Луна

       Пять часов утра. Электронные часы начали неприятно пиликать, как обычно завизжала сирена, оповещающая всех работников завода, расположенного рядом с домом, о неизбежном подъёме. Незнайка заворочался, повернулся на другой бок, накрыв голову подушкой, чтобы не слышать этот шум. Сколько уже можно?        Малыш с трудом поднялся с кровати. Всё тело ныло и болело, как обычно это бывало — матрас-то жёсткий, словно камень. А ещё пять часов сна — это явно нехорошо. Спать сейчас хотелось жутко. Но холодная вода мигом привела в чувства и помогла окончательно проснуться. Совершенно забыв про завтрак, Незнайка собрал рюкзак, с которым обычно ходил на свою вторую работу, и покинул квартиру. Прошёл прямо по коридору, вышел на лестничную клетку и нажал на кнопку, вызвав лифт. Закряхтел старый ржавый механизм, который долго не смазывали, неприятно заскрипел, наматывая трассы, и кабина медленно начала подниматься вверх на семнадцатый этаж.        Незнайка чуть было не заснул, пока ждал лифт. Уже бы десять раз по лестнице спустился, но утро выдалось на редкость пасмурным, как бы прося вернуться в кровать, что со ступеней он скорее всего скатился бы кубарем. Однако все мы знаем, что дома у малыша было не очень-то тепло, и матрас с постельным бельём не новые. Иными словами, легче было стоять и ждать, оперевшись о стену, чем спать на камне.        Наконец механизм щёлкнул, и двери со скрипом открылись, позволяя зайти внутрь кабины. Зевая и всё ещё смутно соображая, что и где, Незнайка с трудом отыскал нужную кнопку и нажал на неё. Снова скрип, страшный «врум», оповещающий о начале снижения, и лифт начал опускаться. Медленно, кряхтя, словно старый дед. Но если подумать, сколько он тут служит? Явно не один и не два года. Ладно, старикам можно. Лишь бы не упали раньше времени.        Спустившись вниз, Незнайка вышел во двор и направился по вздутой дороге, которую будто пропахали плугом и никогда не ремонтировали (хотя месяц назад вроде говорили, что залили новый асфальт. Увы и ах, он перестал быть гладким спустя неделю), в сторону завода, проходя мимо открывающихся лавочек и магазинов — район просыпался. Ранним утром многие работяги спешили по своим делам, гулёны отходили от ночи, проведённой вне дома где-то в переулке, а те самые банды спешили прятаться в тень и особо не показываться на глаза местным полицейским, которым, к слову, вообще было плевать на всё, что тут происходило. Иной раз они ловили кого-то, но редко дело заходило дальше изолятора. Только если это были какие-то вопиющие случаи, о которых Незнайка, как и многие другие мирные коротышки, предпочитал не говорить и не думать. Подобные преступления были для него слишком мерзкими и шли против всех законов морали.        Почему же всё так печально? Никто не знал. Поговаривали, конечно, что когда-то сюда приехал целый наряд «элитных полицейских» из центра, чтобы искать знаменитого Мухомора. Ходили по домам, опрашивали всех, но через какое-то время просто уехали. Причём так внезапно, что никто ничего даже понять не успел. К слову, сам Мухомор здесь был коротышка уважаемый. Каждый знал, что найти его было нетрудно: он постоянно проводил время то в баре, то у себя в шалаше. Но сдавать его никто не собирался. Во-первых, почитаемый бандит, а во-вторых, всем была дорога их жизнь. О том, как Мухомор пять раз сбегал из тюрьмы они знали не понаслышке. Собственно, не было для него ничего невозможного, и стукачей ждала печальная судьба.        Вскоре Незнайка подошёл к заводу, окружённому со всех сторон забором из толстых бетонных плит, что были полностью изрисованы и исписаны. Так, на одной из них красовалась большая красная надпись «Мы требуем перемен!», а чуть дальше от неё «Восстанем вместе! Не перестанем сопротивляться!». Это называли вандализмом, и в центре такое искусство обычно закрашивали, а виновников выискивали и сажали на несколько дней в изолятор, но здесь каждый был волен делать, что хотел. Прям отдельная планета получается.        Взглянув на надписи и мысленно согласившись с ними, Незнайка проследовал к будке охраны и показал пропуск. Кепкин зажал зубами сигарету, сел, как нормальный коротышка, дотянулся до кнопки, и огромные ворота медленно открылись, впуская блондина на территорию.        — Спасибо! — Улыбнулся он, приподняв свою голубую шляпу. Кепкин прокашлялся и отстранённо помахал рукой, мол, «иди уже». Незнайка шмыгнул внутрь, и ворота начали закрываться.        Около гигантского здания с высокими трубами стояли грузовики. Их кузова заполняли товарами и после развозили по магазинам. Такие грузовики были около каждого завода и везли самые разные продукты. Например, с завода, на котором работал Незнайка, выходили различные бытовые вещи: кухонные приборы, столы, стулья, шкафы и многое другое.        Около машин стояли их водители. Они курили и разговаривали друг с другом, иногда громко смеясь. На Незнайку они не обратили никакого внимания. Ну и хорошо. Малыш открыл массивную железную дверь, зашёл внутрь холодного помещения, приложил пропуск к турникету и прошёл дальше. Первым делом отметился, взял ключ от своего шкафчика, где хранилась сменная одежда, и направился в раздевалку. По пути его остановил начальник отдела — толстенький коротышка в клетчатом костюме по имени Трубкин.        — Хватит бездельничать, — начал он писклявым голосом. От этих слов у Незнайки глаза на лоб полезли. Вот так вкалываешь, стараешься, чинишь эти станки, а тебя потом бездельником называют. — И не смотри на меня так. У тебя много работы.        — Я знаю, — как можно спокойнее ответил блондин, однако руки сами собой сжались в кулаки.        — Ну раз знаешь, то мигом наверх, в двадцатый отдел.        — Наверх?        — Да. Ты теперь главный механик.        — Чего? — Лицо Незнайки теперь выражало полное непонимание, и это, казалось, очень раздражало Трубкина.        — Того! — Закричал вдруг тот. — Никогда о повышении не слышал, что ли, дурачина? — Он всучил малышу отличительный значок и ушёл, громко стуча каблуками ботинок по полу.        Незнайка постоял, повертел в руках значок, затем прикрепил его к себе на грудь и направился к лифту. Тот доставил его на верхние ходы, по которым можно было ходить и следить за всеми рабочими и за работой станков в том числе.        Дойдя наконец до своего двадцатого отдела, в котором он теперь уже был не просто рабочим, а начальником, Незнайка открыл тяжёлую дверь и, как ему показалось, попал в другой мир. Вид сверху на производство был просто изумительным. Да, всё серое, скрипящее и грязное, но даже это могло впечатлить. Коллеги встретили его бурными аплодисментами и криками «Поздравляем!». Дождавшись тишины, Незнайка прокашлялся, сказал пару слов о себе и своей новой должности и после объявил начало нового рабочего дня. Затем спустился вниз, чтобы наблюдать за производством вблизи. Заодно, как это было раньше, помогал чинить ломающиеся станки.        Ближе к полудню к ним в отдел заглянул Трубкин. Он передал Незнайке кое-какие документы и попросил вернуться наверх, где находился кабинет. Блондин, когда начальник ушёл, со вздохом закатил глаза и отправился к себе. Он не знал, как так получилось, что его повысили, и уже ненавидел свою новую должность. Сидеть ещё в душном кабинете, следить за всем да бумажки перебирать — скука. Зато на несколько сантиков больше платить будут. Но факт всё равно оставался фактом: он ничего не просил. Впрочем, это наверняка просто удача.        Поднявшись наверх и открыв дверь, Незнайка зашёл в довольно чистое серое помещение. Стол, шкаф, большой план завода, висящий на стене, куча коробок и огромное окно с видом на производство. Уныло, но сойдёт. Гигантским минусом был лишь холод, царивший там, поэтому Незнайка отыскал плед (который как раз завалялся в шкафу) и накинул его на себя. Так он и сидел за столом, поджав под себя ноги, укутавшись и разбирая бумаги.

***

       Приятным завершением небольшого рабочего дня стали сразу две вещи: расписание, где говорилось, что ему теперь не обязательно приходить на завод каждый день, и чертежи. Последнее Незнайку обрадовало больше всего.        Среди рабочих было очень много его единомышленников, жаждущих завершения всего того беспредела, что творился в Лунном городе. Вместе с Незнайкой они давно придумывали различные планы революции, но на ум до сих пор так ничего толкового не приходило. А тут такая удача: огромные чертежи и списки запчастей, которые, к тому же, необходимо было ещё и поменять. Правда, как рассказывал один из начальников другого завода, никто и никогда о таких мелочах не беспокоился, а потому станки такие старые и плохо работающие. К тому же, все деньги для их починки присваивали себе более влиятельные личности, а рабочие тем временем своими собственными руками ремонтировали станки и копались в схемах.        Недолго думая, Незнайка отодвинул документы в сторону и приступил к изучению чертежей. Прошёл час, два, но ничего дельного малыш не нашёл. Во время обеденного перерыва к нему заглянул его старый знакомый Сажик. Он выглядел, как всегда: съехавший набок картуз, заляпанный коричневый комбинезон и некогда белая футболка, с сажей и следами масла на лице и других частях тела. Он протёр лоб, устало выдохнул и снял перчатки.        — Приветик. Сегодня у нас жарковато.        — Да, я заметил, — Незнайка поднял голову к потолку и посмотрел на вентиляционную решётку. Затем перевёл взгляд на большой пропеллер на потолке, который явно так давно не включали, что он аж покрылся толстым слоем пыли и зарос паутиной, и это было видно невооруженным глазом. Ладно, к нему придирок особо не было — в кабинете и так было прохладно, чего не скажешь об остальном отделении. Там сегодня топило, как в бане.        — Холодно тут у тебя, — поёжился Сажик с непривычки. Всё-таки смена температур — такое себе развлечение.        — И не говори.        — Что-нибудь нового?        — Ничего, — вздохнул Незнайка и посмотрел на чертежи. — Разве что список запчастей, не подлежащих ремонту.        — О, удобно!        — Наверно. Слушай, собери всех. Обсудим.        — Хорошо! — И Сажик тут же умчался к остальным.        Минут через десять все заинтересованные собрались около большого железного стола. Незнайка разложил бумаги, и малыши принялись думать.        — А что, если одна из этих деталей выйдет из строя? — Предположил худой коротышка по имени Микро.        — Ей на днях лет так сто исполнилось, — фыркнули остальные.        — Тогда мы её сами из строя выведем.        — Для этого нужно ещё понять, как именно сделать это, — помрачнел Незнайка. — А мы пока не знаем. Да даже если деталь и сломается, то какую-то часть замены главы всё-таки закупили.        — Дык они ж хранятся на складе, — встрял Шестерёныч. — Их один раз купили и всё. А остальные денежки тю-у-у! — Он помахал рукой. — Нету их.        — Ну вот. А мы скажем, что эти детали бракованные, — кивнул Микро. — К тому же, мы много станков поломаем.        — Да, и это будет ни капли не подозрительно, — фыркнул Окошкин, сложив руки на груди. — Несколько станков и в один день.        — А мы не в один, — не унимался Микро.        — Ну допустим. А что дальше-то? В чём суть вашего протеста?        — Если я правильно понял, — начал Незнайка, — то энергия поставляется с Острова Дураков постоянно. И если её будет очень много, то это вредно для производства и машин. Так-то во время перерывов она накапливается, но и накопители имеют свой лимит. А это значит, что производство придётся на некоторое время приостановить. Но не полностью. Нам достаточно и четверти. Это вместе с другими заводами. Не одни же мы такие особенные.        — А с деталями ваще щас тяжко, — закивал Шестерёныч. — Пока заказать, пока попросить денег, пока их привезут. Целая история. Производство точно будет долго стоять.        — А мы временно останемся без работы, — закатил глаза Окошкин.        — Ну фактически да, — кивнул Незнайка. — Но это ещё не всё. Возникнет дефицит продуктов. Уж вам ли не знать, какой у вас этот… Как его… ну спрос или типо того. Скупаете всё без разбору на недели вперёд, и это потом там тухнет в холодильниках, тухнет.        — Ближе к делу.        — В общем. Производство встанет, цены начнут расти, и другие объединятся против этого. Поднимется волна восстания против магнатов, потому что это их заводы.        — Ничего не выйдет, — отозвался со стороны выхода охранник Охра. Он сидел на стуле и читал газету, но спор рабочих заставил его оторвать взгляд от бумаги и подключиться к дискуссии. — Только ты забыл про богачей, по кошельку которых эта инфляция никак не ударит, и про вездесущую полицию. В общем, бунтарей быстро повяжут, а некоторые вообще предпочтут воздержаться от чего-либо. Вы сделаете только хуже.        — Нет! Мы хотим, как лучше! — Возразил Микро. — К тому же, у нас и так половина станков не работает.        — Во-во. Сделаете хуже. Только подумайте, сколько коротышек по вашей вине останутся без нужных продуктов или отправятся на Остров и станут баранами, — малыши понуро опустили головы. — То-то же.        Охра фыркнул и вернулся к чтению на редкость интересной статьи про какого-то важного господина Футика. Остальные малыши переглянулись и, подумав ещё какое-то время, ударили по рукам, сплюнули и крикнули громкое «Хэй!», что эхом разлетелись по всему помещению. Затем взглянули на чертежи, потыкали них пальцами и разбрелись, кто куда.        Вдруг раздавался громкий лязг, за ним последовал противный скрежет металла, а после него — вопль Микро:        — Ой, какая жалость! Полез исправлять неполадку и случайно повредил плёночку!        — Ты чё?! Ты где там копался?! — Закричали все, подбежав к нему.        — А что? — Не понял тот.        — Да это ж раритет! — Воскликнул Шестерёныч. Он залез под станок и посветил в отверстие, сделанное как раз для того, чтобы исправлять поломки и неполадки, фонариком. Как и ожидалось, была повреждена особо чувствительная мембрана, и теперь машина не могла спокойно функционировать. — Чёрт. Её хватит на недели две, не больше.        — Ну так пусть об этом беспокоится начальство, — скрестил руки на груди Микро и довольно посмотрел на Незнайку. — Да, босс? — Но Незнайка молчал, даже не зная толком, что говорить, и молча пялился на станок круглыми от удивления глазами.        — Ребята, ребята! — К ним подбежал взволнованный малыш по имени Косынкин. — Не знаю, совпадение это или нет, но мне только что сказали, что с охлаждением у нас беда! По-любому замедляться придётся.        — Чтоб мне труба на голову упала! — Выругался Шестерёныч. — Класс! Ребята, мы застряли здесь с вами ещё на одну смену.        — Мы-то ладно. «Продукты» на другом заводе вообще благодаря только паре отделений работают, — отозвался Охра.        — И Вы молчали об этом? — Возмутились рабочие.        — Я думал, что вы уже об этом знаете, революционеры недоделанные, — усмехнулся охранник.        — Тогда почему цены не того… не выросли?.. — Тихо спросил Микро.        — Вот же лопухи, ничего не знающие, — вздохнул Охра. — Ещё как растут. Это вы в центре не были. Рост на лицо, однако все даже пискнуть боятся. Всего один раз в прошлом месяце вышла газета с заголовком «Инфляция», после чего подобных статей больше нигде не было благодаря уважаемому господину Спрутсу.        — Предпочёл не оглашать явную проблему? — Усмехнулся Окошкин. — Одни мы тут, в нашем отшелье, самые умные?        — Ну почему же? Полным-полно коротышек, жаждущих чего-то нового. Ты только про полицию не забывай, — Охра тряхнул газетой и перешёл к чтению другой статьи. — Всё, ведите себя потише. Голова уже от вас трещит.        Малыши переглянулись. Шестерёныч встал на ноги и отвесил Микро парочку сильных щелбанов.        — Где мы теперь новые детали возьмём, дурень? — Шёпотом спросил он.        — Так мы вроде хотели, чтобы производство встало…        — Мы этот план в работу решили не брать, — покачал головой Незнайка.        — Да ладно вам. Мы всё равно мебель производим.        — Ага. Пока мы будем ждать новое оборудование, нас уже успеют 100 раз уволить, отругать и сплавить на Остров Дураков, — не унимался Шестерёныч. — Детали по типу этой мембраны сейчас практически не найти. Раритет! Ра-ри-тет, дубина! А это лишние деньги.        — Она сама порвалась! — Микро сложил руки на груди. — Ничего не знаю! Станок старый! Думать надо было раньше!        Незнайка взглянул на часы. Пора бы ему уже и на другую работу. Он собрал чертежи. Слушать препирания малыш больше не собирался. Попрощавшись с некоторыми, он отнёс бумаги в свой офис и ушёл. Рабочий день у него был сокращённым, да и делать особо было нечего.        Выйдя с завода, Незнайка поплёлся к своему другу Заплаткину. Жил тот довольно далеко от завода, поэтому минут пятнадцать пришлось затратить на путь.        Заплаткин, которого обычно приходилось искать, сейчас сидел на крыльце своего самодельного домика около прилавка с кефиром. Рядом с ним закручивал очередную папиросу Дымок. Увидев вдалеке знакомую фигуру, он улыбнулся, помахал рукой, крикнул радостное «эй!» и толкнул приятеля локтем в бок. Заплаткин поднял голову, и тоже заулыбался.        — Незнайка! Сколько лет, сколько зим!        — Привет, — малыши обменялись рукопожатиями.        — Какие новости? — Поинтересовался Дымок, кинув доделанную папиросу в ящик к остальным.        — Да нормально, — пожал плечами блондин. — Меня повысили до начальника отдела, представляете? Не знаю только, за какие такие достижения.        — Грех не повысить. Ты пахал, как не в себя, — важно покачал головой Заплаткин.        — Ай, молодчик! — Дымок встал и обнял Незнайку так крепко, что у того аж дыхание спёрло.        — Пусти… — просипел он, и продавец папирос разжал руки, позволяя Незнайке наконец-то сделать глоток воздуха.        — Раз такое дело, то мы теперь просто обязаны подарить тебе кое-что, — улыбнулся Заплаткин и кивнул головой в сторону своего домика. Дымок быстро сбегал туда и вернулся вместе с велосипедом. Не новым, конечно, но он хотя бы не разваливался. Он был немного ржавым, однако выглядел вполне неплохо. И шины накаченные. Продавец папирос встал перед Незнайкой и отпустил руль, за ручки которого блондин тут же взялся, чтобы велосипед не упал. — Мы думали отдать его тебе, ведь самим-то не надо. Но и продать тоже звучит заманчиво. Но, раз у тебя небольшой праздник, то держи.        — К тому же, он тебе нужен. Будет удобнее посылки развозить, — кивнул Дымок.        — Да. А то всё на автобусах, да на автобусах. Во сколько домой возвращаешься?        — Поздно… — растерянно проговорил Незнайка, осматривая подарок.        — Во-во. Теперь дело быстрее пойдёт.        — Спасибо вам, братцы… очень приятно и неожиданно.        — Да пожалуйста. Ты только пользуйся.        — Конечно-конечно.        В доказательство своих слов Незнайка сел на потёртое и немного рваное кожаное сиденье и прокрутил педали назад. Ничего нигде не заскрипело — это не могло не радовать. Ещё раз поблагодарив товарищей и получив от Заплаткина бутылку кефира, малыш поехал к зданию почты.        — Эту посылку нужно вовремя доставить в полицейское отделение на границе, — улыбнулся начальник отделения, пережёвывая грязными и местами поломанными зубами папиросу. «Границей» называли то самое место, где заканчивалась их «свалка» и начинался боле-менее нормальный и чистый район. — К 18:35. Ровно-ровно, — он гаденько засмеялся и пододвинул небольшую коробку к Незнайке. — Тебе теперь быстрее, на лесапеде ездишь. Вот и давай. Дуй.        — Ладно, — Незнайка взял груз. Вроде не такой уж тяжёлый. Его он прикрепил к багажнику велосипеда, обмотав маленькими канатиками, чтобы не упал. Остальные посылки уместились в его рюкзаке. — До свидания.        — Жду отчёт, — бросил малыш, устроившись поудобнее на стуле и вынув газету. Перед тем, как развернуться и уйти, блондин успел прочитать заголовок: «Спасём наше общество! Запасаемся оружием!». Ну что за бесстрашные коротышам живут здесь!        Перед отъездом Незнайка заскочил в телефонную будку и позвонил Звёздочке. Да, виделись они совсем недавно, но ему хотелось встретиться вновь. К счастью, малышка была не так сильно занята и поэтому согласилась увидеться после работы в таверне, которая находилась как раз недалеко от того места, куда нужно было к определённому времени доставить посылку.

***

       — Ура! Последние три! — Незнайка гнал по вздутой дороге, счастливо улыбаясь. Почти все заказы он уже доставил, и дело теперь оставалось за малым. Припарковав велосипед, он забежал в подъезд. В первой квартире на третьем этаже его встретил толстый коротышка в одних штанах. Он брезгливо вытянул руку и забрал письмо, взяв его одними кончиками пальцев.        Коротыш вскрыл конверт и извлёк бумагу, пробежавшись глазами по чужому корявому почерку. К Незнайке вернулся дар речи, он прокашлялся и хрипло сказал:        — Распишитесь, — и протянул блокнот с ручкой.        Получатель фыркнул, отложил письмо и также брезгливо взял блокнотик. найдя свой адрес, он небрежно расписался, потом подкинул его и ручку, которые блондин поймал, после чего дверь перед Незнайкиным носом захлопнулась.        — Вот и будь потом с ними вежливым, — недовольно буркнул он, зашагав дальше по лестнице.        В квартире на десятом этаже (как туда Незнайка дополз, лучше не знать. Просто помните, что без лифтов жизнь тяжелее) малыша встретила полноватая серьёзная малышка в пурпурном халате. Она молча забрала свою посылку, быстро и безынициативно расписалась и тут же закрыла дверь. Ни «здравствуйте», ни «спасибо», ни «до свидания» — какие хорошие манеры. А может, это он странный просто. Столько уже здесь находится, а всё никак привыкнуть не может.        Незнайка постоял-постоял и пошёл обратно вниз. Выйдя во двор, он посмотрел на наручные часы, которые ему когда-то давно подарил Заплаткин, и сел на велосипед. Оставалась последняя посылка для отделения полиции. Её логичнее было оставить напоследок, что малыш и сделал. Правда теперь он не особо был уверен во времени, но вскоре отбросил все сомнения прочь и поехал.        В отличие от автобуса, передвижение на велосипеде было гораздо удобнее и быстрее. Несмотря на то, что автобус — транспорт общественный и популярный, он всё равно был медленный и тоже потрёпанный жизнью, как весь их район. Вот и получалось, что своим ходом легче. К тому же, не нужно было делать частых остановок и тратить на них драгоценное время.        Незнайка крутил педали изо всех сил. Если сказали, что ровно к 18:35, значит так и должно быть. Впрочем, времени было ещё достаточно, однако малыш даже не думал расслабляться.        Полчаса он добирался туда и вскоре приехал. Это отделение было небольшим: два этажа да окна с тусклым освещением и решётками. Между ним и рядом стоящими жилыми домами было очень маленькое расстояние, но сбоку в потрескавшихся кирпичных стенах всё равно можно было разглядеть крошечные окошечки изолятора.        Припарковав велосипед на другой стороне улицы, Незнайка взял коробку и пошёл в сторону здания, надеясь, что его не узнают. Однако как его узнать без голубой шляпы, которую он оставил у Заплаткина? Вот никак.        Зайдя в отделение, малыш увидел только офицера на посту администрации и ещё одного полицейского, сидящего на диванчике. Последний обратил на него внимание и теперь не сводил глаз, внимательно следя за каждым движением. Сделав вид, что не замечает этого, Незнайка погрузил коробку на стол. Только теперь офицер, болтающий по телефону, поднял на него недовольный взгляд и, махнув рукой, вернулся обратно к своему разговору.        — М, распишитесь, пожалуйста, — подал голос блондин и протянул блокнот. Офицер снова бросил на него злой взгляд, затем небрежно взял ручку и, не глядя, поставил подпись совсем не там, где нужно. Незнайка тяжело вздохнул, отодвинул коробку в сторону и направился к выходу. Другой полицейский встал с дивана и подошёл к нему, по-дружески обняв его одной рукой.        — Привет, братец! Давно не виделись! Сколько лет, сколько зим!        — Простите, я…        — Ну что же ты! Пошли скорее отсюда. Поболтаем! — Улыбнулся незнакомый малыш. — Эх, ещё бы минута, и я бы начал волноваться! Но ты прибыл вовремя!        Они вышли на улицу и быстро перешли дорогу. Полицейский оглянулся и завёл ничего не понимающего Незнайку за угол.        — Ух, ты чуть не опоздал, — перешёл он на шёпот и, вынув из кармана часы, посмотрел время. — А теперь ложись.        — Чего?        Не успел Незнайка что-либо понять, как его повалили на землю, заставив прикрыть голову. В этот момент раздался страшный грохот, земля затряслась, и по ней поползли трещины. Ничего не подозревавшие коротышки закричали и забегали. Незнайка лежал с закрытии глазами, но отчётливо слышал, как трещат, звенят и бьются стёкла, как падают, разбиваясь о землю, кирпичи, как вдалеке завыла сирена, как плачут и бегают туда-сюда прохожие.        — Спасибо за работу, — полицейский встал на колени, оглянулся и улыбнулся, после протянув Незнайке несколько бумажных денег. Тот приподнялся на локтях и изумлённо посмотрел на него. — Надеюсь, Вы будете хранить молчание за такую скромную сумму. А если нет, то ничего хорошего ждать не стоит точно.        Незнакомец помог ему встать и вручил деньги, после чего убежал, оставив блондина в полном недоумении. Незнайка долго смотрел ему вслед и, когда тот скрылся из виду, наконец повернулся в сторону полицейского отделения. Вернее, в сторону того, что от него осталось. А остался только побитый и охваченный пламенем фасад. Пожарные ещё не приехали, поэтому коротышки пытались потушить пожар сами, но, естественно, ничего не получалось, и огонь постепенно переходил на рядом стоящие жилые дома, которые тоже задело взрывом.        Незнайка так и замер, ошеломленно смотря на всю эту картину и сжимая в руке деньги. В голове такое не укладывалось, а все возникающие мысли путались, становясь одним большим бессмысленным комком. Малыш не понимал, что произошло и куда делась добрая половина улицы. Словно заворожённый, он подошёл ближе. По пути его чуть не сбили бегущие за помощью прохожие, но это не помешало ему оказаться перед полыхающим зданием в окружении журналистов.        Незнайка смотрел в дыры от окон, но так ничего и никого в бывшем отделении не увидел. А мозг нарочно отказывался верить в то, что всё это действительно случилось. Казалось, что кто-то сейчас выйдет. Измотанный, в сажи, но выйдет и скажет, что всё прекрасно и нужно просто сохранять спокойствие. Однако никто так и не появился.        — Берегись! — Крикнул кто-то, и в следующую секунду Незнайку обняли, оттащив от здания. В этот самый момент на место, где он недавно стоял, упала большая железная балка. Грохот от её приземления вывел малыша из транса, и он задрал голову, ужаснувшись: рушился жилой дом. — Уходим отсюда!        Прохожий потащил его подальше, на другую сторону улицы, но Незнайку снова окутал белый шум.