☆
Разбросанные по комнате вещи нехотя и со скрипом возвращались на свои места, а поверхности постепенно избавлялись от недельного слоя пыли. Это с натяжкой можно было назвать полноценной уборкой, однако помещение всё-таки приобретало уютный вид. С прошлого события прошёл неполный месяц, преобразовавшийся в голове Гона в целую вечность. Каждый раз [вот уже почти год, надо же] он изо всех сил старался сделать всё идеально, и каждый раз что-то шло наперекосяк: то дверь начала скрипеть и заедать, из-за чего он не успел смыть тёмное масло с лица, то дождь спутал планы, и пришлось срочно импровизировать. Теперь вот он мало того, что забыл, делая пару дней назад генеральную уборку, протереть пыль с комода, так ещё и в поисках рубашки (неправильно в итоге надетой) перевернул комнату вверх дном. — Ещё полчаса, всего полчаса… — бормотал себе под нос Фрикс, нетерпеливо запихивая в верхний ящик рыбацкие брюки. — Вот сейчас заправлю по-новой матрас, и будет почти готово. Я всё успею…☆
Естественно, он не успел. Гону оставалась сущая мелочь — застелить по-человечески кровать, — когда во входную дверь мягко постучали и Мито пошла встречать гостя. Из прихожей донёсся её приветливый голос: — Проходи, милый, ты как раз вовремя. — Привет, Мито-сан. Как вы тут? — Да как всегда, на самом деле… Наплевав на аккуратность, Гон кое-как побросал на покрывало подушки и рванул из комнаты. Продемонстрировав на лестнице невероятные акробатические способности и чудом не упав на последних ступенях, он вылетел в коридор и, не успев затормозить, впечатался носом в ярко-малиновую футболку на широкой груди. Сбоку послышался усталый вздох тётушки, а над ухом тихо хмыкнули. — И ты здравствуй, Гон. — Длинные руки мягко, но крепко его обняли на случай новых незапланированных падений. — Привет, Хисока. — Парень всё же смог самостоятельно отлепиться от такой удобной [и до жути привлекательной] опоры и с радостной улыбкой посмотрел прямо в прищуренные золотистые глаза. — Рад тебя видеть, — со смешком сказал Мороу. — И рад, что ты всё-таки не упал. Не удержавшись, Гон потянулся снова его обнять. — Господи, Гон, дай человеку в дом зайти! — прикрикнула Мито. Пристыженный парень залился краской. — Он, может, устал с дороги, а ты вот так с порога кидаешься. У вас ещё уйма времени впереди! — О, не переживай, Мито-сан, я отдохнул на корабле, — улыбнулся Хисока и, потрепав Фрикса по голове, обратился уже к нему: — Но она права, времени у нас предостаточно. Тот смущённо кивнул и отступил, всё ещё красный, как помидор. — То-то же, — сварливо покачала головой Мито и, не выходя из образа курицы-наседки, повернулась к довольному фокуснику. — Мытьё рук, как всегда, обязательное. Дорогу в ванную сам найдёшь. И поторопись — оладьи остынут. В узких глазах загорелся жёлтый огонёк предвкушения. — Ты приготовила оладьи? Женщина степенно кивнула. — Клубничный сироп тоже есть. Дважды повторять не пришлось. — Прости, Гон, — развёл руками Хисока, направляясь в ванную, — но ты не выдерживаешь конкуренцию. — Ещё бы, — засмеялся Фрикс и пошёл на кухню помогать Мито с раскладыванием еды по тарелкам. Надколотая чашка заняла почётное место рядом с по-дурацки расписанной тарелкой, банка с сиропом опустилась возле неё. — Ты прямо светишься, — тихо сказала Мито, глядя на раскладывающего вилки племянника, пока их гость в ванной старательно натирал ладони мылом. — Очень заметно? — так же тихо спросил улыбающийся Гон. — Заметно, — кивнула тётя, улыбнувшись в ответ, — но тебе идёт. Выглядишь действительно счастливым. Парень неловко почесал нос и принялся теребить край рубашки. — Это да, есть такое, — скомканно произнёс он. Мито ободряюще сжала его ладонь. — Я очень за тебя рада. — Не знаю, какой повод, но я тоже рад, — вплывая в кухню, торжественно провозгласил Хисока. — Давайте праздновать, зайки! — Не имею ничего против, — тепло рассмеялась Мито. — Садитесь, дорогие. Хисока, тебе молока или чаю? — А что, и то, и другое имеется? — Конечно. Ещё можно кофе сварить, но это займёт немного времени. И сок есть… Гон сидел на своём стуле, подперев щёку рукой, и умиротворённо наблюдал, как двое его самых любимых людей по-домашнему обсуждают совместимость чая с молоком и различные [их, оказывается, несколько?] способы варения кофе. Он знал, что скоро начнутся причитания Мито по поводу остывающего обеда, красочные рассказы Хисоки о последних приключениях на том острове с непроизносимым названием, куда он мотался последние полгода по работе, и хвалебные оды кулинарным талантам его тётушки. Потом будут долгие задушевные разговоры за третьей по счёту чашке чая, воспоминания о прошлом, вечерние прогулки, шутки невпопад, тёплые объятия и много-много других мелочей, из которых, по мнению Гона, и состояло счастье. И самое главное — он знал, что Хисока [по крайней мере, сейчас] полностью разделял это мнение.Конец