Обитель

— Возьми. — Эш протянул руку, в которой держал баллончик и свисток. Карина уставилась на него, как на умалишённого. — Что это? — спросила девушка, в ту же секунду вынужденно принимая втюханные вещи. — Это для самообороны, — ответил следователь, проводя ладонью по своему затылку. — Ты занимаешься опасными вещами. В опасном месте. Тебе необходимо иметь при себе что-то вроде этого. — Не нужно. — Карина протянула чужие вещички, чтобы вернуть их, но Эш резко задрал руки. — Нужно, — он продолжал настаивать. — Бери и не выёживайся. — Нет. — Легкомысленной малолетки ответ, — выпалил парень, и Карина нахмурилась. — Возьми, если хочешь, чтобы я продолжил с тобой работать. — Ты меня шантажируешь? — слегка удивилась Карина. — Считай, что так. — Эш вежливо кивнул, когда мимо проходили два милиционера. — Доброе утро, — поздоровался он, но те на него даже не взглянули. В участке Эш нередко робел, а ещё чётко придерживался этой абсурдной дисциплины, будто бы боялся оказаться отчитанным. Нехотя Карина сбросила с плеча рюкзак и убрала туда баллон и свисток. Это неплохая идея вообще-то, странно, что она до этого не додумалась. Но правильно принимать чужие подарки Карину не научили, а потому она извлекла мятую купюру из кармана и протянула её отвлечённому Эшу. Он не сразу заметил, как деньги мелькнули перед его лицом. — Это что? — опешил он. — За подгон, — безрадостно ответила она. — Убери, блин, — тяжело вздохнув, попросил её Эш. — Я ведь по-дружески. — Мне не нужны друзья. — Швырнув в него деньги, Карина резко развернулась и двинула на выход из отделения милиции. Миша что-то пытался кричать ей вслед, но она уже не слушала, запихнув по наушнику в уши. Жизнь в Обители для Карины стала привычным делом. Она продолжала стабильно посещать пары, блокировать звонки и смски матери, а после занятий каждый раз возвращалась в квартиру восемьдесят шесть. Вопрос с деньгами ещё какое-то время был открыт, но неожиданно решился сам собой. — Слышь, разумная, не хошь чутка подзаработать? — В один из вечеров Фор впервые подошла к Карине по собственной инициативе, удерживая на плече здоровый чехол с гитарой. — Хочу, — незамедлительно отозвалась Карина. — Что надо делать? Фор хмыкнула, подбросив ей шапку, но Карина её не поймала, и грязный головной убор плюхнулся на кухонный пол. — Аскать, — сказала Фор. Так началось их сотрудничество. Фор играла на гитаре, а Карина торчала неподалёку с этой дурацкой шапкой и выслеживала заинтересованных прохожих. Пряча глаза под капюшоном, она приближалась к людям и сипло произносила: «поддержите начинающего музыканта, пожалуйста». Иногда, когда Фор выступала на площади, подходили милиционеры и вежливо просили ретироваться, а иногда, когда выбор падал на переходы, мимо проносились воющие подпитые парни и пытались провоцировать конфликт. Происходило разное дерьмо, но выпрашивать деньги оказалось не так сложно, как Карина предполагала. Она не смотрела на людей. Вообще. Денег в первый день они собрали немного. Всего полторы тысячи рублей. — Будем делить поровну, — пряча свой инструмент в чехол, сказала измотанная Фор. — Хреновый из тебя попрошайка, но всё лучше, чем весь день слушать раздражающий визг Гаер, или ждать, пока Зазола что-то накидает в своём блокноте. Про остальных вообще молчу. — Она взглянула на Карину и протянула руку, выдернув из шапки тысячу рублей. После этого она вытащила из своего кармана двести и сложила их туда, откуда стащила купюру. — Работаем раз в неделю по выходным. Или по праздникам — когда народу больше всего на улице. Карина согласно кивнула, пряча заработанные деньги в кармане своих брюк. — А ещё пятьдесят рублей? — спросила она, решаясь взглянуть на Фор. Та ухмыльнулась. — Охуеть ты внимательная, — вытянув ещё полтинник из своего кошелька, она передала их Карине. — Далеко пойдёшь. — Давно ты играешь на гитаре? — вдруг спросила Карина, пряча руку с купюрой в тот же карман. Фор развернулась в сторону метро и решительно двинула в его сторону. Карине пришлось её догонять, чтобы скопировать чужой тяжёлый и быстрый темп. — С тех пор, как откинулась. — Что? — Ну, — вытащив пачку, Фор выбила сигарету и закурила на ходу. Это были синие мальборо… Другая марка. — После отсидки. Я мотала срок за ошибки прошлого. А когда вышла, решила начать «новую жизнь». Как видишь, — она потянула за ручку чехла. — Нихуя не вышло. — Почему же? Тебе ведь нравится играть. — Нравится, — небрежно кивнула Фор. — Но играть для публики, сравнивающей тебя с дерьмом, или питающей к тебе сочувствие — настоящий позор. Хотя деньги не пахнут, знаешь ли. — А за что ты попала в тюрьму? Фор притормозила. Не потому, что её смутил вопрос, а потому, что за поворотом их ждал вход в метро. Она принялась смаковать сигарету, соскабливая грязь с кроссовка о ближайший бордюр. — За грабёж, — мрачно ответила Фор. — Я и мои подельники промышляли квартирными кражами. Но среди нас затесался один долбаёб, которого схватили за жопу с запрещённым грузом. Менты поставили ему условие — либо он сдаёт кого-то, либо сам загремит. В итоге он сдал нас. Наряд уже ждал нас на хате, когда мы вскрыли дверь и проникли внутрь. Шесть лет влепили, но за хорошее поведение и сотрудничество с органами меня выпустили по удо. — Фор обернулась, заглядывая Карине в глаза, и отшвырнула бычок в стену. — В итоге я провела в этом аду всего четыре года. — Поэтому тебя зовут «Фор»? — Ага, — кивнула рассказчица. — Но мы бы не болтали сейчас, если бы на одном из моих свиданий с участковым я не встретила Уголь. Она показала мне Обитель, и я ей благодарна, хоть и ненавижу её. — Но за что? — За то, что она мент, — передёрнув плечами, ответила Фор. — Среди ментов нет хороших людей. — Ты предвзята… — Нет, — она перебила Карину. — Ты не врубаешься. Есть милиционеры, которым ты можешь довериться, а есть менты, у которых ни души, ни принципов, ничего святого. Они были рождены, чтобы наслаждаться горем других людей. Я считаю Уголь таким человеком. — Затем она замолчала и наклонилась как можно ниже, чтобы поравняться с Кариной, переходя на шёпот: — Вряд ли ты слышала, да и вряд ли тебе расскажут об этом в Обители, но Уголь кое-что сделала. — Расскажи, — слишком заинтересованно отреагировала Карина, из-за чего Фор насупилась. — Болтать не будешь? — Обещаю. Фор хмыкнула. — Если узнаю, что ты нарушила обещание, то живого места на тебе не оставлю, — предупредила она, но продолжила говорить: — Несколько лет назад Сахар забеременела, но у неё случился выкидыш. В тот период она встречалась с одним мутным типом, который плохо с ней обращался. Даже руку мог поднять или толкнуть Сахар, ну, и жил он в Обители какое-то время, когда я только туда заехала. Правда, недолго. Месяц, два, три — сейчас не вспомню, — зато я помню, как он орал и выёбывался, фуфел долбаный. Хотя неважно, как он себя вёл… суть в том, что Сахар тогда выглядела отвратительно. Так ещё и дохлый пупс этот. Последний скандал с её мужиком случился в выходные, я тогда дома сидела. Не выдержав, к ним в комнату вошла Уголь. Через пару часов она вышла вместе с этой пародией на мужика, и они покинули Обитель вместе… — А потом? — А потом его никто не видел, — выпрямившись, закончила Фор. — Он не забрал ни свои вещи, ни шмотки, его никто не искал и не упоминал в Обители с того дня. — Как так? — шокировано прошептала Карина. — Вот так. Был человек и не стало. Я считаю, Уголь подключила свои связи, и с тем ублюдком разделались. Может, убили, может, упекли за решётку. Он это заслужил, абсолютно точно, но меня блевать тянет, когда я думаю о том, что рядом со мной живёт такой человек, как Уголь, которая может позволить себе злоупотреблять полномочиями. Закончив вещать, Фор обогнула Карину и двинула к метро. — Пойдём, — крикнула Фор не оглядываясь, и Карине пришлось последовать за ней. Только на сей раз скопировать шаг Фор у неё не вышло. Голову заняли мысли.

***

Удивительное синее небо нависло над головой задумавшейся Карины. Такой хорошей погоды не было уже очень давно. Мимо неслись влюблённые парочки и радостные дети, получающие удовольствие от начавшихся каникул. Даже старики выбрались погреть кости на солнцепёке. Банда из трёх пожилых женщин, расположившихся на лавочке под подъездом, проводила Карину уже привычным смурным взглядом. — Ух, Людка, глянь-ка, — заговорила одна из них, слишком бодренько и живо для дряхлой старухи. — Проститука идёт! — Наверняка! Гулящая, — поддержала её соседка. — Прочь из нашего дома! Карина притормозила в дверях, чтобы наконец-то взглянуть на них. Девушку мгновенно сковал страх. Она хотела ляпнуть им непозволительную грубость, но резко отвернулась и шагнула внутрь дома. — Вот ведь… хамка! — донеслось до Карины отголосками, когда та уже взбиралась по лестнице. Уже родной прокуренный подъезд не воспринимался как нечто инородное. Иногда пепельница на подоконнике перемещалась, вот и сегодня она стояла на полу, снова пустая и чудом не сшибленная. Добравшись до четвёртого этажа, Карина вжала палец в пимпочку звонка и стала ждать, когда дверь откроется. Это произошло через несколько минут, но вместо привычного лица Сахара, или куда более привычного беззаботного выражения Гаер, на пороге показалась Уголь. В руке она держала сигарету, и дым выдыхала ноздрями, молча разглядывая Карину. — Здравствуй, — поздоровалась Карина, фиксируя взгляд на лице напротив. — Привет, — ответила ей Уголь, делая шаг в сторону. С того дня, как Карина побывала в клубе, прошла неделя. Уголь вернулась в Обитель только сегодня. Кажется, её дела затянулись. Однако внешне Уголь никак не изменилась: уже знакомый пустой взгляд, уже знакомые медленные движения и уже знакомая прикуренная сигарета. Но что это? Шлейф дыма с запахом гвоздики обдал лицо Карины, и её глаза округлились. Она осторожно повернула голову в сторону Угля и бросила взгляд на чёрную сигарету в чужой руке. Женщина жадно затянулась и выдохнула дым. Их взгляды пересеклись. Руки Карины, без особой на то причины, покрылись мурашками. — Вкусно пахнет… — запоздало произнесла Карина, чувствуя, как мышцы лица каменеют, с трудом ей подчиняясь. — Что за марка? Уголь отвела сигарету от лица и крутанула ту в своих пальцах, чтобы взглянуть на надпись на фильтре. — Джарум Блэк, — ответила она, и Карину как холодной водой окатило. — Вкусные, но тяжёлые, — спокойно произнесла женщина, после чего снова взглянула на Карину и спросила: — Тоже хочешь попробовать? — Нет, — голос Карины дрогнул. — А кто ещё их пробовал? Уголь наклонила голову, пробегаясь взглядом по Карине сверху вниз. — Их курит Волче, — снова заговорила Уголь. — Она оставила пачку на кухне, вот мне и захотелось попробовать. — Кариночка! — разразился звонкий голос Гаер, что неслась по коридору из общей комнаты. Девчонка выдернула Карину из воображаемого мира и накинулась на неё с объятиями. — Как дела, Кариночка? Мы не виделись с тобой с позавчера! Ты выглядишь бледной, — обхватив лицо Карины ладонями, тараторила Гаер, заградив девушку от ретировавшейся обратно на кухню Уголь. — Тебя никто не обижал там, в холодном и жестоком мире? Фор рассказала, как вы ходили с ней на заработки. Вы такие умнички! — Смещая ладони на локти Карины, Гаер настойчиво повела её за собой. — Идём! У меня для тебя сюрприз. Карина мельком бросила взгляд на кухню, пока шла, но застала лишь спину Угля, и ещё кого-то, скрывающегося за ней. — Представляешь, вчера на работе чуть драка не случилась! — рассказывала Гаер. — Один из клиентов возмущался, что я, видите ли, плохо работаю! Вот увижу его в следующий раз — накажу. А ты заходи, заходи. — Мягко толкнув Карину в общую комнату, Гаер зашла следом и захлопнула дверь. Внутри оказалось слишком много народу для буднего дня. Несколько знакомых лиц: подлиза, Зазола и девчонка с пирсингом, и ещё больше абсолютно неизвестных Карине личностей. — Хватай кровать! — Но повышенное стороннее внимание абсолютно не смущало Гаер. Она указала на одну из раскладушек, сохраняя крайне довольное выражение лица. — Зачем? — спросила Карина. — Надо! — Ладно. — Пройдя мимо стайки любопытных девчонок, Карина прихватила край одной из раскладушек. — Э, куда?! — возмутилась подлиза. — Куда надо, — резко ответила ей Гаер, из-за чего подлиза вздрогнула. — Сахар разрешила! — и добавила уже дружелюбнее. — Зазола, помогай, — потребовала Гаер, и Зазола спрыгнула с кресла, отложив свой блокнот и быстро подобравшись к кровати. В шесть рук девочки вынесли её и протащили по коридору, переместив в соседнюю комнату, которая принадлежала хорошо знакомой Карине троице. Зазола буквально светилась от радости, как отполированные столовые приборы, а Гаер выглядела как кипящий на плите чайник, который вот-вот рванёт, что доставляло много хлопот и головной боли. Дождавшись, когда Карина выпрямится и выдохнет после внеплановой перестановки, Гаер подлетела к ней и протянула кулак. — Отныне, он твой, — заявила она, вложив в ладонь Карины ключ. — А это, — и тут же переместила руку, тыча указательным пальцем в кровать. — Твоё согласованное место, — расплывшись в широкой улыбке. — Теперь это и твой дом тоже, Карина. — Гаер развела руки в стороны. — Скажи… Скажи! Скажи! — Что сказать? — спросила растерявшаяся девушка. — Скажи «я дома», — подсказала ей Гаер нетерпеливым шёпотом. — Я… — неуверенно заговорила Карина снова. — Дома. — С возвращением, — весело отозвалась Гаер. Зазола уже давно извлекла из кармана аккуратно сложенный листок, демонстрируя Карине надпись: «добро пожаловать». Карина никогда не умела принимать подарки. Ей их дарили за жизнь всего-то несколько раз. Первый — мать, когда подарила Карине жизнь, несмотря на множество причин отказаться от такой обузы, как она. Второй — Надя, когда вручила диктофон в честь дня рождения. Третий — Эш, абсолютно и спонтанно обеспокоенный безопасностью чужого человека. Это был четвёртый, и Карина не знала, что она чувствует и как на это реагировать. На её лице не проявилась ни одна из заученных эмоций, но руки почему-то задрожали, а всё вокруг слегка отдалилось, будто кинокамера. — Ты не рада? — уточнила Гаер грустным голосом. — Нет, — потерянно ответила Карина. — Рада. — Ну, слава Богу! — Подпрыгнув на месте, Гаер скакнула и накинулась на девушку, хватая её за руку. — Будешь чаёк? — вдруг спросила она. — Буду, — медленно кивнула Карина. — Тогда идём, — улыбнулась Гаер. Удивительные вещи творились в квартире под номером восемьдесят шесть. Карина начинала постепенно понимать Надю, которую тянуло сюда снова и снова, после спонтанной ночной посиделки в компании какой-то приятельницы. Они были запечатлены на одной из фотографий, приклеенных к стене в коридоре. Надя улыбалась, будучи окружённой заботой и вниманием, и наблюдала за Кариной, пока та двигалась на кухню в сопровождении Гаер и Зазолы в реальном времени. Скорее всего, Надя также путешествовала по Обители вместе с ними. Даже сидела за тем же столом на кухне. И засыпала под звуки дождя, желая девочкам крепких снов. До сих пор — это был дом для Надежды Лариной. Теперь — это дом и для Карины. Оказавшись на кухне, Зазола включала чайник, а Гаер запрыгнула на один из стульев. — Чего шепчетесь? — полюбопытствовала Гаер, отвлекая Уголь от беседы с Сахаром. Женщины обернулись, и Карина заметила встревоженный вид Сахара. Она даже не взглянула на пришедших, продолжая сверлить взглядом кафельный пол. — О правилах, — ответила Уголь. — О каких таких правилах? — Развернув упаковку конфеты, Гаер запульнула леденец себе в рот. — Кое-кто из нас забывает не только об обязанностях, но и о правилах, — доложила Уголь, протягивая руку и открывая шкаф, чтобы вытащить из него чёрную кружку. — Сегодня с утра приходила новенькая. Ну, как новенькая. Дважды побывавшая в Обители новенькая, которая притащила своего парня. Она долго пыталась убедить меня сделать исключение. С этих пор некая Елена в чёрном списке. — Совсем берега попутала? — Гаер вытаращила глаза, слегка приподнявшись с места. — Таких тёлок надо гнать! Надеюсь, ты как следует ей наваляла? — Не ей, а её хамоватому мужику, которому нужно было укрыться от ментов, — ответила Уголь, протягивая кружку, которую Зазола наполнила кипятком. — Это ещё не всё, что я хотела обсудить. — Уголь обхватила кружку руками и взглянула на присутствующих. — Как насчёт ваших обязанностей? Гаер, что с уборкой? — А что с уборкой… — скребя затылок, пробормотала девушка. — Я пылесосила на прошлой неделе. — На прошлой неделе два месяца назад, ты хотела сказать, — строго произнесла Уголь. — Да ну на! — выкрикнула Гаер. — Жопу ставлю, это было совсем недавно. — Наконец-то тебя прижали, — раздался голос Фор, вынудивший Карину оглянуться. Фор прошла глубже в комнату и рухнула за общий стол. — Торжественно клянусь, что помою полы в следующий вторник, офицер, — пыталась хохмить Фор, но под тяжёлым взглядом Угля всё же сбавила обороты. Напряглась даже Зазола, которая до сих пор выглядела беззаботно. — А чё новички нифига не делают? — спросила Гаер, едва сдерживая возмущение. — Они приходят и уходят, — ответила Уголь, делая глоток кофе. — От них мне достаточно денег. Хотя, конечно, будет замечательно, если вам удастся припрячь их к общему делу. — Я могу мыть посуду каждую неделю? — всё-таки задала вопрос Карина, привлекая к себе всеобщее внимание. — До этого меня просили помочь только Гаер и Сахар, но мне не сложно заниматься этим без чужой просьбы. — Ха, — Фор нервно прыснула. — Ты такая забавная. — О чём ты? — недоумевала Карина. — Карина, мы будем очень благодарны, если ты возьмёшь на себя ответственность за чистоту посуды, — вдруг ответила ей Сахар, наконец-то поднимая глаза. — В основном я занимаюсь готовкой и буду рада, если ты сможешь помогать мне на кухне. Гаер наконец-то громко выдохнула, откинувшись на спинку дивана. — Капец, — снова заговорила владелица растрепавшихся зелёных хвостиков. — Я добазарюсь с кем-нибудь, чтобы не мыть полы. Лады? — Пойдёт, — удовлетворённо кивнула Уголь. — Я могу и с этим справиться… — начала говорить Сахар. Но Уголь её перебила: — Зачем? Ты уже делаешь всё, и даже больше. Раз они живут здесь, то пусть помогают. Не сахарные они, да и не хрустальные. — Уголь схватила Сахар за запястье и заставила посмотреть на себя: — Очнись. За твою жертву никто «спасибо» не скажет. Пользуйся ими. — И она шепнула, неожиданно понизив голос, хотя всё равно было прекрасно слышно то, что она говорит: — Как пользуешься мной. — Ох уж эти реформы, — процедила Фор. — Так и быть, помою окна. Но всё остальное — не ко мне. Впервые атмосфера на кухне казалась такой напряжённой. Карина привыкла, что здесь царил уют и ощущение безопасности, но после слов Угля чувство благодарности за ключи медленно испарилось, пока в ладони нагревался маленький рельефный металл. Карина глядела на стол, пока голоса вокруг медленно всплывали и тонули на фоне бушующих мыслей. Слишком много сюрпризов на один день. Беспокойство Эша, дар Гаер, а теперь ещё и грядущая генеральная уборка с лёгкой руки Угля. Карина медленно осознавала серьёзность предстоящего мероприятия. В этом доме множество тайн, которые могут всплыть в процессе уборки. Хранит ли кто-нибудь из местных тайну смерти её подруги? В воображаемую точку, на которую глазела Карина, упала респираторная маска. Девушка медленно задрала голову и повернула её, столкнувшись взглядом с Волче. Она снова не даёт Карине захлебнуться в потоке размышлений. — Ты идёшь со мной, — Волче поставила Карину перед фактом и развернулась на выход, оставив после себя тишину на кухне. — Карина, — прошептала Гаер одновременно взволнованно и недовольно. — Ты что ей сделала? — Не знаю, — пожала плечами девушка. — Ничего? — Тогда не ходи с ней! Она тебя почикает! — тихо возмущалась Гаер. — А разве я могу? — прихватив маску, спросила Карина. — Я тебя защищу, — сгребая подругу за руку, пообещала Гаер. — Но тогда она может причинить вред тебе, — ответила девушка, мягко отстраняясь от чужого прикосновения. — Не бойся, со мной всё будет хорошо. — Чёрт… — Гаер взглянула то ли на Уголь, то ли на Сахар. Карина не смогла понять, к кому был обращён чужой взгляд. В любом случае, Сахар продолжала выглядеть задумчиво, а вот Уголь… Уголь держалась спокойно, как и прежде. Она смотрела на Карину, пока Карина смотрела на неё. После нескольких секунд колебаний, Карина всё же встала из-за стола и удалилась с незапланированного собрания. Волче Карина догнала уже в подъезде. Бледно-серое пятно тёрлось у перил четвёртого этажа, спрятав руки в карманах спортивных штанов. — Зачем всё это? — спросила Карина, прикрыв за собой. Она закрыла дверь на замок и в этот же момент сняла через голову цепочку, на которой уже весел один ключ. Туда же она прицепила и ключ от Обители. — Кто тебе его дал? — спросила Волче. — Гаер. Но Волче ничего не ответила, только медленно шагнула, через несколько ленивых шагов резко рванув вниз, изредка мелькая в лестничном проёме. Преследуя её, Карина спустилась на первый этаж и уставилась на Волче, которая вытащила из-под лестницы припрятанный там велик. — Любишь же ты всё прятать на лестничной клетке, — подметила Карина. — Чем очевиднее, тем непривлекательнее, — сказала Волче и смахнула ногой подножку, выкатив велосипед на улицу. Она перебросила ногу через сидушку и выехала на дорогу, замирая так. Карина не стала подходить к ней слишком близко, замерев рядом с дверью подъезда. Терпению Волче можно было позавидовать, ведь та прождала несколько минут, прежде чем укоризненно взглянула на Карину. — Садись, — велела она. — Не хочу, — противилась Карина. — Садись, — настаивала Волче, поддевая большим пальцем жестяную кнопку. Она слегка надавила на неё, из-за чего раздался тихий звон колокольчика. — Иначе я позову оркестр. — Думаешь, шантажом можно завести друзей? — хмыкнула Карина. — А разве нет? Волче прищурилась, испытывая Карину взглядом. Одна нога Волче уже упиралась в педаль, другая до сих пор стояла на земле. Казалось, девушка готова стартануть уже сейчас, и Карина надеялась, что если она продолжит упрямиться, то так оно и будет. Однако Волче не сдвинулась с места. Просто стояла и ждала. Раздражала одним своим видом. Карина усердно напоминала себе о подозрениях, связанных с этой девушкой, и каждый раз терпела фиаско, следуя за ней из-за страха… нет, любопытства. Страшно было только первые несколько раз. Сейчас всё меньше страха — всё больше любопытства. Если подозрения подтвердятся, Карина будет рада. Или не будет? Всё зависит от финала расследования. Волче тронулась с места и развернула велик, подъезжая к Карине. Огибая её, Волче начала ездить вокруг, медленно, но уверенно сокращая дистанцию, будто бы без слов обещая Карине вот-вот наехать на ноги. — Что ты делаешь? — слегка попятилась Карина. — Беру тебя, — за спиной послышался низкий голос. — В оборот, — проносясь перед лицом Карины, Волче снова скрылась позади, вынудив Карину обернуться. Но Волче уже оказалась у неё за спиной. — Я могу ездить так весь день. — Как глупо. — А обсуждать с ними бытовуху — не глупо? — раздался скучающий голос Волче, когда она проезжая мимо. — Нет. — Карина подкрепила свои слова отрицательным кивком головы. — Это разделение обязанностей. Это напоминание об обязанностях. Это естественно. А то, что ты не ходишь на такие собрания, лишь подчёркивает твою безответственность. — Глупые люди не любят вспоминать о своих обязанностях. Им проще притвориться, что этого разговора не было, и получить новый выговор, чтобы снова забить. — Переднее колесо практически наехало на край кроссовка Карины, но Волче резко затормозила, бросая испытывающий взгляд на свою собеседницу. — Ты отвечаешь за мытьё посуды? — Да, и? — Я отвечаю за стирку. Посуда всегда чистая, как и их шмотки. Повторишь свою претензию? Карина не отступила назад. Лишь отвела глаза в сторону, замечая неплохо обустроенное местечко за Волче. — Садись, — повторила владелица велосипеда. — И куда мы поедем? — Туда, где тебя нет. Карина нерешительно шагнула и медленно переступила через заднее седло. После этого она присела, вцепившись руками в боковые металлические края. Волче молча перенесла вес вперёд. Велик слегка накренился, и железный зверь развернулся, выезжая на дорогу. После этого Волче надавила на педаль и начала крутить ногами. Карине пришлось приподнять свои собственные ноги и крепче вцепиться в единственную существующую для неё опору. Чем выше была скорость, тем тяжелее становилось сохранять равновесие, но цепляться за чужую спину совсем не хотелось, так что Карина пыталась держаться, даже когда они резко притормаживали или входили в поворот. Ей приходилось прикладывать куда больше усилий, чем если бы она позволила себе это простое и ненавязчивое прикосновение. Но Карине была отвратительна сама мысль, что такая банальная ситуация заставит её закрыть глаза на собственный принцип. Она совсем не любила чужие прикосновения, и тем более не любила прикасаться к кому-либо сама. Так тут ещё и самоуверенная Волче. Двойной удар по самолюбию. Впрочем, принцип и неприязнь отошли на задний план, когда сил в руках не осталось. Карина схватила девушку за края толстовки и уставилась на светлый затылок в ожидании, что его владелица обернётся, но Волче не произнесла ни слова. Снова. Если бы не вес Карины, под которым слегка просел велосипед, то Волче бы, наверняка, уже забыла о её существовании. Вытянув из кармана запутанные наушники, Карина осторожно пропихнула по одному в каждое ухо. Но музыку не включила. Вдруг Волче всё-таки решит заговорить, или ещё чего. А так хотя бы звуки приглушатся, и мелькающие по бокам картинки перестанут досаждать.

***

Путь оказался изматывающе долгий и завершился весьма неожиданно. — Прибыли, — известила Волче, притормаживая на более-менее хорошей дороге у небольшого склона. Карина пулей соскочила с велика и мельком взглянула на железную дорогу поблизости. Медленно подкрадывался вечер, но на улице до сих пор было светло, так что девушка смогла разглядеть ещё кое-что: рядом с поездом вертелись люди в разноцветных одеждах, а на облицовке машины вырисовывалось очертание будущих шедевров искусства. Хотя некоторые из этих шедевров больше напоминали намеренную провокацию, подчёркивая негативное мнение некоторых людей в отношении власти. — Твои дружки? — спросила Карина, кивнув в сторону стянувшейся внизу банды. — Не дружки, а приятели, — поправила её Волче, слезая с велика и спускаясь вместе с ним своим ходом. — А есть разница? — уточнила Карина, пока шла за ней. — Ты бы доверила жизнь приятелю? — Нет. — Вот и я нет. Спустившись вниз, Волче подкатила велосипед к нескольким деревьям и оставила его в отдалении от брошенных скейтбордов и рюкзаков. — А кому бы ты доверила жизнь? Поднявшись на ноги, Волче бросила странный взгляд на Карину и отвернулась. — Никому, — ответила она и двинула к своим приятелям. В прошлый раз Карина была слишком увлечена своим плохим состоянием и войной с подступающей мигренью, так что не смогла наблюдать за взаимодействием Волче и остальных. В этот раз всё иначе. Началась череда приветствий, знакомств и ненавистных громких оров и смеха, в вереницу которых Карину втянули слишком незаметно и без права на отказ. Волче же держалась обособленно, но куда приветливее, чем с девочками в Обители, хотя даже сейчас никому не пожала руку. Поприветствовав кивком головы лишь некоторых из той кучи людей, что там собралась, она сняла с себя большую барсетку и залезла внутрь. В сумке находилась всякая всячина. Карина разглядела косынки, энергетик и баллоны с краской. Волче достала два баллончика и, не поднимаясь, швырнула один в Карину. Ей достался синий, который пришлось ловить налету. — Волче! — заорал кто-то аж с другого конца поезда. Затем показался силуэт, который понёсся в их сторону. Минуты через две Карина смогла разглядеть лицо. Парень в кожанке сбросил скорость и перешёл с бега на быстрый шаг, приближаясь к ним. — Привет! — Салют, — ответила Волче, отвлёкшись на парня. — Рад, что ты пришла! Пиво будешь? — радостно предложил расспрашивать он. — Под пивом проблематично удирать от ментов, — монотонно произнесла она. — Тогда… а, может, курить? Карина не видела её лица, вернее, глаз, но по короткому жесту двух сложенных пальцев в форме «ок» смогла догадаться, что Волче согласилась. Но зачем? И почему… она ведь курила эти проклятые Джарум Блэк. Что ей может предложить странноватый пацан в качестве альтернативы? — О, — снова подал голос он же. — И тебе привет, Карин. Девушка взглянула на него, слегка нахмурившись. — Ты кто? Он сразу же переменился в лице. Уголки губ незнакомца опустились, а изо рта вырвалось протяжное «э». Зато Волче это, кажется, повеселило. По крайней мере, так показалось Карине, когда она заметила странный прищур чужих глаз. — Это же я, — не унимался кудрявый. — Ваня… — Ваня? — Карина снова нахмурилась, опуская глаза. — А, — девушка быстро опомнилась. — Ваня. — Ударяя кулаком в собственную ладонь, она произнесла: — Приятный в машине, но раздражающий за её пределами. Иван ошалел, зато те, кто тёрлись за его спиной, уже бессовестно хохотали. — Ой, Ванька, вот тебе и новая характеристика для резюме! — верещал женский голос, внезапно вклинившийся в разговор. — Ща обоссусь со смеху, — поддержал девушку уже другой мужчина, присутствие которого Карина также не заметила. — Идём, — махнув головой, подгоняла Волче, и Карина без лишних возражений поспешила за ней, лишь краем уха продолжая слушать, как глумятся над Иваном. — Не зажимайся, — тряся баллон, неожиданно Волче снова заговорила. — Здесь невозможно что-то испортить. Расслабь руку и пусть она сама скользит. Главное — держи рисунок в голове, — подходя к одному из пустых металлических холстов тусклого красного цвета, Волче вдруг толкнула Карину в локоть, побуждая поднять руку. — У тебя рука лёгкая, — подчеркнула она. — Примерно рассчитай, сколько тебе потребуется места, и не забывай отходить, чтобы контролировать узор. Вот, всё, типа. Рисуй. Закончив говорить, Волче отвернулась и сняла крышку с баллончика, тут же начиная небрежно набрасывать какое-то очертание на металлической поверхности поезда белой аэрозольной краской. — Имя своё напиши. Для начала, — продолжила говорить она, делая большие паузы. — Чем больше и крупнее буквы, тем лучше. Не бойся дорисовывать детали или править линии. Потом всё скроется под другим слоем, либо новой граффити, либо малярной краски сотрудников РЖД. — Зачем ты мне всё это рассказываешь? Стоять здесь в такое время, деля бремя людей искусства, склонных к анархии, что абсолютно не вязалось с изначальным образом Волче в глазах Карины. Ей не хотелось верить, что существует иная Волче. Ей не хотелось верить, что та Волче, которая угрожала ей в Обители, могла делиться с ней секретом рисования, или любым другим секретом, совершенно не требуя ничего взамен. — Просто так, — пожимая плечами, бросила Волче, будто бы её советы являлись лишь мыслями вслух. — Ты собираешься возвращать мне диктофон? — Взмахнув рукой, Карина нажала на колпачок, и наружу вырвалась струя краски. Быстрым взмахом руки она начертила холм. И больше ничего. — Когда-нибудь. — Набросав на поверхности нечто, Волче тут же его закрасила. — А точнее? — Когда-нибудь, когда будет хорошее настроение. — Это подло. — Задержав руку, Карина шагнула назад, любуясь небрежно намеченными на стене зубами. Скорее всего, собачьими. — Что ты ищешь в Обители? — Я ведь уже говорила, — хмыкнула Карина. — А точнее? — Волче произнесла это и оглянулась. За её головой показалось очертание закрашенного полумесяца. — Один человек плохо поступил и должен быть наказан, — не задумываясь, ответила Карина. Но чуть позже пожалела об этом. Чёрт за язык дёрнул, иначе бы она ни за что столь беспечно не поделилась с Волче своим замыслом. — И что ты будешь делать, когда найдёшь плохого человека? — Сдам милиции. — Скучная месть. Карина обвела в круг нарисованные зубы и спросила: — А что бы ты сделала? — Всё зависит от тяжести поступка. Давай оценивать по десятибалльной шкале, где один — оскорбить словесно, а десять… — прекращая распылять краску, Волче неожиданно замолкла. Карина даже успела закрасить круг, до того как Волче снова заговорила: — А десять — это убить. — Восемь баллов, — не задумываясь, ответила Карина. — Сдать милиции — восемь баллов. А у тебя? — взглянув на Волче, спросила девушка. — Что у меня? — пересекаясь с ней взглядом, уточнила Волче. — Есть кто-то, кого бы ты оценила по такой шкале? — Карина позволила себе улыбнуться впервые за долгое время, хотя ей всегда казалось, что её улыбка слегка пугающая. Но Волче не отвела взгляда. Она смотрела также пристально, как и до этого. А может даже больше. — На восьмёрочку. — Был один человек. — Был? — прекращая ухмыляться, переспросила Карина. — Ага, — медленно кивнула Волче. — Человек на десяточку. Неожиданно из-за угла вырулил Иван. Он подбежал к Волче и протянул пачку неизвестных сигарет. Метнув беглый взгляд в сторону Карины, Ваня улыбнулся во все свои тридцать два зуба. — Извини, — пользуясь случаем, сказала Карина, пускай её тон и казался неискренним, ей всё равно хотелось это произнести. — Да не парься. — Но отходчивости Ивана можно позавидовать. Тот беззаботно махнул рукой. — Мне и круче комплименты делали. Твой даже приятен, отчасти. — Вали уже, кобель, — толкая Ваню в плечо, поторапливала его Волче. — Ладно, ладно, ретируюсь. — Уходя, он подмигнул Карине, но слегка притормозил. — Может, пиво хочешь? — решил уточнить. — Нет, — покачала головой девушка. — Спасибо. — Жаль, — он поджал губы и неохотно удалился. Сразу после этого послышался визг замка в молнии. Карина осторожно обернулась, застав Волче с расстёгнутой маской и зажатой меж зубов сигаретой. Она не стала угрожать, как в прошлый раз, только прикурилась и медленно выпустила дым сквозь изорванные губы. — Я думала, — начала Карина. — Что ты куришь только Джарум Блэк. — Раньше Джарум Блэк курила Сахар, — неожиданно ответила Волче. — Но она бросила курить несколько недель назад. У неё осталось много блоков, так что… вместо того, чтобы выкидывать, она их раздала. Вкус дерьмовый, зато курятся легко. — Поднимая руку с зажатой между пальцев сигаретой, Волче снова поднесла фильтр к губам и отвернулась, рассматривая свою заготовку для будущего рисунка. Полученная информация напрочь вырубила Карину. Если Сахар бросила курить и раздала сигареты, не является ли это прямым доказательством её причастности к смерти Нади? Об этом Карина не думала, но небрежно брошенная Волче фраза намертво прицепилась к разрозненным мыслям. Надю похоронили примерно месяц назад. Сахар, которая узнала о её смерти… или вообще убила Ларину… могла просто заметать следы таким образом. Но разве это не глупо? Правильнее было бы выкинуть сигареты, а не распространять среди своих. Сахар совершила осечку? Не додумалась? В простое совпадение Карина попросту не верила. Но чтобы Сахар убила человека? Та самая Сахар, что делала чай замёрзшему человеку, трепетно относилась к каждому гостю и наизусть знала предпочтения каждого, кто задерживался в Обители? На улице было свежо. Вечерний воздух лёгким покалыванием пробирался под толстовку. Волче смолила самокрутку и напряжённо смотрела куда-то в сторону, пока пазлы в голове Карины никак не состыковывались друг с другом. Возможно, Волче даже хотела что-то сказать, когда резко обернулась, да только вот милицейская сирена оказалась быстрей. — Давай, — рявкнула Волче, отшвырнув окурок и схватив Карину за запястье. — Карин! Громкий хлопок двери ментовской тачки поднял всех на уши. Карина услышала, как какие-то парни закричали совсем неподалёку. Недолго думая, Волче потянула Карину за локоть и утащила в пространство между вагонами. — Слили, блять, — вслух ругалась Волче, пока мужики с дубинками устраивали охоту на разбегающуюся, подобно тараканам, молодёжь. Краем глаза Карина заметила, как кто-то быстро унёсся с места преступления, а кто-то не смог ступить и шагу, попавшись под горячую руку. — Заходи. Ладонь упёрлась Карине в спину и заставила её шагнуть внутрь. В руке Волче мелькнула толстая металлическая проволока, которая тут же оказалась в замочной скважине, когда они проникли внутрь заброшенного вагона. Занавески, держащиеся на соплях, колыхались на окнах. Изорванные коробки застилали пол, а в дальнем углу ровным рядом выстроилась дюжина винных бутылок. Не позволив Карине познакомиться с пространством, Волче положила руку ей на макушку, вынуждая опуститься вниз, и присела прямо напротив неё. Она молча притянула указательный палец к своему рту, требуя от Карины тишины. Но Карина и не планировала болтать. Молчание для неё — лучший досуг, потому что появлялась возможность только смотреть и думать. А думала Карина постоянно. Прямо сейчас — о шрамах Волче, которая до сих пор не застегнула маску. В мрачном и пыльном вагоне поезда остатки её губ казались совсем бледными — всё из-за шрамов, которые их перекрывали. Это выглядело ужасно. Карина протянула руку из любопытства, и Волче её заметила, рефлекторно дёрнувшись. Тогда Карина замерла. Всего на мгновение, прежде чем продолжила тянуться. Волче так и застыла напротив, сопровождая чужую ладонь пристальным взглядом. Указательный палец Карины осторожно коснулся рваного края губы, и Волче зловеще взглянула на неё. — Больно было? — прошептала Карина. Точно больно, пускай Волче и не ответила. Достаточно увидеть всего лишь раз, чтобы понять, насколько жестоко с ней поступили. И абсолютно неважно, наказание это со стороны людей или карма высших сил — это так же безжалостно, как заставлять глотать бычки. Способен ли тот, кто пережил подобную боль, причинять её другим? — Заключим сделку? — слегка двинув головой, чтобы избежать прикосновения, Волче наконец-то подала голос. — Только если меня устроят условия, — ответила Карина, притянув к себе ладонь. — Я никому не расскажу о твоих поисках и даже не буду мешать, — начала Волче. — А ты будешь следовать за мной, не задавая лишних вопросов, и делать так, как я скажу. Одним словом, доверишься мне. — Думаешь, мне это выгодно? — хмыкнула Карина. — Я многое знаю. Всё вижу и запоминаю. — Протянув руку, Волче отвесила Карине неожиданный и очень смачный щелбан прямо в центр лба. Девушка отшатнулась в сторону и осела на пол, тихонько шипя. — У меня нет проблем с башкой, в отличие от тебя. И я владею информацией. — А ещё ты ужасный человек, — потирая пострадавшее место, процедила Карина. — Либо так, либо никак, — Волче вдруг решила застегнуть маску и усесться на пол. — Но если ты откажешься, я сдам тебя. — Ладно, — неохотно согласилась Карина. — Ты всё равно не оставила мне выбора. — Ага, — усмехнулась Волче, бросив взгляд в запотевшее окно наверху. — Только не привязывайся ко мне. Мне не нужна обуза. — Мне тоже. — И в дружбу с любовью я не верю. — Я тоже.