be angry, my dear

Рин когда то сказал, что они необучаемые идиоты, что слишком эмоциональные и это сыграет с ними злую шутку на поле. Сейчас, глядя на Рина, Мэгуру готов поспорить, что Итоши сам стал тем, кого так яро презирал. Необучаемый идиот, который спустя столько времени так и не научился скрывать свое личное от чужих глаз. Последние пару дней Бачира только и делает, что наблюдает как Рин превращается в бешеную собаку, вот-вот готовую разорвать несчастный мяч в клочья. Это забавно, то, как Рин пытается спрятаться под своей любимой маской непроницаемости, но на ней уже давно пошли трещины, об этом знает только Мэгуру. А еще только он знает, что все это началось после того, как Исаги ушел в другую команду. Это было печально, может, даже совсем немного, обидно. Но Бачира не зациклился на этом, уже ведь проходили, в конечном итоге они снова будут вместе, это правила, аксиома. Вот только, на удивление, Рин слишком сильно в это уперся. Их отношения были не такими, как у Исаги с Мэгуру, да даже сам Рин относился к ним двоим совершенно по разному, хоть и уровень чувств был одинаковый. Просто Йоичи был упертым, Рин тоже, из-за этого они часто и не сходились. Только если Исаги в конечном счете принимал Рина обратно, не смотря на все его сделанное дерьмо, то Рин был в этом вопросе невыносим. И тут как раз Бачира служил соединяющим звеном, завершающим пазлом в их формуле. Мэгуру знал подход к обоим, принимал и умел вовремя подстроиться. И в этих странных отношениях у него было самое большое преимущество. Но сейчас, глядя на то, как Рин сходит с ума, рвет и мечет, вариантов, как все исправить, становится меньше. И тут на ум приходит только один, самый действенный, о котором они договорились еще в самом начале. Если один уходит, второй заполняет эту брешь. Для Мэгуру в этом трудностей нет. Каким бы сложным не был Рин, у него тоже полно слабых мест. Одно из них – чувства. Ниточка, за которую Бачира так умело тянет, чтобы перетянуть чужое внимание и увести от собственных тараканов в голове. И Рин просто ужасен, когда дело касается социума. Он грубый и заносчивый, у него нет чувства такта и для своих годов он до чертиков циничен. Но даже такой человек способен начать мурлыкать от удовольствия, стоит только найти к нему правильный подход. Они остаются на поле вдвоем после тренировки. Мэгуру подкрадывается со спины, пока Рин опускается на пол, чтобы перевести дух. Прямо как хищник, долго следящий за своей жертвой и наконец настигнувший, ликует. Бачира нагибается к чужому уху, едва касаясь его своим дыханием, и говорит тихо, но с явным предвкушением, прямо как перед будущим голом. — А ты сегодня прям зверь, — улыбается в своей привычной манере, приближаясь еще на шаг. — Смотрю на тебя, а внутри все кричит, ты такой дикий, прямо как в нашу первую встречу. Чертовски заводит. Рин человек достаточно непредсказуемый, но Бачира уверен, что прямо сейчас его разрывает от раздражения. Это хорошо, так все и должно быть. Младший Итоши умеет манипулировать людьми без манипуляций, он будто подчиняет всех на духовном уровне, заставляет играть так, как хочется ему, это его сильная сторона, однозначно. Но опуская все его образы и маски, можно понять – Итоши Рин не может долго сдерживать гнев. Это играет Мэгуру только на руку, потому что ему, как никому другому известно, что Рин выплескивает свою злость по-разному, в зависимости от ситуации и людей рядом. Сейчас тут только они. Рин, конечно, может начать вколачивать мячи, но он не настолько в безысходности, у него есть варианты и он всегда выбирает тот, что принесет ему хоть какое-то удовольствие. Секс или футбол? Футболист всегда бы выбрал второе, но Рин футболист в пубертате, а еще он зол и у него зашкаливает тестостерон. Его выбор становится слишком очевиден. Эго Мэгуру бьется в конвульсиях от восторга, потому что как же приятно читать и вертеть Итоши Рином, как только душе угодно, зная все нужные точки. Он словно загнанная в угол собаками кошка, шипит, выпускает когти, но исход этой неравной борьбы очевиден. Рин хорош в футболе, но не в своих чувствах. Бачира чувствует гордость, он поймал Рина, давно поймал, и хоть позволил ему подчинить себя на поле, взял с него равную плату – подчинил себе его чувства. Невероятная радость, монстр в груди разрывается от нетерпения. Рин запрокидывает голову, чтобы посмотреть на парня за спиной и Мэгуру видит это. В зеленых глазах, под типичным безразличием, бушует пламя ярости. Вид этот – великолепие в чистом его виде. Исаги бы так не смог, он не любит играть с чужими эмоциями, зажигает желание победы, но не злости. Бачира чувствует превосходство, подчинив себе этого вредного ребенка в теле взрослого. Исаги бы так точно не смог, сто процентов. — Что? Я просто восхищаюсь твоим рвением, не смотри на меня так, — Мэгуру не сдерживается, усмехается прямо в лицо, знает что Рин это терпеть не может. — Ну, если не нравится, то я могу уйти. Возвращается в исходное положение, прекрасно зная чужие дальнейшие действия. Рин себе никогда не изменяет, своему ужасному характеру тоже. Хмурит брови и до того, как Мэгуру разворачивается к нему спиной, грубо дергает за руку, вынуждая упасть на колени. Отлично. Предсказуемый Итоши Рин, Бачира даже находит его предсказуемость по-детски милой. — Что такое, Ринчик? Я тебя обидел? Наигранная невинность приходится очень кстати, дает еще одну трещину на чужой маске. Наигранность Рин тоже ненавидит. Приближается к лицу Мэгуру и скалится, тяжело дышит и смотрит потемневшим взглядом, все еще сжимая запястье. Сейчас он весь пропитан ядом, хочет чувствовать свое превосходство, только сам где-то глубоко осознает, что проиграл. Итоши Рин проиграл, звучало как неудачная шутка. — Захлопнись. Бум. Бачира едва сдерживает себя от широкой улыбки. Да он был уверен, что тот это скажет! Настолько Рина прочитал, что аж сам удивился. И сейчас будет то, что окончательно закрепит за Мэгуру победу. Рин его целует. Нет, не целует, вгрызается как оголодавший зверь, поглощая свою добычу целиком и полностью. Впивается жадно, агрессивно, с желанием. Исаги в таких отношениях всегда был более нежным, чутким, Рин его полная противоположность, но Мэгуру нравятся оба. Желание грубости это что-то из больных фантазий, но Бачира же сам отчасти псих, значит ему можно. Рин любит грубо, но так, чтобы по-настоящему не причинить боль, боль он не любит, не свою, не чужую. Мэгуру находит это милым, для Мэгуру Рин в целом достаточно милый, особенно когда они только вдвоем. Сейчас Рин злится далеко не мило, но его все равно хочется. До дрожи и влюбленных взглядов, пусть и любовь это не про их отношения. Притяжение, страсть, желание, но не любовь. Рин и слова такого не знает наверно, он же всем эгоистам эгоист. А еще Рин ужасный собственник и это еще одна ниточка, за которую Мэгуру периодически дергает. — Знаешь, а ведь Исаги был прав, — Бачира поддается назад, чтобы отстраниться, правда, из-за чужого напора сделать это удается не сразу. — Ты просто ужасен в поцелуях. Это чистой воды вранье, целуется Итоши Рин потрясающе, но злость на лице однозначно стоила того. Мэгуру кажется, что еще немного, и Рин зарычит. Последний притягивает обратно, стягивая волосы на затылке, и оставляет краснеющий укус под ухом, будто самого себя пытается убедить, что он всецело принадлежит ему. Рин никогда не покажет, что ревнует, но наедине обязательно отомстит. Он жадный, на голы, на победы, на людей. Сколько же у тебя слабостей, Итоши Рин. Эта игра могла бы длиться еще долго, но Бачира не собирался заигрываться, он собирался взять все под свой контроль и выкинуть из чужой головы мысли, которые не давали Рину покоя. Пока младший Итоши снова терзал его губы, Мэгуру уперся руками ему в грудь, толкая назад, вынуждая принять горизонтальное положение, и устроился между раздвинутых коленей. Зрелище редкое, но до мурашек завораживающее: Рин под ним, с помутневшим взглядом и рваным дыханием. Всего на секунду улыбка пропадает с лица Бачиры, залипает. Не смотря на отвратный характер, Итоши Рин до ужаса красив. Особенно когда так уязвим. Мэгуру облизывает искусанные губы, ведет ладонью по груди вниз, проходится пальцами по рельефному животу до мускулистых ног, поглаживая большим пальцем. У Рина мало чувствительных мест, одно из них внутренняя сторона бедра. Мэгуру соврет, если скажет, что постоянно не мечтает укусить мягкую кожу там. — Ты так напряжен, Рин-чан, — Ладонь накрывает выпирающий под формой член, дразнит. — Надо как-то это исправить, хм. Пальцы очерчивают по контуру, надавливают на головку, и до ушей Мэгуру доносится вздох, отличающийся от всех остальных. Чертовски возбужденный вздох. Рин тоже хочет, не меньше самого Бачиры. Ладонь проходится по всей длине, чуть сжимает у основания и в этот момент их взгляды встречаются. Глаза в глаза, так, что все тело будто пробивает молнией. Рин упрямо сжимает губы в тонкую линию, сдерживается от саднящего горло стона. Ничего, на долго его упрямства не хватит, Мэгуру об этом позаботится. Он опускается, растянувшись на полу и прижимается щекой к напряженному бедру, трется о него, блаженно прикрыв глаза. Сейчас Итоши Рин и каждый его судорожный вдох принадлежит только ему. Горячие дыхание опаляет кожу через ткань формы, и Бачира чувствует, как тело под ним едва уловимо дергается. Попал. Он возвращает свое внимание к затвердевшему члену, двигается ближе и касается губами, оставляя невесомый поцелуй на головке. Одежда как никогда кажется раздражающим препятствием. Рин недовольно мычит, хочет уже сорвать ее и отправить восвояси. Мэгуру читает его мысли и отстраняется, даёт Итоши избавиться от нижней части костюма, попутно вовлекая в еще один поцелуй, в этот раз более мокрый, развязный. Мэгуру любит так целоваться, Рин с недавних пор тоже, но кусаться, правда, не перестал, хотя Бачира вовсе не против, в этом особый шарм Итоши Рина, перед которым он не в силах устоять. Когда все преграды исчезают, Бачира возвращается обратно. Оттягивает резинку белья, выпуская изнемогающий член, ровный, с блестящей головкой и выпирающими венками, хорошо ложащийся в руку, красивый как и сам Рин. Так и хочется пройтись по нему языком, в чем Мэгуру себе не отказывает, слизывая капли предэякулята и надавливая кончиком языка ну уретру. Мэгуру уверен, что если поднимет глаза, то увидит самое горячие зрелище в своей жизни, и он поднимает. Сердце пропускает удар. Рин жадно ловит ртом воздух, на его щеках очаровательный румянец, пряди волос прилипли к взмокшему лбу, а длинные ресницы дрожат. Бачира Мэгуру стал единственным свидетелем рождения настоящего искусства, здесь и сейчас, только он видит это, картину, которую хочется высечь на сетчатке, увековечить в памяти на всю оставшуюся жизнь. В их отношениях нет любви, но в это самое мгновение Мэгуру думает, что влюблен. Сдерживаться уже не получается, губы обхватывают головку, опускаются ниже, посылая дрожь по всему телу. Длинные пальцы зарываются в волосы, слегка оттягивая. Рин из последних сил держится, чтобы силой не начать насаживать чужой рот на свой член. Перспектива ужасно соблазнительная, но Мэгуру нужно разогреться перед тем, как перейти на новый уровень. У Рина сносит крышу от того, как горячо и влажно во рту Мэгуру, как его губы сжимают ствол и как виртуозно он помогает себе рукой. Рин не смотрит вниз, чтобы не кончить раньше времени, кусает губы и откидывает голову, глотая очередной стон. Вся злость испаряется, сменяется грохочущим под ребрами возбуждением и разливающимся по венам теплом. Бачира двигает головой размерено, царапает короткими ногтями светлую кожу на ноге, не может сдержать радости от того, как часто вздымается чужая грудь. Теперь все удовольствие Итоши Рина зависит только от него, как когда-то судьба Мэгуру была в его руках. В собственной форме становится до боли тесно, но все внимание приковано только к парню под ним, Бачиру такой расклад больше чем устраивает, довести Рина до пика наслаждения теперь дело принципа и собственного удовлетворения. Раскаленный воздух обжигает легкие, жар чужого тела сжигает пространство вокруг. У Мэгуру внутри тоже все сгорает и трещит по швам, когда Рин, не сдержавшись, сам начинает управлять процессом, вбиваясь ему в горло. Мэгуру готов кончить без рук от этого действия, он сдавленно мычит, посылая по члену вибрацию, от которых мычит уже Рин, и толкается быстрее, жестче, полностью отдаваясь этому порыву. Рука Мэгуру находит свободную руку Рина и переплетает их пальцы, хватается как за спасательный круг, боясь захлебнуться в бурлящем озере собственных чувств. Когда головка в очередной раз упирается в заднюю стенку горла, Бачира чувствует пульсацию. Рин делает еще несколько размашистых толчков и впервые открыто стонет своим низким голосом, от которого у Мэгуру по спине дрожь, кончает. Отстранившись, Бачира делает то, о чем грезел: припадает губами к внутренней стороне бедра, кусает, метит нежную кожу, смакует особый вкус Итоши Рина на языке. Сам Рин тяжело дышит, растворяется как сахар в чужих ласках, наконец мурлычет. По телу растекается сладкая нега, все мысли в рациональной голове накрывает блаженная дымка. Проиграл Мэгуру в сухую. Итоши Рин никому не скажет, что ради такого поражения готов проиграть еще сотню раз.