Бестиарий. Зов сердца.

*** - Не так быстро, Ви-ви! – остановила убегающую хвису, уносящую необходимую жертву приближающегося ритуала. Рахсаш перегородила выход Ваэтлин, угрожая той своими перьями-лезвиями. Гарпии народ миролюбивый, и не нападают первыми, но есть одно «но». Эта особенность отходит на задний план, когда грозит опасность близким, или их жизни. А девушка с белыми локонами и голубыми глазами, важна для благоприятного будущего Рахсаш. Без этой необходимой жертвы не вернется то, что было утрачено. Так что гарпия пойдет на убийство, во имя своего будущего и миссии, возложенной на ее плечи магом-хвисом. - В какой жизни я тебя обидела, Саши? – спрашивает хвиса у гарпии, которая была когда-то подругой. А была ли? Но Ваэт это выяснит не сейчас, а чуть позже. Пока что у нее другая задача - уйти с Фильзиль на руках, желательно прихватив для магического суда и допроса бывшую подругу и дядю Лисиндра, сражающегося изо всех сил и возможностей с королем-драконом Саламандром, находясь под куполом «Пространство», с расширенной территорией и местностью, выбранной хозяином заклинания. Что происходит под куполом, Ваэт могла лишь догадываться. Знала лишь исход – проигрыш дяди. А вот как быть с Рахсаш, вопрос. Поэтому хвиса быстро соображала, предполагая, что ж она может предпринять в этой ситуации. И судя по сложившимся обстоятельствам, выбор у Ваэт небольшой. Принять бой с эльфийкой на руках. И пусть шансы на победу и выход из сражения был с вероятностью в 40% на 60% не в ее пользу, из-за дополнительного груза за спиной, Ваэт не отказалась от задуманного, собираясь вступить с схватку с гарпией, даже несмотря на их бывший статус «подруги». - Не пытайся выиграть время, Ваэт! – широко и клыкасто улыбнулась артефактор, призывая в руки свои же собственные изобретения. Ваэт они не знакомы, подобные предметы прежде хвиса не встречала, но они все равно звали ее и тянулись своими узорными строениями и переплетением энергетических нитей к артефакторной сути девушки, желая оказаться в девушки. – Снова! Они снова тянутся к тебе, твоей магии и дару! Не к моему! – с ненавистью и гневом сказала Рахсаш, направляя на Ваэт веер-артефакт с перьями-кинжалами, переливающихся на кромке лезвий отсветами и бликами. – Чтобы я ни сделала, чтобы ни изобрела, они все равно тянутся к тебе, твоему источнику, а не к моему! Злость, с которой гарпия это говорила, тон, в котором все эти слова произносила, заставило Ваэт посмотреть на все время их дружбы под другим углом. Сейчас Ваэт казалось, что их дружба с Саши была настоящей лишь с самого начала, а потом это стало своего рода экспериментом и опытом, в котором подопытной была именно хвиса. Гарпия проводила эксперимент, создавая все новые и новые артефакты, разного направления и предназначения, даря их девушке. Или же прося временно подержать и попробовать воспользоваться. Каждый раз артефакты охотно отзывались в руках Ваэт и с неохотой возвращались в руки Рахсаш. - В этом и суть направлений «Созидания» и «Взаимодействия». Ты должна была это усвоить еще с первого курса академии, когда о наших направлениях только-только заходила речь. Я не виновата в том, что твое направление – это Созидание. – Говорила Ваэт, незаметно для гарпии материализуя за спиной книгу для будущего Слияния и последующего после Облачения сражения. Гарпия от слов хвисы еще больше закипала, намереваясь покончить с бывшей подругой. Веера в ее руках раскрылись, сверкая серебристой кромкой лезвий, несущих конец жизни для тех, чьих тел они коснутся. Ваэт сделала шаг назад, открывая книгу, окутывая ее своей энергией, призывая: - Дионея! – назвала имя живущего на страницах создания, тут же отозвавшегося растения, оказывающегося на ее руках, оплетая запястья длинными, в шипах лозами. По мановению руки, ведомый магией книжника-артефакта, хищный цветок, увеличивается в размерах. Слушаясь приказа своей хозяйки, растение оплетет ее руки, плечи, грудь, талию ноги – лозами. Меняет с рыжего на насыщенно-зеленый цвет волос, почти полностью сливая узоры их сущности, становясь с хвисой единым целым. Облачение в подопечного произошло за каких-то пять секунд. И перед гарпией стояла уже не хвиса, а жившая когда-то давно раса веточных фей: - Дриаданна! – шарахнулась в сторону гаприя, делая шаг назад, но при этом не отпуская веера, все еще лезвиями направляя их на Ваэт. Хвиса была именно ей. Кожа, с цвета топленого молока стала оливковой. Изменилась форма лица, на более круглую, разрез глаз стал походить на человеческий, лишь цвет ярко-зеленый, а не лисий золотого оттенка, длина волос достигла пят, но продолжала расти. А отдельно-взятые локоны, под свойством принятой в магической узор сущности, принимали вид тех самых цветов-хищников, скалящих пасть на противника. С клыков-игл капала вязкая слюна, имеющая паралитическое свойство. Когда Ваэт призывала это растение, рассчитывала на то, что гарпия попадет под пасть Дионеи и подвергнется параличу. Убивать бывшую подругу, пусть та и играла роль близкого друга все это время, ей не хотелось, как и вершить самосуд. Но на этот самый суд Рахсаш должна была явится, чтобы ответить за поступки, как и ее покровитель, отбивающийся в данный момент от Саламандра. - Ты решила скормить меня этим тварям, подруга? – с насмешкой спросила она у Ваэт, готовой в любой момент отдать приказ локонам-лозам, раскрывшим клыкастую пасть соцветия. - Попробуй! – сказала гарпия, одновременно с этим делая резкий выпад руками, отправляя в полет сразу два веера, несущихся на Ваэт с невероятной скоростью закручивающихся лезвий, издающих металлический скрежет и искры. Хвиса, в обличье дриаданны, даже глазом не повела, а лишь приказала локонам-лозам перехватить веера, параллельно напав на Рахсаш. Лезвия вееров, заточенные магией гарпии, нещадно разрезали лозы, оставляя лишь куски зеленой плоти, истекающей соком. Пасти дионей, даже отрезанные, все еще питающиеся магией хвисы, пытались ухватиться за артефакт, но таяли слизью собственного сока, так и не схватив магический предмет. Веера, искрясь и резвясь металлическими искрами, хаотично кружили вокруг Ваэт, пытаясь нанести ей порезы, но верные помощники жертвовали собой, подставляясь под удар, теряя хищные пасти. На каждый приказ Ваэт и пытку локонов перехватить артефакты, веер срезал головы дионее, одну за другой, разбрасывая их под ногами, словно камни. Гарпия смеялась над бесполезным и бестолковым использованием способностей «Слияния» и «Облачения». - Позор рода им Миет! У тебя такой невероятный дар, а ты тратишь его впустую! На какую-то замшелую гильдию, главу-неудачника и магов-отступников! – смеялась Рахсаш, подняв голову к потолку, словно к небу, не видя, что происходит под ее ногами. А там, отрезанные лезвиями вееров локоны-лозы, с замершими в раскрытом виде пастями, приходили в движение, извивались и сливались со всеми отрезанными кромкой кинжалов останками, росли с новой скоростью. Гарпия не заметила, как слившиеся в ловчую сеть лозы тянулись к ней, оплетая и парализуя. Каждая отрезанная веерами лоза с пастью, вонзила в тело Рахсаш зубы-иглы, впрыскивая парализующий яд, попутно связывая, лишая возможности двигаться. Опомнилась гарпия тогда, когда Ваэт стала отзывать вид Дриаданны, отправляя подопечных на страницы книги, в которой те жили. Растолковала эти действия, как сложение оппозиции. - Ты поняла и приняла, что не выйдешь из этого боя победителем? Разум… - но не договорила, так как все еще не вернувшаяся на страницы пасть дионеи, вонзилась ей в глотку, впрыскивая паралитик, лишая гарпию не только возможности двигаться, но и говорить. – Х-х-х-х-! М-м-м-м! – что-то пыталась сказать Рахшас, но бесполезно, голосовые связки обездвижены и заморожены ядом дионеи. О чем Ваэт и сказала гарпии, подходя к ней, показывая перехваченные веера: - Бесполезно, паралитик дионеи мощный, и когда ты сопротивляешься, то еще больше затягиваешь удавку вероятности навсегда остаться без голоса. Так что не напрягайся, - сказала Ваэт, с широкой, обворожительной улыбкой. А приблизившись к самому уху бывшей подруги, добавила шепотом, с ласковыми нотками, бархатно и нежно: - наслаждайся беззащитностью. Почувствуй себя белокурыми девами, чьи жизни вы уничтожили, - и даже провела кончиками пальцев по ее лицу, опускаясь к волосам, перебирая локоны, накручивая их на пальцы. - М-м-м-м! – снова барахталась гарпия, пытаясь вырваться из лозовых пут хищного растения, но бесполезно. - Все кончено, Рахсаш, - заключила Ваэт, так как купол «Пространства» был снят, а оттуда вывалилось поломанное и израненное тело дяди Лисиндра. Саламандр сверкал клыкастой улыбкой, радуясь возможности размяться и сразиться с приличным противником, заставившим принять его всерьез. Он впервые за столь долгое время, проведенное на страницах книги-тюрьмы, сражался в половину своей истинной силы. Мало кому доводилось видеть хотя бы четверть, оставаясь при этом в живых. А тут ему пришлось применить боевой облик и использовать единение магии и стали. Но все равно, даже несмотря на высокое владение магией, мечом и даром рода им Миет, Лисиднр проиграл. Сражаясь, так и не понял, что перед ним настоящий король-дракон, а не его книжная копия. Просчитался и поплатился, но не умер. Был обездвижен и связан до суда и приговора. И стоило Саламандру закончить бой, снять купол и подойти ближе к приемной дочери, как в дверь ввалились обеспокоенные Ло и Нурай, радующиеся концу этого дела и поимке преступников, которые в ближайшее время понесут наказание за свои поступки. - Ваэт! Я так рада! – говорит Ло, кидаясь к хвисе в объятия, при этом заливая слезами ее грудь. – Думала, что мы с Нурай опоздали и измененные марионетки до тебя добрались, как и маг этот! Будь он неладен! – ругалась паучиха, которую пришлось успокаивать и убеждать что все и правда в порядке. Занималась этим Нурай, напомнившая Ло о моем родовом даре, внушительном запасе книг и годах, проведенных перед академией в странствиях. – Да-да-да! – успокаивалась Ло, отпуская мое плечо и вытирая слезы. – Ваэт у нас мастер-артефактор с потока взаимодействия, – и смех, чистый, без подозрительных примесей в голосе и окржающей Ло ауре. А следом взгляд на спящую Фильзиль за спиной Ваэт, все еще лежащую щекой на плече хвисы. - Она под сон-чарами. Скоро проснется. И стоило Ваэт сказать это, как девушка на ее руках зашевелилась, но при этом не проснулась, лишь перенесла голову на другое плечо, крепче прижимаясь. А стоило ей удобнее улечься, обняв надежную опору, как стало сходить на нет подавление сущности, наложенное на нее Ваэт. И вот тут, находящиеся в тронном зале замка девушки, наблюдали неописуемого шока картину. Фильзиль возвращала свой прежний облик, белоснежные волосы, бронзовую кожу, заостренные ушки и раскосые глаза насыщенного золотого оттенка, но с изменениями. В снежном водопаде волос мелькали едва заметные изумрудные пряди. На коже лица, шеи, плеч, переходя на руки, до самых кончиков пальцев, словно живые, двигались лозы терновника. Растение означало ближайшую принадлежность к правящему роду, властвующему как раз во времена той самой злополучной войны, с красивым названием «Изумрудная». На изменения, происходящие с Фильзиль, все находящиеся рядом с Ваэт, смотрели ошарашено. Слов не было, лишь бегающие в голове мысли, и предположения что будет и кем на самом деле окажется, целительница, как только придет в себя. - Ваэт, это… - что-то хотел сказать хвисе король-дракон Саламандр, как лесная дева, лежащая на плече книжницы, чуть приподнялась, не открывая глаз, по-прежнему сонно, держа Ваэт за шею, обнимая ее, сказала в самое ухо: - Сердца тройного единения. Сольются в унисон Войны той поражения Отринув полусон. Ворвется в тишь дремучую Их эхо созидания, Чтобы отринуть жгучую Обиду за изгнание. Раскроют тайны древние, Что станут испытанием, Сказав слова друг другу, Повисшие молчанием… - Ваэт, - тихо назвала эльфийка хвсу по короткому имени, запечатлев на шее едва касающийся кожи поцелуй, перед тем, как снова устроиться на ее плече, провалившись в долгий сон. Кто был в шоке сильнее? Не сложно догадаться. Ведь Ваэт не просто это слышала и видела, а ощутила на себе касание мягких губ, шелест мелодичного голоса, поднимающего из глубин души доселе неведомые чувства, и теплые, даже с ноткой собственничества объятия целительницы, прижимающейся грудью к спине хвисы. Так же не составляло труда предположить, что их с Фильзиль ждет в ближайшее время. Но, это уже другая история...