I want to erase your history from my memory...

9. После торжественной части вручения аттестатов и поздравительной речи директора все ученики прошли на улицу, где заранее была обустроена праздничная сцена, места для сидений и площадка для дискотеки. Угощения и напитки стояли на столиках, украшенных белыми скатертями с нарисованными ветками сакуры. Школьники нарядные и счастливые, что закончили этот сложный этап жизни, принимали поздравления. А впереди ждёт ещё более интересная, но не менее сложная университетская жизнь. Каждый из ребят был готов к этому, каждый ученик знал, что он справится! Обязательно справится, потому что нет другого выбора! Минхо стоял с Джисоном и мило разговаривал с ним. За всё это время Ёнбок так и не смог перебороть себя, переступить через свои принципы и помириться с другом. Несмотря на все попытки того наладить отношения, блондин не хотел начинать сначала. Не хотел снова заводить дружбу, но уже не только с Минхо, но и с Джисоном, который фактически теперь шёл в комплекте со старшим Ли. И вот сейчас на выпуском вместо того, чтобы напиваться с другом и одноклассниками, Ёнбок просто стоит в сторонке и с завистью смотрит на то, как Джисон смеётся с шуток хитрого рыжеволого Кота. А ведь это я сейчас должен стоять на месте Джисона и смеяться с анекдотов про выпускной. Из раздумий вырвал тягучий и очень бодрый голос: — Поздравляю, Феликс! Поздравляю с удачным завершением этого этапа в жизни. Удачи с поступлением в университет на факультет информационных технологий. — Огромное спасибо, Учитель Хван. Без Вас я бы не справился. Скажите, ну что там — известны результаты? — Я как раз насчёт этого. Твоя грамота и награда у меня в кабинете. Идём, заберёшь. — О, с удовольствием! — Смотрю, с Минхо так и не помирился… — Да чёрт с ним. Возможно и помиримся — позже. Сейчас ему не до меня. Он весь в любви. И наверное, круто чувствовать это?.. — задумчиво проговорил блондин, допивая праздничный напиток. Парнишка немного сердился и чертовски скучал за другом, но попыток поговорить не предпринимал, поэтому сейчас сам шёл за своей грамотой в кабинет истории. От мыслей, что вероятно это последний раз, когда Хёнджин видит Феликса, мужчину накрыл депрессивный эпизод его биполярного расстройства. Причём эти всплески начались именно сегодня и Хван сам не ожидал, что выпускной может спровоцировать такую перемену. Спрятав руки в карман, Хван шёл по коридору на второй этаж. Открыв дверь вторым ключом, который преподаватель взял у охранника, Хёнджин пропустил вперёд своего ученика и зашёл следом. Только вот на эмоциях о первом ключе брюнет позабыл и не мог вспомнить, где положил его. Да и хрен с ним, с тем ключом. Главное, это то, что мой мальчик сейчас рядом. — Твоя грамота на моём столе. Ёнбок прошёл к учительскому столу и протянул руку, чтобы взять и прочитать, что же там написали. — Ааааа! Охренеть!.. Ой, простите …Третье! Чёрт, третье место! — радовался Феликс и сиял, как звёздочка. — Не верю своим глазам. — Ты Молодец! Хорошо постарался! Но нужно ещё постараться… — Хёнджин медленно и тихо закрывает дверь на ключ изнутри и кладёт в карман своего пиджака. Пока Ёнбок разглядывал грамоту и статуэтку и в седьмой раз перечитывал хвалебные речи, он не заметил, что… Хван медленно подошёл и стал сзади ученика. Сейчас у мужчины начинался маниакальный эпизод в фазе подъёма. И хорошо, что чёртовы таблетки удалось найти и мужчина выпил их полчаса назад! Неизвестно, что могло случиться, если бы он их не нашёл. Феликс, улыбаясь грамоте, поворачивает голову и удивляется. — Эмм… Господин Хван… Что вы? Что вы делаете? — Ликси, я должен тебе признаться кое в чём! Если быть честным, то во многом. — сожалеющий взгляд устремился на блондина. — Учитель Хван, что Вы хотите сказать? — Ликси, Солнце, прости меня! Я поступил ужасно и мне нет оправдания… Не знаю, почему я решил рассказать тебе об этом сейчас. Я не пытаюсь испортить тебе праздник…просто… когда ты ночевал у меня… У Феликса похолодели кончики пальцев и тело покрылось липким потом. Веснушчатый почему-то отошёл подальше и встал за противоположную сторону стола. — Вы меня изнасиловали? — спросил твёрдым, решительным голосом Ёнбок. — Не совсем… Я целовал тебя, облизывал твою шею, твои соски, твоё тело… К удивлению Хёнджина, Феликс не был шокирован или удивлён такой информацией, по крайней мере, не так сильно, как ожидал брюнет. Естественно! Облизывания сосков и шеи, поцелуи его груди и ягодиц — всё это Феликс видел в том своём сне. Опьянённый мозг проецировал в сознании тактильные ощущения той ночи и вызывал у парнишки такие развратные сновидения. — Продолжайте… — В общем, я трогал тебя там, где нельзя и… — Так значит… это был не сон? — рассуждал вслух Феликс, пытаясь разобраться в ситуации. — Вы меня пальцами … Дальше Ёнбок не смог продолжить фразу, его пошатнуло и он чуть не упал, но успел опереться об учительский стол. Ну, охуеть! Это был не сон получается! Блядский извращенец, он всё-таки трахнул меня пальцами, а я позорно кончил во сне и ещё более позорно наяву. Пиз…ец! Как? Как так произошло? — Прости… Да! Я входил в тебя пальцами, но больше ничем. Клянусь! Голос Хёнджина слегка дрожал и было видно, что мужчина волнуется. — Прости меня… — Сонсенним, один вопрос: нахуя? Нахуя, блять, Вы это сделали и сейчас решили рассказать мне об этом? — глаза Феликса резко покраснели, наполнившись слезами. — Это так Вы решили наказать меня и проучить за все наши перепалки касательно гейства? Хёнджин начал подходить вперёд, но перепуганный парнишка пятился от него назад и Хван остановился. — Нет. Я просто люблю тебя! Я не могу не думать о тебе, без тебя я — это не я… — Господин Хван, Вы пьяны? Вы под наркотиками? Вы больной или неадекватный безумец? — Из этого, что ты перечислил — третье. — честно признаётся Хван. — Я болен и иногда бываю безумцем — у меня биполярное расстройство, но я лечусь. Феликс приблизительно знал, что это за болезнь и теперь, сопоставив все факты, понял, что его догадки подтвердились. — …Но когда я вижу тебя и ты находишься со мной рядом — мне становится лучше. Ты — Солнце, которое освещает мой тёмный мир. Ёнбок в шоке! Он не знает, как на это реагировать. Нет, конечно, в прошлом он бы уже кричал, что это омерзительно… Но теперь… теперь что-то изменилось. Блондин быстро стирает текущую по щеке одинокую слезу и пристально смотрит на своего преподавателя. — Ну-ну, Солнце, не нужно плакать. Я не хочу, чтобы ты плакал. Я хочу, чтобы тебе было хорошо и приятно, чтобы ты стонал от удовольствия и от моих прикосновений… Чёрт! Прости, это снова говорю не я… Феликс в ахуе, но виду не подаёт. Его сердце даже перед экзаменом так не выскакивало из груди. Подросток ослабляет свой праздничный галстук. — Ликси, что ты делаешь? Это выглядит… — Знаю! — Вызывающе. Но я уже не на уроке и Вы уже не мой учитель, поэтому… — Феликс хотел кое-что проверить. — Малыш, пожалуйста, прекрати. Но Ли начал медленно расстёгивать верхние пуговички своей рубашки. — Учитель Хван, а стоп… Как мне теперь Вас называть? Может Господин Хёнджин?.. Или лучше просто Хёнджин? — снова дерзкий блондин стоял перед преподавателем. Получается всякий раз, когда историк видел мою обнаженную шею и расхлябанный галстук… Он хотел меня? Всякий раз, когда я был рядом, его глаза так же, как и сейчас сверкали безумием. Он продолжал меня хотеть, но держался. Феликс подходит к учителю очень близко, почти вписывается своим телом в его. — Ликси, что ты делаешь? Прекрати! Тебя уже ждут друзья! Иди в зал. — Никто меня не ждёт. Никому я нахрен не нужен. Получается… я нужен только Вам, Господин Хван. — шепчет в чужую шею Феликс, задыхаясь от чужого парфюма и жадно вдыхая его, пытаясь уловить любимые нотки. Ликс признался самому себе, что аромат учителя ему очень нравится и всегда нравился. — Пожалуйста, Малыш, уходи… Ты, кажется, немного выпил? — Хёнджин улавливает лёгкий аромат алкоголя от выпускника. — Совсем чуть-чуть…- улыбается Ёнбок и почти ложиться своим хрупким телом на преподавателя. Хван не может сдерживаться. Он впивается своими длинными пальцами в чужие плечи и начинает легонько сжимать их. У Феликса мурашки по коже и снова страх пронизывает всё тело. Блять, я понял. Всё это время… Это чувство было со мной, когда он был рядом — страх окутывал меня не просто так… И сейчас мне почему-то нравится это ощущение. Хёнджин утыкается носом в чужую шею и вдыхает запах веснушчатого парнишки. — Мой мальчик, уходи сейчас же… Ключ от кабинета в кармане моего пиджака. — Это был не т9 верно? — Ёнбок усмехается. — Нет, не он. Феликс ведёт рукой, будто намеревается взять ключ, но маленькая ладошка бессовестно ложится на пах и сжимает член учителя. — Умх… — стон срывается с уст брюнета и этот стон становится спусковым крючком для них обоих. Неужели у него так стоит на меня? Охренеть просто! Ли не понимал, как у историка так быстро встал. Почему он встал? — …Вы ведь, понимаете, что если сейчас сюда кто-то зайдёт — Вы потеряете всё… Ваша карьера, Ваша жизнь — всё пойдёт под откос. — начал говорить Ёнбок, чувствуя, как чужие руки уже бродят по его телу. — Я готов рискнуть. Помнишь, я говорил тебе… Так вот это правда! Ради тебя я готов рискнуть всем! Я не буду жалеть ни о чём, Солнце. Всё, о чём бы я жалел, это то, что не смог бы рассказать тебе правду, что не смог признаться в содеянном. Жалел бы, что не вкусил тебя, что не смог доставить тебе удовольствие и не сказал, какой ты потрясающий. Сердце Феликса бешено колотилось, его самого нехило трусило, но он стоял, как вкопанный, хотя мог хватать ключ и убегать… Ведь парень понимал, чем всё может закончиться и явно не в его пользу, но блондин всё равно продолжал стоять рядом с учителем. Хёнджин несдержанно хватает блондина за подбородок и нагло впивается в чужой рот, целует грязно, собственнически, иногда кусая нежные губы выпускника. Ли прошибает молнией, он пугается, сопротивляется и вертит головой. Он целовался, в принципе, несколько раз… с девушкой и приблизительно помнил ощущения. Но теперь всё было по-другому, будто он сам оказался на месте той девушки. Теперь стало понятно, что она могла чувствовать. Хотя те поцелуи и рядом не стояли с властными и напористыми поцелуями преподавателя. Он явно знал, что делает. И если сразу подросток смыкал губы, не пуская в свой рот, то сейчас широко приоткрыл его и позволял Хвану делать то, что тот хотел. — Хотите меня? — дерзко спрашивает блондин, когда поцелуй прерывается от необходимости нормально вдохнуть кислород. — Хочу! Безумно хочу тебя, мой мальчик! — Но проблема в том, что я не хочу Вас. — шепчет Феликс едко в самое ухо учителя. — Тогда позволь сделать так, чтобы захотел, позволь хотя бы попытаться. — Нет! — Ты вынуждаешь меня взять тебя силой, Ликси. — А Вы рисковый, Господин Хван. А если я буду кричать? Ёнбок сам не знал, что он творит и зачем играет с учителем, зачем разжигает психически неуравновешенного человека. — Тогда я заткну твой соблазнительный ротик своим нефритовым жезлом. Понимаешь, о чём я? Феликс быстро кивает «да». — …К тому же сейчас тебя никто не услышит — музыка слишком громкая и самый разгар выпускного. Блондину страшно, это он не мог скрыть, но с другой стороны интересно. Хотелось понять принцип, хотелось разобраться, как может вставать на представителя своего же пола? Как это слышать стоны мужчины? Когда ширинка Ёнбока с характерным звуком расстегнулась под ловкими пальцами учителя, а брюки блондина упали на пол, подросток понял, что он уже вляпался по полной. Обратно пути нет и у него только два варианта: первый — сопротивляться и делать себе только хуже, а второй — попытаться расслабиться и понять, что же чувствуют Минхо с Джисоном. Чужие длинные пальцы стянули бельё парнишки, оголяя круглые и такие желанные ягодицы. Хёнджин расстегнул и свои брюки, затем приспустил их вместе с бельём. Брюнет развернул смущённого Феликса к себе лицом, заставляя смотреть на себя, вернее, на свой член. Ликс шокировано уставился на чужой, очень сильно эрегированный половой орган. Парень не видел чужие так близко, поэтому завис очень надолго. — Я бы мог грубо поиметь тебя в рот, но хочу чтобы ты возбудился сам, чтобы тебе хотелось. — Ну, это вряд ли. — усмехается Феликс и смотрит на историка с лёгкой нотой презрения, отвращения и ожидания дальнейших действий. — Как насчёт потрогать меня? — и Хван схватил маленькую руку школьника и положил её на свой обнажённый член. Нежно придерживая и направляя чужую кисть, он трогал ею себя. О, Боже, как же долго я мечтал об этом! Эти ладошки касаются меня… Хёнджин довольно прикрыл глаза, наслаждаясь ощущениями. Отвратительно трогать чужой хуй! Однако… Подумалось Ёнбоку. Однако наблюдать за преподавателем было интересно. Выпускнику казалось, что тот притворяется или играет — ну, не могло ему это нравится настолько, что он прикрыл глаза, и начал шумно дышать и постанывать. Слышать мужские стоны странно, а ещё более странно — слышать стоны своего бывшего учителя. На этом Хван не собирался останавливаться. Он схватил небольшой член веснушчатого парня, который явно не ожидал ощутить на себе чужие руки. Тонкие пальцы нежно обхватили половой орган, слегка сжали его, будто проверяя. Затем Хёнджин кончиками пальцев еле ощутимо провёл по всей длине, касаясь чувствительной головки. Феликса дёрнуло, будто от удара тока, и полустон-полувздох вырвался из его уст. — Умх… — О, Господи, Малыш ещё! Хочу слышать тебя! — воскликнул брюнет. Феликс в ахуе с себя, в триахуе с просьбы учителя. Ещё несколько пошлых движений по всей длине, ласки мошонки и Ли был готов убить себя и закопать, потому что у него начал вставать. Чужие прикосновения ощущались по особенному: не так, как свои — лучше, и реакция на эти движения не заставила себя долго ждать. Блять! Нет! Не может быть! Это ведь мужские руки. Фуу! — Мой послушный мальчик, у тебя начал твердеть! Нравится так? Мне продолжать? Феликса флешбекает и он вспоминает, как этими же словами интересовался Минхо у Джисона, как тому было. Однако вместо: «Да! Так хорошо! Продолжай!», парень делает по максимуму равнодушное лицо и ничего не отвечает. Но от этого Хёнджин лишь больше заводился и уже вовсю мастурбировал ученику своей рукой. Тот сопротивлялся как мог. Пытался думать о чём-то другом, а не о своём возбуждении, пытался говорить самому себе… Это отвратительно! Ликс, ты отвратительный! Однако, когда к этим движениям добавились поцелуи и лёгкие укусы шеи, сопротивляться безумному историку не было сил. Парнишка и сам уже довольно быстро дрочил Хёнджину. Ёнбок лишь на секунду отвлёкся от проклятий самого себя и отдался ощущениям, как из его уст снова вырвалось: — Ааах! Умх! — Признайся, что тебе хорошо. Признайся самому себе, что тебе приятно. Нравится ведь, что мужские руки ласкают тебя? Смотри какой стал твердый и влажный! — Нет! Это всего лишь механическое воздействие на мой хуй. Ничего особенного! Он бы встал, даже потёршись я о кровать. — Ты — врунишка, Ликси. Скажи: «Мне хорошо, Господин Хван! Мне нравится то, что Вы делаете!» Эти противоречивые чувства сводили Феликса с ума! Когда Ли был на пределе от слегка сумасшедшей дрочки, Хван прекратил касаться его члена и убрал свою руку. — Ммм… — разочарованный стон блондина. — Такой нежный, такой послушный, мой мальчик. Твой подрагивающий член — это произведение искусства! — эти слова прозвучали практически в самое ухо Ёнбока. Шёпот такой тягучий и соблазнительный прошёлся по шее парнишки и лёг на неё воздушным лёгким облаком. — Как насчёт испытать то, что тебе точно понравилось? Хван убирает маленькую ладошку школьника со своего стояка и резко разворачивает Ёнбока, толкая его на учительский стол. Парень не ожидал столь резкого обращения и практически упал грудью на деревянную поверхность. Преподаватель своими ногами грубо расставил пошире ноги Феликса. Холодные и влажные от собственной слюны пальцы историка скользнули в ложбинку. Феликс замер и сжался от страха при мысли о плане учителя. — Стойте не надо. Прекратите. Я не думаю, что… — Поздно, Солнце. Либо сопротивляйся лучше, либо расслабься и стони. Тогда ночью тебе нравилось и ты сладенько постанывал. Ты ведь даже кончил, забыл? Наконец-то свершилось то, чего он так долго ждал, чего желал почти все полгода. Хван давно понял, что Ёнбок не просто ученик — он особенный, а после той их перепалки касательно гейства Императора Ли и позиции Феликса на счёт всего этого, учителя и вовсе понесло. И вот теперь этот трофей, этот прекрасный ребёнок в его руках, такой хрупкий, такой пугливый, такой дрожащий и такой красивый. Резкий толчок и палец оказывается в анусе Феликса, тот вскрикивает и замолкает, переставая двигаться и сопротивляться. — Вот так, мой послушный мальчик! Расслабься, я правда не хочу делать тебе больно. Я хочу, чтобы ты прочувствовал, как это приятно, чтобы умолял меня не останавливаться. Толкаясь одним пальцем, Хван целовал чужую шею — куда мог дотянуться. Уже через несколько минут он трахал двумя пальцами блондина, а ещё через пару минут он достал одноразовый пакетик со смазкой и щедро вылил её на свой член. Брюнет приставил головку ко входу Феликса. — Ты сокровище, Ликси, неогранённый алмаз среди кучки серых, простых камней. Ты моя драгоценность! Ёнбок был в шоке от услышанного. Он не мог понять, как так произошло? Почему учитель повёрнут на нём? — …И я хочу, чтобы это сокровище было моим. — продолжал Хёнджин. Мужчина резко толкается в чужой анус, срывая негромкий крик из уст подростка. У Ли аж в глазах потемнело от боли и странных ощущений, которые тот испытывал первый раз в жизни. Ёнбок даже не думал, что такое случится с ним, что такое вообще возможно. Хёнджин, понимая, что для Феликса это слишком и первый раз должен быть запоминающимся приятными эмоциями, замер, давая время привыкнуть. Он наклонился вперёд на подростка, который лежал на столе, склонив голову на руки и спрятав лицо за волосами. — Ликси, я не хочу делать тебе больно. Я буду нежнее. Однако на деле нежнее не получалось и если первые пару толчков были не очень сильными, то уже через пару минут Хван снова срывался и нещадно вдалбливался в чужое нутро, растягивая Феликса до предела. Парень пытался понять, что он чувствовал и какие эмоции испытывал. Огромный и невероятно твёрдый член с характерным хлюпаньем входил и выходил из школьника, то наполняя нутро, то отбирая эту заполненность. Веснушчатый не издавал звуков, только тяжёлые выдохи, когда Хван выбивал из блондина остатки кислорода. А вот Хёнджин стонал и рвано дышал. Чёрт, это так грязно! Так странно слышать его стоны, но ему это точно нравится! А мне? Ли задумался. Через пятнадцать минут нещадных фрикций блондин подумывал, что, наверное, мог бы сейчас потерять сознание и это было бы не так уж и плохо. Лучше так, чем чувствовать снова это жжение внутри, чувствовать, когда тебя натянули, как резиновую игрушку и, не зная предела, продолжают растягивать, продвигаясь всё глубже и глубже. Неприятно! Грязно! Стыдно! — П-пожалуйста, х-хватит. Однако через некоторое время Хёнджин снова схватил в руки поникший член подростка и принялся трогать его. И если фрикции в нутро школьника были грубые и болезненные, то прикосновения к члену были нежные и аккуратные. Длинные пальцы обхватывали половой орган в кольцо и надрачивали его осторожными движениями, набирая темп по мере того, как начал крепнуть в чужих руках скромный член школьника. — Скоро, мой мальчик, скоро всё прекратится! Сейчас я наполню тебя удовольствием. — сказал преподаватель, продолжая быстро скользить по чужому стояку. Не смотря на то, что Феликс не хотел кончать и особо ничего не способствовало этому, парень не смог побороть волну подступающего неожиданного оргазма. Хёнджин специально перестал толкаться в Ёнбока и позволил парнишке перевести дух и сосредоточиться на ощущениях подступающего пика наслаждения. — Умх… Н-не н-нужно! Я не х-хочу делать это от Ваших рук! Н-нет! Ааах! — простонал Феликс и излился на пол кабинета, запачкав немного учителя. — Хороший мальчик, мой хороший! Молодец! Теперь отдышись и потерпи немного. Хёнджин облизал свою руку, пробуя Ёнбока и наслаждаясь вкусом горячей спермы школьника. От оргазма Феликс сжимался, сам не подозревая, что этим стимулирует и подогревает желание своего преподавателя. Тот, окинув взглядом уставшее тело, лежащее на его столе, совершал завершающие толчки перед тем, как заполнить парня. Однако звук проворачивающего ключа в замке слегка отвлёк от подступающего оргазма. Дверь открывается и на пороге оказывается Бан Чан. После темноты коридора он не сразу замечает, что происходит в кабинете. Мужчина закрывает дверь и, привыкнув к освещению кабинета, охуевает от увиденного. Он шокровано смотрит, как его коллега трахает ученика. Три толчка… и Хёнджин начал кончать внутрь Феликса. — Джин, ты совсем сбрендил, ты что творишь? Ты… Ты ебанулся? — кричал Кристофер, краснея от злости и оттаскивая Джина от Феликса. Затем он толкает его так сильно, что Хёнджин падает на пол. Школьник с перепугу моментально одевается, даже не понимая, что с его ануса вытекает сперма учителя. Парень еле стоит на ногах. Учитель физкультуры с головы до ног осмотрел Феликса, пытаясь по выражению лица понять о том, что чувствует парнишка. — Джин, ты же понимаешь, что я должен вызвать полицию?.. — Учитель Бан, не нужно полиции. Всё нормально. Он не насиловал меня. Я сам согласился и разрешил. — говорит Феликс, поправляя свою одежду и причёску. — Феликс, ты уверен? — Чан округляет глаза в удивлении. — Не бойся рассказать правду, если он тебя запугал… — Нет, не запугал. Правда! Учитель Бан, я сам захотел этого. — Ёнбок перебивает взволнованного преподавателя и легко улыбается. Хёнджин удивляется словам Феликса, но молчит, пытаясь встать с пола. — Ты уверен, что в порядке? Тебе нужно в больницу. Давай я отвезу тебя на осмотр. — предлагает Кристофер. — Не нужно. Меня отвезёт Господин Хван. Правда же, Сонсенним? — спрашивает Феликс и смотрит пристально на Хёнджина. Брюнет не может понять, что скрывается за этим взглядом. — Да, конечно, Ликси! Поехали прямо сейчас. Кристофер в ахуе, но перед уходом всё равно ещё раз говорит Ёнбоку, чтобы в случае чего рассказал правду в полиции. Бан Чан уходит снова на праздник для выпускников. Феликс молча выходит из кабинета истории, понимая, что ему нужно переодеться или хотя бы вытереться. За ним идёт и Хёнджин. Ёнбок кое-как вытерся в уборной. Хорошо, что брюки чёрные и мокрое пятно почти не заметно. Блондин выходит и идёт через весь зал на выход, потом проходит украшенный шарами школьный двор. Преподаватель идёт следом. Вдруг к Феликсу подбегает Минхо. — Ликс, ты куда пропал? Всё нормально? Я тебя искал! — Нормально. Ты меня искал? Что такое, Хо? — с нескрываемым интересом спрашивает подросток. — Знаю, ты меня ненавидишь и всё такое… Просто хочу, чтобы ты знал — несмотря ни на что для меня ты всё равно останешься моим самым лучшим другом. Надеюсь, мы поступим в один универ и я снова буду доставать тебя своим мяуканьем. — улыбаясь, говорит светло-рыжий хитрый Кот. — Вот же придурок. Иди сюда. — Феликс крепко обнимает ЛиНо. — Всё нормально! Ты тоже остаёшься моим самым лучшим другом. Прости меня! Минхо в ауте. Он чуть ли не плачет, не веря своим ушам, и снова крепко обнимает своего уже бывшего соседа по парте и комнате. — А ты куда? Что? Уже уходишь? А твои вещи? — Да, я уже ухожу. Вещи мама забрала сразу после торжественной части, а сейчас мне срочно нужно домой. Минхо с недоверием смотрит на учителя истории. — Господин Хван подвезёт меня. Не волнуйся. ЛиНо не особо понимает, что происходит и с какого преподаватель истории будет подвозить Феликса. Однако улыбающееся лицо Ёнбока не говорит ни о чем плохом, лишь слегка потрёпанный вид Феликса. Но этому есть причина — выпускной! Наверное, Ликс сильно танцевал и веселился! Подумалось Минхо и он кивнул. Выйдя на стоянку, Феликс сел в уже знакомую Kia Rio и мужчина завёл машину. (Хорошо, что он не пил ничего крепкого.) Около семи минут ехали абсолютно молча. У Хёнджина наступает осознание… Эпизод эмоционального всплеска (мания) сменяется на депрессивную фазу и преподаватель понимает, что совершил преступление. А до этого ему казалось, что он всё делает правильно и так он сможет быть с Ёнбоком — сделает его счастливым и покажет ему весь спектр чувств, всю свою любовь. Тишину нарушает выпускник. — Куда мы едем? — Как куда? В больницу! Ты же сам попросил! — Вы, блять, серьёзно? И не боитесь, что там могут узнать правду? Я ведь могу заявить на Вас… — Нет! Если это твое решение, то так тому и быть. Я готов рискнуть, но тебе действительно лучше пройти осмотр. Глупое молчание нарушает саркастичной смех парня. — Аххаха! И как Вы себе это представляете? — Ну, могу притвориться твоим отцом…если хочешь. — Для отца Вы слишком молодо выглядите — никто не поверит. Феликс замолкает и смотрит в окно. Машина проносится по шоссе, фонари мелькают и свет от них и от звёзд превращается в одну сплошную светящуюся полосу, которая разрезает небо. Эта полоса была похожа на ту, что сейчас разрезала все принципы и представления парня о сексе, о восприятии, об учителе Хване. Они приехали в больницу. — Что у вас случилось? — спрашивает приятной внешности медсестра в приёмной. — Нам нужен осмотр проктолога и поскорее. — говорит Хёнджин. Женщина кивнула и жестом показала, куда идти. — Я подожду тебя здесь. — Нет. Идёмте со мной. Феликс снимает очки с учителя и ерошит волосы историка. Хван удивляется, но не сопротивляется и идёт за Ликсом. Они зашли в смотровую. Через несколько минут подошла женщина — проктолог. — Привет. Я — доктор Юн, не бойся. Раздевайся и ложись на кушетку. — А Вы кто? — обращается женщина к Хвану. — Это мой парень. Пусть он останется, без него мне страшно. Женщина с подозрением осмотрела мужчину, явно старшего по возрасту, чем парнишка на кушетке. — Хорошо. Какие жалобы, что случилось? — интересуется женщина у Феликса. — Не бойся, это обезболивающий гель. Ёнбок всхлипнул, но скорее от холодной консистенции геля, чем от боли. — Слегка утонули в страсти и перестарались… — спокойно ответил блондин, непринуждённо улыбаясь. После осмотра доктор обратилась к пациенту: — Это единственный Ваш партнёр? — Да. Первый и единственный. — ответил Ёнбок. — При визуальном осмотре области заднего прохода обнаружено много спермы и немного крови. Вход расширенный и мягкий, очень растянут. Далее при пальцевом исследовании мягких тканей анального канала и колоноскопии прямой кишки наблюдаются её небольшие повреждения — микротрещины. У Хёнджина сердце кровью обливалось, он готов был убить себя, понимая, что искалечил своё сокровище. Женщина обращается теперь уже к Хёнджину: — Но это не так страшно, как звучит. Я выпишу лечение. Но в следующий раз будьте осторожнее — используйте больше лубриканта и лучше подготавливайте Вашего партнёра, а пока нужно повременить с половыми актами где-то на две недели. Хван кивает. — Можешь полежать немного. Сейчас принесу рецепт на лекарства и мазь. Доктор ушла и через пять минут вернулась с несколькими рецептами. Через некоторое время «партнёры» вышли на улицу. — Прости меня, Ликси! Прости! — Хван упал на колени перед Феликсом прямо там на парковке возле своей машины. — Встаньте, что Вы творите? Тут же камеры. — Прости. Что мне сделать для тебя? — Для начала… можете купить мне эти лекарства. Хёнджин кивнул и они поехали в аптеку. Купив всё необходимое, снова сели в машину. — …А теперь отвезите меня домой. Когда машина остановилась у дома Феликса, он посмотрел на своего учителя. И хоть тот был сейчас так близко, Ёнбоку уже не было так страшно, как раньше. Он уже понимал многое и просто смотрел на своего бывшего учителя истории. — Что дальше, Малыш? — А дальше… Вы забываете меня, а я забываю Вас, и всё, что было сегодня. Каждый живёт своей жизнью. Прощайте, учитель Хван! И смените причёску! Те растрёпанные и слегка вьющиеся волосы, что я видел тогда утром — Вам идут больше, по крайней мере, тогда Вы не были похожи на старого извращугу. — Малыш… Мааалыш… Но Ёнбок хлопает дверью и скрывается в доме. Хван возвращается в машину, бьёт рукой по рулю и склоняет на него свою голову, понимая, что снова совершил ошибку. Ошибку всей своей жизни! Или всё же нет?..