***
— Хеен…хееЕн, — голос Чимина сбоку мешает поспать еще немного, но Хосок уже готов вставать, так что открывает один глаз. — Чтоо? — Ты спишь? — Что такое? — Хосок трет глаза и переворачивается на бок, чтобы увидеть собеседника. Электронные часы на тумбочке показывают восемь утра. Действительно, пора просыпаться. — У тебя нет странного чувства насчет этого выступления? — Чимин лежит на кровати и смотрит в потолок. — Смотря про какое чувство ты говоришь. Я, знаешь ли, много чего чувствую, — отшучивается рыжий и заспанный. — Не знаю…тревога? Чувство, будто нас снова продинамят. Или, что врач опять что-то не то вколет, или в глаз кому-нибудь карандашом ткнут…или — Тебя беспокоит, что будет как в прошлый раз, на фестивале? — Хосок садится на своей кровати и расчесывает волосы руками. — Наверное. Это опять фестиваль, опять в Пусане, у Намджуна все еще нога не прошла… — Смотри, — Хосок садится четко напротив Чимина, подтягивая себя с кровати. Садится скрестив ноги, — Намджун у нас уже почти месяц выступает. Да, у него болит, и да, ему колют обезболивающее. Но он танцует. Значит и в этот раз он сможет. И никто нас не выкинет из-за этого. — А из-за другого? — кажется, сегодня Чимин сильно волнуется. Это не очень хорошо, но танцор и сам понимает чувства друга. — Послушай, всего мы предугадать все равно не сможем. Но выступаем мы не в конце. Конечно, вырезать из эфира нас в любом случае смогут, если захотят. Но ведь в зале будут АРМИ. Можно выступить ради них. — Успокоил, — то ли с сарказмом, то ли реально произнес Чимин, тряхнув головой, будто сбрасывая какие-то мысли. Послышался громкий хруст шеи, так, что Хосок поморщился. — Мы просто должны сделать все, что в наших силах, а дальше уже решит судьба. Дверь в полутемную комнату открывается и на пороге стоит Чонгук. В одних боксерах. — Оо, Джей-Кей, утрица, — Хосок привычно растягивает улыбку и раскрывает объятия. Младший, столь же привычно, забирается на кровать и укладывается в объятия хена. Хосок привычно начинает покачиваться, при этом продолжая разговаривать. — В общем, после того случая мы уже столько выступлений провели…да и фанаты, насколько я знаю, тоже особо рады тому случаю не были. Повторять если и будут, то не в ближайшее время. Сегодня просто доехать, выступить, записать танец для промоушена и поехать домой. — Ты прав. — Вы про что? — Чонгук в ответ обхватывает своими нереально сильными руками плечи Хосока так, что тому приходится аж нагнуться, чтобы младший ничего не повредил ему. — Про концерт. — А. Это я и так понял. — Че там, остальные проснулись? — Хосок аккуратно переводит тему разговора с тревоги на повседневность. — Не знаю, но в комнате Намджуна и Тэхена кто-то что-то двигал, судя по звукам. Я к вам сразу пошел. — Ооо, Чонгук-ии, — Чимин скидывает с себя одеяло и лезет на кровать Хосока с объятиями. Самому владельцу кровати уже и дышать нечем, да и придавили ему ноги знатно эти две тушки. Парень эмоционально орет, при этом контролируя громкость голоса так, чтобы слышно было только в комнате. Ну, начало утра, конечно, неплохое. — Мы пойдем пожрем, или как? — жалуется Хен, скидывая с себя макнэх. — А че у нас есть? — А у нас что-то есть?***
Кто-нибудь предупредил Джиен что ехать надо 4 часа? Нееет! Девушка это узнала уже в автобусе от девушек рядом. Оказалось, ехала она со стилистами, визажистами и операторами. С ними же в машине ехали костюмы парней в специальных чехлах и камеры, тоже в специальных сумках. Как детство вспомнила, ей богу. Джиен первая начала диалог с одной из работниц, просто желая узнать куда все-таки они едут. И…Пусан! Другие, видимо подслушивающие, влились быстро, так как не смогли сдержать удивления и смешка из-за того, что бедная девушка поехала сама не знает куда. Джиен не знает, хорошие это смешки были или нет, но в любом случае, сейчас она это узнать не сможет. Только со временем. Пока следует быть просто самой собой и вежливой. Не сказать, что Джиен сильно волновала сама поездка. В Пусан она ездила буквально месяц назад с мамой, так что… — Выходит теперь ты у нас врач? — девушка рядок слегка подмигнула, и радостно захихикала от произведённого эффекта. Джиен как бы схватилась за сердце и стала отрицать все-все-все. — Нет, Ли Сиву-сонбэ является главным врачом, просто заболел. — Ага, верится. А по образованию ты как? — Массаж, лфк, первая помощь — это мои обязанности. — Опаа, а сколько за массаж берешь? — Агентство платит, так что нужно просто записаться и прийти в кабинет. — Так это же прекрасно! Чур я первая в очереди, узнаем какой он, этот массаж.***
За четыре часа общение вышло на какой-то новый уровень. Она уже была не «медсестра», а «медсестра Бан». Все так странно реагировали на ее фамилию, когда ее узнавали, что даже Джиен призадумалась, в чем дело. Нет, она, конечно, знает, что у руководителя этого агентства фамилия похожа, но в Корее людей с фамилией Ким, между прочим, половина населения. Бан, конечно, реже, но все же. Девушки поделились с Джиен небольшим перекусом и рассказали немного о жизни в Бигхите. Не сказать, что этого Джиен не знала, но послушать и подтвердить свои догадки было полезно. — Наши сегодня выступают тринадцатыми, так что сидеть нам долго. Еду там предоставляют, но не всегда и не на всех. — Одна гримерка на одну группу, — печально кивнула другая девушка, подворовывая какие-то сладости из общей упаковки. — А! Ты первый раз будешь за сценой? — Если детство не считается, то да, — Джиен решила, что сейчас уже можно поделиться еще одной частичкой своего прошлого, или же частичкой себя. — Там трудно передвигаться, если не знаешь некоторых особенностей. — Опа, ты выступала? — с заднего сиденья выглянула еще одна девушка. Она была явна меньше всех остальных, и до этого в диалоге участвовала сколько-поскольку. Кажется, Джиен задела ее за какую-то часть ее жизни. — В детстве. Чуть-чуть, — медсестра слегка улыбнулась и показала пальцами, в подтверждение своим словам, расстояние между указательным и большим. Вдруг девушки переглянулись, будто что-то решая. — А какие танцы? — Традиционные корейские. — Впервые вижу такого человека. — Я много таких видела, — хмыкнула Джиен и другие отчего-то и правда засмеялись. Шутка понравилась? Хорошо. — В общем, если тебе нужно будет куда-то пройти, зови. — Благодарю. — Кстати, насчет танцев. У нас же стафф тоже творческий… — начала девушка позади, как бы между делом. Не говорите, что у вас тут конкурсы какие-то внутри коллектива. Джиен уже приготовилась услышать что-то неприятное. — Мы иногда, чисто ради спортивной подготовки, учим танцы, какие нравятся. Не хочешь с нами? Не принято отказываться от предложений в первый рабочий день. Да и любопытно это. Социализация тем более. — Звучит интересно. Это просто для спортивной подготовки или вы выступаете, соревнуетесь? — уточнила девушка, на что она соглашается. Странно это, так быстро пригласить кого-то в такое дело. Хотя может у них это нормой считается. — Неееет! Боже упаси, если выступать или соревноваться. Просто для себя. — Нам просто страшно перед парнями некоторыми танцевать. — Почему? — Строгие они, иногда. — Не все, некоторые с нами даже по приколу ходят. Но Хосок… — Первый танцор. — Танцующий хореограф. — Это уж точно… — Тогда, если будем репетировать или учить — позовем. — Спасибо. Так Джиен затесалась в группу девушек из стаффа. И, кажется, обзавелась клиентами на массаж. А может, эти танцы можно будет превратить в лфк…? Хахаха, шутит она, шутит.***
В автобусе, ожидаемо, все дремали или занимались своими делами. Хосок балдел в наушниках на заднем сидении и смотрел в окно. Но вот, время отдыха закончилось и пора выходить в свет. Все с кряхтением, сопением, шуршанием и всем прочим стали выходить на улицу. Там уже приехал стафф и разгружал вещи. Хосока сейчас беспокоило только одно — наличие врача. Так что, как только он вышел — начал искать в толпе откровенно раздражающую полулысую макушку. Но не нашел. — Да блять, — прошептал он, даже почти не шевеля губами. Никто рядом не стоял, чтобы это слушать. Что, несомненно, радовало. Но Хосок увидел уже знакомый красный чемоданчик с лекарствами. А рядом с ним и ту девушку, которая вчера искала врача. Она с ними будет теперь? Где-то на задворках сознания защекотала надежда на то, что, быть может, она и правда хоть как-то им будет помогать. Но он притормозил себя. Надеяться прекрасно. Но все-таки…если врач с хорошим, вроде как, образованием периодически тупо сбегал от них подальше, почему эта юная особа (сколько ей?) не может сделать точно так же? Может, у них указание такое есть от начальства. Может это была не прихоть врача, верно? Пока Хосок упорно смотрел на медсестру, сама медсестра, все с тем же сканирующе-строгим взглядом смотрела на парней. Анализирует? Ну, удачи ей в этом. Хосок поджал губы и встал ближе к команде, растягивая губы.***
Итак, четыре часа сидя на одном месте, без возможности выйти, встать или размяться. Джиен просто рада, что она вышла из машины. Крепко перехватив чемоданчик с лекарствами, девушка смирно ждала группу стилистов, визажистов и мужчин операторов, которые разбирали вещи. К ним быстро присоединилась та самая блондинка Чой Мейчи, которая при виде Джиен вежливо улыбнулась и продолжила руководить. Блондинка провела большую часть времени, просто озирая пространства с удобной дистанции в три метра, и иногда кивая или коротко отвечая на столь же короткие вопросы. Джиен пока предпочла держаться этой толпы, чтобы не потеряться, как ей тут уже предвещали. Парковка была уже на половину заполнена автобусами. Значит, не они первые сюда прибыли. Джиен пока продолжила осматриваться. Стилисты уже быстро разобрали вещи и стояли стройной кучкой у автобуса, ожидая указаний. Джиен стояла как бы рядом, так как некоторых она уже знала и могла немного полагаться на них. С другого конца автобуса собирались операторы с камерами. Их было немного, но все же. И вот, все собраны, у каждого в руках что-то есть. Тут и машинка вторая подъехала, откуда вылезли столь же уставшие мемберы. Было интересно посмотреть, как каждый по своему выходит из машины. Танцоры нашлись сразу. Чимин вылетал оттуда, кажется, очень плавно и ровно. Скорее всего у него сильно разработаны мышцы, сухожилия. Возможно и позвоночник. Чонгук вышел быстро, глубоко поклонился и просеменил вперед. Вроде как у него пока все нормально. Но он тут самый младший. Следующим вышел Хосок. Походка четкая, отчего-то кажется тяжелой и легкой одновременно. Он танцор, значит тоже должны быть некоторые проблемы с суставами. Мышечной массы тоже почти нет. Все делает на суставах. Тут возможны еще травмы во время репетиций, так как на коленках виднеются ссадины. Хосок, выйдя из машины быстро осматривает толпу стаффа и встречается глазами с Джиен. На пару секунд, и дальше начинает здороваться с толпой работников. Следующим выходит Ким Намджун. Вот Его Джиен ждала тут больше всех, в свете последних событий. Парень вышел с одной ноги, держась за дверцу машины рукой. Потом поставил вторую ногу и слегка прохромал. Хорошо — тут дело не в наркотиках. Плохо — тут дело в травмах. Вышел Ким Сокджин. Первое что бросилось в глаза — руки. Точнее пальцы. Суставы. Потом когда Ким Сокджин встал ровнее, Джиен обратила внимание на ноги. Коленки. Последним вышел Мин Юнги. С ногами все нормально, не хромает. Заметить каких-то больших осложнений не вышло. Джиен еще раз осмотрела группу. И как же они по разному стоят. О! У Чимина вообще ножки в балетной позиции, какого-то там забытого номера. Пока девушка осматривала, она снова встретилась взглядом с Хосоком. Кажется, они оба осматривали другу друга, аккуратно и настороженно. Стафф и артисты поприветствовали друг друга и пошли всей толпой ко входу. Джиен пока просто молча шла за людьми и осматривалась. Большой зал, традиционно два входа в гримерки. Мужские и женские, как Джиен поняла. Им в мужскую, логично. Джиен почувствовала некоторое смущение, когда в звуке шагов у нее единственной был стук каблуков. Остальные были в кроссовках, шлепках или балетках. Не сказать что Джиен жалела о своем выборе. Это была ее единственная удобная обувь. Да, громкая, но и на ней можно ходить и быстро, и бесшумно, если возникнет такая необходимость. Сейчас этой необходимости не было. Вот они проходят один коридор, потом второй, поворачивают на третий, проходят по еще одной лестнице, и снова идут по коридору. Вот она — гримерка с надписью «Пуленепробиваемые скауты». Стафф залетает туда первый. Джиен заходит вместе с ними, пытаясь понять где бы ей удобнее устроиться. О, вот вон возле того диванчика как раз есть столик, и она пока туда поставит свой чемоданчик. Но надо бы уточнить у работников. У стаффа не выйдет. Госпожа Чой тоже куда-то ушла. Следом за стаффом заходят артисты с сопровождающими. Ой, знакомое лицо! Это тот мужчина, что искал зайца. Он, вроде, должен быть менеджером или сопровождающим. Рядом с ним стоит еще один паренек, который даже ниже самой Джиен. И да, она на каблуках, но все же. Артисты проходят мимо, почти ничего не замечая вокруг. Просто здороваются и отправляют свои сумки на диван со столиком и лекарствами. Чонгук что-то продолжал объяснять Тэхену, дергая того за локоть. Джиен предпочла не вникать в это. — Добрый вечер, — девушка аккуратно подходит к мужчине, который пока просто осматривает помещение. Искатель Зайцев удивленно поворачивается в ее сторону, — Я сегодня вместо господина Ли Сиву. — Ооо, врач появился! — кажется пошутил мужчина, — Что тебе подсказать? — Скорее уточнить, — Джиен улыбается, дабы поддержать доброжелательную атмосферу, — Я верно понимаю, что уголок для первой помощи в той же комнате, что и одежда, косметика и прочее? — Верно. Пока только так. — Ага, поняла, — Джиен задумчиво поджимает губы, осматривая тот самый диванчик, за который уже сели артисты, — И у меня вопрос по состоянию артистов. — Тут лучше к ним самим. Секунду, — менеджер теперь проходит вперед, обращая на себя внимание артистов, которые о чем-то быстро переговаривались. Джиен пока встала сбоку от менеджера и переглянулась с парнем рядом. Тот все это время молчал и прижимал к животу какую-то папку. Он в улыбке поджал губы, как бы поздоровавшись. Джиен отзеркалила, — Мужики! — позвал артистов менеджер, — Ли Сиву сегодня не будет, теперь у нас эта леди будет ответственной за здоровье, — в комнате все резко замолчали и переглянулись. Недовольно, — Она медсестра, — зачем-то уточнил мужчина, народ удовлетворенно расслабился, и только Джиен с пареньком с папкой в руках ничего не поняли и переглянулись, чувствуя полную солидарность — Итак, так как она сейчас за вас ответственная, говорите ей всю необходимую информацию, чтобы нормально выступить на сцене. Вы меня поняли. — У меня уже появились некоторые уточняющие вопросы, — Джиен вышла чуть вперед, — Но я не уверена, что будет уместно задавать вопросы прямо тут и при всех. Парни удивленно переглянулись и, кажется, даже немного расслабились. — Какие у вас есть вопросы? — спросил Ким Намджун. — Относительно состояния, не беспокойтесь, — Джиен потерла руки, — Если хотите, мы можем выйти в коридор, или обсудить это тут, но тихо. — Давайте тут, — согласился Хосок, поглядывая на команду, рука при разговоре быстро взлетела вверх, а потом так же быстро опустилась. Некоторые парни просто согласно покивали, поджимая губы. — Хорошо, если не возражаете, я бы хотела начать с Ким Намджуна, — Джиен осмотрела группу и легонько, но честно, улыбнулась. — Это я, — парень встал в дивана, отталкиваясь от сиденья при помощи одной руки, явно стараясь не потревожить ногу. У Джиен отлегло от сердца, когда она окончательно удостоверилась, что дело не в наркотиках. Парень прошел к вешалкам с вещами и неосознанно взлохматил себе волосы, кажется к чему-то готовясь. — Где и как болит? — Джиен начала сразу задавать необходимые вопросы. — Там где бедро переходит в туловище и там где стопа, — парень указал рукой на болючие места. — Ага. Покрути ногой как можешь, — Джиен облокотилась о близстоящую стенку, смотря на бедро парня немигающим взглядом. Парень покрутил, но с небольшой амплитудой. — Теперь стопой. Если обувь мешает — сними. — Она у меня не болит, когда я ею кручу. Скорее когда на нее приземляюсь, — на удивление, Намджун был абсолютно честным в своем состоянии и никак не мешал анализу. Джиен по привычке приложила палец к губам, задумавшись. — Давай тогда осмотрим бедро. Подними кофту и нагнись. Бровь парня слегка дернулась, но но последовал указаниям. — Не пугайся, я проверяю осанку, — предупредила Джиен, заходя за спину парню, и проводя рукой по позвоночнику, — Так, поняла. Что до этого Ли Сиву говорил? — Почти ничего, просто колол мне обезболивающее и все, — все в том же положении, согнувшись пополам, Намджун ответил Джиен. — Вставай, — хмыкнула Джиен, а за спиной, в другом углу комнаты послышался сдавленный смешок. Между тем, Джиен отметила, что, значит, все же кололи, ах, Чхве Йонг, ах…— Могу предположить что это сустав, и в ногу тоже он отдает. Колоть ничего не буду. — А…? — кажется система в голове у бантанского лидера дала сбой. — Могу дать разогревающую мазь. Надо будет намазать на связку и подождать. Но после желательно пройти обследование, — заметив еле заметный ироничный взгляд Ким Намджуна, Джиен вздохнула, — По возможности. — Понял. Где мазь? — Сейчас состояние остальных узнаю и намажу тебе. — Может, я сам? — Если тебе так комфортнее, — проявила деликатность девушка, — Идем. Намджун и Джиен вышли из-за рядов костюмов и попали под любопытные и настороженные взгляды остальных. Намджун кивнул и как-то немотивированно пошевелил пальцами правой руки, Джиен предпочла пока это проигнорировать и пойти сразу к аптечке. Хосок тоже подвигал руками, видимо в ответ…или нет, судя по тому, как беседе присоединился еще и Мин Юнги. У аптечки уже переминался неуколотый и любопытный, но пока не трогал ничего. Джиен быстро раскрыла чемоданчик и достала маленький тюбик с мазью. Паренек покрашенный в блонд, Тэхен, с нескрываемым интересом начал рассматривать что же там еще внутри есть. — Мазь бери чуть-чуть, как головку у спички. Помазал и руки быстро мыть. Глаза или лицо не трогать, — Джиен протянула этот тюбик артисту. Тот взял двумя руками и утвердительно закивал, благодаря и быстро умотал из гримерки. Похоже в сторону туалета. Джиен повернулась к артистам, — Так, кто следующий хочет? Но группа молчала и часть даже опустила глаза. — Ребят, как я могу вам хоть как-то помочь, если вы молчите? Я знаю что такое конфиденциальность. — А если нечего говорить? — Чон Чонгук слегка смущенно поднял руку с интересующим вопросом. Рядом сидящие парни утвердительно закивали. — Тогда получите конфетку и похвалу от того что вы в этом бизнесе и все еще одним куском. — Конфетку? — Юнги заинтересовано подсел поближе, и Хосок его слегка стукнул по спине, начиная смеяться, — А какая? — С собой у меня сегодня нет, так как меня не предупреждали, но позже обязательно принесу. — Реально? — Непременно, — Джиен уже не знала что еще пообещать за информацию, — Да даже те, у кого что-то болит, все равно конфетку получат. — Давайте я, — с дивана встал Хосок, — я могу за всех и все сказать. Д жиен удивленно приподняла брови, но приняла условие. Остальные парни тоже были не против. Разве только Сокджин испуганно округлил глаза, мол «все — не надо» — Давай, — Джиен первая пошла за каталку с костюмами. В этот момент пришел довольный Намджун. — Так, — рыжий парень появился быстро рядом, потирая руки и переступая с ноги на ногу. Как Джиен и думала, в жизни он не такой улыбчивый как на сцене. Хотя в этой ситуации и улыбаться не хочется, — Что вас интересует? — Состояние здоровья каждого мембера на данный момент. — Намджуна вы уже знаете, — Хосок начал загибать пальцы, — У Юнги-хена болит левое плечо, но он у нас всегда с пластырем, у Сокджин-хена…зрение немного плохое, но в танцах это никак не проявляется, горло ни у кого из наших сегодня не болит, дальше, я, у меня пока все в норме, выполнять движения могу, Пак Чимин…ест мало, но сейчас период такой, иногда болит шея, сейчас нет. Ким Тэхен, крапивница, это врожденное, не лечится, но обостряется, если долго в узкой одежде и в поту, — Джиен немигающим взглядом следила за тем, как загибаются пальцы у танцора, внимательно слушая информацию. Оказалось, она вполне полезная, — Чон Чонгук пока живчиком, так что ничего не требуется. Выходит, сегодня только Ким Намджун. — Хорошо, спасибо большое, — Джиен низко кланяется и улыбается, получая в ответ такую же улыбку и покачиванием головой. — Да не за что, нам даже приятно…новый, можно сказать, опыт, — Хосок улыбнулся как-то криво и болезненно. И тут же словно вздернул себя на невидимых ниточках, — Спасибо медсестра Бан, если мы сами справляться не будем, мы подойдем. — В любом случае подходите. Из этого разговора, Джиен поняла, что заботу о здоровье коллектива взял на себя танцор Чон Хосок. И именно он будет давать разрешение на доступ к информации. Или не давать. Даже за конфетку. Хорошо. С ним, кажется, вполне возможно договориться, если быть честной. — Понял, спасибо, — Хосок быстро выходит из-за рядов костюмов и снова проворачивает это странное покачивание руками. Даже со спины видно, как он корчит гримасу парням на диване, а потом разворачивается к медсестре, — Так что насчет конфеток? — Будут, принесу вам. Намджун, как бедро? — Греет. — Отлично. Кажется, Джиен начала разбираться, как тут все устроено.***
— Ииии! Пам-пам-пам-пам-ПАМ-ПАМ-ПАМ-Пам! ИииИ! — из коридора долетал голос Чон Хосока, который озвучивал всю песню от начала до конца, под которую они репетировали танец. — Неплохие парни, да? — к Джиен аккуратно подсел тот парень с папкой. Девушка еле заметно насторожилась, подвинулась ближе к углу дивана, ближе к аптечке, и принялась смотреть четко вперед — на выход. — С характером, но вполне адекватные, — согласилась Джиен. — Я тут уже месяц с ними, там столько всего происходит, что иногда удивляешься, как они вообще еще все не бросили, — парень перебирает в руках папку, тоже задумчиво на выход, откуда все еще доносились громогласные «Пам и ПАМ-ПАМ-ПАМ!» — Я слышала о том, что было в начале октября. Страшно представить что было за сценой, — Джиен старалась поддержать диалог как могла. — Да… Меня менеджер Хан зовут, — он протягивает руку, познакомиться и у Джиен перед глазами красный цвет загорается, но она тоже протягивает руку. — Медсестра Бан, будем знакомы, — и даже сильно пожимает руку в ответ. Правда потом, снова садится ровно и смотрит четко прямо. Что ему от нее надо? — Что у вас в папке? Все смотрю на нее. — Все документы, которые только возможно. Менеджер Зиан-хен, и менеджер Седжин-хен все отдают мне. Я в некотором роде защитник документов. Вообще ничего не выбрасываю. — О. Это правильно. Мне тебе следует потом отдать документы с переписью лекарств? — Сначала да, потом я передам отделу. — О, поняла-поняла. — Все! Не могу больше! Жжет-то как! — Джиен тут же переключает свое внимание на возмущенный крик из коридора. Даже встает с диванчика. Следом встает и менеджер Хан. — По идее, это разогревающая мазь, так и должно быть. Если проблематично танцевать из-за этого… — Хосок задумчиво смотрит на болезненную мину Намджуна. — Но не так же сильно она должна жечь. Но у Джинен есть одна догадка. — Ты же чуть-чуть намазал свое бедро? — девушка выходит в коридор, скрестив руки, — Потому что если мазать так, как я говорила, сильно жечь не должно. Только греть и чуть-чуть пощипывать. — Чуть-чуть, — Намджун жмурится, держа руку у бедра, при этом его не касаясь. — Покажи сколько, — подозрительность Джиен проявляется на ее лице, а Хосок отступает на пару шагов прикрывая рот, чтобы скрыть улыбку. — Вот, — Намджун показывает размер примерно с фалангу пальца. — Намджун! — возмущенный голос девушки пролетает мимо всех, попадая четко по ушам артиста, — Со спичечную головку! Конечно, сейчас у тебя там все гореть будет. Масло у кого-нибудь есть? Хосок поджимает губы, чтобы не засмеяться. Заботливый Чимин бросается в гримерку с криком: — У нас масло есть? Намджуну срочно надо! — Ты чего так много намазал? — девушка жалостливо смотрит на артиста, примерно представляя, как у него там все горит. — Да я случайно выдавил больше нужного…ну не выбрасывать же! — Ну, ты бережливый, не сомневаюсь, — Джиен качает головой, уже откровенно посмеиваясь, — Пошли за маслом, смывать будем. — Разогрел так разогрел, — Хосок тыкает в руку Намджуна и подмигивает. Тот отвечает полным муки взглядом. Менеджер стоящий до этого в проходе тоже присоединился к поискам масла. Сокджин, продолжающий стоять в коридоре на своей позиции, кажется, балдел от этой сцены, продолжая хихикать. — А масло для снятия макияжа подойдет? — из гримерки слышится голосок одной из визажистов. — Да, вполне. Что, Намджун, теперь помочь тебе? — Джиен предлагает помощь без грамма иронии. — Я помогу своему брату в этом нелегком деле, — Хосок пафосно стукает себя в грудь кулаком и с улыбкой на пол лица выхватывает бутыль с маслом из рук менеджера и утаскивает шипящего Джуна в сторону туалета. Джиен беззвучно смеется, наблюдая, как рыжий что-то высказывает лидеру и тот понуро идет следом, пытаясь что-то объяснить. Через пару секунд из-за двери мужского туалета выглядывает голова Хосока. — А масло все можно тратить? Этот вопрос заставил едва успокоившегося старшего хена снова неконтролируемо захихикать, что танцору уже не особо понравилось. — Сколько нужно столько и тратьте, у нас еще есть! — из гримерке появляется мелкая и плотная девушка с еще одной бутылочкой маслица. И, не найдя другого варианта, пытается вручить ее Джиен. — Хен! — угрожает Хосок из туалетной двери, — Следующего тебя лечить будут! Джиен потихоньку смещается в сторону туалета, чтобы помочь, если что, но недостаточно близко, чтобы слышать, что там происходит. Она просто встает облокачивается о стенку, скрестив ноги и сложив руки на груди. Девушка весело и снисходительно качает головой. Что ж, по крайней мере, они прикольные. И почти не страшные. Почти.***
В туалете Чон Хосок хозяйственно поставил бутылочку спасительного масла на край умывальника, ограбил одну из кабинок на рулон туалетной бумаги и повернулся к деморализованному и изнывающему от дикого жжения другу: — Снимай штаны, лечиться будем, — Хосок с маслом в руках воинственно посмотрел бедного лидера, и добил, — А если понадобится, то и трусы. — Я их приподниму просто, — торгуется Намджун, реально аккуратно спуская штаны. Хосокову взору открывается покрасневшая кожа там, где была мазь. Да… Намджун, реально, не поскупился, очень лечиться хотел, наверное. — Бро, если сейчас кто-то зайдет…сам объяснять будешь, что я делаю с маслом в руках в районе твоих трусов. — Не нагнетай! — полушипит-полусмеется Намджун. — Классная мазь, кстати, надо будет узнать, как называется, — заговаривает пациенту зубы танцор, наливая аккуратно масло на руку и ведя по покрасневшей коже. — О да, все БДСМ мира в одном флаконе! — Зато работает. Может ты не заметил, но амплитуда движений у тебя и правда увеличилась, — Хосок стирает раствор мази с маслом с помощью туалетной бумаги и снова наливает масло в ладонь. И размазывает с чавкающим звуком. — Реально, что ли? Я не зря тут мучаюсь? — Намджун от боли откидывает голову и жмурится, — А поаккуратнее никак? — Прости бро, делаю все что в моих силах, — для удобства процесса Хосок уже давно сидит на корточках, — И, кстати, нам еще репетировать. — Может, тогда медсестру позвать? Ты жестокий. — Я? Ты бы тут сейчас сам со всем управлялся. На, под трусами сам подотри, — говорит танцор, протягивая сложенную в несколько слоев бумажку несчастному лидеру. Тот, соответственно, приступает, оттянув резинку одной рукой, и протирая другой. Именно в этот дивный момент дверь начинает открываться, а оба парня замирают, понимая, что изменить уже ничего нельзя. — СТОП. Там занято, подождите пожалуйста, — голос Джиен Хосок запомнит на долго. — Ой, — слышится чей-то смущенный ик и дверь снова закрывается. Казалось бы, и что что это общий мужской туалет, да? — Хорошо что она там была, — Хосок выдыхает и оглядывается в сторону двери. Даже сердечко масляными пальцами посылает. — Работай руками давааАААЙ!***
Парни танцуют первый раз. Запись идет. Все, на удивление, идет гладко. Намджун скачет вполне энергично. Даже за бедро не держится при приземлении. БАМ! После партии Сокджин-хена, фейерверк, или как он тут называется, громко и сильно вылетает наверх. Разлетаются от яркого пламенного фонтана мелкие искорки. «Кровь, пот и слезы» Хосок в прыжке видит, как Сокджин хватается на пару секунд за ухо, отступая назад. «Блять» — думает Хосок, но лицо держит. В сторону хена не смотрит. Отдаваясь танцу настолько, насколько вообще возможно. Он сделает сейчас все, что может. Как все они, впрочем. Зрители кричат, даже подпевают, кажется, сквозь наушники не слышно. Танец завершается. Группа заходит за кулисы. Надо переснимать? Хосок быстро оказывается рядом с Джин-хеном. — Ухо? — Искры попали просто, — отвечает старший, аккуратно снимая наушник, — Плюс хлопок, да через наушник! — Потом, — обещает Хосок, похлопывая старшего по плечу. — Не переснимаем. Момент не попал в кадр, — объявляет Намджун, который тоже все прекрасно видел. Группа успокаивается, но чувство, что они облажались прямо-таки витает в воздухе. Конечно, все понимают, что тут не их вина. Да кого это, нахрен, волнует! Оказалось, проблема появилась не в экране, а в зале. Именно зрители увидели проблему. В голове у Хосока снова начало зреть подозрение. А не могут ли они вырезать этот танец из-за произошедшего? — Они точно это не засняли и нас покажут? — кажется, не у одного Хосока появилась такая мысль. Чимин вопросительно смотрит то на Намджуна, то на Хосока, то на Менеджера Седжина. — Не должны. Вроде уже согласие дали, — успокаивает менеджер, — Идите в раздевалку. На сегодня все.***
— Я тебе говорю, стою я такой, никого не трогаю, пою, танцую. И ведь рвануло четко после моей партии, когда двигаться надо! — Сокджин по дороге к гримерке, уже вовсю подхихикивая, рассказывал, что там произошло, тем, кто этого не заметил, — Хорошо хоть, что в хореографии глаза руками надо закрывать, так бы вообще весело было! — Не говори так! — возмутился Чимин. — Теперь я понимаю, почему Юнги этих фейерверков боится, — продолжал веселиться старший, проходя в гримерку, — Мне как бомбануло в ухо, а потом еще и искры полетели, я прям песню прочувствовал. Джиен, сидящая все за тем же диваном, села ближе к краю и навострила уши. — Что случилось? — девушка заинтересованно посмотрела в сторону вошедших. Руки положила на колени. — Медсестрааа, — завыл артист обратив внимание на девушку. Хосок быстро переглянулся с Намджуном, и незаметно встал сбоку от Сокджина, пока не переодеваясь, — Помогите мнеее! Петарда проклятая взорвалась рядом, обожгла! Джиен тут же подорвалась с места. — Садись, сейчас посмотрим, как там у тебя, — девушка указала рукой на стул у зеркала с подсветкой. — Подождите, сестра Бан, мы с него сначала аппаратуру снимем, — немедленно вмешался Чон Хосок. Который даже свою аппаратуру пока не снял, только наушник вынул. Сокджин, избавленный общими усилиями от микрофона, проводов и передатчика, сел и подставил ухо. Хосок встал рядом и облокотился о столик, а Джиен, быстро затянув длинные волосы в узелок на голове, аккуратно наклонила голову артиста еще немного, покрутила. Другие айдолы, в этот момент переодевающиеся в свою одежду, периодически поглядывали в их сторону. — У вас тут есть мешочки со льдом? — Джиен повернула голову к Хосоку. — С собой нет. — Ладно, к следующему концерту закуплю… Итак, молодой человек, идемте в туалет, под воду холодную, — Джиен отпускает голову артиста, тот еле заметно кивает. — Может, рубашку пока снять? — Время. Быстро идите, потом высушат все, — Джиен махнула головой в сторону выхода, — Или мне с вами сходить? — Сколько держать? — вместо ответа, Сокджин предпочел реально послушать врача. — Пока не онемеет. Потом обработаем, и все пройдет без пузырей, — Джиен махнула рукой, — И конфетку дам, еще одну, за то, что подойти решил. — Ооо! — довольный хен, как хороший мальчик, послушно отправился в туалет, охлаждать ухо. — Намджун, как все прошло? — между делом, уточнила девушка, открывая аптечку. — Помогло, — кратко отозвался парень, стягивая штаны. — Ребят, масло для снятия макияжа у нас осталось? — Чонгук уже переоделся и готов смываться. — Немного, — Хосок наконец отлип от столика, стягивая с себя шелковую рубашку, — Я на стол поставил. — Я еще одну рядом поставила, берите мальчики, — визажист, сидящая до этого у большого чемодана, указала рукой на нужный столик. Джиен пока вежливо не смотрела на переодевающихся, копошась в аптечке, хотя давно уже все нашла. Через минут десять в гримерку зашел мокрый Сокджин. Часть волос со стороны поврежденного уха были насквозь мокрые, и прилипали к лицу. Косметика чуть поплыла, а ворот рубашки был на пару тонов темнее, чем остальная ее часть. Быстро стянув рубашку, он сел за стол и подставил ухо. Хосок, который уже успел переодеться и сейчас просто смывал всю косметику ватным диском, между делом встал рядом, наблюдая за процессом. Джиен надела перчатки так, что они хлопнули резиновым звуком по коже. Сокджин проморгался и даже чуть дернулся. Девушка снова аккуратно наклонила голову артиста и, из-за стола ей пришлось самой слегка согнуться. Свет был как-то важнее. Осмотрев ухо, медсестра кивнула сама себе, присела боком на краю стола. Взболтала спрей и начала аккуратно прыскать на ухо, закрывая другой рукой лицо артиста, чтобы не попало куда не надо. Хосок, стоящий рядом, даже на пару секунд засмотрелся на то, как она аккуратно работает. И когда немного спрея попало на волосы артиста, даже немного расстроился и сам потянулся все стереть, чтобы не отвлекать девушку. И руки у нее удивительно четко двигались. Ладно, может, и не все так плохо будет со здоровьем. Джиен благодарно кивнула и слегка улыбнулась, когда Хосок помог стереть лишнее с Сокджина. Сам же парень сидел с каким-то совершенно детским выражением лица и странно повернутой головой, так, чтобы этим двоим было удобнее. — Все, теперь не трогай ничего, пока будете до дома добираться. — С вас конфета, — напомнил хитро артист и щелкнул пальцами в ее сторону и подмигнул. — Помню. Джиен соскользнула со стола, так, что каблуки ударились о пол. Резким движением стянула перчатки и отвернулась в сторону аптечки, возвращая содержимое на свои места. Хосок на это внимание, разумеется обратил, но как обычно, сделал вид что не видит, не слышит, ни черта не понимает, а сам пошел выбрасывать ватные диски с остатками косметики. Как-то самой собой забылась тревога о том, что их выступление могут вырезать. ОНИ. СДЕЛАЛИ. ВСЕ. ЧТО МОГЛИ.