Твари небесные, твари неместные

— Закрывайте трансляцию! — послышался истерический возглас. Кому он принадлежал, я не особо поняла, ведь была контужена недавними подвигами. — Цензуру ставьте! Какие знакомые слова. Помнится, уже их слышала, когда первый раз выходила замуж. И вот опять. Навевает воспоминания. По большей части неприятные, но и хорошие тоже были. Только предаваться им у меня не было времени. Нужно было срочно решать возникшую проблему в виде непонятных стремлений и желаний. И побыстрее, а то… невыносимо оно, короче. Полыхнуло вторым порталом, и я принялась вылезать из-под стола, чтобы понять, кого там принесло. Если Алексиса, то хорошо, можно будет его утащить куда-нибудь ненадолго — Дворец большой, закутков тут достаточно, а если нет… ну, тоже неплохо. Может, получится поставить блокаду. Хотя при такой интенсивности разгула Императива, вряд ли. Вон с Харта все коды слетают, как с гуся вода. Нужно быть совсем отчаянным, чтобы надеяться, что на меня подействует блокада. Но, может, Небо сможет. Оно у нас Всемогущее. Кстати, а где его главный носитель, он же Владыка? Огляделась и Владыку нашла рядом с Хартом. Он заматывал тому шею бинтом и приговаривал, что все будет хорошо. Сам при этом так сверкал Первостихией, что меня заворожило: я наблюдала за его порхающими руками, за тем, как он пропитывает Небом бинт, а затем обматывает, и поняла, что сама хочу быть этим бинтом. Харт, ты где лазил, серьезно? Меня так не крыло примерно никогда! Тряхнула головой и отвернулась. Вот тут я и увидела Алексиса. О-о-о! Кто у нас тут такой красивый? Да прекраснее него на свете никого нет! Этот взгляд черных глаз, эта легкая небритость на квадратной челюсти, эти неодобрительно поджатые губы. М-м-м. — Ваше Высокопревосходительство? — спросил Алексис, когда увидел меня. Я кокетливо поправила прическу и соблазнительно поплыла к нему. Какая-то часть моего сознания отмечала, что мои ужимки и вид не соблазняют, а скорее оставляют моральные травмы на всю оставшуюся жизнь, ведь вряд ли можно найти притягательным растрепанную женщину в окровавленном кимоно и с лицом в крови. А если она еще и скалится… Конечно, любителей предостаточно, но мы сейчас не о них говорим, а о моем верном и прекрасном Алексисе. — Ал, тебе нравится, что ты видишь? Что я несу? Заткните мне рот! Желательно ударом по голове! И почему я не могу себя контролировать? Умом понимаю свою неадекватность, а остановить себя не в состоянии. — Вполне, — кивнул Алексис, и я расстроилась. Моему ассарду от меня нужно было мало: чтобы оставалась жива. Остальное — проблемы решаемые, он меня и не из таких передряг вытаскивал, да и мутнел у меня рассудок не впервые тоже. Правда, не таким образом, но это уже частности. Кто-то скажет, что Алексис безэмоциональное бревно, но я знала его так же хорошо, как и он меня, поэтому от моего взгляда не укрылось облегчение, мимолетно мелькнувшее и пропавшее сразу же. Он испугался, что меня накрыло танатосом, и плевать, что я избавилась от него полностью благодаря Северусу. Алексис слишком привык моментально реагировать на любое мое изменение настроения. Он повернулся к Яхве, который закончил с Хартом, и теперь наблюдал за нами. — Владыка, я вижу вы позаботились о Ловце Снов Харте, могу я попросить поставить блокаду так же на Ее Высокопревосходительство. Кажется, у нее гормональный взрыв, с которым она не в состоянии справиться. Яхве окинул меня задумчивым взглядом и отвернулся. Мне хотелось спросить, чего это он мне свои тылы показывает, но я не успела. — Попросить можете, Vaisravana assard, но помочь я вряд ли смогу. Ей нужно свернуть свой Императив, который, не волнуйтесь, работает в правильном направлении, без какого-либо признака танатоса. До этого Ее Высокопревосходительство бесполезно блокировать. — Хм… — отозвался Алексис и снова посмотрел на меня. Я ему подмигнула, а потом попыталась рукавом стереть кровь. Она начала подсыхать, стягивая кожу. — Владыка, не подскажете, как стимулировать Ее Высокопревосходительство, чтобы она побыстрее пришла в норму? — Vaisravana assard, вы позабыли начала Императива? — вздернул бровь Владыка, и от этого жеста я пришла в такой восторг, что едва не зааплодировала. — Конечно же, дать, что она хочет. — И побыстрее, — согласилась я, плотоядно осматривая Алексиса. Мой взгляд остановился на поджарой заднице, затянутой в узкие брюки. Мне нестерпимо захотелось вонзить свои зубы в нее. Желательно, чтобы указанная часть тела при этом была без штанов, но и со штанами тоже пойдет — я не особо требовательная. Алексиса от ответа избавил еще один портал. На этот раз явился второй жених — Асмэл. Он был такой потный, раздетый и с гитарой, что у меня загорелись глаза. Дракон выглядел умопомрачительно. — АПНО хоть стоит или уже разгромили? — спросил он, оглядев нашу интересную компанию. Он поймал мой взгляд, но, кажется, ничего не понял. Оно и понятно - не каждый день увидишь Северную Генеральшу, объятую похотью. Я ему улыбнулась. Соблазнительно. Не так соблазнительно как Алексису — все-таки он мне нравился больше, и форма его задницы была лучше, хотя… — Копают, — ответила я на автомате, принимаясь рассматривать тылы Асмэла. Жаль Владыку в этот конкурс не включить — он закутался в свои тряпки, и было совсем ничего не видно. А так бы поставить их втроем в ряд и оценить. Алексис заметил мой интерес и передвинулся так, чтобы мое внимание снова переключилось на него. Как всегда подействовало безотказно. — Ладно, давайте начинать! Быстрее начнем, быстрее наступит брачная ночь! — заявила я, понимая, что терпение на исходе. Еще немного и мне по-настоящему станет плевать и на окружающих и на чувства верующих. — Начинаем, — подтвердил Владыка и кивнул Асмэлу, чтобы тот занял свое место напротив Харта. * Мои две свадьбы были кошмарны, но эта переплюнула их вместе взятые. Очень хотелось верить, что Харт не примет все происходящее близко к сердцу и не получит пару-тройку моральных травм, которые потом будут радостно вычислять и вычищать наши асуры. В общем, все прошло неплохо. Даже если отбросить то, что Харт был покусанным и немного кровил — хорошо я его возвращала, как обычно, со всей силы; Асмэл был полуголый, растрепанный и с гитарой. Владыка делал вид, что каждый день заключает браки при подобных обстоятельствах. Хелен догнала работа и здесь, причем было что-то настолько срочное, что она ковырялась в сигнатурах кодаков во время церемонии, а когда ее попросили засвидетельствовать, послала всех матом, но быстро опомнилась и сказала, что надо. Ну а я в гормональной буре быстро заскучала, отчего начала откровенно приставать к Алексису и щупать его за все места, до которых смогла дотянуться. Он что-то рассерженно шипел и говорил о сексуальных домогательствах, на что я только лыбилась и советовала написать на меня кляузу вышестоящему начальству. Владыка с удовольствием ее почитает. Потом с меня попросили засвидетельствовать этот союз, что я с удовольствием и сделала. А еще много чего нажелала, но к сожалению про себя, ведь Алексис мне попросту закрыл ладонью рот, а сигнатуры не проходили из-за поставленной цензуры. Я огорчилась, но не сильно — ведь Алексис хорошенько прижал меня к себе, и я поняла, что он не так равнодушен, как старался показаться. Мои приставания не прошли бесследно, и Алексис был тверд, как скала. Ха-ха, да его крыло не меньше меня! — Предлагаю сделать перерыв, — заговорил Алексис как только красная лента обвила запястья Харта и Асмэла, возвещая о свершившемся браке. — Харт, я знаю, что после установления связи вам с супругом надо побыть наедине несколько оборотов Оси, но к сожалению мы не можем позволить себе такую роскошь. Половина оборота, и мы ждем вас на Военный Совет. — Алексис! — рыкнул на него Асмэл. — Да как ты смеешь! Я, прижимаясь к своему заму, отстраненно подумала, что в нашем полку неадекватных прибыло. Добро пожаловать в клуб, Асмэл! И даже умудрилась посочувствовать, ведь не раз испытывала на себе прелести только что установленной dy’la. Харта тоже было жалко, но он мало понимал, насколько сильно связь на него повлияла, ведь был молодым, неопытным и вообще координатором, а вот Асмэл — другое дело. — Смею, — тут же окоротил его Алексис. — На Тау Семь Дикий, и твой благоверный вступил с ним в контакт, пока ты тряс своими телесами перед публикой. Если есть хоть призрачный шанс, что Харт сможет вывести на него, то вы потерпите. — Я потерплю, — согласился Харт, не понимая, что именно терпеть. Вернее, он и так только и делал, что терпел. Что изменилось-то? Лента на руке? Ну, тянет немного. Расположение предметов изменилось, но не так чтобы очень… Я тряхнула головой, поняв, что цензуру сняли, иначе бы так просто в голову Харта я бы не залезла. — Молчи! — снова показал зубы Асмэл. Он его защищает, хочет в безопасное место утащить и там обмотаться вокруг него, а Харт не понимает. М-м-м, а вот и низменные драконьи инстинкты показались: утащить ото всех куда-нибудь в пещеру, обвиться, а потом еще и чесать себя заставить. Типичный дракон! — А вот и не буду! — Харт упер руки в бока. — Буду говорить и делать, что хочу я, а не что хочешь ты. Если я могу помочь с Диким, то помогу, чем смогу, и плевать на нашу с тобой связь. Я Западную Армию выбирал не для того, чтобы мне какой-то эгоист говорил, как поступать! — Это я-то эгоист? — взвился Асмэл. — А кто? Ты знал, что у нас свадьба, и знал, что сам Владыка нас благословил. Вместо этого сбежал на концерт, считая, что при толпе народа тебя не заставят жениться. Очень по-взрослому, Асмэл! А еще меня ребенком называл. Хелен отвлеклась от своих сигнатур и присвистнула. — Малыш прав. Асмэл посмотрел на нее, как на предательницу, а затем фыркнул. — Хорошо, пол-оборота. Но до этого мы будем делать, что я хочу. Харт закатил глаза, но кивнул. Я подумала о том, что не такой уж он и мальчик-зайчик, как мне казалось. Этот зайчик от общения с драконами, якши, вероятниками и прочими личностями, что за гранью разумного, начал сам отращивать зубки. Пожалуй, через пару кальп Харта и не узнаем. Он всех гонять будет: и Генералов, и Пробивающих, и простых смертных — есть все предпосылки. — Ох уж эти компромиссы семейной жизни, — прокомментировала Хелен. На том и разошлись. Наконец-то. Никогда не думала, что окажется так сложно терпеть. Но я молодец, все смогла. Только вот, подозреваю, что я не надругалась над Алексисом прилюдно только из жадности. Он ведь только мой. Всегда им был, таким и останется. Поэтому показывать его такого красивого кому-то еще — нет. * Вдох. Портал. Выдох. — Отпусти, я не убегу, — могло бы быть насмешливо, но мы об Алексисе говорим. Он разговаривал со мной убийственно-серьезно и без эмоций. Хотя я знала - это только видимость. Просто раскидал свои эмоции по вероятностям, чтоб не мешали. — Убежишь, — со знанием дела кивнула я, — ты только и делаешь, что убегаешь. Но в этот раз я не позволю. — И что ты сделаешь? Свяжешь меня? — приподнял брови он. — Богатая идея, — ухмыльнулась я, представляя Алексиса, привязанного к кровати. Лежит он на спине, руки к разным столбикам кровати привязаны шелковыми лентами. Только не красными. Красные ленты — это пошлость. Серебристыми. Серебро всегда шло моему Алексису. И вот он лежит весь такой обнаженный, распятый, и я сверху. Ммм, какая прекрасная картина! — Неплохо, — согласился Алексис, явно читая мои мысли. — Будешь претворять в реальность? Было бы отлично, но я подумала о лентах, о кровати, о том, что еще надо как-то раздеться, и поняла, что слишком долго. Да и голова у меня сейчас на тяжелые коды не настроена — лент-то в моей Северной Башне отродясь не водилось. Надо было искать код, потом… ну его, короче. — Потом, может. Сними с меня кимоно. Вероятники заворачиваются в него как-то мудрено, как в слои реальности. Так просто не раздеться, — пожаловалась я. Избавиться от одежды я уже пробовала. Оказалось, не так просто. — Это чтобы одежду по вероятностям не растерять, — хмыкнул Алексис и принялся меня разоблачать. Он не впервые этим занимался, но я еще никогда не попадалась ему в таком состоянии. Поэтому обычно я стояла смирно, когда он со мною нянчился, а сегодня не получалось руки держать при себе. — Это моя задница, вообще-то, — сообщил он. — Знаю, — кивнула. — Хорошая задница. Крепкая, как орех. Ее очень приятно мацать. Штаны, правда, лишние. — Штаны как раз нужны, — возразил он, приподнимая меня за талию и усаживая на стол, который откуда-то взялся. А, мы в гостиной. Почему сразу в спальню не переместились? Алексис все еще думал обойтись малой кровью и понадеялся, что меня отпустит? Какой он все-таки наивный! — Чтобы меня с ума сводить, — прокомментировала я и скривилась: — сколько у этого кимоно слоев? Состраришься прежде, чем снимешь! Последний тонкий слой никак не хотел сдаваться: он окутывал мое тело легким шлейфом. Мне надоело ждать. Я требовательно взялась за пряжку ремня Алексиса и притянула того к себе. Так получилось, что потянула я достаточно сильно, и Алексис почти упал на меня, придавливая своим весом. Я оплела его ногами, облегченно выдыхая — вот теперь почти все правильно. Если не считать, что на мне еще эта дурацкая сорочка, а Алексис по прежнему в брюках. Наши лица оказались очень близко друг другу — малейшее движение, и губы встретятся в поцелуе. Мне до ужаса хотелось, но даже в гормональной буре и отдыхающей адекватности я не могла преодолеть этот последний рубеж без четкого согласия. — Спрошу лишь раз: да или нет? — сказала я. Я видела, как Алексис наблюдает за шевелением моих губ, произносящих слова. И взгляд его был темным и полным желания в тот момент. Не одну меня тут крыло, и это прекрасно. — Если я откажу? — спросил он, обдавая мои губы горячим дыханием, и я невольно облизнулась. Владыка, это невыносимо. Мне он так нужен, что меня корежит от этой жажды. Хочу запустить руки ему в волосы и укусить за губу, чтобы перестал нести всякую ересь. Только какой бы я была Первой Якшини, если бы направо и налево потакала своим желаниям? — У меня есть, у кого попросить помощи. Том, например, твоими комплексами не страдает. Или супругов можно уломать, — я почувствовала, как напрягся Алексис. Неужто соберется сбежать? Усилила хватку — не уйдешь, голубчик. — Я к тому, что здесь сейчас я с тобой не из-за безвыходной ситуации, а потому что хочу именно тебя. Ну вот, сказала. Дальше — будь, что будет, моя совесть чиста. Алексис посмотрел мне в глаза. Наверное, хотел удостовериться, что я не лгу. И наверное, нашел, что хотел, ведь после потянулся и соединил, наконец, наши губы. А дальше началось волшебство. Мы оказались слишком распалены, чтобы нежничать, и наш поцелуй сразу стал глубоким, напористым и до безобразия мокрым. Я схватилась за плечи Алексиса, словно утопающий за соломинку, когда его руки пришли в движение — огладили бока, легли на затылок и сгребли волосы, потянув назад. Я застонала, разрывая поцелуй. Выгнулась в спине, запрокинула голову, открывая шею. Губы Алексиса тут же прошлись по ней и прикусили кожу именно там, где беспокойно билась жилка, заставив задрожать. — Мне нравится, как ты реагируешь, — усмехнулся он, а затем осторожно уложил на стол. — Но я уверен, что могу получить от тебя гораздо больше звуков. Он одним движением раздвинул мне ноги, а затем опустился на колени, не отводя своих горящих глаз от моего разложенного на столешнице тела. Я видела Алексиса коленопреклонённым ранее — я ведь его Генерал, но никогда он не становился передо мной на колени с таким предвкушением, словно я была вкусным обедом, которого он очень долго ждал. Его губы коснулись колена, потом поднялись выше и, наконец, оказались там, где все было мокро и где больше всего хотелось прикосновений. — Что ты?.. — отчего-то растерялась я, ведь никогда и подумать не могла, что Алексис способен на такое. Как-то не представляла я его, вылизывающим меня. — Тс-с-с, — он прижал палец к моим губам, запрещая протестовать или сопротивляться, — не мешай мне. Ты сама меня выбрала, поэтому я буду делать с тобой, что хочу, — произнес Алексис и длинно мазнул языком. Меня пробило, точно током, я дернулась и выгнулась, а Алексис придержал за бедра, не отрывая своего рта от меня. И, ох демоны же драные, он творил нечто запредельное, прекрасно зная, что сделать, чтобы я закричала в голос от ослепляющего, невыносимого удовольствия. Потом мое тело казалось лишенным костей, и я лежала на столе, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Алексис смотрел на меня насмешливо и как-то по-новому. Затем он просто поднял мою обессиленную шкурку на руки и перенес в спальню — не порталом, а дошел ногами, и все то время, что он тащил меня, я не могла избавиться от ощущения, что он тащит меня в свою пещеру. Было что-то сакральное в его действиях. В какой-то миг я ощутила свободное падение, которое закончилось мягкой постелью с прохладными шелковыми простынями. Они обняли мое разгоряченное тело, заскользили по коже, вместе с руками и губами Алексиса. // Неужели ты решила, что я остановлюсь на оральных ласках? — хмыкнул он. Его рот был занят тем, что покрывал поцелуями каждый миллиметр моей кожи, поэтому вместо слов пришла сигна. Я поймала ее машинально и даже достаточно хорошо ее поняла, хотя мой мозг снова начал отключаться. Алексис своими нежностями снова зажигал во мне тот огонь, который немного поутих после непотребств в гостиной, и опять вспыхнул, стоило рукам Алексиса заскользить по моему телу. — Нет… ты… — стон, — никогда… — стон, — не делаешь… — стон, — ничего… наполовину… а-ах… Разумеется, Алексис знал все мои чувствительные места и теперь беззастенчиво этим пользовался, мешая мне связно мыслить. Какой все-таки коварный! // Как и ты, Высокопревосходительство. И если тебя не удовлетворить до конца, так и продолжишь сравнивать мою задницу с драконьей! А потом жалеть, что на Владыке слишком много одежды! — высказал мне Алексис, чувствительно прикусывая сосок. В других обстоятельствах я бы посмеялась над тем, как моего ассарда задели мои пошлые мысли об Асмэле, Владыке и об идее устроить конкурс красоты задниц, но сейчас была не в состоянии. Поэтому я только согласно покивала: да-да, удовлетворить меня надо качественно. Иначе — вся ответственность на Алексисе. И вообще, чего он тянет? // Вот, оказывается, как сделать тебя послушной, — усмехнулся Алексис на мое согласие. А я ему давно говорила, что он зря не хочет пошалить. Но неслух. В тот же момент я поняла, что сейчас снова стану непослушной и устрою бурю и безумие, ведь все прикосновения Алексиса куда-то делись. Я приоткрыла глаза, чтобы посмотреть, что происходит, и вдруг обнаружила, что надо мной нависает совершенно обнаженный Алексис. Я потянулась руками, огладила его голые плечи, твердую спину, по которой перекатывались мышцы — как отлично его обнаженная кожа ощущается под моими пальцами, не передать. А еще я поняла, что никогда раньше не видела Алексиса без одежды. Меня он часто сам одевал, а иногда и купал, но сам… сам никогда не раздевался передо мной. Он был закутан в свою одежду из разных вероятностей, что мне иногда казалось, что она была в комплекте со шкуркой и не снималась, в принципе. Все оказалось не так. Совсем не так. — Все хорошо? — спросила я у застывшего под моими прикосновениями Алексиса. — Да. Если захочешь меня расцарапать — я не против. — С чего бы?.. О-ох… И тут сразу стало ясно, отчего мне захочется царапаться или кусаться, ведь ощущения того, как он заполнил и растянул меня оказались невероятными, а потом, когда начал двигаться, стало еще лучше. И да, на его спине я не оставила живого места, я теряла дыхание, стонала на одной ноте или дрожала осиновым листом. Никогда ранее плоть (моя или чужая во мне) не доставляла мне столько ощущений и эмоций, настолько насыщенных и сильных, что мне казалось, будто такого просто не бывает. Никогда я не разбивалась на столь яркие осколки от глубоких ритмичных толчков внутри себя и не произносила чье-то имя, когда мне было очень хорошо. Алексис делал со мной совершенно невероятные вещи. Невозможные в нашем мире без супружеских уз или очень сильной, всепоглощающей любви. И уже чуть позже, лежа на груди Алексиса и слушая ровное биение его сердца, я подумала о том, что не до конца понимала глубину чувств Алексиса. Он признался мне странно, как бы между делом, по приказу Владыки, а потом просто отказывался об этом говорить. Не хотел беспокоить меня своими чувствами, ведь давно смирился, что они не взаимны. Сейчас я осознала, насколько сильно Алексис вляпался. Он любил меня, сильно и неудержимо. Настолько, что раскидывал свои эмоции по разным вероятностям, чтобы не потерять рассудок. А я? Любила его я? Рука Алексиса уютно выписывала круги по моей обнаженной спине. На миг она остановилась, Алексис приподнял голову, коснулся губами моего виска и прошептал: - Не влюбляйся в меня. Не надо. Я взохнула, прикрывая глаза. Из-за своих способностей Алексис живет в будущем и мое настоящее для него свершившееся прошлое. Поэтому он всегда впереди на шаг. Только я знала другое: он впереди на шаг, но не значит, что его шаг сделан в правильном направлении. И пока я живу в настоящем, я все еще могу переиграть.