I want to erase your history from my memory...

3. В четверг вечером, смотря на расписание, Феликс недовольно качал головой — оказалось, что учитель Хван уже вышел, и в пятницу все его уроки снова стояли в привычном порядке. Одноклассники расстроились и всю ночь зубрили тему, на которой прокололись в прошлый раз. Последние два урока история и потом тесты. — Добрый день, ученики. — С выздоровление, Сонсенним! — радовались девочки с первых парт. — Спасибо, Со Ёль. Кто мне напомнит, на чём мы остановились? Отличницы сразу прощебетали название прошлой темы. Урок начался и Хёнджин объяснял новый исторический период. После занятий все разошлись и в кабинете остались только Ёнбок и Минхо. — Да неужели? Вы готовы к тестам? Ждали меня? — удивляется Хёнджин и достает чистые тестовые листы, включая презентацию с заданиями. — Похвально-похвально! И если парни думали, что учитель сядет на своё место, то он так и остался стоять у их парты. Минхо выполнял задания в этот раз без шпаргалок, как и Ёнбок, но… — Простите, Учитель Хван, а не могли бы вы не стоять над душой? Минхо толкает друга в бок, намекая, что лучше бы ему помолчать. Блондин дёргается от этого удара. — Конечно. — и Хёнджин садится перед ними, пристально смотря на ребят. Так вроде бы было лучше, но Ёнбок всё равно чувствовал на себе этот взгляд преподавателя сквозь прозрачные очки в чёрной оправе. Ох, как же это отвлекало веснушчатого парня! Он чувствовал, как в него специально впивались чужие хищные глаза, прожигая несколько сотен дыр. Феликс не выдержал и ослабил галстук, пытаясь незаметно сглотнуть подступившую слюну. В кабинете, где была идеальная тишина, этот глоть звучал очень громко. Блондин поднял голову на преподавателя, который делал вид, что не смотрит на ребят, а рассматривает манжеты своей рубашки. — Господин Хван, пожалуйста, можете… — Ли Ёнбок, что-то не так? Я опять мешаю Вам? Или может Вы снова не подготовились? — Я п-подготовился! Но… — Феликс злился. — Но… что? Снова я стою над душой и мешаю тебе?.. У тебя явно проблемы! Бери пример со своего друга — он спокойно пишет задания и я ему абсолютно не мешаю… Правда же, Минхо? Ученик согласно кивает и натянуто улыбается. Хёнджин сжалился над напуганными учениками и сел на своё место. Феликсу аж дышать стало легче и он сразу же смог собраться с мыслями и быстро закончить тестовую работу. — Я закончил. Хо, подожду тебя в коридоре. — блондин сдал работу и быстро вышел из кабинета. Когда Ёнбок вышел, Хёнджин поднял взгляд на темноволосого паренька, дописывающего последние два задания. — Минхо, у Ёнбока проблемы? Что с ним происходит? Вы давно дружите? — Эмм… дружим почти с первого класса. — Ты хорошо знаешь его семью? У него нет проблем дома? — Насколько я знаю, у него прекрасные отношения с родителями. — А что с ним происходит? Его бросила девушка? — Он всегда таким был. У него не было девушки и он ни с кем не ругался, насколько я знаю. Сонсенним, но к чему эти вопросы? — Просто волнуюсь за него. Он выглядит, будто его кто-то обидел и теперь он обозлился на весь мир. Если у него есть проблемы, то ты обязан как друг помочь ему, понимаешь? Поговори с ним. Минхо кивает, пытаясь подавить и скрыть своё искреннее непонимание и удивление. — Вот! — парень встаёт с места и протягивает выполненное тестовое задание. — Моя работа. Спасибо, что позволили пересдать. Ли старший выходит из кабинета. Хван начинает проверять задания. Он улыбается, понимая, что в тот момент, когда он сидел возле Ёнбока, тот нервничал и делал очень глупые ошибки, как только учитель сел на своё место, Феликс безошибочно выполнил тест. У Минхо ошибок было намного больше, но что поделать — не у всех хорошая память на даты и исторические события. Ли старший не знал, стоит ли говорить другу об этих странных расспросах от учителя, поэтому он решил, что Господин Хван просто переживает за своих учеников. Не сказав абсолютно ничего, парни пошли в общежитие. ........... В понедельник после урока Хёнджин вернул проверенные тестовые. — Ура! Ликси, у меня «4». — Горжусь тобой, друг! Видишь, можешь же, когда хочешь и без шпаргалок. — Ёнбок искренне улыбался, казалось, даже его глаза улыбались. Хван собирался и иногда боковым зрением посматривал на последнюю парту. — А ты почему не смотришь оценку? — Мне все равно, что там… Я знаю, что по годовой у меня будет «отлично». — блондин сказал это довольно громко, чтобы и Хёнджин это услышал. — С чего такая уверенность, друг? — Посмотришь! — дерзко отвечает Феликс и снова ослабляет галстук, который перед занятием теперь всегда старается надевать правильно, чтобы избавить себя от прохладных пальцев учителя на своей шее. Хёнджин зашёл в учительскую и не совсем ожидал увидеть, что Кристофер будет целовать ручки своей коллеги — учительницы по математике, которая сидела на столе и мило хихикала над чем-то очень неприличным. — Ладно, я пойду. Хорошего и лёгкого дня, коллеги. — она ловко соскочила с учительского стола и вышла из помещения. Хёнджин лукаво улыбнулся. — Крис, побойся Бога — вы же в школе. А если бы кто-то из учеников вошёл сюда? Сплетни поползут. — Аххаха! Они уже давно поползли… Какой-то мелкий сосунок сфотографировал нас вместе выходящих из моей машины. — Чан улыбается и поджимает губы. — Всё равно. Будь осторожен! — Не могу! Она такая… Такая… Когда вижу её…то мне хочется ещё несколько запасных пар глаз, чтобы наслаждаться её очаровательностью по полной. — А может её очаровательным задом? — Хёнджин улыбается и садится в кресло рядом. — Может быть. — хитрая ухмылка. — А ты как? Кстати, как работается? Это ты ведь у нас первый год. Как дети к тебе — норм? Привыкли? — Вроде бы хорошо. Ну, кроме мелкого блондина с веснушками и ещё нескольких учеников с других классов… — Подростки… Что с них взять? Всем мил не будешь… Но старшеклассницы от тебя в восторге. — Что? — удивляется учитель истории. — Думаешь, что только мы сплетничаем о детях и о школьной жизни? Они тоже очень любят перемалывать кости всему нашему рабочему коллективу! Тебе разве не интересно, что о тебе думают? — Не знаю… — Хван отвлёкся от журнала успеваемости. — Пока я ждал, когда мне принесут ключи. В раздевалке две ученицы обсуждали тебя. — Меня? — Хван искренне удивился. — Джин, бля, ты так удивляешься, будто не знаешь, что Со Ёль без ума от тебя. Она со своей подругой обсуждала какой-то ваш урок и какие-то письма какого-то императора… И сказала кое-что, что я не мог не запомнить. Интересно? — Чан тянул время. — Говори уже — раз начал. — Она сказала, что будь ты в роли императора, а она, будучи твоей наложницей, — без раздумий выпила бы яд вместо тебя… Хван открыл рот в удивлении. — Аххаха! Это ещё не всё… Цитирую дословно: «Но прежде, чем выпить яд, я бы поскакала на его жезле и высосала из него по максимуму!» — Очень смешно, Друг… — С чего ты решил, что я смеюсь? Это вот было неделю-полторы назад. Как раз тот период, когда обсуждали Императора Ли Сонге. — Святые мощи, Императора Тхэджо! И как мне теперь вести уроки, зная эту информацию! Крис, кошмар! Они же ещё дети. — Какие, к чертям, дети? Они уже знают больше нас с тобой и курят траву за школой, и трахаются друг с другом направо и налево. Кстати, есть ещё про тебя интересные мысли… Хван вопросительно изгибает бровь и ждёт, что скажет его коллега. — А вот в мужских рядах ходит слушок, что ты предпочитаешь мальчиков… — шатен лукаво смотрит на учителя истории. — И знаешь, это мне кажется больше похоже на правду, чем то, что тебе нужны пухлые губы Со Ёль на твоём члене. — Аххаха! И я даже знаю, кто его пустил. Вот же ж мелкий сопляк! — Хёнджин злится. — Джин, просто чтоб ты знал… Я не осуждаю и я не гомофоб. И я знаю, что у вас с Феликсом не просто так натянутые отношения. Он тебе нравится. Признай это! — Крис, мужик, что ты несёшь? — пытается отмазаться Хван, но получается у него крайне плохо. — Единственное, о чём хочу предупредить: «Будь осторожен — он ещё несовершеннолетний!» И День Рождения у него не скоро. —предупреждающе говорит и смотрит Чан. — Крис, побойся Бога! О чём ты говоришь? Да, признаю — мне нравятся парни, но я бы никогда не сделал это со своим учеником, ещё и несовершеннолетним. Это каким безумцем нужно быть? Даже и мысли такой не возникало. (Это правда — не возникало…до этого самого момента. — прим. Автора.) Около семи вечера Минхо и Ёнбок делали задания на следующую неделю. Некоторые учителя были рады, когда им присылают домашнее задание сразу на электронную почту, чтобы не бегать с кучей ненужной макулатуры. Блондин открывает свою почту и видит несколько входящих писем с вложением. Парнишка не читает сразу, чьё письмо. Он открывает и пристально смотрит в экран своего ноутбука. Что за хрень? От кого это? От: Господин Хван Хёнджин. «Император Ли Сонге: история любви. Последний путь.» Автор: Ли Банвон — 3-й ван корейского государства Чосон, правивший в 1400–1418 годах, пятый сын основателя Чосона Ли Сонге. Однако сейчас читать Феликс не был настроен, поэтому закрыл письмо и принялся за выполнение домашнего задания по английскому языку. Выходные почти закончились. Ребята, занятые учёбой, были очень уставшие. Но впереди конец семестра и расслабляться не было времени. Феликс позвонил родителям и, сообщив, что не сможет приехать на выходных из-за подготовки к контрольным, завалился на кровать. Обычно в воскресенье Ликс играл в Геншин или же какой-то простенький шутер, но сейчас ничего не хотелось. Он ещё раз проверил почту и, убедившись, что работа по иностранному языку была удачно доставлена, снова открыл мемуары Ли Сонге от учителя истории. Парень начал читать сперва отрывками, хватаясь выборочно за некоторые куски текста. Через пару минут, округляя глаза, он вскочил с кровати и чуть не опрокинул ноутбук. Школьник начал читать всё: от начала и до конца, поглощая каждую строчку и каждое слово. Как же красиво было написано — такое нельзя было придумать просто так. Вероятно, только испытав эти самые чувства, можно так красиво передать их на бумагу. Кроме огромных стихов о любви и страсти. Были там и личные переписки Императора с его возлюбленным, некоторые отрывки из писем, которые писали они в дни долгой разлуки, когда Сонге покидал дворец по государственным делам. Когда Феликс прочитал отрывок со сценами эротического характера, то быстро закрыл вкладку почты и даже выключил ноутбук. Минхо он ничего не сказал и решил пока не спрашивать мнение ЛиНо об Императоре и его личной жизни. Парнишка сходил, поел лапши и вернулся в комнату. Спать было ещё рано. В соцсетях уже всё было осмотрено и изучено вдоль и поперёк, поэтому парень просто лежал на кровати, бездумно втыкая в потолок. Если честно, руки сами порывались снова открыть вложение с мемуарами, но Феликс не поддавался. Дабы проверить себя, веснушчатый надел наушники, и, когда Минхо ушёл на кухню, блондин включил первый попавшийся ролик с целующимися геями, затем открыл гейское порно. Но ему было омерзительно смотреть на это, поэтому он сразу же выключил, озвучив где-то в своей голове облегчённое «Фух». Однако через пару минут он решил включить любительское гей-порно на каком-то частном канале. Двое парней смотрели друг на друга с такой искрой в глазах, с такими эмоциями. Они ласкали друг друга и трогали в разных местах. Феликс кривился и плевался первые десять минут, но когда услышал, как ласково и нежно, как искренне и с любовью они называли друг друга, то понял, что это не игра актёров; они делают всё это не потому, что им так сказали, а потому, что действительно хотят друг друга. И пусть это видео слегка покачнуло шкалу ненависти по отношению к геям. Ликс немного смягчился, но тем не менее, поддерживать такое он не собирался. ................... — Всем доброе утречко, ребята? Как прошли Ваши выходные? — учитель был невероятно бодр и в очень приподнятом настроении. Феликсу даже показалось, что тот принял на грудь перед уроком что-то крепенькое. Его глаза странно блестели, голос был звонче, чем обычно, а речь была очень торопливой. — Доброе утро, Сонсенним. У нас хорошо, а у Вас? — интересуется Со Ёль и мило улыбается. И если бы Крис не рассказал о том подслушанном разговоре девочек в раздевалке, то, вероятно, Хван бы ни в жизнь не догадался, что скрывается за этими улыбками и стреляющими взглядами. Но после того, как девушка пару раз наклонилась на парту и чуть ли не вывалила бюст на стол учителя, когда подавала ему тетради, — у Хёнджина не было ни капли сомнения о том, что делает его ученица. — У меня тоже всё отлично! …Со Ёль, сядьте прямо, пожалуйста. Лежать лучше на кровати, а не на парте. — Хван сделал замечание девушке. — Спасибо! А теперь… Кто прочитал мемуары? Признавайтесь! Игривым тоном спросил учитель ребят и окинул взглядом весь класс. Девочки потупили глаза в учебники, парни чесали макушки и пытались делать растерянный и непонимающий вид. — Да, ладно, неужели никто не читал? Не верю! Со Ёль робко подняла руку. — Учитель Хван, я читала, но только первую часть успела. Стихи очень красивые и чувственные. Такая любовь! — соврала ученица, потому что читала она всё. Причём по три раза перечитывая именно часть со сценами эротического характера, а потом представляя учителя, рукоблудила почти полчаса. Её подруга сразу покраснела, видимо она близка с Со Ёль и правда была несколько другой и явно более пошлой, чем рассказывала её соседка по парте. — Отлично. Кто ещё? — интересуется Хёнджин, открывая журнал. — Я… — откликается Ёнбок и ухмыляется, будто насмехаясь со всего написанного в мемуарах. — Оу, Ли Ёнбок? Неожиданно. И как Вам? — Считаю, это безумные фантазии, выдумка старого извращенца, мечтающего о молоденьком наложнике, который явно не рад был такому вниманию со стороны Императора. Хёнджин отложил ручку и, сцепив руки в замок, посмотрел на Феликса, который продолжал высказывать свои мысли. — …Стихотворения и правда очень красивые и действительно можно поверить, что они написаны с чувствами глубочайшей любви… Но где доказательства, что это не было адресовано жене или другой наложнице? А потом кто-то просто решил хайпануть на этом и приплёл молодого Гохун Гонджи? Ведь даже его имя с именем жены императора у них были созвучны. — Думаешь, такого не могло быть и это просто красивая выдумка, вернее, омерзительная выдумка какого-то извращенца, как ты любишь выражаться? — Именно так. — стоял на своём Ёнбок и сверкал глазами, злясь, что вступил в дискуссию с учителем и весь класс теперь смотрит на них поочерёдно. Минхо два раза пихнул друга в бок, чтобы тот утихомирил свой пыл. Но учитель не собирался вступать в дискуссии и просто ухмыльнулся, открывая учебник на новой теме. Хотя все ребята в классе ждали горячих дебатов и им действительно было интересно — кто же кому поддастся в этой битве мнений. Ёнбок даже удивился, что учитель так быстро сдался. После урока Минхо распирало любопытство, сколько же баллов получил его друг по тесту, потому что тот не говорил и сказал, что выкинул результаты. — Господин Хван, а можете сказать, сколько баллов получил Ликс, в смысле Ёнбок за тест, который мы пересдавали? — А почему спрашиваешь ты? Я же отдал Вам результаты на руки. — удивляется брюнет. — Видите ли, Ёнбок потерял результаты. — Ах, как жаль… Но я скажу — там было пять с минусом. Несколько незначительных ошибок, которые я опустил, потому что знаю, по какой причине он их совершил. Ёнбок, который уже выходил из кабинета истории, быстро остановился и, повернув голову на преподавателя, спросил: — И по какой же? — Феликс начинал закипать. — Видимо, твоему другу тяжело выдерживать взгляд старого извращуги-историка? Наверное, какие-то внутренние проблемы. — отвечает Хёнджин, но смотрит на Минхо, будто это не Ёнбок только что спрашивал. Минхо опешил, а Ли младший почти рассвирепел, услышав такое. ЛиНо моментально рассмеялся, пытаясь перевести это на удачную шутку преподавателя и быстро выйти из кабинета. Однако у Феликса уже был включён режим берсерка и он, сбросив руку друга с плеча, кивнул тому, чтобы он подождал в коридоре и закрыл дверь. Минхо со страхом в глазах вышел и прикрыл за собой дверь. — Внутренние проблемы? Это у меня внутренние проблемы? А Вы что, психолог? Хёнджин подошёл ближе и, глядя в красное от злости, и наверное, ещё и от стыда лицо, протянул: — Ликс, у меня нет столько времени, чтобы тратить его на разговоры с таким ребёнком, как ты. С тем, кто упёрся лишь в своё мнение и не видит очевидных вещей и думает, что лишь он один прав. — Во-первых, для Вас я Ли Ёнбок; Ликс — это только для близких, а во-вторых, я далеко уже не ребёнок и вижу, чего Вы добиваетесь! Хёнджин делает удивлённое лицо. — И чего же? — Вы хотите выставить меня идиотом перед всем классом и пошатнуть мою уверенность в правильности моих суждений. Хёнджин громко смеётся. — И в мыслях не было. Подрастёшь — поймёшь. — Мне уже почти восемнадцать… — зачем-то говорит Ёнбок в след уходящему преподавателю. Тот останавливается и улыбается. — Спасибо за информацию, но для меня ты всё равно ещё глупый упёртый ребёнок. Постараюсь больше не задевать тебя. И раз уж мы заговорили о возрасте — мне только недавно исполнилось двадцать восемь… так что я не старый! — дружелюбная улыбка и преподаватель уходит. У Ёнбока щеки пылают, внутри пламя горит. Не задевать? Ну-ну… абсолютно нечем задевать. Но на самом деле эти слова очень задели самолюбие Феликса. В следующую неделю Хёнджин абсолютно игнорировал любое присутствие Феликса как своего ученика. Он не спрашивал его, не вызывал к доске, даже не смотрел на него, что ещё больше цепляло веснушчатого блондина. Преподаватель был в отличном настроении, часто шутил с другими учениками и блистал гениальными идеями. — Минхо, может ты мне объяснишь, что происходит с нашим преподавателем по истории? Иногда мне кажется, что он приходит на уроки пьяный или под кайфом. Или он просто не дружит с головой? — Ликс, что не так? Он тебя вообще не трогает. Тебя не поймёшь? Оставь Господина Хвана в покое. — Хо, ты чё, совсем сбрендил? Я тоже его не трогаю! Мне абсолютно фиолетово на него. — возмущенно вскрикнул Ёнбок. — Неужели? Фиолетово, говоришь? Тогда почему ты к каждому его уроку так готовишься, будто на экзамен, а ещё учишь следующую тему наперёд? Но вот незадача — он за все занятия ни разу тебя не спросил. — Просто… — небольшая заминка у Феликса. — Просто хочу, чтобы годовая нормальная была. — Нет, не просто. Сейчас тебя задевает, что он не вступает уже с тобой в дискуссию, а больше общается с Со Ёль, Ми Су и Джисоном. — Ничего подобного. — отрицает все мысли друга блондин. — Я не хочу ссориться с тобой, Фел, но ты слишком тогда набросился на него с этой своей гомофобной нелюбовью. Ему стало неприятно, вот он и избегает острых тем… И кстати, я тоже читал те мемуары. И знаешь, я согласен с Господином Хваном — там такая любовь, такая страсть, что любые гетеросексуальные отношения могут нервно стоять в сторонке и курить марихуану. Не понимаю, что с тобой и почему тебя так коробит от геев? Если бы я стал геем, то ты бы и меня оскорблял? Или и вовсе отвернулся бы от меня? — Минхо ушёл на кухню, оставив друга с тяжёлым грузом всего вышесказанного. А и правда… Как бы я поступил, если бы узнал, что Минхо привлекают парни? Да никак, наверное… Продолжил бы с ним общаться как и раньше. Это ведь его жизнь, его задница и его дело, с кем спать и кого любить… Феликс еле смог уснуть, обдумывая всё сказанное.