Наследница лунной принцессы

Солнце встало так давно, что уже касалось своими лучами крыши библиотеки, лаская темно-зеленую черепицу. Магда бегала по лужайке, будто целую вечность не видела голубого неба, а пребывала в темной темницы или как минимум в четырех стенах своей комнаты, что уже было ближе к правде. — Юная госпожа, может быть, мы продолжим? Сегодня необходимо пройти пять глав, если вы хотите выйти завтра на прогулку по реке, — я старалась звучать строго, но солнце и теплый ветерок смягчали даже самый грозный тон. Чего скрывать, в свои неполные тридцать я с удовольствием последовала бы примеру своей юной ученицы и побегала бы по мягкой зеленой мураве босиком. — Но я и так училась сегодня. До обеда, а потом еще час в библиотеке. Почему нельзя просто погулять? — Магда внешне противилась, но уже заметно приутихла, стараясь сделать вид, что сама решила присесть, а не следовала моей указке. — Вам предстоит пройти несколько глав до ужина или прогулки не будет. Ваш отец не будет возражать, если мы проведем в библиотеке и завтрашние уроки, — я раскрыла учебник и начала искать прерванную главу. Среди нескольких сотен запутанных символов на древнем тсере мои пальцы нащупали искомую строчку, подведенную золотой каемкой. — Вы такая зануда! Разве можно отказываться от прогулки на лодке ради уроков? — Поверьте, мне тоже безумно хочется провести завтрашний день на пикнике, прокатиться вниз по реке и посмеяться. Но если мы не будем успевать с уроками, меня попросту уволят. Или еще хуже, ваша кормилица не даст мне лишнюю порцию пудинга! Магда подчинилась и начала медленно читать. Иногда она пыталась воспользоваться моей врожденной слабостью зрения, подменяя одни символы другими, однако эта книга — страница за страницей — была вызубрена мной еще в далекие годы учебы, когда многократное повторение казалось учителям лучшим способом понять текст. — Когда луна восстанет… — Поднимется, моя дорогая, поднимется, — быстро поправила я. — Когда луна поднимется над вашим царством, когда ее персты коснуться ваших голов… — Лучи… Здесь говорится о том, как во время самой темной ночи на небе появляется луна и освещает путь людям. Луна — не живой человек и у нее нет рук, — снова вмешалась я. — Но почему это так сложно? Если не знать, что луна — это не имя живого человека, то все слова как-то путаются. — Да, тсере — очень сложный язык. Иногда один текст накладывается на другой, и для того, чтобы понять, какой из них настоящий, надо знать, о чем идет речь. — Вот если бы луна была именем — то было бы совсем по-другому. Послушайте, — Магда увлеченно стала читать мне отрывок с самого начала. — В третью ночь на пятое число, когда Луна восстанет против вашего царства, когда ее персты коснутся ваших голов и повернут их к истине, всякий, кто пойдет против нее, пойдет против света и будет ввергнут во тьму. И как на двенадцатую казнь царство было сокрушено жертвою Луны, так и на двенадцатую жертву Луна совершит казнь свою над всеми, кто был против света… — Хватит! — спохватилась я, когда поняла, что Магда вдруг неожиданно начала очень хорошо разбираться в предмете — и когда это ты научилась так быстро читать? — Я не училась, — тихо ответила моя ученица и покраснела. С малых лет она не умела врать, а потому быстро поверяла мне обо всех своих проступках, — я прочитала этот перевод у папы в книге, когда мы были в библиотеке. — Думаю, ты была права. В такую хорошую погоду лучше не тратить слишком много времени на уроки. Давай спустимся к пруду и посмотрим на новых рыб. Магда тут же вскочила и радостно понеслась по склону, кажется, совсем забыв про позолоченные страницы и страшные пророчества, несомые ею. Я же спрятала учебник в глубокий карман передника и медленно побрела за ней, размышляя о случившемся. — Вы уже закончили? Так рано? — навстречу мне шел молодой заведующий библиотекой, совсем недавно пришедший к нам. О его внешности было сложно судить из-за моего зрения, но роста он был высокого и имел самую что ни на есть библиотекарскую осанку. Только изредка его неловкость казалось какой-то неестественной и даже немного наигранной. — Да, сегодня слишком хорошая погода, чтобы долго корпеть над книгами. Но, извините, Магда убежала слишком далеко, мне надо спешить. — Но подождите, я, я хотел бы с вами обсудить кое-что, — библиотекарь преградил мне дорогу. Пока я перебирала в голове воспоминания последних дней, чтобы обнаружить где-то в закоулке его имя, послышался крик Магды. Не помня себя, я побежала в сторону пруда, но чья-то рука меня схватила за запястье. Резким движениям, сама не ожидая от себя такой силы, я вырвалась, но тут же попалась сразу. Мое горло крепко сдавили, из глаз брызнули слезы, но с новым криком Магды появились новые силы, зубы вонзились в плоть, послышалось грубое наречие, но ноги уже несли меня, несли в сторону маленькой ученицы, которая так давно не гуляла под солнцем. Мне не удалось пробежать и нескольких метров, как резкая боль пронзила живот, и вот уже по белому переднику разрастается черное пятно крови, но ноги все еще способны нести, а руки вырываться. Но Магда уже не кричала. Ее хрупкое тело в огромном букете белых рюш и бантиков нес незнакомый мужчина. Его хмурое лицо — эти серые рыбьи глаза, густые черные брови, обветренная кожа и сильный грязный загар — врезалось в мою память надолго. Я задыхалась от боли, от крови, от немощи и осознания, что не могу вырваться из этих объятий. Отвратительных объятий смерти. Но как вы могли уже догадаться, этой наглой любовнице пришлось меня отпустить.