Изотопь

Пульсирующая головная боль - это не то, что, хочется почувствовать, просыпаясь. Дышать тяжелее обычного. Во рту раздражающий привкус крови. Ощущаю себя избитой дворнягой. Грустно усмехаясь, провожу ладонью по лицу. Шумит в ушах. Мутит. Ломит кости. Что случилось перед тем, как я отключился? Нахмурив брови, пытаюсь пробудить воспоминания, но в голове пусто. Давление на грудь, из-за которого тяжело дышать, сместилось. Это уже любопытно. Открываю глаза и вижу тонкую женскую ладонь, а чуть ниже натыкаюсь взглядом на спящее лицо Норы. У неё изнуренный вид. Под глазами залегли тени. Она спит, сидя на полу возле кровати, а её голова покоится на моей груди. Вот и причина. Осторожно касаюсь кончиками пальцев прядей её волос, они в беспорядке, это так необычно. Никогда не видел её настолько уставшей. Наверняка, в этом положении неудобно спать, но нет абсолютно никакого желания её будить. Она здесь, рядом. От её присутствия становится спокойнее. Сам того не желая, начинаю глупо улыбаться. А, ведь, увидев ее впервые, мне казалось, что она не протянет долго. Слабая девушка из убежища, абсолютно не подготовленная для жизни в этом мире. Она выглядит такой беззащитной. Особенно сейчас, когда ее ресницы так трепетно подрагивают во сне. Но оказалось, что она именно тот человек, который способен изменить прогнивший до основания мир. Она уже его меняет одним своим присутствием. Во всяком случае, мне так кажется. Наверное, это глупо. - Хэнкок? – зевнув, спрашивает она, прежде чем открыть глаза. Тихий голос выводит меня из задумчивости и, опомнившись, я одергиваю руку, которой уже во всю перебирал её волосы. Жест вышел резким, что только усилило чувство неловкости. - Да? – мой голос предательски дрогнул, но, надеюсь, что она не обратит внимания. Резко вскочив на ноги, Нора обеспокоенно вглядывается в мои глаза. - Как себя чувствуешь? – она выглядит взволнованной, и что-то в выражении её лица меня вновь настораживает. Приподнимаюсь на локтях. Острая боль в ребрах моментально дает о себе знать, но я стараюсь не подавать вида. Мне не хочется, чтобы она об этом знала. - Словно по мне бармир прошелся, - отшучиваюсь в ответ, пока пульсация в голове нарастает. Срочно нужен Мед-Х. Оглядываюсь по сторонам в поисках сюртука. Нора смущенно переступает с ноги на ногу. Её состояние сбивает с толку. - Собираемся и выходим? – наверняка это не то, что ей хотелось услышать, ведь после этих слов она, потупив взгляд, лишь кивает в ответ и делает шаг назад, затем ещё один, и, развернувшись, выходит из комнаты. Странно. Страннее чем обычно. Оставшись в одиночестве, сажусь на кровати. Черт, что же произошло, что теперь мне настолько хреново? Проведя ладонью по шее, обнаруживаю запекшуюся на затылке кровь. Осматриваюсь по сторонам и замечаю сюртук, висящий на изголовье, а рядом с ним, на кровати, обнаруживается треуголка. Совершаю над собой усилие, всё же поднимаясь на ноги, от чего пружины подо мной громко скрипят. Надев сюртук, достаю из кармана Мед-Х. Несколько мгновений покручиваю шприц с препаратом между пальцев, но, в конечном итоге, закатываю рукав и ввожу его. Боль отступает практически моментально. Расслабленно сажусь обратно на кровать и надеваю треуголку на голову. Воспоминания возвращаются практически сразу. Ночь, радиоактивная буря, рейдеры и коготь смерти, который одним взмахом лапы вырубил меня. Понятно, откуда кровь и боль во всём теле. Значит, она справилась с ним сама? Воспоминаний после нет, лишь отголоски сна. Вколов пару дополнительных стимуляторов, выхожу из дома. Она стоит у двери и смотрит на горизонт. - Тебе пришлось меня тащить? – она вновь кивает вместо ответа и, не удостоив меня взглядом, идёт вперёд. Я без вопросов следую за ней. Как и всегда. Весь день мы практически не разговариваем. Она сменила маршрут, и теперь мы движемся в другом направлении. Что-то неладное я начал подозревать немного позже, ведь мы не встретили по пути ни одного противника. Совершенно. Ближе к вечеру она объявила привал. Место, на мой взгляд, не самое удачное, однако старое костище является знаком, что мы не первые путники, выбравшие этот пустырь в качестве места для ночевки. Развести костер не составило труда. - Жди здесь, - это был приказ. Не просьба, как это бывало обычно, а именно приказ, не терпящий возражения. Я молча сел возле костра, подчиняясь, а она, убедившись, что я всё понял, ушла в сторону города. Где-то через полчаса я начал беспокоиться. Спустя час от волнения вновь разболелась голова. Я лежал на земле, закинув руки за голову, обдолбанный баффаутом и смотрел на небо, когда она вернулась. Вид был потрёпанный. Комбинезон вымазан свежими следами крови. Она протянула мне пиво. - Спасибо, - приподнявшись, я открыл бутылку. Она разместилась позади меня. И вот, мы молча сидим, опираясь о спины друг друга. Меня угнетает образовавшаяся тишина, но нарушить её я попросту боюсь. Её волосы щекочут мне шею при каждом движении. Пиво быстро кончается, и она протягивает мне вторую бутылку. Наши пальцы едва соприкасаются, но этого оказывается достаточно, чтобы почувствовать, как она вздрагивает от прикосновения. Костер тихо потрескивает. Тепло от её спины передается мне, и я закрываю глаза, прислушиваясь к биению собственного сердца, которое сейчас разгоняет по телу алкоголь, смешанный с наркотиками. Темнота, она надвигается со всех сторон. Такая густая, словно свернувшаяся кровь. Пальцам не за что ухватиться, и я медленно погружаюсь в эту массу. Чем сильнее стараюсь удержаться на поверхности, тем быстрее утопаю. - Джон, - тихий шепот где-то вдалеке. Не знаю глюки это, или действительно меня кто-то зовет, но за неимением других вариантов пытаюсь продвигаться в строну звука. Тьма, словно живая, старается задержать. Липнет к телу, тормозит движения. С каждым шагом я все сильнее увязаю в ней. Когда ноги полностью скрылись под толщей вязкой жижи, впереди привиделся просвет. Всего на мгновение, но это придало уверенности в правильности выбранного пути. Продвигаться дальше стало еще сложнее. Черная масса поглотила меня до груди, остается только грести руками. Но, как оказалось, плыть в этой субстанции долго не получится. Она затягивает глубже и, в одно мгновенье, сходится плотным полотном над моей головой. Вздрогнув, открываю глаза и хватаю ртом воздух. На востоке пробиваются первые солнечные лучи. Нора обнимает меня за талию. Её голова лежит на моей груди. Если так будет происходить и дальше, то я быстро к этому привыкну. Она выглядит намного лучше. Пропали следы усталости, и морщинка, что появляется между бровей, когда она хмурится, разгладилась. Рассматривать ее спящее лицо мне, кажется, не надоест никогда. Осторожно, чтобы не разбудить, убираю прядку волос, что упала ей на лицо. Она прижимается теснее, и от этого внутри что-то болезненно сжимается. Интересно, что ей снится? Настолько умиротворенное выражение её лица редко можно увидеть. Когда мы только начали путешествовать вместе, она часто просыпалась от кошмаров. С криками. Потерянная. Испуганная. Мы никогда не говорили об этом, но я видел, что её что-то мучает. Из-за этого и появилась необходимость сидеть рядом, пока она спит. Хорошо, что ей постепенно становится лучше. Запищал пип-бой, но прежде чем она реагирует на звук, закрываю глаза, притворяясь спящим. Не знаю, как она отнесется к нашей близости. Не хотелось бы её дополнительно пугать, ведь мое лицо – и так достаточный повод для ночных кошмаров. Она просыпается, но выбираться из моих объятий не спешит. Ее ладонь плавно смещается вверх до моей груди и замирает. Несколько мучительно долгих секунд она не двигается, отчего мое сердце пытается пробить ребра изнутри. Но спустя мгновенье с ее губ срывается шумный выдох, и она осторожно выскальзывает из моих рук. Оставшись лежать, я вслушиваюсь в то, как она тихо ругается, копаясь в вещах. Прислушиваюсь к собственным ощущениям и понимаю лишь то, что совершенно запутался. Когда же по внутренним ощущениям проходит достаточно времени – открываю глаза. Она сидит возле кострища, спиной ко мне и что-то читает. Приблизившись, сажусь рядом, и она, молча, так же, как и вчера, протягивает мне бутылку ядер-колы. Даже не взглянув в мою сторону. От этого внутри что-то болезненно заныло, но определить, что именно не выходит. Опустошаю бутылку парой глотков, и открываю рот, но она опережает меня: - Отправляемся. И я вновь следую за ней. Переступая тело очередного рейдера на мосту, не могу сдержать рвущуюся наружу усмешку. Становится совершенно очевидно, куда именно она отлучалась ночью. Перед нами во всем своем великолепии предстает бостонская публичная библиотека, но проигнорировав ее, Нора сворачивает вправо. Волнение начинает накрывать уже на подходе к Даймонд-сити. Взгляды, которыми меня провожают охранники, полны нескрываемой ненависти, но я продолжаю молча двигаться вперёд за синим комбинезоном. На проходной один из охранников всполошился, увидев нас: - Эй, эй! В Даймонд-сити гулям входа нет, - проигнорировав его, она уверенно проходит дальше, но он продолжает кричать в спину, - Пусть оно убирается. Обернувшись, она хватает меня за руку. Это выходит столь внезапно, что вначале я даже не понимаю, что именно происходит и удивленно смотрю на свою ладонь в ее руке. Не предоставив времени что бы опомниться, она уверенно тянет меня за собой, и лишь через несколько шагов опомнившись, произносит: - Прости, - хватка ослабевает, - Мы ненадолго. У меня вполне получается выдавить из себя улыбку и ответить. - Как скажешь. Спустившись к рынку, Нора направляется в сторону местного врача, но один из блюстителей порядка встает у нее на пути: - Эй, ты знаешь правила, - громко говорит он, привлекая ее внимание, - Гулям не место в Даймонд-сити, - и указывая дулом гладкоствола в мою сторону продолжает: - Убери отсюда своего приятеля. Закончив, охранник раздраженно передёргивает плечами и продолжает свой путь как ни в чем не бывало, а мне хватает самообладания, чтобы не рассмеяться от вида ее ладони замершей над рукоятью ножа. Отпускаю её руку и легонько толкаю в бок: - Тебе не помешает расслабиться, - с этими словами я сунул ей в руку винт. Она сжала пальцами ингалятор и обернулась на меня. В такие моменты становится жаль, что у меня нет способности читать ее мысли. Чем вызван этот печальный взгляд? Смутившись, отступаю назад, а она изображает на лице улыбку. Вначале нашего совместного путешествия она относилась к препаратам отрицательно. Еще месяц назад она бы отказалась от моего предложения. Но теперь, оглянувшись по сторонам, она быстро вдыхает наркотик и бросает опустевшую тару на землю. Кажется, я плохо на нее влияю. В ее глазах мгновенно вспыхивает огонь, и я восхищенно любуюсь этим преображением не в силах отвести взгляд. Напряженные плечи расслабляются, а улыбка из вынужденно-натянутой становится счастливо-открытой. Посчитав на этом свою миссию выполненной отступаю под навес и сажусь на стул. Над головой раздается голос: - Нан-ни симасё-ка? Рядом сидящая женщина комментирует слова, не отрываясь от еды: - Не забивай голову и просто скажи «да». Больше он ничего не понимает, - но переведя взгляд на меня ее доброжелательность быстро сменяется испугом. Схватив свою тарелку, она торопливо отсаживается подальше. Обращаясь к роботу, спокойно отвечаю: - Да. Вкус еды практически не чувствуется, зато прекрасно ощущаются направленные на меня враждебные взгляды. От них свербит в затылке. Удерживать на лице безразличное выражение становится все сложнее. Все-таки я ненавижу это место. Поставив на стойку почти не тронутую миску с лапшой оглядываюсь в поисках Норы. Улица залита солнечным светом. Спешащие по своим делам люди открыто наслаждаются погодой, но стоит им заметить меня, как они шарахаются в сторону и стараются держаться как можно дальше от моей скромной персоны. Конечно, ведь я вот прямо сейчас возьму и одичаю. Отыскав глазами синий комбинезон поднимаюсь из-за стойки, но приглядевшись, хмурюсь и замираю на месте. Она стоит на противоположной стороне улицы и о чём-то беседует с молодым человеком. Улыбнувшись ему, она отводит взгляд в сторону и проводит пальцами по волосам. От этого зрелища мгновенно накатывает раздражение и настроение портится окончательно. Достаю из кармана пачку сигарет и прикуриваю. Горький дым заполняет рот. Оседает на языке. Со вдохом проникает в легкие. Но даже когда сигарета кончается, и я тянусь еще за одной – легче не становится. Неприятное чувство заполняет голову. Во рту мерзкий привкус, и он явно не от сигарет. Злиться бессмысленно, но, пожалуй, в данный момент это мне удается лучше всего. Испуганные и презрительные взгляды начинают бесить. Становится слегка веселее, стоит лишь на мгновение представить какими бурными станут их реакции, если прямо сейчас вмазаться психо, но эта идея покидает голову так же быстро, как и посещает. Позади раздражающей публики мелькает синий комбинезон Норы и быстро скрывается за перегородкой. А чего я ожидал? Хороший вопрос. Хмыкаю, убирая пачку обратно. Если вспомнить, то я навязал ей свою компанию, и она может не доставлять ей столько же удовольствия, сколько доставляет мне её. Она отличный друг, и будет замечательно если ей встретится кто-то с кем она будет счастлива. От злости скрипнул зубами. Попытка погрузиться в самообман провалена на начальном этапе. На что я рассчитываю? Если закрыть глаза, то можно увидеть ее лицо перед собой. Ее пронзительный взгляд. Усталую улыбку. Сглатываю и неуверенно качаю головой отгоняя наваждение. Хватит бессмысленных фантазий, стоит принять реальность и подобрать слюни. Пальцы обжигает дотлевшая сигарета и выругавшись сквозь плотно сжатые зубы я бросаю окурок на землю. Устало тру глаза и не придумав ничего лучше – возвращаюсь обратно к магазину еды. На глаза попадается забытая кем-то газета и разместившись на неудобном стуле, стараюсь сосредоточиться на написанном в ней тексте. Буквы складывались в слова, слова в предложения, но понять смысл написанного не удается. Мысли то и дело возвращаются к Норе и тем чувствам, что я испытываю к ней. Рядом с ней меня впервые в жизни посетило осознание, что я на своем месте, там, где и должен быть. В её компании меня часто посещают странные мысли. Стоит приложить усилия, чтобы не потерять те хрупкие отношения, которые позволяют нам быть вместе. Путешествовать. Прикрывать друг другу спины. Просыпаться рядом. От последней мысли хочется приложиться головой обо что-то тяжелое, и не отказывая себе в удовольствии, утыкаюсь лбом в прохладную поверхность стола. Необходимо просто принять тот факт, что хоть она и интересует меня не только как друг, мои чувства не являются её заботой. Она никогда о них не узнает. Сзади раздается настойчивое покашливание, и мне приходится отвлечься от тягостных мыслей что бы обернуться. - Можем выступать, - она выглядит как-то иначе, - Я нашла нам работу. Все что происходило по пути к выходу из города прошло мимо. Разглядывая её мне никак не удается уловить, что именно изменилось. Те же глаза, тот же голос. Все тот же комбинезон. На моей памяти она лишь раз сменяла его на другую одежду: когда играла в серебряного плаща. Она тогда еще смешно убирала волосы под шляпу. А, точно, волосы.