***
Оставшееся до выезда на съемочную площадку время Джиен провела у себя в номере, около часа стояла просто под горячим душем, греясь после улицы. Потом выпила чая и вот уже пора собираться на вечерние съемки. Джиен едет сразу, с первым рейсом, с первой партией. Съемки будут длинные, на территории наверняка будет холодно, так что свитер, джинсы и проверить сколько термопакетиков осталось. Для парней. Джиен всю дорогу молча смотрит в окно, без всяких усилий игнорируя то, что происходит вокруг. Чемодан—аптечка с ней. Это ее основная обязанность. А о чем говорят люди рядом — о впечатлениях или недовольстве — пока не важно. Потом узнает, если надо будет. Еще солнце не село за горизонт, когда команда БигХит начала готовиться к съемке. Джиен идет следом за стаффом, Намджуном и Джином, рассматривая территорию. Огромный зал с штабелями досок, листами фанеры и прочими стройматериалами, по разным углам расставлены уже готовые локации. У стены стоит огромнейшая картина. Сокджин при виде нее замирает, делает удивленное лицо и громко спрашивает, придется ли ему сниматься рядом с этой картиной. Режиссер, который приехал с командой, одобрительно кивает, довольный догадками айдола. Дальше несколько небольших комнат. Одну сразу занимают стилисты с визажистами. Джиен быстро заходит в другую и плюхается на один из диванов. Следом туда же заходят айдолы: — Диваны! Тут есть диваны! Джиен вопросительно смотрит на парней, не совсем понимая их радости. — Все, мы теперь другой уровень, нам и комнату с диванами предоставляют и еду закупают, — довольно плюхается на диван Намджун, и по хозяйски похлопывает по нему. — Мальчики, идите сюда собираться, — в комнату заглядывает Мейчи, — Джиен-онни, вы тут планируете сидеть? — Думаю, да, — неуверенно отвечает медсестра. — Отлично, просто чтобы знать, где вас искать на всякий случай. — Джиен, посмотри тогда, чтобы наши вещи никто не трогал, пожалуйста, — просит Сокджин, выходя из комнаты. Это еще что за игра в доверие? Вчера голосовал, что надо быть осторожнее, а сегодня говорит, чтобы следила. При этом достаточно громко это озвучивая при свидетелях. Девушка недовольно косится на дверь и молча достает книгу из своей сумки. Цель на сегодня — спокойно отсидеть рабочие часы и никого не сожрать со злости. Просто. Молчать.***
Беседа: «Три белоснежки и семь гномов»
Чой Мейчи: «Ребят, если найдете у себя в номере пледы, берите с собой. Тут есть шанс поспать!» Чонгук: «ОООО!» Тэхен: «Хехехе» Чимин: «А ты вообще молчи, ты вообще не едешь» Тэхен: «Зато я завтра работать буду» Мин Юнги «Один ты у нас завтра работаешь, ага»Бан Джиен: «Лечись, пока возможность есть»
Чонгук: «во-во!» Ким Намджун: «Мне тоже плед возьмите» Чимин: «Ок»***
Первый час съемок проходит спокойно. Где-то там, на площадке бурлит жизнь, а Джиен листает учебник, вспоминает то, что оставалось невостребованным в последние годы, что-то записывает в тетрадь. Тем временем за стеной в гримерке и большом зале уже кипит работа. Но счастье длилось не долго, потому что в комнату заглядывает Ким Беман собственной персоной и Джиен еле удерживается от закатывания глаз. — Вас тут одну оставили? — начинает разговор он. — Верно, учусь пока, — поднимает толстенную книгу девушка, намекая, что занята. — Ого, это хорошо, что Вы совершенствуете свои навыки, — кивает он, проходя в комнату, прикрывая дверь и садясь на тот же диван, что и Джиен — Расскажете что-то полезное, чтобы охранники могли, в случае чего помочь парням? — Скорую помощь вызвать, — кратко отзывается девушка, — У вас же нет медицинского образования, верно? — Верно. — Значит, по закону, только это. Медработники вам подскажут, что делать. — Понял, — кивает журналюга. — Айгу! Господин Ким, как Ваши дела? — в комнату влетает радостный Сокджин. — Все прекрасно, а у вас как? — Тоже, вот, все съемки со мной закончились, домой пора. — О, завидую вам, — посмеивается мужчина, отвлекаясь от Джиен. Девушка молча закрывает учебник и начинает покачивать его у себя в руке, почти не меняясь в лице. — Не проведете меня к водителю, а то не понятно, куда идти? — продолжает тараторить старший, попутно собирая вещи и накидывая свою куртку. — Проведу, от чего же нет, — не очень воодушевленно отвечает журналист, вставая с дивана. Дождавшись пока охранник выйдет, Сокджин на секунду поворачивает голову в сторону Джиен и показывает большой палец. Джиен делает то же самое. Все всё поняли.***
Джиен уже не возвращается к учебнику. Она рисует каракули прямо в тетради синей ручкой. Хорошо, что девушка знает много способов успокоиться. И порисовать, и погулять, и выговориться, и написать анализ, таблицу, схему, послушать музыку, помедитировать, поспать, посмотреть знакомый видео-ролик. Много всего! Но сегодня это рисунки. В комнату заглядывал один из операторов прося что-то от горла. Выдав ему лекарство, девушка продолжила заниматься своими делами. В комнату влетел Чонгук, кинул свою сумку в дальний угол и убежал в гримерку. Потом в комнату вернулся Намджун и плюхнулся на противоположный диван. Стянул обувь, закрыл глаза, да так и замер. Джиен даже один раз проверила, не плохо ли ему. Но нет, айдол-профи решил время не терять и просто лег поспать. Девушка надела один наушник, продолжая рисовать. Когда в комнату снова заглянул Ким Беман, Джиен показала, что Намджун спит. А потому говорить нельзя. Журналист пожал плечами и ушел. Чуть позже пришаркал Мин Юнги, положил рюкзак у выхода, хмыкнул, увидев Намджуна, который уже в полный голос храпел с открытым ртом, и ушел. Интересно, почему Намджун так сильно храпит? Что-то с носом? Раз с открытым ртом спит. Потом Джиен уточнит. Проходит еще час, уже клонит в сон. К этому моменту приехал на съемки Чимин. Джиен решает прогуляться и посмотреть, как здесь все устроено. И поискать еды. Первым делом девушка заглядывает в комнату к стилистам, где меняют костюмы Юнги, Чимин и Чонгук. Девушки, которые без перерыва красят, меняют прически и одежду парням, выглядят уже нереально задолбавшимися. Даже музыка на фоне не играет. Еды тут нет. Но, тут намного теплее, чем в зале и в комнате, где спит Намджун. Надышали, походу. Только Джиен разворачивается, чтобы пойти дальше, как ее тихо зовет Данби и еще несколько девочек. И парни, и Джиен удивленно поворачиваются. Данби протягивает свою ветровку, подходя ближе: — Повяжи на пояс, — шепчет она, — Если что, прокладки у меня в рюкзаке в переднем кармашке. — О! — вдруг понимает Джиен проблему, — Нет, у меня есть…блин. — Бывает. — Спасибо, что сказали, — кланяется Джиен, чувствуя, как начинают гореть уши. Мда. Протекла и даже не заметила. Неловко. И да простят ее мальчики в комнате за такой вид, но что естественно, то не сверхестественно. Бросив быстрый взгляд в сторону парней, девушка поняла, что они вообще смотрят в противоположную сторону. То ли тактичные, то ли в той стороне и правда есть что-то интересное. У Джиен теперь есть цель — туалет. Грустно все это, но теперь есть понимание, почему ей так хотелось послать все в лес и закрыться в себе. Но, кстати, этот жест был знаком примирения Джиен с девочками. Притом вполне явный и удачный. Теперь у них нейтралитет. По крайней мере, так думает сама Джиен.***
Съемочная площадка за несколько часов преобразилась еще больше. Пока Чимин снимался на улице, тут быстро перетаскивали мебель в новую локацию. Красиво внутри. Джиен прошлась по ангару и вернулась к себе в комнату. Намджун продолжал спать, теперь накрытый пледом. Значит, кто-то из парней тут был. Джиен садится на прежнее место и скучающе смотрит на свои каракули в тетради. Отчаянно зевающий Юнги входит в комнату, падает на соседний диванчик с телефоном в руках. Кажется, сейчас будет еще один спящий. Еще через пятнадцать минут забредает скучающий Чонгук, осматривается и, увидев, что Джиен что-то рисует, подсаживается к ней, с явным любопытством. — А мы туалет сломали, — говорит он в тоне светской беседы и ждет реакцию. — В смысле? — Ну, я хена толкнул, а он в стенку и упал. И стенка упала. — Юнги, ты в порядке? — немедленно реагирует медсестра Джиен. — В полном. Сделали три дубля, сломали локацию и пошли отдыхать, — показывает большой палец вверх Мин. Джиен щурится и выдыхает с облегчением. Она-то сначала решила, что Чонгук настоящий туалет вынес. А они декорацию поломали. Стоп! Туалетная локация? Что там у них за сценарий? — Ты рисуешь, нуна? — продолжает общаться Чонгук, садясь ближе и заглядывая Джиен в тетрадь. В тетради нарисован череп, разделенный по долям. Джиен смущенно перелистывает страницу. — Иногда. — Можно с тобой? — Да, тебе лист вырвать? — Нет, давай дополнять рисунки друг друга. — Без проблем, — быстро соглашается на такую игру девушка. Так началось интересное приключение воображения. Чонгук, и правда, классно рисовал, очень подробно, до микродеталей. Джиен же скорей предпочитала контуры и формы. На соседних диванах в унисон сопели два хена, притом еще и в одинаковых позах. Практически островок спокойствия в бурном море шоу-бизнеса. Глаз бури. С громким смехом распахивает дверь в комнату Хосок и тут же удивленно замолкает, обнаружив двоих в состоянии тихого часа и еще двоих в режиме тихих игр. Парень одет в свой серый свитер, серый шарф и черный пуховик. Неожиданно все серое. Но волосы ему покрасили в холодный розовый цвет, который приятно переливался на свету. И Чонгук и Джиен — оба делают жест «тише», прикладывая указательные пальцы к губам. Хосок прикладывает руку ко рту, тихо извиняется и достает телефон. И начинает все вокруг фотографировать. Чонгук эту идею подхватывает и тоже достает свой телефон. Через пару минут галерея у обоих забита спящими Намджуном и Юнги, а также тихо и почти незаметно угорающей над этим всем Джиен с толстенной книгой на коленях. — Хен, хен, — тыкает танцора Чонгук с некой гордостью, — А мы с Юнги туалет сломали. — А? — удивляется Хосок, оглядываясь на Джиен и пытаясь понять не шутят ли, — Это как? Стоп, вы унитаз разбили? — Не толчок, а стену. — Стену толчком? — Стену в туалете… — Боже, — кряхтит Намджун вставая, — Когда успели? — Они декорацию угробили, — успокаивает командира девушка. Юнги притворяется спящим. Хосок оставляет свои вещи и убегает переодеваться. И как он такой энергичный в два часа ночи? Хотя он только приехал, может, спал до этого.***
— Домой, домой! — радуется Чимин, влетая в комнату. Почти все артисты уже ушли. Остались только Намджун с Чонгуком, которых приводили в порядок. И Хосок, который сейчас снимал свою часть. Джиен порадовалась за Чимина, но не от всего сердца. Все же девушке тут предстояло сидеть до самого конца. А спать уже сильно хотелось. А еще есть. И в душ. И вещи постирать. Нет, лучше пока не думать об этом, иначе вновь раздражение нахлынет. — Теть Джи, тебе бы нитки, крючок да кресло-качалку. Самое оно будет. — Дело говоришь. Если найдешь тут шерстяные нитки для вязания, то я только «за», — хмыкает девушка, потягиваясь. — А ты вязать умеешь? — Нет. Но раз у меня теперь такой образ жизни, то почему и нет? Хорошая идея. Чимин выглядит удивленным. Он-то пошутить хотел, а тут идею внезапно одобрили. — Хочу на это посмотреть, — посмеивается он, уже выходя из комнаты. — А? Вы про что? — в комнату возвращается досыпать свои пятнадцать минут Намджун. Ответ его мало интересовал, парень просто завалился на свое уже остывшее местечко и замер. — Хен, а нам снова эту воду с краской зеленой дадут? — заглядывает Чонгук, но увидев спящего старшего корчит недовольное лицо и уходит допытывать остальных. Джиен решает вновь пройтись. Посмотреть, как там Хосок снимается. И где еда. В зале холодно. Операторы и режиссер ходят в пуховиках. Только Хосок танцует в шелковой рубашке. Нужно будет ему разогревающие пакетики дать. Со стороны Джиен всего действия не видно, но Хосок уже исполнял ранее свой танец. Только с Чимином для МАМА. А сейчас один, под музыку из чьей-то колонки. Но как красиво он двигался. Как грациозный попрыгунчик. Девушка хихикнула от сравнения у себя в голове. Но ведь правда. Попрыгунчик с привязанной лентой. Куда скаканул — туда и лента. А еще с ее стороны, видно в основном его силуэт. Музыка завершается, Хосок останавливается и смотрит на режиссера. Тот зовет его самого посмотреть на свой танец. Через минуту Хосок сам отрицательно качает головой и вновь встает в позицию. «Перфекционист», — думает Джиен, — «Тяжело ему живется с такой чертой». Девушка уходит обратно в комнату. Кажется, всплеск эмоций на этот месяц она пережила. Можно и подумать нормально. Почему она вообще решила отдалиться? Расстроило ли ее недоверие некоторых артистов? Ну, не совсем. Оказывается, она их уже начала принимать за наиболее близких в этом коллективе. Как с девочками. Может быть, поэтому есть недоверие к ним. Да и тем более…они же все мужчины. Кто знает, что у них в голове? Эта мысль выскочила так внезапно и привычно, что Джиен даже сначала не успела ее поймать. Но в этот раз в этой мысли звучало что-то неправильное и не логичное. «Что, они не мужчины?» — буркнул Юмор в голове. Да нет, мужчины. Но эти люди не сказать, что настроены против. Они просто защищаются от всех, кого возможно. При этом, вполне открылись, добавили в беседу, проголосовали за общение с ней. В этом есть рабочий момент. Все же дружески она общается там только с Хосоком и немного перекидывается фразами с остальными. Но сам факт, что это они тут выбирают кого подпускать, а кого нет…немного бесит. С чего только им решать? Если это дружба, то решают оба. На обоюдном доверии, разве нет? …С каких пор Джиен вообще говорит о доверии к дружбе с мужчинами? Все еще есть вариант, что ее используют. Как врача, как девушку, как работника. Да как угодно. Всегда такой вариант есть. — Ты чего? — в комнату заглядывает тяжело дышащий Хосок, заставая Джиен ходящий туда обратно по комнате, с задумчивым лицом. — Думаю. Если что, термопакетики на диване лежат, тебе оставила. — Оооо, спасибо, Джиен, — довольно пританцовывает парень, забирая пакетики. — Если нужно, пусть остальные тоже подойдут возьмут, — спокойно переводит разговор в рабочее русло. — Это, я спросить хотел, — подходит ближе Хосок, треся пакетики, — Ты не обижена? Ребята говорят весь день смурная. О? — Что? Нет, просто первый день, — кратко поясняет девушка с некоторым любопытством наблюдая за реакцией. Она оказывается нормальной. Хосок просто делает лицо «о, понял», — Я чуть позже хотела кое-что обсудить. — Какие-то новости? — Это тоже, — уворачивается девушка. — Надо будет парней собрать тогда после съемок. — Думаю, лучше будет, если поговорю только с тобой. Пока что. Хосок косит глаза, щурится, поджимает губы и только потом хитро улыбается. — Иди переодевайся давай, — понимает намек девушка, отмахиваясь. Сама же тоже давит улыбку. — Даа! Тьфу, с мысли сбил.***
Минут через десять Хосок возвращается, но вещи не забирает. Наоборот, приносит в картонном стаканчике чай и какие-то конфеты. В другой руке такой же набор, только с кофе. Видимо, себе. — А я искала! — восхищается девушка, забирая стаканчик. — В гримерке было, у самой дальней стенки. — А, так вот почему парни в ту сторону постоянно смотрели… — догадывается Джиен. — О чем ты хотела поговорить? — не дает съехать с темы Хосок, садясь на другой угол дивана. — Я не знаю как у вас тут принято, но предлагаю обсудить кое-какие …недопонимания. — Да, у нас бывают такие диалоги. Ты насчет Беман-хена? — предполагает танцор. — Так, тогда сразу вопрос. Как вы воспринимаете общение со мной. Работа или дружеские отношения? — нервно крутит в пальцах фантик с конфетой девушка. Но спрашивает достаточно четко и то, что ее волнует. — О? — удивляется внезапности парень, — За других говорить я не могу. Я точно не в рамках работы. Остальные… — задумывается Хосок, поднимая глаза к потолку, — В основном к тебе настроены положительно, но так как мало о тебе знают, как о человеке, то и дружба — как минимум преждевременна. Джиен загружается. Выходит…это она их отталкивала? С другой стороны, она же и правда всеми силами уворачивалась от вопросов. В команде «красоток» это сработало в обратную сторону, они попытались добыть информацию сами. Методом эксперимента. А тут… видимо, просто уважают личное пространство? Такое реально бывает? — Выглядишь удивленной, — хмыкает парень, откидываясь на спинку дивана и расставляя ноги пошире. Теперь оба смотрят в противоположную стенку. — Ну, вообще да, — признает девушка, — Не совсем понимаю, что от вас ожидать. — Возможно, потому что парни почти никогда не озвучивают ничего, — кивает Хосок, сам себе и продолжает рассуждать, — Плюс двое проголосовали за осторожность. Мотивы там какие-то наверняка были. Джиен тут даже сказать нечего. Она просто кивает и отпивает чай. Не очень вкусный, но зато теплый. — Выходит, это мне нужно быть чуть открытее, — понимает девушка. — Не бойся шутить с нашими, твой юмор им зайдет. — Да, мы с Чимином уже обсудили вязание. — Стоп, вязание? Типо шарфики вязать? — Ну, может не только шарфики. Кто знает. Может, вообще, не получится, — пожимает плечами девушка, — Еще с Чонгуком рисовали. — Воот, а ты говоришь, что не общаешься. Что рисовали? Джиен молча показывает их общие каракули, с перевернутыми формами, звездой, превращенной в ежа с такими странными иголками, в плавник рыбы в виде паруса корабля и прочего. Хосок смотрит на это все, кивает удивленно и почти одобрительно. И потом листает на следующую страницу. А там череп, разделенный по долям, а между ними растут цветы, раскрашенные синей ручкой. — Бррр, — передергивается он, — Настолько настроение плохое было? — Я учебник читала, а потом Журналист зашел и…вот, — смущенно почесывает нос девушка. — Это многое объясняет, — тут же меняется Хосок. И быстро глянув на девушку, вновь расслабляется, улыбаясь, — Это не его череп? — Не задумывалась. — ДОМОООЙ!!! — из соседней гримерки вылетают Намджун и Чонгук. Оба травмированные ранее на ноги и оба несущиеся сейчас как угорелые. Хосок подскакивает, при этом, удивительным образом, не проливая свой кофе. — Пусть сами пьют эту гадость, — делает морду Чонгук, высовывая зеленый язык. — Вам термопакетики нужны? — спрашивает девушка, допивая свой чай. Если эти двое уже закончили свои съемки, значит все, пора в отель. СПАТЬ. — Нет, мы ж сейчас уже поедем. — Тогда пора собирать вещи, — хлопает в ладоши Джиен.***
Приехав в отель, Джиен мгновенно вырубилась, почти не думая ни о чем. После разговора девушка успокоилась и теперь планировала переосмыслить свой стиль общения. Утро началось через пять часов. Быстро сделав инъекцию Тэхену, девушка собралась и поехала вновь на съемочную площадку. Сниматься ехал пока только Тэхен, остальным дали шанс отдохнуть и отоспаться, что, несомненно, радовало. И да, Джиен видела, как при ней, Тэхен старался реже кашлять. Или тише и незаметнее. Ничего. У него еще есть несколько уколов. Хотя место на попе уже заканчивается. В этот раз съемочная группа и стафф с Тэхеном приехали на новую локацию. Дом. Где они его нашли — не понятно. Внутри уже все было украшено, будто тут был какой-то клуб, с разными лампами, светильниками и люстрами. Домик был небольшой, но двухэтажный, в европейском стиле. И, так как съемки будут проходить в основном на первом этаже, всех стилистов и прочих послали на второй этаж. Операторы же с режиссерами принялись устанавливать оборудование. На втором этаже была двухместная кровать, несколько кресел, длинный диванчик и рабочий стол. Зеркало висело у входа, так что его сняли и перетащили к столу. Так, под руководством Мейчи, получился этакий туалетный столик, за которого быстро усадили Тэхена. Джиен, поставив свой чемоданчик у дивана, решила не мешать работать девушкам и вышла на балкон. Хотя тут правильнее было бы сказать, терраса. Широкая, с качающимся плетеным креслом и видом на город. Было еще светло, но солнце скоро должно было сесть. Было прохладно, все еще хотелось спать, так что девушка просто плюхнулась на кресло и смотрела некоторое время вдаль. Потом позвонила маме. — У меня тут хорошо все, съемки, работа… — Ты хорошо там кушаешь? — вопрошала мама. — Конечно, меня тут подкармливают даже. — Передай им спасибо. А у нас папа звонил с работы вчера, сказал, что у них на работе кто-то котика черного отравил. Помнишь, он про него рассказывал? Джиен не помнит, но говорит: — У них же их там несколько хвостов бегают и все нормально, почему этого отравили? — Не знаю, отец говорит молодой был, резвый. Может не понравился кому. Но мне кажется, кот сам что-то не то съел. Если бы уж травили, то не конкретного. — Да, это было бы сложно сделать, — соглашается Джиен, — А у остальных как? — Бабушка с дедушкой нормально, нам овощей привезли. — А у тебя? — А я на диване, туплю в планшете. Коты рядом, вот, услышали твой голос. — Я тоже по вам скучаю. — Отец, кстати, спрашивает куда ты поехала. — Как всегда, — пожимает плечами девушка. — Да… На балкон выходит один из режиссеров, осматривает местность, кивает и убегает, со словами что «подходит». Видимо, тут снимать будут. Джиен завершает звонок, и уходит внутрь. А там уже почти все готово. — Стоп, ты в этом будешь на улице сниматься? — тут же зависает медсестра, осматривая кашляющего айдола. Джинсовка, футболка… — Да вы что?! — Мы быстро, — вдруг сам обещает айдол, — И я пальто взял. Джиен щурится и садится на диван, четко смотря в окно, где балкон. — Только попробуй заболеть. — Да, тетя Джи, — отвечает Тэхен, поправляя на себе джинсовку.***
Хосок приезжает с командой на съемочную площадку уже к вечеру. На первом этаже все светится розовым и фиолетовым цветом, всюду камеры, люстры на полу. Менеджер Зиан их провожает на второй этаж. — ТИХО! — громко шепчут и тихо хихикают работницы из стаффа, когда команда поднимается всей толпой наверх. И указывают на спящих на диване попами друг к другу Мейчи и Джиен. Их обеих накрыли одним пледом. Свет до прихода парней был выключен, только настольная лампа в самом дальнем углу комнаты горела. Парни тут же замолкают и начинают по цепочке передавать информацию о спящих дальше. Свет все же включают. Девушки так и не просыпаются, просто почти одновременно закрывают лица кусочком пледа, чтобы в лицо не светило. Намджун, сияя умиленной улыбкой быстро фотографирует спящую парочку. Пока первую партию парней красят и переодевают, Хосок подкрадывается к лидеру и на ухо просит его перекинут фотку ему. Намджун корчит довольную рожицу и показывает большой палец вверх. Юнги тем временем плюхается на кровать. — Первого Сокджина красим, — напоминает Лиен-онни, руководитель визажистов, — Ему сейчас на съемки с Тэхеном. — Кстати, где он? — вдруг интересуется Хосок. — Хеен, меня побилиии, смотри! — в комнату заползает чуть ли не плачущий парень. Уголок губы разбит, на носу ссадина. на скуле порез. Хосок делает испуганное лицо и присматривается. Джиен от этих слов резко садится, разлепляет один глаз, смотрит на травмированного Тэхена. — Если бы тебя ударили сюда, ты бы уже не мог говорить. Отека нет. Глаза не заплывшие. Кровь не выглядит как засохшая. Нормально. И падает спать дальше, укрываясь с головой пледом. В комнате наступает тишина. И стафф и парни переглядываются, давясь смехом. — Профи, —меланхолично выражает общее мнение Юнги с кровати. Хосока пробивает на смех, и он вылетает из комнаты. Проржаться. За ним спешат младшие.***
Парни, пока их красят, учат свой текст для интервью на корейском. Все же тут еще и бекстейдж снимают. Хорошо, что не всю подноготную, конечно. Первого выводят сказать пару слов на японском Хосока. Благо разрешают куртку надеть. Делая большие паузы в словах и завершив все вообще на английском, Хосок убегает греться и смотреть, как же там справляются Сокджин-хен и Тэхен, которые, по сценарию должны драться друг с другом. Не один он решил на это поглазеть. У входа на кухню собралась целая толпа из айдолов и даже стилистов. — Нет, ты представь, что у тебя в руках уже бензопила и ты идешь мочить всех хейтеров. Воо, — довольный результатом, Сокджин отходит от Тэхена, — Теперь запомни это выражение лица и сделай его, когда пойдешь на меня с бутылкой. — Да, хен, — не меняя выражения говорит парень и Хосока от его полу-сумасшедшего взгляда аж передергивает. Вот что-что, а играть психов у Тэхена очень убедительно получается. Стоящий рядом с Хосоком Чонгук, поворачивается и начинает обозначать удары, как будто пиная грушу. — Воу-воу, полегче, сломаешь, — тут же подыгрывает Хосок, уводя младшего подальше от съемочной площадки, — Пошли в дартс пока сыграем, время еще есть. — Тут дартс есть? Где? — переключается младший.***
После общей съемки и репетиций, парни вновь учат тексты. Тем временем съемочная команда готовит новую часть для съемок. Те самые люстры. Хосоку любопытно, сколько еще Джиен и Мейчи смогут проспать. Ладно, они всю съемку вчера отсидели. Хм. Кстати, Бемана не видно. — Намджун, как читается этот иероглиф? — просит помощи Хосок. Потом айдолов начали по одному отправлять на кухню, говорить свой текст. Хитромудрый Юнги, без малейшего смущения, быстро переписал японский текст корейской транскрипцией на бумагу, отдал листок Чимину и встал у стеночки, перед камерой. А Чимина, с текстом в руках, соответственно за камеру. В итоге, благодаря импровизированному телесуфлеру, Юнги с первого дубля записал свою часть. И пошел телесуфлерить для Чимина. Следом Намджун четко и с выражением оттарабанил текст и довольный свалил из-под камер. — Хорошо быть умным, — восхитился Сокджин. Намджун посмотрел на него печально-печально, видимо, вспоминая все ситуации, когда быть умным нифига не хорошо, но кивнул. — Хорошо… — Сокджин, ты идешь рассказывать? — Да я еще и половины не запомнил. — Хосок? — Щас, только подсказку напишу.***
Чонгуку все не давал покоя кухонный бой Сокджин-хена и Тэхена. Потому он без остановки доставал то одного, то другого, желая поиграть в драку. Мол, больно круто это все выглядело. Ему тоже хочется. Чимин сначала с ним порезвился, но потом у него заболела шея и парень решил больше пока не напрягаться. Так что вся нерастраченная энергия макнэ излилась на хенов. И вот уже идут съемки, бантаны рядочком сидят на сдвинутых диванах, Хосок по сценарию должен пафосно высыпать таблетки в какой-то светящийся чан. А тут Чонгук, сидящий справа, пихает Сокджина, который сидит слева от Хосока. И Сокджин, и Тэхен дергаются. Самый старший хен замахивается. Все друг друга останавливают. — Брейк! — шипит Намджун. Тэхен хватает Сокджина за бедро, Хосок раскидывает руки, ограждая старшего и младшего друг от друга. И только потом поворачивается к камере, старательно улыбается, мол шутим мы, шутим, давайте без еще одного дубля, ага? Юнги, которого сейчас в кадре не, шипит угрожающе: — Толчки мыть ща будете. Прямо здесь… Сокджин корчит возмущенное лицо типо «а я-то тут при чем». Чонгук лишь хлопает глазками.***
— Ох, ебать, с добрым утром! — Чимин реагирует на спустившуюся вниз Джиен, та сонно потирает лицо, и смотрит только одним глазом. Второй еще не успел разлепиться. — Не завидуй, — отзывается она, проходя дальше уже с аптечкой в руках. — Хорошо поспала? — хмыкает Хосок, — Съемки уже закончились. — О? Отлично. — Дальше спать пойдешь? — Угум…стоп, это кто так четко в дартс играл? — вдруг замечает она мишень дартса, в которой все до единой стрелки точно в яблочко. — Яяя, — довольно поднимает руку Чонгук, с которого как раз снимают макияж. — Он не мог попасть и потому собственноручно запихнул все в центр. — Зато все. — И сам, — подыгрывает Чимин, хихикая.***
Холодает. Лис сидит на корточках в огороде и тянет из земли редис. На крылечке, как обычно сидит Шаманка в своем излюбленном сером ханбоке и перебирает травы. Позавчерашнюю добычу, пучок веток и белых цветов уже давно разобрали на листочки, почки, лепесточки и щепочки. Холодный весенний ветерок подул, забираясь под одежду Лису. Мурашки побежали по телу и Лис передернулся. Еще немного и можно будет пойти погреться и отдохнуть. А еще паровых булочек поесть. — Шаманка! — у ворот появился неизвестный мужчина. Дорогой яркий ханбок, широкая шляпа, закрывающая его от солнца и ветра, — Как у вас дела с поимкой лиса? У нас уже один человек в деревне умер. — Здравствуйте, — вежливо поприветствовала Шаманка пришедшего, однако внутрь не пустила. Лис притаился в грядках. Давно к девушке не захаживали. Стоп, а это не тот самый глава деревни, который просил лиса поймать? Который к Шаманке клинья подбивает? Лис обещал Шаманке не лезть без необходимости, потому он пока сидит и не отсвечивает. — Убил жителя совсем не Лис. Не совсем понимаю почему Вы так решили. — А кто убил? — Демон-цветок. — Вы его поймали? — И убила. — Печально, отдали бы мне. — Это было бы опасно, — улыбается Шаманка. — В любом случае, красавица-шаманка, вы большая молодец. Буду рад увидеть Вас в моем доме, обсудим все. — Прошу меня простить, я занята приготовлением лекарств, — увиливает девушка. — Но я настаиваю, — глава деревни сам заходит на территорию Шаманки, заигрывающе и хитро улыбаясь, — Лис все еще не пойман, соседняя деревня передавала нам такие новости. Был бы Лис в своей звериной форме, давно бы водил всеми тремя хвостами по земле. Но сейчас только наблюдает за разговором, хищно прищурясь. Как ни странно, в его сторону, будто почувствовав, поворачивается глава деревни. — А давно у вас, кстати, нахлебник живет? — Уже как месяц. И он помощник, а не нахлебник. — Вы бы сказали, я бы вам своих стражников отправил. Ага, еще чего. Лис встает с грядок, отряхивается, и вежливо поклонившись идет здороваться. Так это от него те стражники пришли? — Да он совсем еще малец! — почти умиляется глава, смотря на Лиса, — Не хочешь у меня тоже поработать? Больше деньжат получишь и Шаманке поможешь. — Работают только на Хозяйку, — кратко отвечает Лис. Но кланяется. — И чем же она тебе платит? Вопрос не понят. Едой конечно, сном…крышей над головой. Нет. Он же на что-то намекает? Шаманка выглядит такими словами не особо довольной, щурится, но все еще вежливо улыбается. — На жизнь хватает. — Какой-то ты подозрительный… — задумывается глава, — Ты уже тут месяц, говорят… Не можешь ты быть Лисом? — Упаси боже! — посмеивается Лис, — Я бы скорее на Вас подумал, больно вы хитры… — Ты мне зубы не заговаривай. Лис ушел от них полтора месяца назад. Вполне можешь быть ты. И место удачное нашел. Глаза Лиса становятся красными. Раскрыли. Сейчас снова прогонят. И Шаманке плохо будет. Лучше убить этого умника. Чтоб молчал. Чтобы ничего не раскрыл и они с Шаманкой дальше жили спокойно. Секунда, руку Лиса крепко держит Шаманка, вся окутанная темными облаками. Внутри Лиса пробиавает сильным разрядом энергии. Такой, что даже он сам едва может выдержать, не то, что обычный человек. Вокруг все плывет. Лис слышит только мерный тихий голос Шаманки, видит ее черную фигуру и медленно оседает на землю. — Ты пришел ко мне, поговорил со мной и моим подопечным, которого я взяла себе в ученики, и ушел, довольный нашим разговором. Ты забудешь, что спрашивал о Лисе, забудешь, что этот дух обитает где-то неподалеку, решишь, но будешь помнить про то, что натворил демон-цветок и демон-тигр. А сейчас разворачивайся и иди к себе домой, заниматься своими делами. Лис видит сквозь рядом летающие темные тучи, как глава деревни действительно разворачивается к выходу и уходит, размеренно шагая. Шаманка поворачивается к Лису, продолжая держать того за запястье и смотрит на него. Бездонными, полными тьмы глазами. Глаза у девушки черные, белка не видно. И смотрит она будто в душу. Но тучи расплываются, Шаманка отпускает руку и сделав пару шажков, садится обратно на крыльцо. Только глаза ее так и остаются полностью черными. Лис ошалело смотрит на девушку, имеющую силу больше, чем у треххвостого лиса, смотрит на свою руку, которая теперь покраснела и занемела. И не понимает, что делать. Она его спасла. Это точно. Девушка шевелит губами, хочет что-то сказать и смотрит куда-то в даль, будто не видя ничего вокруг. Откуда у нее вообще столько силы? Сколько же сейчас энергии она потратила… Точно! Лис с низкого старта летит к корзинке с лепестками, возвращается обратно к Шаманке и насильно сует ее руки в эти цветы. Лепестки мгновенно чернеют и превращаются в золу. Все. Сейчас восстановится. Пронесло? Шаманка смотрит уже вполне осознанно, кивает и убирает руки из золы. — Грустно это… — говорит она. И отряхивает черные ладони.