Око бури

11 июня 2018 года, Токио Умино Гурио, тридцатилетний личный помощник владелицы салона красоты, неспешно зашел в свой кабинет, поставил на стол сумку с ноутбуком, поправил вездесущие очки на переносице и с наслаждением развалился в кресле. Да, он подчиняется женщине, которая им помыкает, пресмыкается и играет роль мальчика на побегушках. Ну и что? Работа непыльная, платят относительно хорошо. А то, что страдает гордость? Да и черт с ней! Только он пригубил купленный по дороге кофе из «Старбакс», интерком на столе ожил и властный голос произнес: — Умино? Живо ко мне! Парень от неожиданности подавился кофе и, фонтаном разбрызгав только-только готовящийся к отправке в желудок глоток, с досадой посмотрел на белоснежную рубашку, всю в мелких коричневых пятнышках. И чего ее нелегкая принесла так рано?! Обычно начальница не появлялась на работе раньше десяти, а то и позже, но сегодня пришла первее него… Накинув плохо сидящий пиджак и стараясь сделать так, чтобы кофейные пятна на рубашке не было заметно, Умино вздохнул и открыл соседнюю дверь. Кабинет владелицы «Миррор» был похож скорее на дорогое пристанище какого-нибудь мультимиллионера-владельца международной корпорации, чем на кабинет управляющей элитного, но в общем ничем не выдающегося салона красоты. Одного из сотен подобных в этом районе Токио. Просто три года назад богатенькой жене такого же богатенького преуспевающего мужчины стало скучно, на деньги мужа был приобретен чей-то успешный бизнес, переименован по прихоти новой хозяйки и продолжающий работать под управлением тех же людей, только теперь им за это платили больше, а в кабинет с неоправданно дорогущим ремонтом въехала Берилл Коу. Увидев гневно сопящую брюнетку за огромным столом красного дерева, Умино подобострастно поклонился и остался смиренно стоять, ожидая указаний. Те не замедлили последовать: — Прохлаждаешься?! У меня для тебя задание… Пальцы Берилл раздраженно выбивали чечетку по полированной столешнице, а излишне подведенные глаза сузились как у змеи. — Ты говорил у тебя есть связи… Необходимо узнать какого черта полиция Токио вчера делала в здании «Мунлайт-рекордс» и что им известно. Это связанно с Сейей Коу… Гурио удивленно поднял на нее глаза. — Да, да! С моим драгоценным пасынком, будь он трижды проклят! Мне нужна вся информация! Каждое слово, которые услышали там эти бездельники в форме, должно быть тобой раздобыто и к послезавтра лежать вот на этом столе в печатном виде. Я ясно выражаюсь?! Она угрожающе наклонилась, опираясь ладонями в стол, и у Умино засосало под ложечкой. — Д-да, госпожа. Я сию же секунду… — Свободен. — не стала дослушивать жалкие заверения и отпустила помощника одним взмахом руки Берилл. 11 июня 2018 года, Токио Кунсайт Сайто, стоя в парадной форме перед трибуной, с серьезным видом короля трехсотлетней династии зачитывал публичное заявление для сидящей перед ним на стульях в восьми рядах прессы. Постоянно щелкали камеры и перешептывались между собой люди с бейджиками — представители печатных СИМ, телеканалов и других изданий вроде интернет-журналов и прочего. Кое-кто уже заметил стоявших поодаль Ятена Коу и Сейджуро Гинга, яростно строя догадки, как это связанно между собой. Блондин был в черных очках и неформальной одежде, но платиновый тонкий хвост — отличительную черту его и второго участника «Метеоров» было видно издалека как сигнальный огонь на маяке. — Девятого июня этого года нами была зафиксирована пропажа человека. Имя пропавшего — Коу Сейя, участник известной группы «Метеоры». На сегодняшний день полиция Токио в моем лице и официальные представители господина Коу просим сообщить любую имеющуюся у населения информацию касаемо этого инцидента. Просим вас обращаться в наш департамент по телефону… Зал взорвался изумленными возгласами. Журналисты то и дело порывались звонить в свои издания, сбивчивым шепотом сообщая сенсационную новость. Пальцы в убыстряющемся темпе стучали по экранам телефонов и клавиатурам ноутбуков — всем хотелось первыми выпустить ошеломляющее заявление от полиции, разбавив их фото безутешного брата с увеличенным зумом. И, если еще вчера не утихал новостной шум по поводу тайфуна, то сегодняшние выпуски будут наполненные лишь одной тематикой, с эффектом разорвавшейся бомбы, вброшенной в инфополе… 11 июня 2018 года, остров Ниидзима — Прости, Мамору, но раньше среды попасть в деревню не получится… По радио сказали, что на дорогу, соединяющую эту часть острова, и Ниидзиму, обрушился оползень, и раньше, чем через три дня там не расчистят. Кенджи Цукино с сожалением оглянулся на парня в его же вещах, криво сидевших на ладной высокой фигуре. Непогода, накрывшая Японию позавчера, не принесла особых разрушений, но несколько человек все же пострадали, не говоря уже о проблемах со связью, временно прекращении паромного судоходства и рыбной ловли в потенциально опасных водах. На острове не было интернета и не ловили кабельные антенны, но жители получали срочные новости с помощью радио, как недавно Кенджи, где местные радиостанции освещали ситуацию в их регионе и обобщенно делились национальными новостями. — Все в порядке, господин Цукино. — простодушно ответил парень. — Жаль только, что я буду стеснять вас лишние пару дней… Но я обязательно возмещу вам все расходы. — Пустяки. — отмахнулся Кенджи, смотря на счастливчика, выжившего после непогоды и по-отечески похлопал его по плечу. — Приходи попозже вон в ту постройку. Познакомлю тебя с хозяйством. Покажу как тут и что… — Обязательно. — кивнул и улыбнулся Мамору. Господин Цукино еще раз потрепал его по плечу и скрылся в гараже — с самого утра после необходимых работ на ферме он приводил в порядок свой пикап, совмещенный с рефрижератором. На этой машине пару раз в неделю молочная продукция отвозилась в деревню, где и обретала своего конечного покупателя и потребителя. По словам Кенджи, их товары пользовались спросом, так что их семья и семья соседей по меркам острова считались вполне обеспеченными людьми. — Ты уже слышал на счет поездки? — грустный голос Усаги вырвал его из собственных мыслей. — Раньше среды в деревню не добраться… — Да, твой отец уже сообщил… — Застрянешь в нашей глуши еще на пару дней. Ни телевизора, ни интернета… Одни книги да вечернее развлечение с подачи родителей. Традиция… — Что за традиция? — тут же заинтересовался Мамору. — Да так, не бери в голову… Но внимательный взгляд синих глаз не отпускал ее, гипнотизируя, словно удав кролика. — Ну хорошо, расскажу… В такие дни после непогоды, когда Ниидзима оказывается отрезанной от цивилизации, родители бросают жребий, и победивший определяет досуг семьи на ближайший вечер. — Интересно. — улыбнулся парень. — И какие же у нас варианты культурной программы? — Если победит мама — будем смотреть один из фильмов со старых аудиокассет по видеоплееру. Не знаю как он до сих пор работает, после такого количества лет эксплуатации. На кассеты можешь взглянуть в шкафу в гостиной — сплошь фильмы девяностых, мелодрамы, боевики и комедии. — А если выиграет господин Кенджи? — Тогда будем слушать классику на виниле или же папа сам будет играть ее на пианино… Могу одолжить беруши — музыкант из него неважный, хоть в школе он и ходил в кружок, прилежно учился и даже обращался к репетитору. Если очень повезет — ограничимся более-менее нормальной записью и поиграем в настолки. «Монополия», «Колонизаторы», «Повелитель Токио» и все такое… Услышав Усаги, Мамору неопределённо хмыкнул, что девушка приняла за уныние, сжалившись над гостем. — Если не нравится перспектива, можешь прикрыться плохим самочувствием и провести вечер у себя в комнате. На твоем месте я бы именно так и поступила. — в шутку, но с долей прагматичности предложила девушка. 11 июня 2018 года, Токио Ятен бесцельно ходил по квартире, то пытаясь приготовить ужин и бросая все на середине дела, то просто так перекладывая декоративные подушки на диване в гостиной, то порываясь что-нибудь сыграть на гитаре брата, взятой из его комнаты, но в последний момент одергивая руку от струн. Всё было не так, снежным комом, набирающим обороты, исчезновение Сейи превращалось из эфемерного события, дурного сна, в жестокую реальность, в которую были втянуты все вокруг. СМИ уже вовсю строили предположения, разгадывали заговоры и даже приплели инопланетян (один странный канал приписывал их воздействие любому экстраординарному событию уже лет пять…). Ведущие взахлеб делились теориями и приглашали в студии каких-то сомнительных экспертов, а те, в свою очередь, псевдоавторитетно уверяли аудиторию, что их предположения — самые достоверные. С отвращением посмотрев на пульт от телевизора, Ятен вышел на балкон вдохнуть свежего воздуха. Перед его взором раскинулся сумеречный Токио во всей красе и великолепии мерцающих огней. Миллионы людей куда-то торопились, шли к своим семьям или просто домой отдохнуть после трудового дня, а он… Безмолвной статуей застыл, наблюдая этот умеренный хаос, не зная куда же двигаться ему самому теперь в этот смутный час. Вчера он весь вечер колесил по городу, непроизвольно засматриваясь на спины прохожих, ища взглядом длинный черный тонкий хвост — точно такой же, как и у него… Они с Сейей ходили с такой прической еще со школы, и продюсеры, заприметив талантливых ребят, оставили «фишку» без изменений, предположив, что она понравится фанатам. Так и случилось… Из сумбурных размышлений Ятена вырвал телефонный звонок. — Слушаю. — Ятен, я видел сюжет по телевизору… Никаких новостей? В трубке раздался взволнованный голос дяди. — Нет, пока ничего… Спасибо, что беспокоишься. — Я передал организацию выставки помощникам. Буду в Токио все время… Если что-нибудь понадобится — только позвони. — Спасибо, дядя… — И если что-то станет известно, тоже. В любое время дня и ночи. Ты же знаешь — вы — моя единственная семья. — Обязательно. Спокойной ночи. Ятен отключился и устало потер переносицу. Дедушка в коме, Сейя пропал… Теперь дядя Такаши — все, что у него осталось? Кто бы мог подумать, что все так сложится… Февраль 1997 года, Токио — Нам нужно пробежать вон в ту комнату так, чтобы госпожа Ито ничего не увидела. Заберем конфеты — и сразу же назад. Повторяй за мной, а не то мы попадемся. — прошептал темноволосый парнишка светловолосому брату, еще меньше него и на цыпочках начал красться к выходу из коридора. Брат молча последовал за ним. Наесться сладостей еще до обеда — запретное, но желанное удовольствие. Они были уже почти у цели, как вдруг совсем рядом послышались чьи-то шаги и негромкие разговоры, стремительно набирающие децибелы. Кто-то приближался. — Сюда! — шепнул Сейя, толкая ближайшую дверь и втягивая Ятена за руку следом. Пары секунд хватило для того, чтобы двум малышам забиться под широкий рабочий стол деда до того момента, как дверь кабинета распахнулась, впуская троих взрослых мужчин. Из-под дубовой передней панели стола притихшим ребятишкам было видно лишь три пары ног в дорогих туфлях и костюмных брюках. Разговор шел на повышенных тонах, и братья вжались друг в друга, молясь, чтобы их не заметили и не отругали. — В самом деле, что за ребячество, Такаши? — сурово вопрошал Металлия Коу. — Почему бы тебе просто не заняться рекламой в «Старлайт-групп». Это тоже сродни творчеству… — Сидеть перекладывать бумаги с одного места на другое? Это не творчество, это удобное кресло с нужным в нем тебе человеком! Голос дяди был взвинчен до предела. — Такаши, в самом деле… Отец ведь не желает тебе зла… — отец судя по всему пытался выступить дипломатом и помирить ссорившихся. — Ты не понимаешь! — с отчаянием воскликнул дядя. — Если тебе нравится заниматься бизнесом, это не означает, что понравится всем! Я хочу рисовать, стать серьезным художником… — Никаких художников в семье Коу! — вспылил Металлия громовым голосом. — Одна мазня, позорище! А еще говорят, все художники голубые… — Отец! — Что «отец»?! Я растил тебя нормальным ребенком, а ты втыкаешь нож мне в спину! Толку от твоих картин?! Выброси из головы эти бредни и займись нормальным мужским делом! Начни наконец зарабатывать деньги и не позорь имя семьи! — Ах так?! Ноги моей больше не будет в этом доме! И не смей называть меня «Коу»! Я отказываюсь от этого имени, и от этой семьи! И уж точно сам заработаю себе на жизнь… — Скатертью дорога! — прорычал дед. Раздались быстрые шаги, хлопнула дверь. — И не смей ему помогать, Рио! — добавил Металлия. — Сам приползет через две недели. — Но отец… — Я все сказал! Но Такеши Коу не пришел ни через две недели, ни спустя год, ни спустя десять… Он взял себе псевдоним Гаробен и добился успеха самостоятельно. Все, с кем он контактировал за это время из семьи Коу, была мать племянников и сами Сейя и Ятен. Только трагическая гибель их отца заставила Такеши Коу посетить похороны. С тех пор он и Металлия заключили что-то вроде нейтралитета, который продолжался до тех пор, пока Металлия не впал в кому. Ятен и Сейя не пытались помирить враждующие стороны, как и не обижались ни на кого. Это были личные отношения деда с младшим сыном. Возможно, благодаря старому конфликту с дядей, Металлия Коу не воспротивился, когда сами ребята пришли и сказали, что хотят петь. Старая затянувшаяся ссора научила деда по-другому смотреть на жизненный выбор членов своей семьи, и Сейя с Ятеном начали карьеру в музыкальном бизнесе. Дед им не помогал, считая это ниже своего достоинства, но и палки в колеса не вставлял, так что славы парни добились благодаря таланту и упорному труду, а не связям и протекции.