Бестиарий. Зов сердца.

Кьёрин - Интересно... - произнесла я, идя вред на встречу загадке и рассыпанным хлебными крошкам, оставленным Сабиной, - ... Что же ты задумала, Би? - азарт и предвкушение тянули меня вперёд, к загадке, от которой трепетало сердце и душа. Коридор, по которому я шла, никак не хотел заканчиваться. Казалось, он бесконечный. Я шла вперёд, уже давно не рассматривая картины, отмечается странность повтора висящих ликов изображённых предков и пейзажей, принадлежащих семье Сабины. Пыталась даже вернуться, поворачивая назад, моя в противоположную сторону, но все равно оказывалась там же, откуда ушла. Из этого следует вывод: - Вам, уважаемые предки рода Гульин, от меня что-то нужно. Ведь так? - остановилась я на месте, не двигалась вперёд. В доказательство моих предположений, коридор с портретами некромантов стал ещё мрачнее прежнего, распространяя магию смерти и дара, передаваемого в роду Гульин. От высвобожденной потусторонней энергии свет ламп задрожал, замерцал, по стенам поплыли тени, издалека слышался вой и смех, движущийся на меня с невероятной скоростью. Но мерцающим светом и замогильными завываниями меня не напугать. - Уважаемые, говорите, что вам от меня надо, и я пойду к невесте! - улыбаясь, потребовала я от предков, наплевав на проследите и гнев демонов, - у нас свадьба намечается, вы меня задерживаете! - Нахалка! - Грубиянка! - Это мы решаем, достойна ты руки и сердца нашего потомка, или нет! - высказали мне предки Сабины, материализовавшись призрачными сущностями. Я оказалась зажата в кольце, без возможности вырваться. Но мне и не нужно. - Какие ещё нужны доказательства, подтверждающие мое право быть с Сабиной? Турнир, вами же потомкам дарованный, я выиграла, одолев в одиночку всех претендентов! Что ещё мне нужно сделать, чтобы быть с той, кого люблю и кому все, без остатка принадлежит мое сердце, душа, магия и сущность? - с рыком и требовательным тоном спрашивала я предков, стягивающих вокруг меня призрачное кольцо. - Ты не достойна нашего потомка! - вынесли они свой вердикт, призывая в свидетели родовую магию. Тьма предков-некромантов блокировала мою сущность и дар, лишая возможности дать отпор и покинуть этот соединяющий мир живых и мертвых коридор. - Недостойна! Недостойна! - повторяли они раз за разом всё громче и громче. - Прочь! Прочь! - требовали призраки хором. Голоса призрачных сущностией звучал как один. Каждый из них, протягивая ко мне руки, касаясь плеч, лба и груди, приносил промораживающую, пробиращую до самых костей боль, от которой меня тянуло к полу. Ноги подгибались, колени тряслись, на разум давило с такой силой, что казалось из носа, глаз и ушей вот-вот хлынет кровь. И когда я всё-таки рухнула на пол, держась за голову, отгоняя мысли о смерти, навязанные предками-некромантами, и боль застилавшую все вокруг красной пеленой, при этом не понимая, происходит это со мной в реальности, или в моем разуме, на плечи легли прохладные руки, даруя спокойствие. Боль, захватившая меня без остатка, отступала, давление на разум прекратилось, тело снова принадлежало только мне. - Пердуны старые, что вы о себе возомнили? - прогремел наш ухом голос того, кого я потеряла ещё в детстве. - Папа... - на большее меня не хватило. Так как сказать те слова, которые я должна была сказать, не хватило смелости. Ведь я... - Рин, иди к невесте, а я тут разберусь, - резко поднял меня на ноги отец, оттесняя в сторону нависших призраков. - Только не оглядывайся! Иначе ты заблудишься в коридоре миров и останешься тут навечно, будешь блуждать, из-за выход, - предупредил он, толкая меня к выходу энергетической волной. А путь вперёд был свободен, не запрещен негативно-настроенными предками, поэтому я шла, как и сказал отец, не оглядываясь, мысленно благодаря родителя за помощь, прося за прошлое прощения. За спиной же слышала данное предкан Гульин обещание: - Ещё раз ваши призрачные физиономии встанут на пути и помешают моей дочери обрести счастье, я напомню всем вам, за что при жизни я получил имя "Багровый Барон"! Я уловила лишь отклик магический мощи отца, но даже меня она заставила вздрогнуть от испуга и накатившего страха за свою жизнь. Воистину, даже призрак Багрового Барона может нанести удар, отнимающий волю к жизни. Будь она призрачная или живая. Но это ощущение пропало, стоило мне переступить порог призрачного коридора, оказавшись в цепких объятиях любимой девушки, которая прижимала меня к себе. Держа одной рукой за талию, второй переплетая наши, Би шепнула: - Наконец-то, Рин! Я уже устала ждать! - шепнула она в самые губы, опаляя их горячим дыханием. - Но теперь ты будешь моей, без остатка! Этот властный тон и ещё более сильный захват моего тела, готового растаять в ее руках и отдаться до последней клеточки кожи, дали понять, то напряжение, в котором находилась Сабина все это время, выплеснется на меня, накроет потоком ласк и нежностей, переходящих в процессе нашего единения в жар эйфории и страсти, поглощающей без остатка. - Я всегда была твоей, Би, как и ты моей, - таким же тоном ответила я, накрывая желанные губы демоницы своими, при этом, не напирая, лишь смакуя их вкус, чуть царапая нежную кожу острыми кончиками клыков, получая удовольствие и от едва заметного привкуса ее крови на своем языке, - теперь же это будет подтверждено ритуалом и брачной ночью. Поцелуи с губ невесты спускались ниже, чуть левее, к мягкому месту за ушком, к бьющейся жилке, несущей вкус крови и запах сущности, вызывая дрожь удовольствия, пробегающую разрядами по ее телу, поднимая тем самым мое желания взять некромантку прямо здесь, в коридоре, без прелюдии, которой является клятва верности и вечной любви, принесённой предкам обоих родов у алтаря. - Если бы не этот ритуал... - томно, на грани стона начала Би, - ...то я бы взяла тебя прямо тут... - и все-таки не сдержалась. Прикусив алую губу, задрожав и закатив глаза, застонала: - м-м-м, да... - так как моя свободная рука, не учтенная ей, спустившись к краю глубокого декольте, кончиками пальцев водила по контуру лифа свадебного платья, все ниже и ниже, к бахратному подолу, а точнее его откровенному разрезу, демонстрирующему затянутые в чулочки ножки. - Уверена, ты там уже мокрая, - шепот в самые губы и движение пальчиками по мягкой глади платья, к самому его краю, - один твой вздох и... - не сказала, что я готова сделать, лишь показала, как быстро могу избавиться от преграды, мешающей получить желанное удовольствие. И показала бы, не ожидай нас в ритуальном зале ее родители, готовые провести свадебную церемонию. - Нам пора, Рин, - шепот Би и обещание, - когда я окончательно стану твоей, а ты моей, мы воплотим все наши мысли и желания, забыв о времени. Будем лишь ты и я, - эти слова заставили меня на время охладить пыл, погрузиться в предстоящий ритуал, который свяжет меня с моей любимой до конца наших жизней. И держа ее за руку, затянутую в бархатную перчатку, я шла к алтарю рода Гульин. Сабина Пара слов, сказанных перед родителями и предками, отделяла нас с Рин от момента полного обладания друг другом. Но я уже ощущала на себе горячие прикосновения ее рук и губ, чувствовала на шее, плечах и груди жаркие поцелуи и покусывания, касания влажного языка по стоящим от возбуждения соскам, ореолам и проторенной дорожке к впадинке пупка и ниже, к уже давно влажному месту, сочившемуся от одной лишь мысли о нашей близости. Я готова была прямо сейчас отдаться Рин, при этом ощущать и ее податливое ласкам и нежностям тело, выгибающееся навстречу мне и моим пальчикам, доводящим бьющуюся в экстазе точку до накрывающих с головой разрядов удовольствия. Но сначала формальность - клятвы, данные на алтаре моего рода, связующие наши сущности нитями брака. И первой, как претендующей на мою руку и сердце, произносит клятву рода Рин: - Я – Кьёрин азэ Тирьен, прозванная Багровой, клянусь Сабине Гульин в вечной любви и верности, душой, магией, разумом и телом. Обещаю предкам наших родов чтить и почитать прописанные традиции и законы, идти путем клятв, рука об руку, до конца наших дней! Кончик пальца коснулся клыка, пуская багровую каплю. Стянув в левой руки перчатку, протянула ее невесте. Она коснулась каплей крови моего запястья, оставляя след ее рода в виде паучьей лилии, распустившей свой бутон. Цветок на моей коже алел лепестками, походящими на свежее пущенную кровь. Глаз не оторвать. Но настала очередь моей клятвы: - Я – Сабина Гульин, клянусь Кьёрин азэ Тирьен в вечной любви и верности, душой, магией, разумом и телом. Обещаю предкам наших родов чтить и почитать прописанные традиции и законы, идти путем клятв, рука об руку, до конца наших дней! Я повторила сказанные почти женой слова и действия, прокусывая палец, оставляя на ее коже знак семьи Гульин – оплетающего запястья скелета морского угря, бьющего в стороны разрядами молний. Рыбий скелет с раскрытой пастью смотрел пустой глазницей, предупреждая, что носитель метки под защитой рода, предков и его наследника, то есть моей. - Да будет так! – произнесли мои родители в один голос, принимая наши клятвы и заключая: - отныне и впредь, в бренном мире, пока смерть не разлучит, Кьерин азэ Тирьен принадлежит душой, разумом, магией и телом Сабине Гульин, а Сабина Гульин принадлежит душой, разумом, магией и телом Кьерин азэ Тирьен. Предки в свидетелях! – на слова о предках появились три предшествующих поколения, подтвердивших: - Принимаем! - Вот теперь ты полностью моя, Рин, - рука жены в моей руке, моя в ее, глаза смотрят в любимые глаза, а губы так и тянуться к ее губам, тело к телу, дыхание к дыханию, - осталась лишь ночь нашего единения, подтверждающая заключенный на глазах предков ритуал. - Ты не пр-р-р-редставляешь, как я это хочу, Би, - рычащий шепот, который предназначался только мне, услышали и родители, не ставшие нас задерживать. Проводив напутственными речами и поздравлениями, покинули ритуальный зал. Как и мы с Рин. За руку, смотря в ее глаза, вела в свою спальню, которая в скором времени станет нашей. Остался последний шаг – сделать Рин своей, полностью и без остатка, а так же отдаться ей, чтобы быть едиными навеки вечные, душой, магией, разумом и телом, как гласят наши клятвы. Кьерин Комната жены открыла нам свои двери, пропуская в личные владения демоницы. Стоило мне переступить порог, как я оказалась в плену ее запаха, которым было пропитано все вокруг. Каждый предмет интерьера – это носитель, пронизанный тончайшими нитями ее аромата. На минуту я просто выпала из пространства, не в силах пошевелиться и надышаться. Би была везде и повсюду. - Ри-и-и-ин, - протянула жена, обнимая меня со спины, прижимая к своей груди, - ты теперь моя, - сказала она, опаляя дыханием и так горящее от возбуждения ухо. Дрожь пробила мое тело, стоило ей коснуться раковины горячим, влажным языком, проведя по самой кромке, и меня совсем не стало, когда Би прикусила острый кончик, тут зализывая выступившие капли крови. Наслаждаясь накрывшей меня с головой эйфорией, откинувшись на плечо любимой, таяла от касаний ее пальцев, пусть и пока что затянутых в бархат перчаток. Руки Сабины неспешно двигались по телу, словно заново исследуя его. Одна рука нежно сминала грудь, уделяя внимание не только округлостям, но и стоящему от возбуждения соску, требующему внимания. Вторая поглаживала живот, спускаясь ниже, заветному месту, жаждущему касаний. Следом к бедру, к кромке кружевных чулок, которые в скором времени полетят на пол. - Би, мгм-м-м… - не закончила я фразу, так как рука жены таки остановилась на заветной точке, массируя ее через атласную ткань платья. Движения жены становились ритмичнее и быстрее. От чего я не могла сдержать стон удовольствия. Раздвинув ноги пошире, отдаваясь во власть умелых пальчиков, не только касающихся складочек, но и горящей страстью горошинке, получала удовольствие. Истекая соком страсти, дрожала от накатывающего оргазма. И дойдя то пика, вскрикнула: - да, Би, да! - Раз да, то… - что последовало дальше, я не разобрала, так как меня накрыло шумом разрядов, бегущих по телу. Находясь под действием оргазма, оказалась развернутой и прижатой губами к губам жены, которая, страстно целуя меня, потянула назад, к кровати. Немного отойдя от накрывшего вихря молний, пронзающих каждую клеточку истомой удовольствия, включаясь в нежности и ласки, готовила жену к продолжению, снимая с нее длинные бархатные перчатки, распуская из пучка локоны черных, струящихся волос, расстегивая пуговку, держащую бретельки платья, оголяя так и требующую поцелуя грудь. Не отказала себе в удовольствии, оторвалась от губ жены, продвигаясь ниже, запечатляя дорожкой из поцелуев путь к стоявшим горошинкам сосков, призывающих к ласке. Придерживая жену за талию одной рукой, второй накрыла грудь, сминая ее в определенном ритме, вторую грудь накрыла губами, посасывая и покусывая сосок, очерчивая ореол кончиком языка. От удовольствия Би стонала, выгибалась, запуская пальчики в мои волосы, стягивая их в просьбе не останавливаться. Я и не останавливалась, лишь перешла к другой фазе брачной ночи – ласкам на кровати. Платье жены полетело на пол, к перчаткам, открывая обзор на обнаженное тело. Бледная кожа, любимые изгибы талии, плеч, шеи, плоский живот, круглые бедра, пухлая грудь, струящийся по спине и груди шелк черных волос, так и звали, манили к ним прикоснуться, завладеть. В глазах-янтарях же хотелось утонуть, видеть лишь их одни. - Рин, иди ко мне, - протягивая руку, звала меня Би, опускаясь на край кровати. Протянув к ней руку, оказавшись в захвате, была притянута и уложена на мягкую перину спиной. И не поняла, как оказалась раздетой, опомнилась, когда Би нависла надо мной, полностью перенимая инициативу. Прижимаясь телом, слегка двигая бедрами, соприкасаясь грудью и стоящими от возбуждения сосками, жена продвигалась касаниями пальчиков к моим влажным складочкам и горящему страстью клитору. Не погружаясь внутрь, лишь поглаживая текущее соком страсти место, еще сильнее распаляя, играя со сгорающей горошинкой, при этом не разрывала глубокий поцелуй, продолжала исследовать мой рот и порабощать и так принадлежащий ей язык. Пальчики жены таки сделали свое, довели меня до всплеска и стона, означающего достижения оргазма. Поцелуй пришлось прервать, так как нужно было дыхание, чтобы успокоить забившиеся в истерике истомы легкие. - Ты готова, Рин, - к чему именно, я узнала, когда Би нависла надо мной, перехватывая одной рукой запястья, уложенные на подушки. Второй она повернула меня на бок, закидывая ногу себе на плечо, опускаясь на мое бедро, пристраиваясь у влажной киски, кончившей не так давно. Не успела я спросить, что она задумала, как Би начала двигаться. Сперва, едва касаясь, лишь пробуя этот момент на вкус. Дальше амплитуда движений становилась размашистей, толчки и трение ощутимей. Не так давно опаленное оргазмом влажное место, все еще бьющееся разрядами удовольствия, снова потекло и запело песню страсти. С каждым толчком, хлюпом и стоном, касанием сосков к соскам, внизу живота натягивался тугой спиралью комок, готовый лопнуть в любой момент, залив все влагой удовлетворенной дырочки. - М-м-м! Рин, да… - стонала Би под звуки сталкивающихся тел, переполненных возбуждением и страстью. Мои запястья уже давно не сдерживались Би, и я могла свободно ими распоряжаться. Одна рука сжимала ее грудь, перетирая между пальцев затвердевший сосок, второй я ласкала свою грудь, так же оттягивая розовую горошинку, теребя ее в пальцах. - Рин, ах! – выкрикнула Би, заходясь в приступе нахлынувшего оргазма. Поток удовольствия накрыл нас с ней практически одновременно. Разряды молний унесли сладким потоком прочь из тела. Жена, получившая удовольствие, все еще постанывая: - м-м-м, как же хорошо, - выгнула спину, лаская свои соски, смотря на меня затуманенным от страсти и похоти взглядом. Но движения она не прекращала, лишь замедлила темп, наслаждаясь все еще гуляющей по телу истомой, отдающей в кончики пальцев разрядами молний. - Ты прекрасна, Би, - мой шепот, взгляд глаза в глаза, и протянутая к ее талии рука, очерчивающая манящие изгибы. – Но теперь моя очередь… - сказала с улыбкой я, резко меняясь с ней местами, так же нависая, беря в плен руки, закидывая их ей за голову, - расслабься и получай удовольствие, детка…