вида. — Они тронули моих людей, — вас, Сэмми, — вкрадчиво проговорил он на ухо замершего перед ним парню, и с нажимом провел ладонью по его груди, медленно двигаясь вниз, — неужели ты думаешь, что я им просто так это прощу? Рука мужчины легла на пах младшего Винчестера, вынуждая его сдержать протяжный стон из-за мощной пульсации возбуждения, и сжала член через ткань джинсов. Сэм дернулся, как от удара тока, но сделал только хуже, потому что хватка Кастиэля усилилась и теперь целенаправленно доводила его до безумия своим трением. — Я их в порошок сотру, потому что никто не смеет прикасаться к тому, что принадлежит мне, — рокочущим голосом продолжил Кастиэль, неторопливо надрачивая возбужденный орган, — а вы — мои, целиком и полностью. Да, это рискованно, но таким образом я покажу, что со мной опасно связываться. Жесткие слова о будущей расправе, жар прижимающегося тела, запах крепких сигарет, сплетенных с нотками виски и костра, и затяжное возбуждение сделало свое дело и Сэма выгнуло навстречу Касу. Удивительно, но ему удалось остаться тихим, когда оргазм на полном ходу ударил в него, а затем он почувствовал влагу у себя в штанах. Кастиэль довольно улыбнулся, невесомо прикасаясь губами к покрасневшей щеке Сэма, и проговорил будничным тоном: — Приведите себя в порядок и отоспитесь, а утром составим план по уничтожению этих выблядков. После чего он спокойно отстранился от Сэма и неспешно зашагал в душ, а братья смогли только обменяться растерянными взглядами и поспешили исполнять приказ их голубоглазого Величества.