I want to erase your history from my memory...

15. [Продолжение предыдущей] Ёнбок больше переживал за Чонина и волновался, чтобы ничего не случилось с его парнем. Он быстро позвонил Яну. — Лисёнок, ты на работе? Хорошо. Нет, не волнуйся. Со мной всё в порядке. Едь после работы на такси! Ничего! Просто не хочу, чтобы ты пешком тащился уставший домой. Хорошо. Целую. Ли ещё раз просмотрел видео с камер наблюдения. Блондин ухмыльнулся, выключил ноутбук и пошёл спать. ................ Утром Феликс проснулся от поцелуев своего тела и тёплых поглаживаний. — А что снится моему Имениннику? — лучезарно улыбался Йени, демонстрируя свои ямочки. — Доброе утро, Милый! — Ох, Лисёнок, я что в раю? Это самое прекрасное утро и самое чудесное начало Дня Рождения. — В раю ты будешь вечером. Я забронировал нам столик в клубе. Минхо и Джисон тоже придут. Ёнбок был счастлив и с нетерпением ждал вечера. Днём он принимал поздравления от семьи и близких друзей — телефон не замолкал. Даже Господин Бан позвонил. Он всё так же преподаёт в той школе физкультуру, но теперь уже он не одинокий холостяк. Через год после выпуска Ёнбока преподаватель сделал предложение Мин Соли и они поженились, а ещё через год у них родился сын. И вот сейчас учитель физкультуры поделился с Ликсом, что они ждут дочку. Какие чудесные новости с утра! Подумалось Феликсу и он начал приводить себя в порядок. Днем парни начали приготовления к вечеру. — Зайчонок, ты просматривал записи с камер видеонаблюдения? — интересуется Ян, выискивая рецепт торта. — Не волнуйся, там ничего! Ёнбок знал, что врать любимому нехорошо, но не хотел, чтобы Чонин волновался, ещё и в преддверии праздника. — Надеюсь этот псих успокоится и наконец-то оставит тебя в покое. — Я думаю, я ясно выразился и он всё понял. — ответил спокойно Феликс, выбирая наряд на вечер. Чонин переживал за своего парня, но, увидев спокойствие на лице того, немного расслабился и принялся замешивать тесто. Только после третьей попытки рыжеволосый остался доволен. — Йени, почему бы нам не купить торт? Твои нервы дороже. — Аххаха! Нет. Ты же помнишь, я говорил, что в детстве мечтал быть кондитером? Феликс кивает. — Поэтому не закрывай мои мечты вот так сразу. Хочу постараться для тебя и сделать что-то своими руками. — ответил Чонин, увлеченный взбиванием крема. Ёнбок подходит медленно сзади и шепчет в самое ухо: — Лисёнок, своими руками ты можешь сделать очень многое и не только торт. Ян чувствует, как в его спортивки проникли и легонько сжали его член, при этом вздрочнув пару раз. Ян сжал губы и незаметно улыбнулся, понимая, как же сильно они соскучились друг по другу, и надеясь, что вечер настанет быстро. — Ммм, Ликси, ты специально меня дразнишь? Ёнбок ухмыляется и флиртующе подмигивает. Торт был готов через пару часов и пропитывался сиропом. Ли, нарядно одетый, ожидал у выхода своего парня и поистине был счастлив. С Чони было так легко, так комфортно и просто. Феликс не мог поверить, как от одного человека могло исходить столько заботы, поддержки и ласки. Блондин задумался, но Чонин вышел из комнаты и, взяв ключи и всё необходимое, подошёл к своему любимому. Да, именно любимому! Ян понял это давно, но сказать это планировал сегодня в клубе. — Как же мне повезло! Ты — Милашка, Йени! — улыбался Феликс и любовался своим парнем Через сорок минут парни добрались до клуба. Могли и раньше, но… Ночные пробки — явление редкое, но такое неприятное, особенно, когда торопишься. Минсоны уже ждали внутри, как и несколько общих друзей Чонина. После всех поздравлений, пожеланий всего самого наилучшего и объятий парни сели за стол и начали праздновать. Минхо и Джисон не могли не заметить, как счастливо выглядел их друг рядом с Чонином и как рыжеволосый заботился и вился возле Феликса весь вечер. После двух бутылок виски на шестерых настроение уже было очень праздничное и тосты сыпались со всех сторон, заставляя Феликса сверкать ярче бриллианта. После этого парни пошли на танцпол и веселились там, продолжая восхвалять Именинника и радоваться тому, как довольно и счастливо он выглядел в компании своего парня. Пока Чонин пошёл к бармену заказывать напитки, MC объявил о шоу программе и на сцене показался стриптизёр. Феликс не обратил внимание на него, так как разговаривал с Минхо и рассказывал, что хотел бы съездить с Чони на Чеджу этим летом. Зрители заняли свои места за столиками, некоторые глазели у сцены. Наконец-то Именинник повернул голову и начал рассматривать танцора. Он был в чёрной маске, торс был обнажён и сверху на голом теле болтался тонкий галстук. Обтягивающие латексные штаны, казалось, вот вот лопнут. Стриптизёр начал плавно двигаться сначала у шеста, а потом спустился на танцпол. К этому времени подошёл Чонин и, подав напитки, увлеченно смотрел шоу. — Зайчонок, почему не смотришь? Это один из лучших стриптизёров, который выступает у нас. — Чонин вытащил Именинника вперёд ближе к сцене. — Я не люблю стриптиз. Зачем мне смотреть на какого-то мужика, когда у меня есть самый сексуальный парень на свете. — шепнул на ухо Феликс, а потом легонько прикусил мочку своего парня. Чонин аж глаза прикрыл от приятных ощущений и мыслей о предстоящей близости с любимым. На половине танца стриптизёр глаз не сводил с Феликса, вытащил его на сцену и стал пошло танцевать возле блондина. Танцор хищно улыбнулся и обошёл Ликса. Сначала Феликс подумал, что так и было задумано, ведь он Именинник и Чонин специально придумал это. Однако когда мужчина прошёлся своим пахом по заду Ёнбока и приблизился к его шее, Феликс ужаснулся и почти отпрянул в сторону. Блять! Да не может быть! Снова этот противный парфюм, как у… Ёнбок узнает в танцоре преподавателя истории, тот подмигивает парнишке. Ли немного пугается, но потом подходит ближе, резко притягивает стриптизёра за галстук, и смело говорит: — Смотрю, Вы никак не угомонитесь? Что ж, я предупреждал! Готовы страдать? Наблюдайте, как я буду сиять, но не для Вас. Хёнджин продолжает танцевать и раздеваться, так как программу шоу нельзя прерывать, но удивление в глазах Ликс успел рассмотреть. Через пару минут танец закончился, стриптизёр поклонился и, получив щедрые аплодисменты, скрылся за дверью для персонала. — Ну, как тебе Милый? — спрашивает Чонин и улыбается, совсем не понимая, кто был рядом с его любимым? — Не впечатлил. Ты танцуешь на моём члене намного лучше, Милый. Чонин в приятном шоке улыбается такому неожиданному комплименту. Начинает играть музыка и на танцпол снова стекаются посетители. День Рождение продолжается и Феликс, как звёздочка вечера, освещал сегодня весь клуб, одаривая улыбкой гостей и своего родного Лисёнка. Чонин настраивался весь вечер и, поднявшись, устремил взор на Именинника. — Ликси, с Днём Рождения! Хочу сказать тебе, что я счастлив быть с тобой рядом и разделять этот праздник… У Феликса затрепетало сердце и он внимательно слушал слова Яна. — …С тобой мне так легко и так комфортно, что иногда мне кажется, что ты ненастоящий и вышел из моего сна… Даже думать страшно о том, что мы могли не встретиться… Желаю тебе сиять так же ослепительно, как и сегодня, а я буду стараться для тебя, буду стараться делать тебя счастливым. Я люблю тебя! Люблю так сильно, что не представляю своей жизни без тебя. За тебя, Зайчонок! Все подняли бокалы за такой потрясающий тост. Минсоны были счастливы, ведь видели, как заблестели глаза у Феликса, как он незаметно промокнул уголки глаз и схватил Чонина в объятия. — Милый, вот так сразу при всех? Я чуть не разрыдался. — шепчет Ли своему парню, но ответное люблю не говорит. — Это потрясающий тост, твоё пожелание. Спасибо! Чонин надеялся услышать в ответ, но понимал, что Феликс не из тех, кто будет просто бросаться словами потому что так надо сказать, поэтому он не обиделся и решил терпеливо ждать те самые заветные слова. А в это время у барной стойки стоял Хёнджин и наблюдал за Феликсом. Сейчас учитель переоделся и сливался с толпой посетителей, не выделяясь и не привлекая внимания. Он вливал в себя уже второй бокал текилы и жадно смотрел на счастливого Именинника. Сияет! Господи, как же он сияет! Такой красивый, Малыш! Осмелел очень! Думал про себя Хван. Когда Ликс и Чонин пошли на танцпол, Хёнджин незаметно подошёл ближе и сел за чей-то пустующий столик у сцены. Он пил свой алкоголь и продолжал наблюдать за объектом своего неспокойного состояния, не слушая указания своего доктора. Хван думал, что алкоголь поможет ему справится с болью, но, казалось, Текила только усиливала её. А когда брюнет увидел, как страстно и жадно целовал Феликс своего парня, Хёнджину хотелось выколоть себе глаза. И возможно, поедь Хван сейчас домой, ему бы удалось с помощью медитации и медикаментов снять подступающую фазу его биполярного расстройства. Однако он продолжал наблюдать и ждал, когда Феликс останется один, чтобы подойти к нему. Но рыжеволосый, как чувствовал, и ни на секунду не оставлял Ёнбока, даже в уборную ходил с ним вместе. Хёнджин чувствовал, как резко сменяются фазы. Давно уже брюнет не чувствовал таких перепадов настроения. Боль сменялась эйфорией от лицезрения Феликса, затем сменялась на безумные желания наплевать на всё и просто обладать этим соблазнительным телом в белоснежной рубашке с расстёгнутыми пуговичками, обнажающими тонкие ключицы. И снова боль, когда руки веснушчатого сокровища бродили по телу рыжеволосого парня. Именинник сразу почувствовал, что за ними наблюдают. Он ощущал на себе пожирающие и безумные взгляды историка, а позже боковым зрением заметил самого Хвана, сидящего за столиком. Феликс специально развернулся к своему бывшему преподавателю так, чтобы тот всё мог видеть. — Умх… Зайчонок, о Боже, остановись… Аах… У меня же сейчас встанет. — просил Чонин с закрытыми глазами, растворяясь в страстных поцелуях своего парня. — Не могу! И не хочу останавливаться. Хочу, чтобы все видели, как мне хорошо с тобой и как хочу тебя. — отвечал Ёнбок, целуя Чонина максимально глубоко и слишком горячо, смущая при этом Минсонов, которые сидели в лёгком ступоре. Хван быстро отвернулся, когда увидел, как Феликс развратно открывал рот и целовал своего партнёра. Брюнет залпом выпил свою текилу, пытаясь погасить боль, исходившую от кровоточащего сердца, которое будто прокололи тысячей игл. Однако уже через несколько минут он снова впивался взглядом в желанного Малыша. Миллионы мыслей жужжали противным роем в голове, самые неадекватные и безумные идеи подталкивали Хёнджина к краю пропасти. Остатки здравого разума кричали, умоляли Хвана скорее вызывать такси и ехать домой, но маниакальная фаза не отпускала. Было уже поздно и приглашенные гости, попрощавшись, начали расходиться. — Поехали домой, Лисёнок, я очень хочу десерт… — нежно улыбается Феликс. — Точно. Торт, наверное, уже пропитался. — ответил Чонин, совсем не догадываясь, о каком десерте говорил Ликс. Парни вызвали такси и через полчаса были дома. Закрыв входную дверь, парни сходили в душ. Чонин нарезал торт и уже хотел накладывать в тарелочки, но маленькие ладони обвились вокруг талии Яна. — Спасибо, Йени! Это лучший День Рождения! — Я рад, Зайчонок, что тебе понравилось. Ты хотел десерт… Такого кусочка достаточно? — рыжеволосый отрезает кусок. — Вот такого хватит. Ты мой десерт! — Феликс разворачивает к себе своего парня и крепко держит того в объятиях. Чонин удивляется и откладывает нож, а затем отодвигает тарелки. Феликс начинает раздевать Чонина, хотя после душа на них не так много одежды, но чтобы стянуть майку и снять штаны тоже нужно время. Феликс сегодня как никогда настойчив, чем удивляет Яна. Парни были увлечены ласками друг друга и только Феликс заметил, как моргнул уличный свет. Парень на девяносто пять процентов был уверен, что это безумный преподаватель шарится по чужому двору и выискивает удачный ракурс, чтобы сталкерить Ёнбока. — Лисёнок, идём на диван в зале…- предлагает Именинник. — А может всё-таки в спальню? — спрашивает Ян, сгорая от желания. — Хочу в зале. — Как скажешь! Ты — Именинник сегодня, поэтому твоё слово — закон! Парни подготовили всё необходимое и, расположившись на диване полубоком к окну, принялись ласкать друг друга. — Ликси, стой… Мы не закрыли жалюзи… — встревоженно проговорил Ян, закрывая глаза от поцелуев своего тела. — Плевать на жалюзи! Ты со мной и я счастлив — это всё, что мне нужно сейчас. Феликс понимал, что за ними точно подглядывают, потому что сверлящее чувство не отпускало. Сначала блондин хотел по старинке, но понял, что он готов именно сегодня и именно сейчас. Он слишком долго мучил Чонина и себя, пытаясь отгородиться от старых воспоминаний и ран. Но теперь всё будет иначе и так как хочет Ёнбок. Чонин стоял на диване на коленях и никак не ожидал почувствовать пухлые губы своего парня на своём половом органе. Он аж распахнул глаза и слегка отстранился. — Ликси, что ты делаешь? Не нужно… Можем как обычно… Тебе не обязательно… — рыжеволосый не договаривает, так как на его губы опускается чужой палец. — Сегодня я Именинник, забыл? Хочу сделать тебе максимально приятно и чтобы все соседи услышали, и даже на Луне, как мы счастливы. Чонин кивает и закрывает глаза от приятных и пока что не глубоких ласк. Феликс и сам прикрыл глаза и осторожно ласкал языком чужую головку, открывая рот максимально широко. Ах, как же приятно стонал Чонин! Как же это разжигало желание у веснушчатого. Он не заметил, что его собственный член был твёрже гранита. Было совсем не противно ласкать половой орган Яна, а скорее наоборот — приятно. Охренеть, я сосу своему парню и возбуждаюсь от его члена во рту! Как? Как такое возможно? Удивлялся Феликс и ускорялся, заглатывая всё глубже. — Ох, бля… Умм… Остановись, Любимый! Я не хочу позорно кончить за пять минут. — Давай, не сдерживайся! Можешь кончить мне на лицо! Чонин в шоке и вопросительно смотрит на своего парня, но тот настроен серьёзно и лишь ускоряется, помогая рукой. — Аах… Умм… Ликси, как же хорошо! Я уже сейчас… Сейчас! Чонин отстраняется, а Ёнбок додрачивает рукой своему парню. Горячая сперма брызгает на лицо Феликса: она стекает по щекам, губам и подбородку. Неет, блять! Моё Сокровище! Не смей пачкать моё Сокровище! Хёнджин готов был рвать на себе волосы от увиденного, ярость растекалась по венам, смешиваясь с болью. Сердце готово было разорваться от понимания, что Малыш принадлежит другому. У Хёнджина начинались галлюцинации. Ему показалось, что Феликс специально пошло смотрит прямо в окно и, собирая семя рыжеволосого, блондин развратно облизывает свои пальцы. Или это были не галлюцинации? — Божечки, Милый, что это было? Это слишком возбуждающе… Так горячо, что мне снова хочется. — шепчет Ян и стягивает бельё с любимого, зацеловывая чужое тело. Ёнбок слегка вытер лицо и партнёры начали сладко целоваться. Через пару минут Феликс отстраняется и, смотря в глаза Чонина, говорит: — Я хочу тебя, Йени! — И я тебя! И я! Скажи, что ты хочешь?.. Скажи, что мне сделать, и я сделаю! — Наполни меня собой… Своими чувствами и своим желанием! Чонин в ступоре. — Ну же, Лисёнок… — Ликси, я не понимаю… — Ян растерялся и занервничал. — Трахни меня, Милый! — Ты уверен? — Как никогда! Пора прощаться с прошлыми кошмарами. Я тебе доверяю и знаю, что ты мне не навредишь. Ян начал подготавливать любимого, выдавливая смазку себе на пальцы. Он достал презерватив. — Без презерватива — я чист! Чонин кивает и разворачивает Феликса к себе задом. Веснушчатый локтями облокачивается руками о спинку дивана и, стоя на коленях, широко раздвигает ноги. Неет, блять! Не смей этого делать! Неет! Малыш, зачем ты позволяешь ему так с собой поступать? Хёнджин был в ярости, он разодрал свою руку до крови, а потом от злости ударил кулаком в уличный фонарь. — Что это, Ликси? Ты слышал? Это на улице? Давай я выйду посмотрю! Будто стекло разбилось… — Оставь, утром посмотрим. Лучше заставь меня стонать, чтобы и на Луне было слышно. — С удовольствием! — И Чонин начал пальцем ласкать анус Ёнбока. Сначала он нежно гладил. Долго гладил. Затем подушечкой пальца нажимая на вход, толкался в тугое колечко мышц, но не проникал. Он дразнился. — Ох! Умх… Йени, ещё! Феликс не понимал, почему ему это нравится! Это совсем иначе, чем было тогда в старшей школе на выпускном. Хорошо! Хочу большего… Ёнбок сам толкнулся на палец и застонал, так приятно, что Чонин был на седьмом небе от счастья. — Зайчонок, нормально? — интересуется состоянием Ян. — Умх! Ещё! Хочу ещё! Чонин добавил ещё один палец, а затем и третий. Рыжеволосый целовал спину Феликса, скользя губами по каждому позвонку, вызывая миллион мурашек и дрожь по телу у Именинника. Хорошенько подготовив своего любимого, Ян смазал свой стояк и приставил к чужому входу. — Если будет некомфортно, то сразу говори! Я буду осторожно. Чонин толкнулся и вошёл наполовину, срывая приятный стон из уст любимого. Парень остановился, давая привыкнуть Феликсу. Через пару минут блондин жестом дал понять, что можно продолжать. Ян входил осторожно и медленно, даже чересчур медленно, боясь причинить боль своему любимому. — Йени, не бойся, быстрее! Умх… Ах! О, Боже, почему с Йени так хорошо? У Феликса мысли путались от таких новых и приятных ощущений. Член стоял колом, и головка блестела от смазки. Тем временем Хёнджин сходил с ума, понимая, что происходит на диване. Он не видел лица Феликса, но мог наблюдать, как блондин откинул голову на грудь своего парня. Негромкие стоны долетали и до Хвана — они просто убивали брюнета, когда тот понимал, что эти звуки принадлежат другому и не для него звучат. — Тебе так нормально? — Да, хорошо! Давай поменяем позу — хочу лечь на спину. Парни разместились на диване. Чонин, придерживая чужие ноги, стоя на коленях, быстро входил в своего любимого, наслаждаясь его видом и ласкающими слух звуками. — Аах! Умх!.. Лисёнок, так х-хорошо с т-тобой! Я никогда не чувствовал такого. И это было правдой. Феликс улетал от удовольствия, его тело, будто оголенный нерв, пропускало десять тысяч ампер. Он дрожал и закусывал нижнюю губу, приоткрывал рот и зажмуривал глаза. — Аах! О чёрт, Йеени! Х-хорошо! Ещё! Чонин и сам часто дышал и стонал от удовольствия, ведь чувствовать своего любимого, видеть, что тому хорошо — это наивысшая награда. С каждым стоном, долетавшим до Хвана, с каждой улыбкой Феликса, направленной на рыжего, умирало что-то внутри у Хёнджина. Наверное, это умирала надежда на то, чтобы быть вместе с Малышом, это утраченный шанс видеть по утрам улыбку веснушчатого Солнца, это недостижимая мечта обладать этим сокровищем, которое теперь сияло для другого. Хёнджина разрывало на части, сердце пылало болью, а расцарапанные руки истекали кровью. Учитель истории чувствовал себя настолько несчастно, настолько ничтожно… Он никогда не чувствовал такой боли. Быть никем для дорогого человека — больно, быть пустым местом, невидимкой — ещё больнее! А Феликс продолжал убивать, очень громко и сладко выстанывая чужое имя. На секунду блондин развернул голову к окну и посмотрел, будто знал, что за ним наблюдают. Он ухмыльнулся, будто нарочно открывая рот от удовольствия и смотря взглядом, полным удовольствия… Удовольствия от того, что сейчас преподаватель страдает по максимуму и испытывает невообразимую боль. Ещё несколько минут Ёнбок смотрел в окно, а потом отвернулся и стал извиваться от уже достаточно сильных и глубоких фрикций, не скрывая, что ему приятно, что он в экстазе от всего происходящего. Чонин довольно смотрел на своё Сокровище и клялся себе, что Ликс будет самым счастливым, чего бы это Яну не стоило. Если честно, то Чонин ещё ни разу не видел Феликса таким: таким довольным, таким красивым, таким соблазнительным и таким раскрепощенными, будто он скинул оковы, которые мешали ему быть собой. — Йени, сильнее! Ещё… Не жалей меня! Хочу прочувствовать тебя каждой клеткой. С тобой так хорошо… — просил Ликс, опьянённо смотря во влюбленные глаза своего парня. Блондин задумывается о том, что Чонин не может быть просто парнем… Точно нет! Это слишком низкий статус для его Лисёнка, поэтому нужно его менять. Чонин на пике удовольствия. Он касается возбужденного члена Феликса и сжимает в своих тёплых руках, но Ёнбоку этого с головой хватает, потому что он на пределе: он слишком остро на всё реагирует, он слишком чувствителен, он не может терпеть и кончает с протяжным стоном. Чонин слегка ускоряется, сосредотачиваясь на собственных ощущениях и не успевая ничего сказать, изливается в Феликса тёплой спермой. Ян довольно долго содрогается в оргазме и, понимая, что Феликсу возможно уже неприятно, собирается выйти из любимого. У Ёнбока слегка осипший от громких стонов голос и он пытается сказать: — Стой! Иди ко мне! Давай, просто полежим. Чонин кивает и ложится сверху на Ёнбока так и не вынимая член, который начинает медленно обмякать. — Ты как, Милый? — Я замечательно! Это было потрясающе. — улыбается Ли. — А ты громкий, Зайчонок, но мне это чертовски нравится. — Ян ждал, что Феликс поделится мыслями. Например, ответит на вопросы: Как ему было? Понравилось или стоит что-то поменять? Но вместо этого шёпотом где-то у шеи разноситься: — Я люблю тебя, Йени! Точно люблю! Когда представляю, что могу быть без тебя, меня прям страх берёт… Даже никого другого не могу представить рядом с собой! Даже не хочу представлять… Лисёнок, мой любимый, хочешь знать, как мне было? Чонин сияет от счастья и кивает. — Мне было охрененно! Потрясающе! Так хорошо, что могу с уверенностью сказать, что весь этот месяц активом будешь ты. Так сказать, наверстаешь упущенное! — нежно улыбается Ли. Хёнджин царапал свои руки, а потом разодрал и свежие царапины, пытаясь заглушить душевную боль, но это не помогло и он только терял кровь. Брюнет не знал, как жить дальше. Всё, что он мог — это завести машину и уехать отсюда подальше и навсегда. .............. Утром, пока Чонин спал, Феликс включил вчерашним записи с камер наблюдения. Он наблюдал с самого начала? Вероятно, ехал сразу за нами! Он сломал освещение и разбил фонарь? — Теперь понятно, что это был за звук. Ёнбок решил быстро убрать все следы ночных гостей, чтобы Чони лишний раз не нервничал. Парнишка вышел и обошёл двор в поисках мусора и осколков. Затем Ли подошёл к тому самому окну, которое выходило в зал, и застыл на месте. Веснушчатый очень испугался и ещё раз осмотрелся. На окне с помощью крови было написано: «Страдал. Страдаю. Буду страдать. Убил…» У Феликса мысли путались, он наивно думал, вернее, надеялся, что это краска или искусственная кровь, но что-то подсказывало, что кровь настоящая. Господи, что делать? Это ведь улики, а если он порезал вены и где-то истекает кровью, всё ведь укажет на мой адрес… Наверное, нужно быстро вымыть окно… Собственно это Ликс и собрался сделать, но прежде, он зачем-то сфотографировал эту надпись на свой смартфон. Блондин, надев перчатки, вытирал кровавую надпись. Мысли мешали качественно выполнять такую простую казалось бы работу, и он лишь размазывал кровь. Что значит убил? Что он имел в виду? Не обнаружив на постели своего парня, на улицу вышел Ян. — Любимый, что ты делаешь с утра? Окна? Ты серьёзно? — улыбнулся рыжеволосый. Феликс и хотел рассказать правду, и очень боялся, что Чони будет нервничать. — Да. Вчера помнишь шум? Птица врезалась в окно и, кажется, умерла, оставив нам неприятность на окне. — Ох. Тебе помочь? — интересуется рыжеволосый и сладко зевает. — Нет. Иди ещё поспи. Я скоро закончу. Еле выдраив чёртовы окна и ещё раз на всякий случай обойдя двор, Феликс зашёл домой. Чонин готовил завтрак и радовался предстоящему отпуску и тому, что можно провести больше времени с Ликсом. Однако на деле отпуск не клеился. Ликс три дня ходил, будто в батискафе, и летал в своих мыслях. Сначала Ян думал это из-за секса не на совсем трезвую голову, потом, подумал, что из-за сказанного Ёнбоком «Я люблю тебя!». А Феликс изрядно нервничал. Хотя с какой кстати ему это делать? Хван Хёнджин получил по заслугам! Не сильно ли я перестарался? Просмотрев записи с камер, Феликс убедился, что больше тот не приходил. Конечно, Ли был рад этому, но смерти всё-таки историку он не желал, поэтому решил через Господина Бана разузнать что-нибудь, ведь раньше они дружили, может снова стали поддерживать связь. В один из дней, когда Чонин поехал к родителям отвезти вещи, Феликс быстро набрал учителя физкультуры. Феликс: Господин Бан, добрый день, не заняты? Можете говорить? Господин Бан: Привет, Феликс! Давненько не общались. Пока свободен. Ёнбок замялся, не зная, как завести разговор. Феликс: Господин Бан, могу я кое-что узнать? Господин Бан: Конечно. Феликс: Учитель… (Феликс не мог выговорить.) Учитель Хван ещё сидит в тюрьме? Теперь замялся Бан Чан. Господин Бан: Эмм… Его выпустили на год раньше. Вернее отсидел он только год и один месяц, а потом четыре года лежал в психиатрической лечебнице. Ему стало намного лучше и его выписали. Он устроился на работу на почту. Это всё, что я знаю. Мы как-то перестали общаться после того. Феликс: Да, я понимаю. Спасибо за ответ. Господин Бан: Но, судя по твоему встревоженному голосу, тебя что-то беспокоит. Он тебе названивает? Пишет? Феликс: Ну, не совсем. Нет. Не волнуйтесь за это. Но могу я Вас попросить кое о чём? Обещаю, что это последний раз. Господин Бан: Да, конечно! Феликс: А не могли бы Вы узнать, как он сейчас? Можно даже не общаться с ним, чтобы не обострять его возможное расстройство, а через кого-то узнать. Кристофер очень удивился такой просьбе. Господин Бан: Ты уверен, что хочешь знать? Феликс: Да, пожалуйста! От этого зависит и мое психическое состояние. Господин Бан: Хорошо, когда что-то узнаю — я позвоню тебе. Счастливо, Феликс, и с прошедшим Днём Рождения. Феликс: Ахаха! Спасибо огромное. Буду ждать Вашего звонка. Прошло два дня и две ночи. Феликс был как на иголках, но при Чонине пытался вести себя как и обычно, скрывая своё нервной состояние. — Ликси, у нас же всё хорошо? — тревожится Ян, которому автоматически передается настроение любимого. — Лично у нас с тобой всё волшебно и чудесно. — Феликс укладывает свою голову на плечо своего Лисёнка и закрывает глаза. Рыжеволосый нежно берет маленькую руку своего парня и переплетает их пальцы. — Пожалуйста, если тебя что-то тревожит или ты хочешь поговорить — я всегда выслушаю и поддержу. — Я знаю, Любимый, я знаю! ............... Сегодня уже среда, а завтра парни вылетают на Чеджу в долгожданный отпуск вдвоём. Чонин собирает чемоданы в предвкушении. Раздается звонок и Феликс почти с трясущимися руками быстро поднимает трубку. Господин Бан: Алло! Феликс, привет. Как ты? Феликс: Здравствуйте, Господин Бан. Хорошо. С парнем на Чеджу собираемся. (Радостный тон сменяется на встревоженный и Феликс спрашивает то, что его тревожило.) Вы что-то узнали? (Бан Чан прикрыл трубку и откашлялся, а потом попытался сделать абсолютно спокойный голос.) Господин Бан: С Учителем Джином всё нормально, я съездил к нему домой. Он уехал в свой родной город — Кванджу. Феликс вздохнул с облегчением, что не осталось незамеченным учителем. Феликс: Ох… Хорошо! А как он выглядел? Здоров? Господин Бан: Да, вполне хорошо для его состояния. Не волнуйся — о нём позаботятся. Ладно, мне пора. Ещё созвонимся. Феликс: Спасибо огромное! Созвонимся. Передавайте привет Госпоже Бан! Кристофер завершает звонок и снова подходит к металлической двери психиатрической больницы. Он заглядывает в окошко и видит, как медбрат и медсестра пытаются с помощью успокоительных усыпить Хёнджина. Кристоферу больно смотреть на его разодратые до крови руки, которые начали почти гноиться. Хёнджин не давал в таком агрессивном состоянии лечить их и его острую фазу биполярного расстройства, к которому теперь присоединился новый диагноз — шизофрения. Когда Кристоферу разрешили навестить Хвана, он был спокоен и даже узнал бывшего коллегу. У них завязался довольно безобидный диалог, но это уже был не тот собранный интеллигентный преподаватель с кучей степеней и наград по истории. Чан просто не узнавал его безумный взгляд, бегающий из стороны в сторону, перекошенная улыбка и постоянно дергающаяся правая рука, которая хотела отрывать пластыри и срывать бинты с ужасных пятидневных ран. Разговор был сносным и Крис даже подумал, что через пару месяцев Хван снова выйдет. Но кое-что дало понять, что не скоро, если вообще выйдет. — Ликси, Малыш, к нам пришел учитель Бан. Помнишь его? Он тебя изнасиловал, но он больше не будет… Не будет… Не будет… Не будет… Солнце, налей Кристоферу чая. Чан еле сдержал слёзы отчаяния. У шатена даже закололо сердце, когда он наблюдал, как Хёнджин обнимал одеяло, свёрнутое в валик и обтянутое веревками. Брюнет даже с какой-то нежностью и с трепетом смотрел на своего такого Феликса в виде одеяла. — Пей чай, Крис! Чан сделал вид, что пьёт. — Вкусный? — Очень. — отвечает через силу Кристофер. — Моё Сокровище всегда делает для меня самый вкусный! Моё Сокровище! Моё Сокровище… Моё Сокровище… — шептал одеялу Хван и целовал его. — И тебе сделает. Посидев около пяти минут, Чан больше не выдержал. Он попрощался с Хёнджином и с его Сокровищем, которое тот крепко сжимал в своих объятиях. — Крис, приходи к нам в гости ещё. — Обязательно, Джин, обязательно. Чан вышел в коридор и, задрав голову наверх, наконец-то, смог выпустить эмоции наружу, которые скопились во влажных от слёз глазах. Санитары закрыли дверь. Подошёл Доктор Ким и ещё одна доктор из Америки. Бан Чан быстро промокнул уголки глаз и повернулся к лечащим врачам. Ким Ю Мин рассказал Бан Чану, что знал сам и причины, что могло вызвать это. — Какие прогнозы? Доктор Хоуп безнадежно покачала головой: — Увы! Всё, что мы можем, это колоть ему психотропные и успокоительные. Его новое психическое расстройство, характеризующееся распадом процессов мышления и эмоциональных реакций (восприятия), в этой стадии практически не поддаётся лечению, но мы будем пытаться. Кстати, на Вас он хорошо отреагировал. Можете приходить раз в неделю при желании, возможно, это улучшит его состояние. Чан кивнул и, поклонившись, вышел на улицу. Конечно, он бы в жизни не рассказал Феликсу правду. Да и зачем? Ёнбок и так настрадался. Но теперь настал его черёд быть счастливым, быть с человеком, который будет заботиться и любить по-настоящему…