***
Молодой парень крепкого телосложения стоял перед зеркалом и, тщательно вглядываясь в него, расчёсывал свои, ещё влажные, не обсохшие после душа волосы: «Verdammt, was wirst du tun! Почему они не хотят укладываться?» Юноша ещё раз взглянул на своё отражение и увидел спокойные иссиня — серые глаза, густую шевелюру светлого пшеничного цвета со странными белыми просеками. Да…таким волосам мог бы позавидовать любой уважающий себя немец! Размышления юноши прервал резкий неприятный звук сирены, оповещающей о том, что кто — то открывает герметичную дверь, защищающую внешний мирок лаборатории от него самого. К парню подошёл мужчина в белом халате при сопровождении целого отряда вооружённых солдат. — Объект 201, тебя вызывает профессор Шварцман. Мне приказано сопроводить тебя к нему. — Un momento per favore. — Поторопись, я не хочу заставлять профессора ждать, а тебе и тем более не советую. К тому же, постарайся одеться так, чтобы одежда более или менее презентабельно на тебе смотрелась. Мальчик одел яркую оранжевую робу с вышитым на ней номером 201, и при сопровождении двух работников лаборатории (второй присоединился чуть позже), а также взвода солдат с электрическими дубинками особо высокого напряжения, направлялся сквозь длинный слабоосвещённый коридор. “А я ведь мог уже несколько раз обезвредить их. Как же они просты!» — думал Альфред. В конце коридора был лифт, в который группа и зашла. Человек в халате сказал пару слов на языке, специально разработанном для общения среди персонала, чтобы скрыть смысл от подопытных, и девятисоткилограммовая махина с невероятной скоростью полетела вверх. Когда двери открылись, парень невольно прикрыл глаза, стараясь защититься от столь яркого освещения. “Ну, вот я здесь» — подумал он. — Добро пожаловать наверх, объект 201. — произнёс один из врачей. — Благодарю, это невероятная честь для меня. После некоторого времени быстрого хода группа остановилась. Перед ними предстали ещё два спецназовца, но уже с пистолетами в кобуре. За их спинами виднелась дверь с табличкой. Это кабинет главного человека в этой лаборатории — профессора Шварцмана. Большая массивная дверь ограждала группу людей и в принципе шумные помещения от тихого мозга этого исследовательского центра. Один из врачей постучал в дверь и услышал одобрительное — «Войдите». Профессор сидел в роскошном кожаном кресле и читал различные документы. Наконец оторвавшись от бумаг, он поправил очки и пригласил мальчика присесть, обращаясь по имени: — Альфред, присядь напротив меня, так нам обоим будет комфортнее общаться. — Jawohl, Herr Professor. — Не стоит так формально — сказал Шварцман и жестом приказал остальным выйти — знаешь, что за документы лежат у меня на столе? — Вероятно, очень важные, и насколько я полагаю, требующие моего личного внимания, раз Вы приказали привести меня на самые верхние этажи нашего дома. — Всё верно. Но разреши мне начать издалека. — Если этого Вам хочется, господин Профессор. — Благодарю… Так вот, мы подобрали тебя, когда ты был ещё маленьким несмышлёнышем. Учили тебя всему, что знали сами. За тобой следили величайшие умы нашей лаборатории, я старался воспитывать тебя как собственного сына. И вот, тебе уже пятнадцать… Как же приятно видеть тебя таким повзрослевшим и возмужавшим. — Не стоит, Профессор, я же обычный ученик вашей «школы» и при этом весьма заурядный. — О нет. Ты самый незаурядный человек в моей, с позволения сказать «академии», я могу даже сказать, что ты лучшее воплощение всех моих многолетних трудов и стараний. — Профессор, Вы мне льстите. — Напротив, я говорю правду. Так вот, ты лучший образец, можно без всяких зазрений совести назвать тебя ВЕЛИЧАЙШИМ ДОСТИЖЕНИЕМ ЛАБОРАТОРИИ ДЮСЕЛЬДОРФА! — Так вот где я оказывается, нахожусь. — Да, ты проживаешь в Дюссельдорфе, а Дюссельдорф является небольшим городом на западе Германии… Но давай лучше вернёмся к изначальной цели разговора. Мы научили тебя всему, чему стоило тебя учить, ты знаешь абсолютно всё, что тебе понадобится в жизни. Но весь период твоего образования проходил между тобой, парочкой выживших детей и учителем. С настоящим обществом ты ни разу не сталкивался, и я решил отправить тебя в не совсем обычную школу для того, чтобы ты понял, как учатся и взаимодействуют друг с другом так называемые «гражданские». — Звучит интересно. — Весьма, документы уже поданы и согласованы с директором. Завтра ты вылетаешь самолётом в Токио. Там тебя встретят и всё объяснят в мельчайших подробностях. — А чем я должен заниматься до завтра? — Скажем так, я приготовил тебе парочку сюрпризов. Полагаю, тебе понравится. — И с этими словами Шварцман нажал на кнопку вызова. В дверях сразу же возник человек в халате, ранее сопровождавший Альфреда, со словами: «Пройдём за мной, Объект 201». — Иди, Альфред. — произнёс Профессор. — Благодарю. Мужчина провёл мальчика в знакомую ему с малых лет лабораторию и приказал сесть на специальное кресло. Юноша послушно приземлился на кожаную поверхность. Как рука? Ничего не шалит? — спросил подошедший старик в очках. Всё в порядке, протез работает исправно. — произнёс Альфред.***
Дело заключается в том, что у мальчика с рождения было два очень серьёзных дефекта: слаборазвитая немощная левая рука и неизлечимо больное сердце. Когда юноша попал в лабораторию Шварцмана, первым делом врачи занялись попытками к развитию немощной конечности, но никакие упражнения не помогали. Тогда было решено заменить руку мальчика на механический протез. Сам Профессор проводил операцию, но произошло непредвиденное… Слабое сердце не выдержало нагрузки во время операции и остановилось. Пришлось заменять и его. Так как Шварцман поддерживал идею искусственного развития человека, определили поставить не другой такой же орган, а титановый реактор, работающий на недавно полученном антивеществе. Сначала Альфред не понимал смысла в таких изменениях и даже пытался бежать, но со временем понял, что без Профессора не выжил бы в этом жестоком мире и полностью проникся его идеей создания новой ступени эволюции путём киборгизации. Проблема была в «недоведённом до ума» протезе: он постоянно ломался, не слушался хозяина. Зато новое «сердце» претензий не вызывало — работало как часы. И вообще такая кардинальная перестройка организма юношу вскоре стала устраивать и даже радовать. Так и сейчас он с нетерпением ждал, когда принесут новую руку. Вот открывается дверь из другого помещения, оттуда выходит врач с очками, ранее осведомлявшийся о состоянии старого протеза, и медбрат, несущий чёрную коробку. Парень затрепетал внутри себя, внешне оставаясь невозмутимым. «Ну, вот твой новый протез, Объект 201» — сказал человек в очках, открывая коробку. Глазам Альфреда открылся изящный титановый протез матового чёрного цвета с тончайшими вкраплениями из оргстекла. Старик встал за аппаратуру и начал двигать рычагом, одновременно нажимая кнопки на панели управления, заставляя очнуться манипуляторы, висевшие на потолке. Медбрат достал конечность из ящика и передал её одной из металлических клешней, орудующих в процедурной. Тем временем другие несколько манипуляторов, отличающихся друг от друга не только размером, но и инструментом на конце «руки» постепенно разъединяли старый протез с телом парня. Когда же новый протез приставили к левому плечу мальчика, металл начал медленно соединяться с плотью, образуя прочную связь. При виде этого, старик за аппаратурой радостно хмыкнул, удивляясь тому, что его новая «рука» смогла так быстро соединиться с человеческой плотью, не вызывая при этом отторжения. Прозрачные вставки на протезе засветились ярким синим цветом — сопряжение установлено! — Подвигай рукой. — Приказал медбрат. — Конечно. — Последовал ответ. И, казалось бы, тяжёлый металлический протез, дрогнул и начал двигаться как родная рука, не вызывая дискомфорта. — Превосходно! — воскликнул мужчина в очках — такого результата ещё не бывало! Это прорыв в биоинженерии! — Протез действительно неплох. — Похвалил Альфред. — Объект 201, как ты себя чувствуешь? — спросил врач. — Нормально. — Ну и отлично, диагностику сейчас проводить не имеет смысла, ибо к новой руке пока что не придраться. Если захочешь — проверь сустав на наличие нагноений или разного рода воспалений через пару дней. Но я очень надеюсь на то, что протез продемонстрирует себя с наилучшей стороны. — Да, понятно. — Scheiße! Отбой был пять минут назад! — вскрикнул человек в очках и вызвал охрану для сопровождения подопытного. Тяжёлая дверь с грохотом захлопнулась, пикнула сигнализация, и Альфред остался наедине сам с собой. Немного полюбовавшись новенькой рукой, мальчик лёг спать, ведь завтра был важный день, к которому надо было отнестись со свежей головой.***
ПОДЪЁМ!!! ВСЕМ НА УТРЕННЕЕ ПОСТРОЕНИЕ!!! SCHNELLER!!! Именно так начинался каждый день всех подопытных этой лаборатории, и Альфред фон Кройцман исключением не являлся, правда, это было его последнее утро в этих казематах. Когда всех построили надсмотрщики с электрическими дубинками, один медицинский работник провел перекличку, и все отправились завтракать. После дети пошли на занятия, а Альфред в сопровождении надсмотрщиков отправился к Шварцману. Постучавшись, мальчик открыл дверь и зашёл в тёмный кабинет. — Ну, вот ты снова здесь. — Поприветствовал юношу Профессор. — Вы велели мне прийти? — Да, велел. Приготовления уже закончены, самолёт заправляется, остаётся лишь подняться на борт. Но перед тем, как попрощаться, я хочу сделать тебе особый подарок, как лучшему и пока что единственному выпускнику этой «академии». — Я польщён, профессор. — Как по книжке отвечал Кройцман. Мужчина чуть нагнулся и вытащил из-под стола большую лакированную коробку из палисандра с золотым вырезом в виде креста. — Сможешь угадать, что там? — Полагаю, там находятся часы Patek Philippe? — Да, ты прав! И это твои часы. В честь выпуска я дарю их тебе. Это особые часы, они сделаны под заказ и стоят целое состояние, но ты можешь использовать их как захочешь, разобьёшь прямо сейчас, твой выбор. Ну, а теперь, прощай. — До свидания, Профессор Шварцман. Альфред взял коробку и вышел из кабинета. Там его ждали надсмотрщики. С ними мальчик дошёл до лифта и опять с невероятной скоростью ехал вверх. На входе их ждал чёрный Mercedes — Maybach. Через несколько минут машина была у небольшого самолёта с тремя реактивными двигателями. У на вид стюардесса и отвела на его место. Оторвавшись от земли, борт начал быстро набирать скорость. Альфред смотрел в иллюминатор со скучающим выражением лица и какой — то непонятной отстранённостью и думал: «Прощай, Германия». Во время полёта юноша просматривал фотографии школы, в которой он должен будет провести три года своей жизни, а также думал, как вести себя с одноклассниками: носить маску или показать свою истинную натуру, начать доминировать сразу или, дёргая за ниточки, постепенно выходить на сцену, искать себе союзников или действовать одному? «Ладно, на месте разберусь, а сейчас надо спать, путь долгий и весьма выматывающий» — сказал сам себе Альфред и откинулся на мягком кресле, включая функцию массажа. Примерно за час до приземления парень проснулся и переодел оранжевую робу с номером на элегантный бежевый костюм, на удивление подошедший ему, который принесла стюардесса, одел часы на протез и начал смотреть в иллюминатор. В аэропорту мальчика встретили люди в чёрных костюмах, посадили в машину и увезли. Окна были затонированы на максимум, но, даже не смотря на этот шаг предосторожности, Альфред запомнил все повороты и дорогу в целом. Автомобиль остановился возле большого особняка. Гостя проводили в главные апартаменты, где его встретил дворецкий. — Альфред — сама, мы рады приветствовать вас в Японии. — Да, я тоже очень рад видеть Вас. — Последовал незамедлительный ответ. — Вот это приёмная.… Вот это гостиная.… А здесь помещения для персонала. — У меня возник вопрос: в Германии мне сказали, что всё объяснят, когда вы начнёте этим заниматься? — Чтож, тогда перейдём сразу к делу, — сказал дворецкий серьёзным голосом — на следующей неделе начнётся учёба, и вы будете жить там в общежитии. За эту неделю необходимо заказать Вам школьную форму и подготовиться к учёбе в обществе японских студентов. — Я Вас понял, могу ли я пройти в свои апартаменты? — Перебив дворецкого, спросил парень. Думаю, там Вы мне всё и объясните. — Да, конечно, я покажу Вам, пройдёмте за мной.***
Весь следующий день Альфред испытывал протез и тренировался в специальном спортивном зале, подготовленном лично для него, поддерживая спортивную форму. Качком он не был, но имел подсушенную фигуру. Не зря тренировался почти всю свою жизнь. Новая конечность показала себя с наилучшей стороны: метровая железобетонная стена пробивалась как кусок картона, также рука могла преобразовываться в утолщенное загнутое лезвие, напоминающее ятаган. Оно разрезало вообще всё. Даже титан не мог устоять перед напором столь могучего оружия. В итоге парень остался доволен как своей конечностью, так и тренировкой. В остальные дни также продолжалась изматывающая спортивная подготовка, привыкание к особенностям протеза, также был заказан красивый дорогой костюм и куплен длиннополый плащ с высоким воротником. Также дворецкий рассказывал о некоторых правилах поведения в этой школе, вся информация впитывалась мальчиком, словно губкой. Ни слова не прошло мимо ушей внимательного слушателя.