Место заключения

      Человек должен жить и верить. Верить в свои силы и возможности; верить, что на Земле больше добрых людей, чем злых; верить в то, что на добро ему ответят добром. Вера может быть разной: в мечту, в чудо, в себя, в другого человека. Она играет очень важную роль в нашей жизни. Если сильно верить в свою мечту, то она обязательно сбудется. Только эта вера должна быть без малейшего сомнения. И тогда вся вселенная будет помогать осуществиться этой мечте. Вера в чудо — это, наверное, самая важная и всемогущая вера. Когда вроде как понимаешь, что в конце будет не так все хорошо и весело, но веришь. Веришь и надеешься на лучшее. Надеешься, что все в один момент сможет поменяться.       И Чонгук верил. Точнее, хотел бы верить, но это волшебное чувство с каждой секундой все быстрее растворялось и ускользало от него. Тэхен исчез, ушел и забрал с собой разбитое сердце Чонгука. Тэхен скрылся так тихо и незаметно, что Гук и не понял сначала, что что-то не так. Как и не поняли этого все присутствующие в месте заключения люди. Не осталось после личных вещей в его камере, не осталось слов о нем от других заключенных в тюрьме, а запах, который витал часто в их блоке, развеялся под натиском других запахов альф. Всё, что осталось от Тэхена у Чона, — его когда-то подаренный блокнот, уйма воспоминаний и шрам на шее от укуса.       Чонгук помнил их последнее свидание, что в подкорке мозга у него отложилось, и, казалось, там навсегда осталось. Они долго целовались тогда и обнимали друг друга так крепко и нежно, словно боялись отдалиться от этого великого счастья и забыться. Чонгук прижимался к сильному телу и трогал разгоряченными руками любимого альфу, наслаждаясь приятным чувством, что засело в его груди. Ким ласкал его, гладил осторожно и все не прекращал вдыхать родной и засевший в душу запах его пары. А еще они разговаривали: долго, протяженно, медленно. Чон слышал глубокий баритон мужчины, чувствовал его дыхание на себе и ощущал хриплый смех от очередной нелепой шутки. И сам улыбался, наслаждаясь спокойствием и умиротворенностью между ними.       Всему рано или поздно приходит конец. Чонгук доверился. Чонгук влюбился. Чонгук потерялся. Знал бы он, каким тяжелым грузом будет для него новость, что Ким покинул колонию с утра, так никого и не оповестив об этом. Покинул законно, ведь никакой шумихи от этого не случилось. Чонгук — наивный, глупый идиот, который ослепшими от безграничной любви глазами смотрел на Кима и верил всему, что говорил ему старший. Чонгук думал, что он хороший коп и неплохо разбирается в психологии людей, а вышло так, что не смог вычислить правду и разглядеть видимые улики на лице босса мафии. Все вокруг трещали, говорили и просили Гука одуматься и вовремя остановиться — Тэхен плохой человек, Тэхен не тот, за кого себя выдает. Только, ощутив от такого властного, горячего и сильного мужчины ласку однажды, Чонгук уже не мог остановиться и прекратить погружаться в омут любви.       Чон всегда был чувствительным парнем, всегда был эмоциональным и душевным человеком, но из-за работы скрывал это и надевал на себя маску равнодушия и отстраненности. С Тэхеном же так не получилось. Мужчина, что сам предложил роковую сделку, обошел парня и выиграл в этой невидимой им обоим игре. Влюбил в себя и бросил, дал довериться и оставил одного здесь — в царстве жестокости и ужаса. Он дал надежду и с такой глубокой болью ее забрал. Ушел, покинул, бросил, забыв нормально попрощаться. Чонгук хотел бы верить, что все это лишь страшный сон, что Тэхен на самом деле рядом и только прикалывается над младшим. Хотел бы верить Чонгук во многое, да только верилось с трудом.       Они вернулись с крыши ранним утром вместе, Тэхен подержал напоследок Чона крепко за руку, а тот сказал ему, что они увидятся в столовой. Ким тогда кивнул и, пока никто не видел, чмокнул парня в щеку и улыбнулся непринужденно так, как улыбался всегда. Гук не мог заметить подвоха. В столовой, конечно же, Гук мужчину не увидел, а на вопрос у его парней о Киме те лишь пожали плечами и сказали, что сами не видели их босса. В этот момент Гук решил, что Тэхена увели по важным делам куда-то, потому что Ким еще ни разу не пропускал приемы пищи. Гук тогда не стал напрягаться особо.       Но волнение лишь усилилось, когда после работы Чонгук не увидел Кима на обеде, а затем не застал и на ужине. Старшего не было в блоке весь день, но никто о нем и не спрашивал, кроме потерянного Гука. На следующий день, заволновавшись сильно, когда вновь не обнаружил Тэхена в столовой, он подошел к охраннику, с которым часто контактировал Ким, когда ему нужно было что-то узнать о своих делах за решеткой. Тот, заметив перепуганного парнишку, отвел его в сторонку, чтобы их никто не заметил. Этот мужчина давно знал об отношениях Тэхена и Чонгука, поэтому решил не скрывать правду от парня.       — Выпустили его, — сказал он спокойно, оглядываясь по сторонам. — Он еще вчера утром покинул тюрьму.       — Как выпустили? — Чонгук нахмурился. — У него пожизненное.       — Вот так. Он свое отсидел, — мужчина окинул взглядом нервного парня и тяжело вздохнул. — Тэхен вообще ничего тебе не сказал?       — Н-нет, — Чон, еще не до конца веря в происходящее, смотрел огромными глазами на надзирателя и не знал, что думать. — Он не мог взять и уйти…       — Мне жаль, что так вышло, — тот положил руку ему на плечо и сжал крепко. — Видимо, на то были причины.       Чонгук не хотел верить в эти самые «причины». Какие могут быть причины, если самая главная причина — сам Чонгук. Надзиратель еще что-то сказал, а затем вернулся на свое место, оставляя Гука одного. Чон потерянно оглянулся на него, сглотнул скопившуюся в горле слюну, а затем медленно опустил глаза. Ноги слегка подкосились, и парень, чтобы не свалиться прямо в коридоре, прижался к стене. В голове наступила темнота и полное опустошение. Чонгук глядел перед собой в одну точку и ничего не понимал. Еще совсем недавно было все хорошо, еще прошлой ночью он был счастлив в объятиях любимого, еще тогда он думал, что утро у него будет отличным. Но как были велики его надежды, таким же огромным оказалось его разочарование сейчас.       На работе он делал все на автомате, игнорируя Джейка, избегал других заключенных, что ходили из стороны в сторону. Он слушал лишь их главного в прачечной, чтобы не ошибиться и не сделать что-то не так. В мыслях находился один Тэхен, который будто бы и не собирался никуда деваться из больного разума парня. Оно и понятно — Ким исчез из его жизни так же резко, как когда-то в нее ворвался. Без уточнений, без прощания, без слов. У Чонгука не было слез, не было истерик и гнева на старшего. Только вопросы, которые навсегда оставались без ответа. Чонгук еще не мог поверить до конца в то, что остался совершенно один.       — Нифига себе ты себе кучу собрал, — проговорил подошедший к нему Джейк. Чонгук молчаливо посмотрел на него, а тот кивнул на гору белья, которое нужно было перегладить. — Ты за сегодня справишься?       — Да, — коротко ответил альфа.       — Точно. Может быть, тебе помочь? — с волнением в голосе предложил бета.       — Не надо, я сам.       Чонгук не хотел сейчас вести себя как обычно с Джейком. Он не желал надевать маску веселья и с улыбкой говорить с другом о всяких пустяках или сплетничать по поводу людей в тюрьме. В его душе наступила тоска и опустошение, и он еле держался, чтобы не выплеснуть свои настоящие чувства наружу. Уж слишком глубока была рана, что оставил ему Тэхен, так просто ее не пережить. Джейк подсел к нему на десятиминутном перерыве, когда они остались полностью одни. Бета прижался к нему сбоку и положил голову на плечо.       — Чонгук, — тихо сказал парнишка, а Чон промычал в ответ. — Когда из жизни уходит старое, всегда приходит что-то новое, более светлое и позитивное, поэтому не позволяй себе унывать. — Он поднял глаза на парня и улыбнулся тепло. — Все обязательно наладится.       — Ты уже знаешь? — спокойно спросил бывший коп и глянул на товарища.       — Да, — кивнут тот. — Я подслушал разговор надзирателей, — Джейк поджал губы и взял Чона за руку. — И меня бросали, и я страдал и убивался. Но я всегда понимал: все, что ни делается, — все к лучшему. Может быть, не все так плохо, — парень опять осклабился, пытаясь привести Гука в чувства.       — Просто… — на лице Чона проскользнула горькая ухмылка, — он мне даже ничего не сказал. Намекнул, но… Этого было мало.       — Намекнул? — поинтересовался бета.       — Мы провели последнюю ночь вместе. Тогда Тэхен сказал, чтобы я был сильным и попросил прощения у меня. Видимо, так он и пытался сказать мне, что он меня покидает… — Чонгук помотал головой и засмеялся горько. — А я еще, дебил, не понял, о чем он.       — Может быть, у него какие-то дела на свободе, и он был вынужден уйти? — предположил парень, заглядывая другу в глаза с сожалением.       — Все возможно, — Гук ухмыльнулся. — У него были проблемы, но… он не любил ими делиться.       — Наверное, он не хотел тебя посвящать в них, так как это было бы слишком опасно, — Джейк приблизился к нему. — Он ведь мафиози, опасный тип.       — Оно и понятно, — кивнул Чон. — Но… можно же было мне сказать как есть. Мы же, блять, не чужие друг другу люди. Я бы понял и был спокойнее, но… — Чонгук тяжело вздохнул и отвернулся. — Он выбрал то ли молчание, то ли месть мне. Хуй знает. Сейчас-то правду не узнаешь.       — Еще не все потеряно, — проговорил увереннее бета и выпрямил спину. — Предлагаю просто ждать.       — Ждать у моря погоды? — ухмыльнулся Чон.       — Не все так однозначно, бро, — парень провел по руке друга. — Возможно, все действительно поменяется.       — И так все поменяется.       Чонгук знал, что все, что ему оставалось, — надеяться, верить и ждать. Просто ждать. Но ждать неизвестности тяжело. Чонгук не знал, чему верить и на что стоило надеяться. Либо у Тэхена действительно были проблемы, и он решил выйти, чтобы по-быстрому их решить. Но почему тогда Чонгуку о них не поведал? Не доверял ему? Но они ведь так сильно сблизились, что казалось, секретов у них больше нет. Либо это была такая своеобразная месть за когда-то совершенный поступок парня. Влюбил в себя и кинул. Тэхену нельзя было садиться в тюрьму, нельзя было бросать дела, а Чонгук нарушил все его планы и влез туда, куда не следовало. На месте Тэхена Гук бы тоже обозлился на полицейского и захотел бы причинить ему боль. Либо же Тэхена вынудили быстро покинуть место заключения, и старший не успел предупредить Чона об этом. Только вот это походило на бред. Если бы мужчина не устраивал свидание на крыше, если бы не те его загадочные слова, что ввели парня в ступор, Чон бы поверил. Чонгук хотел верить во все на свете, даже в то, что инопланетяне прилетели и забрали бедного мужчину с собой, или что тот все это время был агентом под прикрытием. Он хотел верить во всякую ерунду, но только не в то, что Тэхен просто бросил его на произвол судьбы.       Джейк протяжно вздохнул и чуть дернул руку парня. Тот же помотал головой, приходя в себя.       — Знаешь что, приходи сегодня ко мне вечером. Или я к тебе приду, — на его лице расцвела улыбка. — В картишки поиграем, окей? Да еще и Алена с собой захватим. Давно мы не проводили досуг вместе.       — Да, конечно. Давай, — Чонгук вымученно улыбнулся.       — Я еще Ника прихвачу, ладно?       — Да, пожалуйста, — развел руками Гук.       — Круто. Ну все, тогда заметано, — кивнул забавно бета.       Люди постепенно начали возвращаться в помещение, отчего Чонгук устало вздохнул и поднялся на ноги. Джейк же последовал за ним.       — Тебе точно не нужна помощь? — еще раз спросил парень, а Чон мотнул головой.       — Не веришь в мои силы?       — Верю, — Джейк не переставал улыбаться. — Я всегда в тебя верю, Гуки.       Чон весь оставшийся день чувствовал себя более-менее спокойно, но это лишь из-за того, что Джейк часто находился рядом и не давал Гуку грустить. И Чон действительно пытался. После работы и ужина бета вместе со своим парнем пришли в его камеру, и они поиграли все вместе, поговорили и хорошо провели время. Чонгук был благодарен за это друзьям. Кто как не они смогут вытащить его из этой не очень приятной ситуации. Гук улыбался, пытался шутить и вести себя дружелюбно. Как и раньше, как и всегда. Жаль, что успокоение было лишь временным явлением.       Только Чонгук улегся на свою постель, в помещении вырубили яркий свет, и наступила полная тишина, как парень остался наедине со своими мыслями. Душевное волнение и боль, которую он подавлял второй день, сейчас дали о себе знать. Под закрытыми веками возник образ Тэхена, который любовно улыбался ему и шептал всякие приятности, с их последнего свидания. Чонгук видел его искреннюю улыбку и его заинтересованный взгляд на себе, чувствовал мягкое дыхание на своей коже, отчего покрывался мурашками и чуть вздрагивал. Чонгук ощущал тогда такое нереальное тепло в груди и безграничное счастье, что не мог даже передать это словами и все полностью описать. Ему тогда хотелось зацеловать человека перед ним, обнять его так сильно, чтобы Тэхен и вовсе с ним слился в одно целое и больше никогда его не покидал. Он мечтал слышать приятный голос мужчины хоть целую вечность, заменить музыку его баритоном, хотел засыпать и просыпаться под этот магический звук всю жизнь.       Ком в горле не дал нормально сделать очередной вдох. Чонгук крепко зажмурился и повертел головой, лишь бы выдуманный Тэхен покинул его голову. Но старший словно специально мучал его и не оставлял в покое даже сейчас, когда так предательски сбежал от своего любовника. Вдобавок к этому метка на шее начала ныть. Все это не давало организму парня нормально функционировать, а боль внутри настолько сильно отдавалась во всем теле, что Чон боялся пошевелиться. Ему хотелось закричать, хотелось заплакать навзрыд и как-то унять тоску и грусть, что засела внутри. Чон уткнулся лицом в подушку и стиснул ее в руках до скрипа ткани. Он ощутил, как от слез, что вырвались из своего плена, начала намокать подушка, а сам он часто задышал и после застонал протяжно. Чтобы его никто не слышал, он сильнее прижался к подушке и поджал ноги к груди.       Чонгук не знал, сколько вот так лежал и плакал в подушку, но, видимо, своим тихим скулежом он разбудил соседа. Он не услышал из-за своих прерывистых истеричных вздохов, как Ален поднялся с постели и встал рядом. Мужчина осторожно коснулся плеча парня и провел легонько. Чонгук задрожал и постарался утихнуть, да только слезы продолжали показывать его истинные эмоции. Ему впервые было так больно, так плохо, что существовать не хотелось.       — Тише, тише, — произнес шепотом мужчина и тяжело вздохнул. — Это пройдет. Завтра станет легче.       Чонгук не мог успокоиться и прекратить. Легко сказать, но нелегко сделать. Ален отошел от него куда-то, а затем вернулся. Он надавил на плечо Гука, чтобы тот перевернулся к нему. Чонгук мало понимал, что от него хотят, но выполнил просьбу.       — Вот, возьми, — заключенный протянул ему таблетки и стакан воды. Чонгук, весь опухший от слез и покрасневший, глянул на это непонимающе. — Это сильное успокоительное.       Чон не стал спрашивать, откуда у того было успокоительное, выпил быстро и отдал стакан обратно. Ален слабо улыбнулся ему и провел по его голове. Он достал откуда-то платочек и отдал его парню.       — Высморкайся, а потом ложись спать. Хватит убиваться по тому, кто не достоин твоих слез.       Альфа закивал головой и сделал все, как ему сказали. Он не собирался сейчас спорить с мужчиной и пререкаться. Ален помогал ему, спасая его из болота горечи и отчаяния, и младший был очень благодарен ему за это. Мужчина тихонько лег на свое место и замер там. Чонгук же опять отвернулся к стене и тяжело задышал, пытаясь вновь не сорваться на плач. Тэхен будто продолжал преследовать его, но если раньше он приносил счастье, то теперь наводил душевные страдания и мучения. Чонгук последний раз всхлипнул и затих. Через несколько минут его настиг сон, и он отключился.

***

      Чонгук в выходной прогуливался по маленькому парку, в котором редко бывал, когда Тэхен еще был в тюрьме. Сейчас же он находил успокоение в этом месте. Палящее полуденное солнце нещадно светило всем людям, что находились сейчас на свежем воздухе. Земля блестела под жаркими полуденными лучами, а изображение возле горизонта плыло. Чонгук присел на свободную скамейку и засмотрелся вперед. От яркости темнело в глазах и мешало нормально смотреть вдаль. Но парень не обращал на это внимания. Он прикрыл глаза и откинулся на спинку скамьи, слыша пение птиц и легкий шум разговоров и ходьбы от других заключенных.       Прошло уже несколько дней с тех пор, как Ким без следа исчез из тюрьмы, и все это время Чонгук чувствовал себя непонятно и странно, словно находился в тумане. Если сначала он не хотел верить в ужасную правду, отказывался соглашаться с тем, что его бросили и оставили на произвол судьбы здесь, то с каждым днем запах Кима выветривался из мест, где старший когда-то был. И мечты на внезапное возвращение Кима тоже рушились. Чонгук понимал теперь, что ему надо как-то жить дальше, как-то существовать и быть сильным. Ему же, черт побери, двадцать семь лет. Ему не впервой переживать расставание. Усложняло все то, что именно последний его любовник въелся в сердце так, что выковыривался оттуда очень тяжело и плохо. Еще и метка не переставала болеть, а наоборот, с каждым днем все больше и сильнее.       Чонгук тяжело вздохнул и поднял глаза к небу, улыбаясь непонятно чему. Стоило надеяться, что все будет хорошо. Стоило верить и ждать. Все пройдет, и эта боль тоже утихнет. Он сильный парень, он сможет, он справится. Сначала выйдет из этого злосчастного места, а потом заживет заново. Он так уже делал. Он уже начинал жизнь с чистого листа, ему не привыкать.       Вдруг кто-то встал перед ним, закрывая солнце. Чонгук нахмурился и присмотрелся. Сначала он чуть напрягся, думая, что это был какой-то недоброжелатель, но, заметив яркую улыбку Алена, расслабился и выдохнул спокойно. Мужчина сел рядом с ним и тоже откинулся на спинку скамьи, обращая свой взор на паренька.       — А я все думал, где ты бродишь, — сказал он спокойно.       — Тюрьма не такое огромное место, чтобы тут кого-то потерять, — выдал Чонгук и повернул голову в сторону мужчины.       — Согласен, — Ален кивнул головой.       — Зачем меня искал?       — Не знаю, — он пожал плечами. — Наверное, проверить тебя, поговорить.       — Не боись, ничего я с собой не сделаю, — Чонгук улыбнулся. — Если хочешь знать, что я вообще думаю насчет Тэхена, то пошел он нахуй вообще, — Ален удивленно уставился на него, а Гук продолжил: — Буду еще из-за него страдать. Нафиг надо.       — И правильно. Я давно говорил, что он тебе не пара. Такие люди, как Тэхен, не меняются.       — Да, — Чон отвернулся к решетке, что отгораживала территорию тюрьмы от остального мира.       — Знаешь, у меня когда-то тоже была безумная любовь. Как сегодня помню, влюбился в одного парня в школе. Он когда мне взаимностью ответил, я был на седьмом небе от счастья. Мы много времени вместе проводили, развлекались, гуляли, потом вообще жить вместе начали. Я думал, это навсегда. Думал, вот школу закончу и замуж его позову. Ага, фиг там, — Ален улыбнулся тоскливо. — Он разорвал со мной отношения, когда встретил другого. У них, оказывается, запахи друг на друга лучше реагировали. Ну вот и все. Я после долго страдал, пытался вернуть наши отношения, бегал за ним. Но спустя месяц понял — а зачем мне это? У меня еще вся жизнь впереди. И правда, я потом еще не один раз влюблялся, и не единожды меня бросали. Или я бросал. Всякое случалось. Партнеры не всегда подходят друг другу.       Чонгук покачал головой и опустил глаза на землю. Да, он в чем-то был согласен с Аленом. Да только у него с Тэхеном совершенно другая ситуация произошла. Они, хоть и альфы, настолько сильно привязались друг к другу, что, казалось, все было идеально. И запахи у них действовали как одно целое, сущности друг к другу притягивались, и они настолько далеко зашли в отношениях, что, думалось, разлучить их могла только сама смерть. Нет, оказывается, все было слишком просто. Они разошлись так легко, будто бы и не были связаны меткой все это время.       — Хорошо здесь… — проговорил мужчина и вдохнул чуть прохладный воздух полной грудью. — Иногда, находясь здесь, я начинаю мечтать и воображать, что я на свободе, — Чонгук посмотрел на него внимательно. — Мне иногда так интересно становится, как изменилась улица, где я проживал; как выглядит сейчас мой дом и магазинчики рядом; стоит ли сейчас тот бар, куда я любил заглядывать…       — Все меняется, — произнес парень. — Хочешь, когда я выйду на волю, то сфотографирую тебе те места, которые ты запомнил, и принесу фотографии?       — Серьезно? — удивился Ален, а Чон кивнул. — Это было бы круто, малец. А повидать моих родных сможешь? Привет им передать, да каких-нибудь гостинцев от меня купить? Давно они ко мне не ездили, но это все потому, что занятые слишком. А так хоть я напомню о себе. Я по ним очень скучаю.       — Конечно, — согласился Гук и слабо улыбнулся. — Надеюсь, скоро выйду.       — Дело на пересмотре?       — Да, — решил не скрывать этот факт альфа. — Но там… все запутано.       — Буду молиться за тебя, — мужчина чуть наклонился к нему. — Жалко мне тебя, пацан. Не достоин ты этого места. Ты преступников ловить должен, а не за решеткой пропадать…       Чонгук на это ничего не ответил. Это было правдой. Вот кого-кого, а Чонгука здесь быть не должно. Но мир, к сожалению, несправедлив к добрым людям. Миром правят бабки, как когда-то сказал Тэхен. У кого их больше — тот и прав.       После обеда Чонгук решил поиграть немного в баскетбол с парнями. Не то чтобы он сильно этого хотел, нет. Просто когда он уже направлялся в комнату отдыха, его позвал Мэтт и попросил поиграть с ними, так как играл Чон хорошо. Чонгук согласился — все равно заняться особо было нечем, а так хоть мяч погоняет. За игрой привычный Гук вернулся. Его, как всегда, захватил азарт игры, и он отдавался ему полностью, не думая сейчас о прошлом. Парни с ним вели себя так, будто ничего не произошло, и, за что Гук мысленно был им благодарен, не спрашивали про Тэхена. Все наслаждались дружеским матчем, а то, что находилось за его пределами, — никого не волновало.       Чонгук забил трехочковый в корзину, а после раздался свисток, предупреждающий о конце игры. Их команда уделала соперников с огромным разрывом в счете, и парни из красных, где как раз был Гук, накинулись друг на друга с победными объятиями и выкриками. Чонгук вцепился в кого-то рядом и весело заулыбался, когда обняли его и закинули руки ему на плечи. Они были как одно целое, они были командой, и в этот момент Чон понимал, что он не один. Эти люди, что постоянно играли с ним, стали ему близкими, хоть они и встречались только на поле, а в обычной скучной жизни тюрьмы вообще не пересекались.       После начался небольшой перерыв. Чонгук отошел в сторонку, чтобы взять спасительную воду, как ощутил на себе сальный взгляд. Он повернулся в сторону человека, что рассматривал его внимательно, и напрягся. На него, сидя возле тренажеров и повернувшись всем корпусом в сторону парнишки, глядел Тревис. На его лице виднелась гаденькая улыбочка, которую он ни капли не скрывал. Чонгук нервно сглотнул слюну и отвернулся, но страх так сильно начал распространяться по телу, что альфа чуть не вздрогнул несколько раз. После того как Тэхен ушел, Тревис все чаще стал засматриваться на парня, и если сначала Гук этого не замечал или делал вид, что не замечает, то со временем игнорировать чужой взор было уже почти невозможно. Оно и понятно: раньше Чонгук был под присмотром Кима, и то Тревис не мог угомониться и иногда приставал; сейчас же, когда Тэхена нет, у того будто зеленый свет загорелся в присутствии Чона. Чонгуку стоило надеяться теперь только на себя, вряд ли кто-то его защитит, учитывая, что долгое время он являлся падшим мальчиком. Таких не любят и не считают за нормальных альф. Таким не помогают и не спасают, если только не захотят забрать себе в пользование.       В столовой Тревис будто бы специально встал за Чонгуком. Тот сжал кулаки и стиснул зубы, лишь бы сдержать агрессию в себе по отношению к этому ненавистному мужчине. Альфа его одновременно и пугал, и бесил. Чонгук чуть отодвинулся от него, и хорошо, что афроамериканец не последовал за ним, потому что Гук уже не знал, как ему поступить. Конечно, врезать бугаю хотелось сильно, чтобы руки не распускал и не лез, куда ему не говорили. Но Чонгук понимал, что если хоть как-то отреагирует, Тревиса это лишь сильнее раззадорит. Поэтому Гук, вздохнув полной грудью, постарался успокоиться.       Благо альфа не трогал его, но специально стоял близко, вдыхая воздух вокруг Чонгука. Чон же делал все, лишь бы не обращать на негра внимания: он рассматривал столовую сосредоточенно и останавливал взор на заключенных, которые спокойно садились за свои столы и ужинали. Чон задержал свой взгляд на столе, где когда-то сидел Тэхен. На мгновение перед глазами промелькнула картина, будто старший сейчас там: сидит на своем привычном месте и разговаривает со своими парнями из группировки. Заметив взгляд на себе, Ким оглянулся на Чонгука и улыбнулся ему тепло, чуть не помахав рукой. На губах Гука тоже растянулась привлекательная улыбка, которую он посвящал только Тэхену.       — Так и будешь стоять на одном месте, куколка? — раздался голос позади Чона, и тот ощутил горячее дыхание на своей коже.       Резко заморгав, Чон заметил, что образ перед глазами рассеялся. За столом вновь было пусто, и лишь парочка парней сидели и ели. Чонгук помотал головой и продвинулся вперед, так как из-за его небольшой галлюцинации он немного отстал от очереди. Тревис больше ничего не говорил ему, за что Гук был ему даже благодарен. Получив свою еду, Чонгук сел на свое место, где когда-то сидел с Тэхеном. Заключенные из банды Кима бросили на него равнодушный взгляд, но тут же отвернулись, словно Гук был пустым местом. Чонгук поджал губы и опустил глаза, маленькими кусочками начиная поглощать еду, что не лезла в горло. У него после ухода Кима вообще питание сбилось, а аппетита не наблюдалось. Альфа ел через силу, запихивая в себя варево, что ему никогда не нравилось. Сейчас же еда перестала приносить хоть какое-то удовольствие. Чонгук ел только потому, что не хотел остаться вообще без сил.       Гук вновь почувствовал на себе взгляд, когда неохотно ковырялся в еде. Подняв взор исподлобья, он встретился глазами с Тревисом. Тот вновь ухмыльнулся и чуть качнул головой. Бесит. Как же этот заключенный его раздражал, просто представить себе страшно. Сейчас тот просто пялился со стороны, но Гук-то знал, что он ждал удобного момента, чтобы напасть. Только Чонгук чуть ослабнет, только расслабится, как бугай нападет, и неизвестно, что случится дальше, — обойдется все простым избиением или же закончится изнасилованием. Гук прекрасно понимал, чего от него хотел ублюдок, но парень ни под каким предлогом не собирался подставляться ему. Чон так просто не сдастся и не отдастся никому. С Тэхеном случилось исключение, и то оно произошло потому, что младший сам этого захотел.       Чонгук не посещал душ уж несколько дней, но именно в этот день все же решился это сделать. Он часто ходил мыться вместе с Тэхеном, поэтому отвык ходить в душевую без него. Но сейчас все поменялось и вернулось на круги своя, хоть и было грустно от этого. По сути, мир вокруг Тэхена не вертелся, а Чонгук спокойно мог жить и без него. Только вот реальность была такова, что после ухода Тэхена Гук будто бы начинал жизнь заново и снова учился базовым вещам.       Чонгук зашел в заполненную разными людьми душевую и остановился возле входа. На него не обращали внимания, ходили из стороны в сторону, будто Чона вовсе не существовало, и это даже радовало. Гук не любил внимание на себе. Чонгук оставил вещи в раздевалке и медленно разделся догола. Заключенные спокойно занимались своими делами, лишь некоторые бросали на Чона ничего не значащие взоры и сразу отворачивались. Чонгук нервно сглотнул, оставил одежду в положенном месте и выпрямился.       «Соберись, Чонгук! — мысленно пожелал он себе и вдохнул глубоко, пытаясь собраться с силами. — Это обычная душевая. Все будет хорошо».       Парень медленно зашел в помещение, где было полно голых тел, что стояли возле стены и мылись. Тревиса, как и его черных парней, не виднелось, что уже радовало. Гук ускорился, подошел к ближайшей свободной лейке и встал под ней, включив воду. Он быстро намыливал себя, усиленно мыл грязную голову и свое чуть покрытое потом тело. В голове не возникало ни одной мысли замедлиться. Быстро принять душ, привести себя в порядок и вернуться в камеру. Вернуться туда, где его никто не найдет и никто не тронет. Чонгук проходился по телу мыльными руками, а потом и вовсе закрыл глаза, чтобы умыть лицо. Только он это сделал, как его вновь накрыло.       Тэхен так быстро пропал, так резко оставил своего любовника одного, что Гуку все еще было непривычно не ощущать его рядом. Сердце вдруг учащенно забилось в груди, а по телу пробежали тысячи мурашек. Чонгук чуть замедлился, когда намыливал себя, принюхиваясь и ощущая знакомый аромат рядом. Мускусный, сильный, резкий запах проникал в легкие и в разум парня, окутывая сознание собой и перекраивая все под себя. Чонгук открыл шире рот, желая почувствовать этот запах больше и сильнее. Казалось, этот таинственный аромат оседал еще и на губах, да так, чтобы Гук смог слизать его своим языком.       Сильные руки легко коснулись кожи на спине парня, отчего тот вздрогнул, но сопротивляться не стал. Прикосновения чувствовались на боках, на талии, поднимались сначала выше, а затем опускались ниже, оглаживая уже упругие ягодицы альфы. Чонгук тяжело задышал и чуть не простонал от мимолетных касаний к себе. Затем что-то мягкое дотронулось до шеи, и Чонгук чуть наклонил голову в сторону, открывая к себе лучший доступ. Мягкие губы трогали его разнеженную от горячей воды кожу, а проворный язык слизывал влагу на ней. Чонгук глубоко вздохнул и прогнулся в спине, когда крепкие руки надавили на копчик. Кончик носа человека, что стоял за парнем, коснулся мокрых волос, а теплое дыхание опалило ухо.       — Зайка, — прошептал человек таинственно.       Сердце забилось еще мощнее, будто готово было пронзить грудную клетку, и Чонгук мигом распахнул глаза от осознания, кто сейчас стоял рядом.       — Тэхен! — выкрикнул он с улыбкой на губах и быстро развернулся.       Только вместо того, чтобы увидеть любимого мужчину перед глазами, он застал пустоту. Чонгук остался один в душевой, так как все заключенные уже успели помыться. Чон мотнул головой и нахмурился. Ким часто стал преследовать его, напоминая о себе. Чонгук больше не плакал по нему ночами, предпочитая перед сном закинуться успокоительными, чтобы не впадать в истерику от отсутствия альфы рядом. Но его организм, настолько сильно привыкший к Тэхену, просто отказывался воспринимать реальность. Чонгук бежал от воспоминаний о Киме лишь потому, что они приносили ему хоть и небольшую радость, но расковыривали душевную рану, которая покрывала все нутро парня.       Чонгук устало вздохнул, вытер возникшие в уголках глаз слезы и выключил воду, чтобы покинуть душевую. Хотелось вернуться в камеру, попросить у Алена таблетки и заснуть скорее, чтобы больше не думать. Он хотел не вспоминать о человеке, который влюбил в себя и так жестко кинул. Тэхен просто поигрался им, дал привыкнуть к себе и ушел, не оставляя после себя ничего, кроме метки, которая указывала на то, что Гук был его собственностью. Гуку было мучительно смотреть на себя в зеркало и замечать этот укус, который еще недавно не смущал его и не отталкивал.       Чон, глядя на свое отражение, провел по метке, надавливая на нее. Тело пронзило болью от этого, а внутренняя сущность заскулила протяжно. Лучше не трогать пока. Чонгук выпрямился и только развернулся, чтобы пойти одеваться в раздевалку, как свет в душевой и в соседней комнате погас. Чон остановился сразу же и замер, большими не видящими ничего глазами стараясь хоть что-то разглядеть. Он напряг слух, пытаясь уловить хоть какой-нибудь шум, но лишь где-то отдаленно за дверью, будто бы на приличном расстоянии, раздавался неясный грохот. Гук облизал нервно губы и тихонько сделал шаг вперед, на ходу вспоминая, где находился дверной проем.       Парень расставил руки в сторону и шел вперед осторожно, выставляя одну ногу вперед. Что случилось в колонии? Почему резко погас свет? Неужели случилось временное отключение электричества? Но как такое возможно? Здесь же должно быть все защищено, плюс всегда есть резервные генераторы. Такое опасное место всегда должно быть хорошо защищено, все системы обязаны работать исправно и без сбоев.       Чонгук шел вперед, пока не коснулся пальчиками холодной плитки. Так, очень медленно и неторопливо, парень добрался до другого помещения, но найти свой шкафчик в такой непроглядной темноте было просто нереально. Альфа сглотнул скопившуюся от волнения слюну и тихонько направился дальше, трогая все, что встречалось на его пути. Сколько это будет продолжаться, парень не представлял, но свет должны уже дать. Такие сбои в тюрьмах обычно решаются за пару минут, а парень ползал здесь уже непонятно сколько времени. Чонгук трогал пальцами поверхности, прикасался к железным шкафчикам, но совершенно не помнил, который из них его.       Неожиданно за дверьми раздался шум шагов, а затем какие-то крики. Причем кричали несколько человек сразу. Чонгук затих и остановился, прислушиваясь к голосам за стеной. Страх бил по его нутру, а по венам разгонялся адреналин. Чон попятился назад, но вдруг столкнулся с кем-то спиной. Не с чем-то, а именно с кем-то, потому что тепло, исходившее от человека позади, не могло просто показаться. Паника подкралась к горлу невыносимым комком, а дыхание мгновенно прекратилось. Чонгук приоткрыл рот, но ни единого звука не послышалось в комнате. Пугала и темнота, что давила на парня и страшила только сильнее своей неизвестностью.       Чонгук попытался сделать шаг в сторону, но кто-то обхватил его талию. Чонгук пропищал что-то испуганно и попытался отстраниться, но незнакомец прижал его к себе теснее и вместе с парнем отошел куда-то в сторону. Теперь уже точно происходило что-то ненормальное. Чонгук забрыкался сильнее, но человек стиснул его тело и прошипел:       — Тихо!       — Что происходит? — спросил растерянно Чонгук, пытаясь понять, кто с ним говорил.       Но человек больше ничего не сказал. Шумы за стенкой усилились, а затем дверь в раздевалку распахнулась настежь, и в помещение заглянуло несколько заключенных. Незнакомец ближе прижал к себе Гука и отодвинулся в темноту, да так, чтобы их не заметили. Массивной рукой он прикрыл рот парня, чтобы тот случайно не издал звук. Но Чон не тупой. Послушался незнакомца, затих и перестал дышать. Осложняло все то, что у Чона громко билось сердце, и, казалось, еще немного, и вошедшие его точно услышат. Что происходило вокруг, парень вообще не понимал, но что-то явно нехорошее. Чонгук ощущал себя героем фильма ужасов, который сейчас находился в огромной опасности. Но остановить это безумие не мог — тело замерло так, что сделать даже одно движение было нереально.       Вдруг в коридоре раздался еще больший грохот и топот множества ног. Заключенные, не увидев никого в помещении и побоявшись войти в полную темноту, быстро покинули комнату, закрывая за собой дверь. Через пару секунд за стеной послышались звуки насилия и драки, что означало, что надзиратели все-таки вовремя среагировали и остановили бунтовщиков. Постепенно лампочки в раздевалке начали загораться одна за другой, освещая вновь когда-то темное помещение. Чонгук выдохнул с успокоением, а человек, который все это время стоял за ним, убрал руку со рта и отпустил парня.       Только Гуку дали свободу, как он мгновенно отпрыгнул от незнакомца и развернулся к нему всем телом, не смущаясь своей наготы. На него ледяными глазами и с полностью безразличным выражением лица смотрел Ричард. Чонгук нахмурился. Вот кого, а этого парня он точно не ожидал тут увидеть.       — Они искали тебя, — спокойно сказал мужчина и сделал шаг вперед, отчего Чонгук вздрогнул и на несколько метров отошел от альфы.       — Зачем?       — У них спроси, — на лице Ричарда показалась легкая усмешка. — Но явно не для чего-то хорошего.       Ричард перед ним тоже был полностью нагой и, видимо, собирался пойти в душ, раз не сходил раньше. Чонгук медленно опустил глаза в пол, ощущая смущение от всей этой нелепой ситуации. Но это еще не самое худшее, что могло быть, ведь если бы он попался тем заключенным, возможно, все было бы намного хуже. Правда ведь? Ричард не выглядел так, словно собирался лгать Чону. Но что-то не клеилось в голове парня. Он резко поднял голову, вновь встречаясь с серым пристальным взглядом.       — Отключение энергии тоже было спланировано?       — Не знаю, — равнодушно ответил мужчина и отошел в сторону, собираясь уже покинуть комнату и пойти мыться. — Советую посидеть немного тут и переждать. Вертухаи сейчас всех по камерам гоняют.