The Great Race

      Malcolm Young       Мы уже почти выехали из леса, когда впереди заметили Феррари Михаэля и Ангуса, который приближался к узкому мосту через реку с крутыми скалистыми берегами. Проехать по этой дорожке мог только один, и если бы нам удалось обойти наших братьев, это дало бы нам фору. Ну не стали бы они рисковать и прыгать через реку без необходимости. Хотя, если рискнуть, то могло получиться очень даже весело: берег, на который предстояло переправиться, был значительно ниже, но его каменистость обещала сделать посадку очень и очень жесткой.       Феррари двигался не так шустро и проворно, как обычно, что было как минимум странным, но мы списали всё это на усталость и неприспособленность лучшего пилота Формулы один для продолжительных гонок. Глаза Ральфа загорелись недобрым огнем, при виде этой картины.       — Смотри, как я его сейчас сделаю! — произнес он, набирая скорость.       «Уиллиамс» понесся неимоверно быстро, резво обгоняя «Феррари» первым оказавшись на мосту.       — ЕСТЬ!!! — радостно проорал Ральф, так, словно только что выиграл гонку (хотя в каком-то плане так оно и было).       Нельзя сказать, что меня самого произошедшее не обрадовало, и мы хором весело затянули: «We are the champions, my friends!». С самодовольной ухмылкой на лице Шумахер младший посмотрел в зеркало заднего вида, чтобы полюбоваться на старшего брата, в кой-то веки оставленного им позади. Тут мой напарник побледнел, с лица его сползла улыбка, он тихо, почти испуганно произнес:       — Тут что-то не так… Он бы никогда… он не…       Я обернулся и увидел «Феррари» делающий тройное сальто над горной речкой.       — Ангус! Мать твою! — в ужасе проорал я, за секунду до того, как алый красавец от легендарной итальянской конюшни с громким плеском нырнул в воды реки.       Ральф резко развернул машину и спустя пару секунд мы были уже у реки и, выскочив из машины, кинулись к берегу, и как два идиота, остановившись, принялись смотреть на дрейфующий по течению «Феррари».       — Какого хрена вы на него смотрите?! Действовать надо! — донесся до моих ушей крик Брюса Дикинсона.       Ребята из Мэйден пришли нам на помощь в самую нужную минуту. Стив достал из багажника веревку и принялся мастерски раскручивать в воздухе лассо.       — Ты уверен, что это хорошая идея? — спросил я.       — А у нас есть выбор? — ухмыльнулся в ответ Харрис.       Лассо было брошено, петля зацепилась за какую-то часть «Феррари», после чего Стивен протянул мне конец веревки, велев её «подержать», тут авто моего брата резко рвануло течением и я последовал за концом веревки, которую крепко держал в руках, в следствие чего упал лицом в грязь. Поднявшись на ноги, я обвязал всё еще не скрывшуюся в воде веревку вокруг деревца, росшего средь камней на берегу.       Подоспели ребята из других групп, и, кинув еще несколько «удочек» и воспользовавшись помощью всех машин и обоих мотоциклов, мы, с горем пополам, вытащили-таки Феррари на берег.       — Это было охренительно весело! — радостно воскликнул Ангус, выплывая с потоком воды, излившимся из Феррари при открытии дверцы.       — Спасибо, что спасли нас, хотя и, как говаривал один великий гонщик: «Нам платят не за то, чтобы мы останавливались и спасали других», — скромно поблагодарил всех присутствующих Михаэль, выбираясь из машины.       Кто-то, проникшись жалостью к бедному маленькому Ангу, который промокший до нитки стоял и дрожал мелкой дрожью, при этом, не забывая счастливо улыбаться как последний идиот, угостил парня банкой горячего супа, разогретого немного на прикуривателе.       — Михаэль, никогда больше не давай ему вести машину! Никогда! — в исступлении орал я.       — Но я ж как лучше хотел, — обиженно протянул Анг.       — Закрой рот и ешь суп![1] — гневно обратился к брату я.       — Как же он суп есть будет, с закрытым ртом, — попытался разрядить обстановку Томми Ли.       На остроту ударника Мотли никто не обратил внимания и «семейная ссора» продолжилась, вовлекая в себя новых участников в лице братьев Шумахеров:       — Да ладно, он все правильно сделал. И если бы он еще догадался… — начал оправдывать партнера по команде Михаэль, но тут же был перебит своим младшим братом:       — И если бы ТЫ догадался не пускать за руль кого попало! Если бы ты…       — Мой брат — не «кто попало»! — злобно возразил Ральфу Мэл.       — Да я не…       Ссора продолжалась, набирая обороты, грозя вот-вот перейти в смачную драку (правда непонятно, кто кому собирался бить морду, скорее всего в этой кровопролитной битве просто каждый был бы сам за себя, раздавая пиздюли друзьям, своим соперникам и братьям). Никки Сикс начал потихоньку собирать у присутствующих ставки: «подерутся — не подерутся?». Ребята начали обсуждать технику боя, которую каждый из нас должен выбрать, чтобы выйти из драки победителем. Оззи коротким указательным пальцем показывал на внушительных размеров челюсть Михаэля[2], утверждая, что традиционный удар в челюсть против нее вряд ли сработает. Элис говорил, что Анг может использовать свой небольшой рост как преимущество.       Добрый невинный Тобиас же решил водворить мир в нашу компанию, наивным призывом к перемирию: «Ребят, не ссорьтесь!», за что был дружно послан всеми четырьмя. В итоге все закончилось тем, что Заммет настоял-таки на своем, с помощью Хэлфорда, пригрозившего не отставать от того, кто не согласится на мир на протяжении всего дальнейшего пути. Все тут же перемирились и словно старые друзья разошлись по машинам, пожав друг другу руки и открывая дверцы машин, помогая забраться внутрь. Только после того, как мы все без возражений и препирательств мгновенно стали друзьями, Хэлф понял, какую глупость он сморозил. Позже великий вокалист Джудас Прист говорил мне, что под «не отставать на протяжении всего пути» подразумевалась угроза следить за нами пугая применением кулаков, как безотказного орудия примирения врагов и восстановления кровных уз.       [1] Украдено, не помню откуда       [2] М. Великий, привет! (хоть ты тут и не бываешь) Если бы не ты я бы никогда не обратила внимания на пальцы Оззи и челюсть Михаэля.