Изотопь

— Эй, Хэнкок, — ее голос застигает меня врасплох. Сердце бешено колотится в груди и неясно: это из-за адреналина в крови или тут что-то другое. Лежащий под ногами болотник внезапно дёргается, хотя, по идее, должен быть уже мертв. Направляю дуло дробовика и спускаю курок. Его голова разлетается на мелкие ошметки по всей округе. Медленно выдыхаю и оборачиваюсь к ней: — Да? — за это время она приблизилась вплотную. Несколько секунд мы молча смотрим друг другу в глаза. Она, неторопливо, тыльной стороной ладони стирает кровь со своей щеки и обеспокоенное выражение на ее лице сменяется на неуверенную улыбку. — Нет, ничего, — чуть качнув головой, она делает шаг назад, после чего вздыхает, — Пора искать место для ночлега. Она продолжает идти вперед, и я направляюсь следом, слегка обескураженный. Это происходит с ней всё чаще. Вопрос, который она хочет задать, но не озвучивает, меня всерьез беспокоит. Срочно захотелось закинуться винтом и отключиться. Пыльная дорога, серые стволы мёртвых деревьев и лишь её неизменный синий комбинезон впереди. Когда всё пошло наперекосяк? Был ли я обречён с самого начала или этого можно было избежать? Иногда кажется, что мне не стоило покидать Добрососедство. Не стоило узнавать ее. Она сворачивает с дороги на едва заметную тропинку и через несколько минут пути, среди сухих стволов, прорисовываются очертания разрушенных домов. Приближаясь к ним, она крадется, я следую её примеру. Благодаря этому первого дикого мы убиваем до того, как он нас замечает, но следующие трое нападают одновременно. Пока я разбираюсь с одним, она умудряется убить двоих. На шум прибегают еще несколько. Один из них прыгает, но я успеваю отскочить в сторону и гуль валится у моих ног. Он, как дикий зверь, водит головой из стороны в сторону, поднимаясь на четвереньки. Не дожидаясь, пока он сориентируется и нападет — стреляю. Интересно, я скоро стану таким же? Живой мертвец. Его глаза продолжают гореть безумием даже после смерти. Слышу смех. Она окружена, конечности гулей отлетают от тела, но ей, вроде как, весело. — Не ранен? — Всё в порядке, — уголки ее губ дрогнули в подобие улыбки. — Переночуем здесь, — она входит в ближайший дом. Внутри оказывается пусто. В одной из комнат целые стены и потолок; даже дверь закрывается. Горит лампа, а на полу расстелен пыльный матрас, на который она и ложится. Я устраиваюсь на полу возле двери. Сняв с головы треуголку, кладу ее рядом с собой и опираюсь затылком на холодный бетон. Когда ее дыхание выравнивается, я закидываюсь винтом. С каких пор её голос заставляет моё сердце биться чаще? Закрываю глаза. В первый раз она привлекла моё внимание, когда спокойно поставила Финна на место. После того, как я пару раз всадил нож ему в живот, меня удивил её ответ. Она сказала: "Я понимаю". И всё. На её лице не дрогнул ни один мускул, а взгляд не выражал ничего. После до меня дошли слухи, что она спуталась с Маккриди. Вызывала ли она тогда во мне интерес? Нет. Просто очередная жительница убежища, не более. Затем, они вместе пришли ко мне в поиске работы, и я предложил им дело. Галерея Пикмана, это место действительно интересовало меня. Она неплохо сторговалась в цене, чем вызвала заинтересованный блеск в глазах бывшего стрелка, и они ушли из моего города. Пару недель тишины, и, вот, мне докладывают, что девчонка вернулась. Мне не пришлось долго ждать, в тот же вечер они заглянули ко мне. Маккриди смотрел на неё всё так же заинтересованно, но в его взгляде появилось что-то ещё. Так обычно смотрят на что-то опасное. На то, что в любой момент может тебя убить. — Это что-то невероятное, — её глаза горели восхищением и это пугало. На поясе висел нож, рукоять которого она при рассказе чуть оглаживала. Маккриди странно усмехнулся, заметив это, но промолчал. Расплатившись с ними, я решил, что они исчезли из моей жизни навсегда. Но через пару дней Чарли радостно сообщил, что моя маленькая проблема устранена, ведь добросовестная исполнительница сработала максимально чисто. Любопытство взяло вверх, и я спустился в Третий Рельс, посмотреть на таинственную исполнительницу и вновь увидел её. Она с восхищением наблюдала за прекрасной Магнолией, и, когда та закончила петь, подошла к ней. Я держался в стороне и не слышал, о чем именно они говорят, но услышал, как недовольно фыркнул бывший стрелок. Обе девушки направились на выход, а Маккриди остался за стойкой, выпил несколько бутылок пива, после чего ушел в комнату, которую снимал. Магнолия вернулась лишь под утро. Довольная и, как всегда, чертовски блистательная. — Хорошо отдохнула? — с усмешкой спросил я, когда она подошла к стойке, за которой находился Чарли. — О, Хэнкок, — она обольстительно улыбнулась, — Не знала, что ты заглянешь. В такую рань в баре было пусто, однако Магнолия села рядом. — Я прекрасно провела ночь, — она рассмеялась, — Даже немного жаль, что это больше не повторится. Я выпил виски и вернулся к себе. Мне было неинтересно. Точно нет. Девчонка из убежища вновь пропала. Месяц, не меньше, о ней не было ничего слышно. А затем по добрососедству прошла волна борьбы с преступностью. Убрали несколько человек, из тех, что особенно сильно портили антураж. А кто убрал? Кто-то, оставляющий на телах убитых визитки с изображением серебряного плаща. Стало понятно, кто может быть в курсе всего, и я отправил весточку Кенту. Спустя несколько дней передо мной предстало это чудо, в длинном чёрном пальто с серебряным шарфом. Волосы были спрятаны под шляпой, лицо скрывала бандана, но я узнал ее глаза. Она старалась не выходить из образа, и было сложно от этого не рассмеяться. Я дал наводку, откуда могут начаться неприятности, и она снова исчезла. Именно тогда она стала мне интересна? Я не уверен. Но я волновался, когда спустя несколько дней от неё всё ещё не было новостей. А потом она вернулась. Целая. И я расслабился. Спустя время я узнал, что она заглядывала в добрососедство в компании Ника Валентайна. Они вместе посетили Дом Воспоминаний и пропали. Зная Ирму, пытаться что-либо узнать у нее о клиентах - бесполезно. Это может отбросить тень на ее бизнес. Затем Ирма сама пришла ко мне, сообщить, что Кент пропал. Решив всё разузнать, я попробовал найти Маккриди, но Чарли сказал, что он уже давно не появлялся в Добрососедстве. Тогда я решил, что на этом всё и кончится. Мы сидели с Фаренгейт: она пьяная, я обдолбанный, когда Кент вошёл в двери и, понурив голову, сел на диван. Его трясло. — Для меня это слишком, — всё повторял он, а когда немного успокоился и рассказал, что произошло, то настал черёд поражаться мне. Она пришла спустя два дня. Они с Кентом переговорили. После чего он успокоился и наконец-то вернулся к себе, а она вновь ушла. Спустя пару недель Фаренгейт обмолвилась о том, что они с безносой что-то затевают. Несколькими днями позже она узнала, что именно и направилась в моё хранилище, чтобы их встретить. Тогда я видел её живой в последний раз, а девчонка из убежища снова исчезла. Несколько дней я горевал. Фаренгейт не заслуживала такой участи. Я спустился вниз и стал ждать, и дождался, она действительно объявилась. Пока ждал, мне казалось, что при встрече я её убью, но, пока я говорил, она смотрела на меня своим выразительным взглядом и молчала. Я растерялся. И потребовал с неё денег и смерть Бобби. Она была одна. Маккриди вряд ли сюда сунется после того, что они сотворили. Она молча кивнула и ушла. Её долго не было. Несколько месяцев точно. До меня доходило множество слухов. Что братство Стали прибыло в содружество, а потом оказалось полностью разгромлено. Что минитмены возродились и теперь у них новый предводитель. Что подземка процветает, а институт уничтожен. Прошло действительно много времени, прежде чем она вновь объявилась, и не одна, а вновь в компании Маккриди. Они направились к Дейзи. Маккриди смотрел на неё преданными глазами. В лавке Дейзи что-то происходило, но я просто стоял и ждал. И она подошла. Сказала, что с безносой покончено, на что я ответил, что теперь пойду с ней. Маккриди попробовал возмутиться, но, когда она дала своё согласие, понуро опустил голову и ушёл. — Хэнкок? — её сонный голос вновь заставил меня вздрогнуть. — Да? — она потянулась и принялась собираться, больше ничего не сказав . Путь вышел не близким. То и дело попадались мелкие группы гулей и супермутантов. На закате нас плотно прижали. В момент, когда на неё со спины прыгнула гончая-мутант, я, не думая, оттолкнул её в сторону, и рухнул под массивной тушей, приняв удар на себя. — Хэнкок! — она бросилась сверху и, достав свой любимый нож, всадила его в голову твари по самую рукоять до того, как ее челюсти сомкнулись на моем плече. Подыхая, та издала булькающий звук и обмякла. Сил сбросить с себя мертвую зверюгу не было, и я лежал, слушая звуки выстрелов и лязг метала. Было тяжело дышать. Когда окончился бой, она помогла мне высвободиться из-под зелёной гадины. Солнце уже село, но это не помешало мне увидеть, что она вся перепачкана кровью. Глядя на нее, я растерялся. В её взгляде было слишком много непонятных мне эмоций. — Всё хорошо? — Вроде цел, — я неуверенно сел. Она выдернула нож из башки мёртвой псины и подошла ко мне вплотную. Встала на колени и обняла. Вот так просто. Порывисто и крепко. — Я испугалась, — она вытерла нож и убрала его на место, — Идти сможешь? — как ни в чем не бывало спросила она, и, поднявшись, протянула мне руку. На некоторое время я потерял дар речи. Глядя на протянутую ладонь, я растерянно открыл рот и смог выдавить из себя лишь короткое: — Да, — она помогла подняться и сказала, что пора делать привал, я согласился, ведь последние две стычки действительно вымотали. Ночевать на открытой местности неуютно, и мы шли вперёд, пока не набрели на одиноко стоящий в глуши домик. — Сегодня ты ложишься первым. — Я в порядке, — происходящее действовало на нервы, — Давай как обычно. Она грустно усмехнулась и увела взгляд в сторону. — Нет, сегодня ты спишь, иначе выйдет действительно, как обычно. Спорить было бессмысленно, она настояла на своем, и я, поджав сухие губы, завалился на более-менее целую кровать, пружины которой протяжно скрипнули под тяжестью моего тела. Последнее, о чем я успел подумать, прежде чем усталость взяла своё - это то, что ей, должно быть, будет неуютно спать на той же кровати, где спал я. Открыв глаза, я обнаружил себя в полном одиночестве, прошёлся по дому, но не было ни одного намёка на присутствие кого-то ещё. В животе образовалась неприятная пустота. — Нора? — достаточно громко крикнул я. Впервые с начала нашего путешествия я действительно испугался и выбежал из дома. На улице было ещё светло, но солнце уже склонялось к горизонту. Значит, я проспал весь день? Она пошла дальше без меня? Снаружи было так же тихо, как и внутри. Решив осмотреть округу, я зашел за дом. Она стояла посреди маленького дворика, прислонившись плечом к высохшему дереву и смотрела на то как солнечный диск медленно клонится к горизонту. — Хэнкок, — она обернулась, солнце слепило глаза, и выражение её лица было не разобрать, но мне послышалось облегчение в её голосе, — ты впервые позвал меня по имени. Она неторопливо направилась ко мне, а, приблизившись, положила руки на мои плечи, после чего аккуратно обняла ими шею. — Выспался? — её лоб уткнулся мне в плечо. В растерянности, я положил ладони на её талию. — Да, — сглатываю, — Вполне. — А вот мне спать хочется, ты не против провести тут ещё немного времени? — Хорошо, — сердце бешено колотится в груди. Чувствую, как она расслабляется в моих руках, и неприятная пустота внутри сменяется другим, совершенно незнакомым мне ощущением. Проведя в таком положении несколько минут, она отстраняется, а мне приходится совершить над собой усилие, чтобы убрать от неё руки. Она уходит. Я стою и смотрю на закат, не в силах заставить себя войти в дом. Слышу, как скрипнули пружины. После чего становится тихо. Солнце садится, живот крутит от голода, голова раскалывается от отходняка, а я всё смотрю на горизонт. — Впервые, да? — короткий смешок срывается с моих губ. Устало вздохнув направляюсь обратно в дом. Она уже спит, чуть вздрагивая во сне. Снимаю с себя сюртук и накрываю ее им. Сам сажусь на пол возле кровати и закидываюсь ментатами. Так, когда же это началось? С каких пор она меня так волнует? Отправиться с ней было спонтанным решением. Просто захотелось сменить обстановку. Меня удивляют ее поступки, они непредсказуемы. Вот она бежит спасать попавшего в беду фермера, дальше возвращает яйца когтя смерти обратно в гнездо, затем убивает людей, помогая поехавшим роботам на огромном корабле. Неоднозначная. Мы не часто разговариваем. Редко, но ссоримся. Иногда я, тяготимый воспоминаниями, рассказываю что-то из своего прошлого. В эти моменты она очень внимательна. Старается успокоить и поддержать, говорит, что я все сделал правильно и что все происходящее было не зря, но никогда не рассказывает о себе. Таинственная и поэтому вызывает интерес? Сомневаюсь. Практически всем в Добрососедстве есть что скрывать, все хранят тайны. Но все же, до нее, ни один человек меня не интересовал настолько сильно. Размышления прерывают звуки выстрелов где-то неподалеку. Нора вздрагивает во сне, а я поднимаюсь и выхожу узнать, что там происходит. Уже в паре минутах ходьбы от дома помимо выстрелов становятся слышны громкие голоса. Рейдеры? Пригнувшись, осторожно пробираюсь ближе к звукам. Ночное небо заволокли тучи. Красться не слишком удобно, зато в темноте отчетливо видно горящий костер. Громкие голоса, истерический смех и выстрелы, но все еще не видно кто с кем сражается. Осторожно выглядываю из-за дерева. Костер горит посреди небольшой поляны, вокруг него суетятся рейдеры. Они озираются по сторонам, сжимая винтовки. Делаю шаг вперед и поскальзываюсь, успевая схватиться за дерево, за которым прячусь. Все вокруг озаряет зеленая вспышка и я на мгновение увидел на чем поскользнулся. Кусок человеческого тела. Кровь, вытекающая из него, еще не успела впитаться в землю. Есть всего несколько существ, способных на такое. В подтверждение моих догадок шум, создаваемый рейдерами на поляне, заглушается ревом, и, словно из ниоткуда, на нее выпрыгивает коготь смерти. Взмах огромной, когтистой лапы, и находившийся рядом с ним рейдер отлетает в сторону, переломленный пополам. Сглатываю вязкий комок, образовавшийся во рту. Удобнее перехватываю дробовик. Новая вспышка позволяет отчетливо увидеть, что смертельно опасная тварь ранена. Она прижимает окровавленную лапу к телу и прихрамывает. Собираюсь присоединиться к перестрелке, но на мое плечо опускается ладонь, удерживая на месте. Вздрагиваю и резко оборачиваюсь. — Нора? — удивленный шепот слетает с моих губ, но она не отвечает, ее взгляд сосредоточен на происходящем. Крики с поляны становятся более редкими, выстрелы прекратились. Значит, с рейдерами коготь смерти почти закончил. — Справимся, — она выходит из-за дерева, наставляет дуло лазерного карабина на когтя. Первый выстрел попадает по раненой конечности, отчего коготь смерти взвыл. Быстро отыскав противника, он бросился в ее сторону, но в момент прыжка она откатилась, и выстрелила ему в заднюю лапу. Выскочив из-за дерева, я пальнул ему в спину. Поднимаясь он разворачивается и направляется ко мне. Отступаю назад, стараясь удерживать дистанцию между нами. Перезаряжаю дробовик. Нора продолжает стрелять, и дезориентированная тварь рычит, приближаясь. Расстояние между нами постепенно сокращается, попадать по изворотливой махине становится труднее. Коготь смерти замахивается, но я успеваю пригнуться, и когтистая лапа пролетает над моей головой, а вот угрозу от второй, поврежденной лапы, я заметил слишком поздно. — Джон, в сторону! — удар наотмашь откинул меня, и я приложился о ствол дерева. Рухнув на землю, чувствую, как кровь стекает по затылку. В глазах темнеет. Она что-то кричит, звуки пальбы становятся все более размытыми. Последнее, что я почувствовал - это укол. Стимулятор?