***
Тина посмотрела Дану в глаза. Они показались ей такими удивительными. И никакая это не Coca Cola. Его карии — это густой тягучий мед и темная карамель. Темпераментные и бойкие язычки пламени, дотрагивающиеся прямо до души, а затем касающиеся сердца. Тина замолчала, ей стало необычно спокойно и уютно. Она положила голову ему на плечо, закрыла глаза и пообещала себе не открывать их, пока не окажется на берегу. Вслушалась в плеск воды, шум шагов мужчины… и в его дыхание. Лес на эти мгновения стал тихим, и это было удивительным симптомом. Возможно, природа сжалилась и решила отдать ребенка. — Приготовитесь к посадке! — улыбнулся Дан и поставил ее на ноги. Тина отошла на шаг и бросилась суетливо поправлять волосы. Впервые они с Даном заметили, что на них как-то подозрительно смотрят товарищи. Тина испугалась, боялась, что люди начнут надумывать и шептаться, и у Дана из-за этого будут проблемы. А Дан покраснел, как мальчик, и обрадовался тому, что не он один видит в этом что-то — Я что-то слышу, Дан, — Тина отвлекала его от мысленного полёта. Ее глаза горели. — Где? — Вот тут, — Тина указала на высокие кусты. — Я сам. — Дан не дал ей даже подойти, раздвинул ветки и осмотрел заросли. — Это птица, — развел руками и не решился посмотреть в ее глаза. Тина что-то прошептала за его спиной. — Пойдем, — дернул за руку, Тина поплелась за ним.***
Тина вместе с группой вышла из леса и поразилась увиденному. Штаб буквально кишил людьми. Одни группы приезжали, уходили на задачи, другие с них возвращались. Машины парковались одна за одной, кто-то привозил волонтеров, кто-то оборудование, продукты питания. Развернули полевую кухню, где всех возвращающихся с задач кормили горячей едой. Старания нескольких сотен человек ради жизни одной маленькой девочки. Было не жалко ни сил, ни времени, ни средств. Только бы найти. Волонтеры подобрали Тине берцы по размеру. Тина сначала отнекивалась, но после случая с рекой согласилась. В них должно было быть удобнее. — Тина, — Дан нашел девушку, чтобы предупредить о своих планах. — Мне нужно побыть в штабе, помочь Беркуту, а ты пока отдохни. Дан не хотел, чтобы она шла в лес без него. Он бы легко нашел ей задачу в пределах штаба. — Нет, я пойду с другой группой, — отрезала Тина. Тина хотела доказать, что сможет прочесывать лес наравне со всеми, без его помощи, ведь она тоже ценный самостоятельный поисковик. — Тин, тут не нужно геройствовать, рассчитывай силы. — Я чувствую себя отлично. — Хорошо, но будь, пожалуйста, аккуратно. Пообещай, что будешь строго выполнять все задания старшего, — Дан думал, что у него выпрыгнет сердце во время этих напутствий. — Обещаю. — А я тебе верю, — медленно произнёс Дан, смотря ей в глаза. Надеялся, что это сработает.***
Дан закончил свои дела и отправился на перерыв. Поужинав на лету, он вернулся к фургону, в котором располагался главный штаб. С минуты на минуты Тинина группа должна была вернуться с задачи. Дан заметно переживал и нервно покашливал. Когда группа начала задерживаться, прокопал носком сапога в земле яму. Поиск был тяжелым. Один из поисковиков сломал ногу, когда пробирался сквозь завал, другого укусил клещ, отряд Лис утопил в болоте рацию и тепловизор. Несколько дронов по одному сценарию разбились о ветви. Отряд откупал девочку у лесных сил всем, чем только мог: здоровьем, нервными клетками, инвентарем… Лишь бы они отдали ее живой и невредимой За Тинину группу поводов волноваться не было, но Дан помнил одно правило: «там, где Белка, там обязательно должна случается какая-нибудь катастрофа». Время тянулось невообразимо медленно, Дан успел десяток раз проверить журнал сообщений от групп. Он не врал себе Смысла не было. Он, действительно, очень волновался за Тину. Взглянул на правое запястье, было непривычно не видеть на нем браслет. Дан не снимал его восемь лет, боялся остаться без талисмана и на несколько минут. Но сейчас без него мужчина не был слабее. Даже наоборот. Дан понял одно: со временем он сам стал намного сильнее как телом, так и духом. Браслет был абсолютно не причем. Но Дан надеялся, что браслет до сих пор находится у Тины. Дорогая вещь у дорого ему… Дан даже мысленно не разрешил себе закончить эту фразу. Через десять минут группа вернулась и бодро зашагала в столовую. Старший группы отчитался и пошел за всеми. Тина плелась в самом конце. Дойдя до фургона, она села на землю и опустила голову. — Что стряслось? — ухмыльнулся Дан, разглядывая поникшую девушку. Ее волосы по-прежнему были убраны в хвост, который скреплял его браслет. Дан улыбнулся, заметив это. — Все хорошо. — Тогда вставай, — протянул руку. — Нет. — Скажи. Мне. Что. Случилось, — Дан присел перед ней на корточки и попытался заглянуть в глаза. — Ноги у меня не ходят. — Болят? — Да. — Ты собрала все возможные приключения на этом поиске? — Дан вздохнул, стянул с ее ног сапоги и поставил ее ступни себе на колено. На коже девушки не осталось ни одного живого места. Она стерла ноги во всех возможных и невозможных местах. — Чудо, ну кто надевает берцы на тонкий носок?.. Слишком нежная ты оказалась для такой обуви, — Дан покачал головой и попросил поисковика сбегать за аптечкой. — Мне хочется снять с себя кожу. — Не стоит. Ничего страшного, мы быстро все поправим. — Дан мастерски сделал компресс, для стерильности обмотал ногу бинтами. — Держишься молодцом. — У меня искры из глаз летят, когда ты касаешься кожи, — прошептала Тина, сжимая пальцы. — Я стараюсь, — ответил Дан, и они засмеялись.***
В начале поиска Тина была уверена в его позитивном исходе. Найденная панама дала надежду на то, что девочка здесь… совсем рядом. Но… когда начало темнеть, стало по-настоящему страшно. Поисковики обошли все квадраты в районе пяти километров от места пропажи, по лесу летали беспилотники, вертолеты, при прочесывании квадратов применялись квадроциклы и специально обученные собаки. Тина не понимала, куда подевалась малышка. Как ей хватило сил преодолевать такие расстояния. Даже в окружении поисковиков, в безопасной палатке ей становилось страшно, что же чувствовал маленький ребенок, оказавшийся один на один с природой. Наступила ночь, и случилось то, чего все больше всего боялись. Грибной дождик усилился. Началась гроза. Температура опустилась до 10 градусов, что было критично резким снижением температуры. Все поисковые работы пришлось полностью приостановить. Тина обняла ноги и уперлась подбородком в колени. Последние две недели стояла сухая и жаркая погода, почему именно сегодня небо разразилось грозой? Когда ребенку так нужен был шанс. Тина посмотрела на небо, в эту секунду оно разделилось на две части из-за мощной вспышки молнии. Это стало спусковым крючком — из глаз Тины полились слезы.***
Дан
Дан вышел из фургона и пошел на обход. Пообщался с теми, кто не поехал домой, таких было крайне мало. Все с трудом верили, что дождь закончится быстро. Переговорил со старшими групп, чтобы поменять задачи в соответствии с погодными условиями. Поиск в мокром лесу — задание со звездочкой даже для самых опытных. Последним местом, куда заглянул Дан, был большой шатер, под которым находилась полевая кухня. Координатор проверил газовые болоны и увидел фигуру девушку. Она сидела на бревне и смотрела на грозу. Дан прищурился, но сомнений быть не могло. Кто может после дня без отдыха сидеть в темноте и холоде и в полном одиночестве смотреть на дождь… Только Тина. — Эй, Белка, что ты тут делаешь? — Дан подходит к Тине и подсаживается рядом. Бревно небольшое, но Дан с Тиной легко умещаются. — Просто сижу, — девушка вздыхает и пытается стереть с лица слезы. Не хочет, чтобы он видел ее слабость. Дан разглядывает в темноте ее плачущие глаза и хмурится, он никогда не уделял особенного внимания новичкам, не разговаривал с ними и не утешал. Мужчина считал, что каждый человек должен сам прочувствовать, что такое поиск, и определится, сможет ли он продолжать. Отряду нужны сильные и духом, и телом. Но равнодушно смотреть на Тину он не мог. Ее нежная молочная кожа в мурашках и испуганные глаза стали настоящем триггером. Она не виновата, что ее первый настоящий поиск настолько сложный. — Боишься грозы? — Очень… с детства. — честно отвечает Тина и вытирает слезы. Дан подбадривающе приобнимает Тину за плечи и закрывает собой от дождя и вспышек молнии. Громко, холодно и одиноко было, пока он не пришел. — Но сегодня мне не страшно — Тина разводит руками, храбрится. Думает, что Дан ничего не видит. А он прекрасно считывает ее состояние. Он привык ставить себя на место «других», думать, как они. Хотя с Тиной даже этого не приходится делать, в ее глазах все было написано. Страх, печаль и разочарование в этом мире и в себе — Не бойся, слышишь? Вокруг нас высокие деревья, вода далеко. Это не так опасно. Было бы намного хуже, если бы мы оказались посередине поля в какой-нибудь глубокой луже с включенным телефоном. — Обнадеживает, — усмехнулась Тина, — знаешь, стало значительно легче. — Я просто хочу сказать, что все будет хорошо. — Мы найдем Лизу живой? — Тина задала единственный вопрос, который ее волновал. — Мы сделаем все зависящее от нас, чтобы она смогла вернуться домой. Они замолчали. Дан снова стянул с себя куртку и повесила ее на девушкины плечи. Тина сморщила нос и благодарно кивнула. Они снова замолчали и уставились на ливень. — Дан, скажи… насколько это страшно «не успеть найти»? — Очень страшно. — честно признается мужчина и поправляет куртку на ее плечах. — Страшно, когда ты понимаешь, что не успел совсем чуть-чуть. Когда какой-то час становится решающим… И ты винишь все: температуру, карту, себя… Отматываешь время, раздумывая, что можно было сделать по-другому. Раздается громкий раскат грома. Следом бьет молния. Совсем рядом. Тина щурится. Дан сжимает девушку за руку, они вместе ждут, когда все закончится. И думают о ребенке, который сейчас тоже слышит этот душераздирающий звук. — Страшно найти погибшим, но не менее страшно, когда человек не находится совсем. Ни живым, ни мертвым. Когда ты вместе с его родственниками ждешь хотя бы какой-нибудь информации о нем годами, а то и десятилетиями. Представляешь, где он сейчас и как. Это самая жестокая пытка для близких, когда хочется верить и ждать, но намного легче перестать ждать и отпустить. Но, когда любишь, перестать ждать невозможно. Тина кладет голову ему на плечо и осторожно сжимает его ладонь. Этот простой, но одновременно такой личный жест заставляет их одновременно сглотнуть. Она хочет его поддержать. Тина не знает, какие именно картинки пронеслись у него перед глазами, но чувствует боль в каждом его вздохе. Пытается не позволить ему резко нырнуть в эту боль одному… — У меня был такой случай, — Дан ни с кем не делился этой историей, но именно сейчас и именно ей ему захотелось открыться, — Ты хочешь услышать об этом? Ты справишься в этим, девочка? Он поднимает взгляд и смотрит в ее ледяные голубые. Сомнения терзают его. Гуманно ли делиться своей болью с ней? С той, которой и так сейчас больно. — Расскажи мне… — она переплела их пальцы, сделав хват крепче. Он выдохнул. — Мой самый страшный поиск был моим первым в отряде. Поиск ребенка… Он пропал на пригородной остановке. Мама отвлекалась на габаритный багаж, двухлетний мальчик остался один буквально на минуту. И эта минута стала роковой. Ребенок будто испарился. Поиск изначально не задался. Мама долго не сообщала в полицию и на станцию, думала отыскать ребенка самостоятельно. Стеснялась осуждений. Прибывшая полиция долго не обращалась за помощью к отряду, искала сама. А вариантов было много. С одной стороны выход в лес, с другой частный сектор. Ребенок мог уйти в любую сторону, кто-то мог взять его за руку и увести. Вариантов, что может случиться с малышом за минуту, несколько сотен. Прошло уже восемь лет. Мы его так и не нашли. И самое страшное, что мы никогда не узнаем, что произошло в тот день. Возможно, он погиб сразу в том августе, в речке или колодце, а мы его просто не нашли. Возможно, кто-то увел его и сделал что-то ужасное. Возможно, он жив… Сейчас ему должно быть около одиннадцати. Он может ничего не знать о своей судьбе, о том, что его семья искренне верит в чудо и ждет его возвращения домой, — Дан замялся и прикрыл глаза ладонями. — И это «возможно» до сих пор не дает мне спать. Мне снятся его глаза… — Дан закашлялся, это нервное, Тина знала. Положила ладонь на его грудь, Дан продолжил, — с фотографии из ориентировки. И голос его мамы, когда она звала его. Мне снится моя беспомощность и бесполезность. Будто только я виноват в его пропаже. Дану стало тяжело говорить и именно в эту секунду крепче сжал руку. Почувствовала. — Отряд запустил самый масштабный информационный поиск в истории, прочесал каждый миллиметр леса. Десяток раз… ничего. Ни одной зацепки. — Вы сделали все, что могли, слышишь меня? Вы дали ребенку шанс. Но вы не боги… Дан поднял на нее взгляд и посмотрел с какой-то невероятной вселенской благодарностью. Его сердце щемило от сказанной ею фразы. Ему нужны были именно эти слова. — Прости, что заставила все это вспомнить, — Тина смотрела в его влажные глаза и захлебывалась в сожалении и боли. — Спасибо тебе, Белка. Я первый раз в жизни открыл кому-то эту страницу моей жизни. Тина сглотнула и поморщилась от непонимания. — За что ты говоришь мне спасибо, Дан? — За то что ты такая светлая и теплая есть в этой ночи и грозе…. За то, что ты просто есть. Тина перевела взгляд на его губы, куртка упала с ее плеч. Дан собрал локоны у ее лица и убрал их за уши… Провел рукой по талисману в ее пшеничных волосах, с горечью улыбнулся свидетелю самого страшного дня. Дан прижал ее к себе, в голове промелькнула лишь одна мысль: — Я не переживу, если в ее жизни поселится такая же сильная боль…