***
Высокая фигура возвышалась перед симпатичной и, на вид, статной женщиной. В ней Морис узнала маму — Лилию. Она всегда была спокойна и рассудительна, старалась не влезать в конфликты, а если вдруг и попадала в нестабильные ситуации, то постоянно выходила из них сухой, ни в чём не виноватой, но сейчас, видеть её, сидящей на деревянном стуле с перевязанными сзади руками и явно обессиленной, было крайне трудно. Морис не думала, что ей придётся лицезреть настолько ужасную картину, в которой главным участником будет один из её родителей. Длинное платье Лилии, прикрывавшее стройные ноги, было полностью испорчено и испачкано. Бордово-чёрные пятна и несколько дырок показывали, насколько сильно потрепало женщину. Контрабандистка подумала, что с мамой могло случится что-то страшное и ужасное. Стоящая напротив Лилии женщина легко покашляла, привлекая внимание мамы к себе, а затем заговорила. — Итак, Лилия. Рассказывай, что там произошло. — Её властный голос заставил кровь передвигаться по венам быстрее. Стало жарко. — Я не помню. — Хрипло произнесла мама, не поднимая головы. Жирные и грязные волосы липли к потному лицу отдельными прядями. Они были похожи на пыльную солому, которую искупали в ведре масла. Женщина, сморщившись, подошла к маме и взяла её за подбородок. — Я сказала: "Рассказывай" ! — Грозно приказала незнакомка. Лилия резко мотнула головой, отказываясь. Раздался громкий шлепок. Она дала маме пощёчину. Её щека покраснела, а глаза будто заслезились. Морис уже хотела вмешаться. Девушка подорвалась с места, направляясь в сторону высокой, по сравнению с ней, незнакомкой. Она была в нескольких шагах от мамы и женщины, сделала последний шаг и не смогла приблизиться. Невидимая преграда её не пускала. Морис показалось, что это было стекло. Она, приложив усилия, ударила, но ничего не произошло. Контрабандистка не почувствовала боли, что не могло не обрадовать, ведь удар был действительно сильный, однако отсутствие результата уничтожило всё желание улыбнуться. — Эй, не трогай её! — Крикнула девушка, но никто не обратил на неё внимание. Просто не услышал, из-за чего Морис более громко прокричала. — Мама! Никакой реакции не последовало. Морис испуганно округлила глаза, наблюдая за тем, что происходило дальше. Женщина, чья седина была собрана в строгую шишку, начала поить Лилию. Жидкость была прозрачной, из-за чего контрабандистка предположила, что это вода, но незнакомка опровергла её мысли. — Это специальное снадобье, которое придаст тебе немного сил и развяжет язык. Мама поникше опустила голову. Морис наклонилась, дабы взглянуть Лилии в глаза: в них читались боль и огромное сожаление, которые явно не волновали женщину, стоящую напротив уставшей и, девушке казалось, испуганной мамы. Незнакомка повторила свои слова, дабы Лилия начала рассказывать. — Мне кажется, это произошло вчера или.. позавчера. Не могу сказать точно, — женщина внимательно наблюдала за мамой, слушая её рассказ. Её взгляд был суров и проницателен. Морис стало не по себе. Она уже не пыталась докричаться до них, поняла, что это бесполезно и, скорее всего, место, где она сейчас находится, нереально, может, это какое-то воспоминание или видение. Контрабандистка полностью осознала, что не может повлиять на то, что сейчас происходит. Она может лишь наблюдать, — мы с мужем сидели на кухне и пили чай. Он всегда очень вкусно заваривал его. Мы предпочитали пить его вдвоём, это был наш особый ритуал, так сказать, — незнакомка не перебивала маму, — я не помню, что конкретно произошло, но мне стало так дурно. Я испытала огромную злость и ненависть. Мне кажется, я могла начать разгрызать глотки, но, если я ничего не путаю, Фридрих меня остановил, и мы легли спать. Мама закончила, а женщина озадаченно взглянула на неё, буквально спрашивая всё ли это. Словесного ответа не последовало, Лилия лишь одобрительно кивнула. — Если это всё, то, как ты думаешь, почему же ты здесь? — Я без понятия. — Отвечала мама слабым голосом. Хоть напиток и дал ей сил, их не хватило, чтобы Лилия начала чувствовать себя нормально. Слабость окутывала её, а сознание потихоньку начинало мутнеть. — Видимо, мне придётся самой рассказать, что же произошло с вашим миром, а точнее, что вы сделали. — Женщина перестала стоять на месте, она стала вырисовывать на полу небольшие круги, шагая около мамы. Лилия не отводила взгляда от незнакомки, пристально за ней следила, заставляя голову болеть сильнее. Морис, казалось, ощутила всё, что чувствовала её мама. Голова трещала, а перед глазами начали появляться черные пятна. Девушка слегка потрясла головой и вслушилась в монолог женщины. — Тебя никто не успокоил, и вы с мужем не легли спать. До меня дошли слухи, что с тобой происходило что-то похожее, но в менее убийственной форме. Правда, что ты родом не из Зенокса? — Правда. — "Зенокс" — это мир, в котором жили родители Морис до случившейся катастрофы. Девушка знала, что отец не из этого мира, но по поводу мамы была не в курсе. — Твой прежний мир, а точнее жители, населявшие его, значительно отличались от других. Среди них почти не было мироходцев, потому что их способности были ужасающими. Они были всегда агрессивными и злыми, но когда уровень их гнева превышал черту, они меняли форму, преобразовывались. Становились больше, сильнее и опаснее. Твой народ крушил всё на своём пути, когда принимал истинное обличие. И вот, ты, научившаяся сдерживать гнев, постоянно сохраняла спокойствие, держала себя в руках, но в какой-то момент не выдержала и взорвалась. — Женщина замолчала, пока выражение лица Лилии не менялось вообще. Морис почувствовала, как ком подступает к горлу. Всё это время она думала, что маму с папой, их мир уничтожило опасное существо, а сейчас осознала, что этим монстром была её собственная мать. Но где же она сейчас? — Да. Я начинаю вспоминать. — Она зажмурила глаза, бурча себе под нос. — Мне противно от самой себя. — Морис не смогла уловить сожаления в голосе матери, что смутило и её, и незнакомку. — Ты уничтожила целый мир, убила всё население, в том числе и собственного мужа — и за это тебя ждёт наказание. Ты заключаешься в тюрьму, сбежать из которой не выйдет. Видомния станет твоим новым домом, Лилия. — Фарагонда, стой! Нет! — Женщина, постукивая каблуком, покидала комнату, а Лилия, улыбаясь во весь рот, опускала глаза в пол. Она больше ничего не говорила, лишь глубоко дышала и тихо всхлипывала.***
В глазах резко потемнело, картина помутнела, но Морис поняла, что всё ещё стоит перед входом в башню. Успев спохватиться, девушка сжала руки в кулак и подбежала к огромному булыжнику, полностью закрывавшему её тело. Она села на корточки и привела дыхание в норму. Морис была ошарашена и разочарована. Ей казалось, что с её родителями могло случится всё, что угодно, но только не это. Осознание того, что её мать — убийца, ужасно вымораживало и сжирало изнутри. Лилия убила папу — человека, который любил её больше жизни; которого любила она. Ком застрял в горле, а слёзы скопились в уголках глаз. Сейчас плакать было нельзя, не время. Морис подняла голову верх. Люди всегда делают так, когда не хотят плакать, но ситуация заставляет. — Нет-нет.. Сзади что-то громыхнуло, из-за чего Морис вздрогнула, а затем резко выглянула из-за булыжника, взглянув на башню. Она начала распадаться. С самых верхних этажей летели, громко ударяясь об землю, камни различных размеров. Из самой же Видомнии выбегали неизвестные ей мироходцы вместе с ребятами, которых девушка видела в Поэне, в том числе была Ашра, Сан-Фран и несколько глав гильдий. Морис вновь спряталась за камень, прикрывая ладонями уши. Она начала слышать истошные вопли, доносившиеся из башни. Девушка осознала, что оттуда может выйти и Лилия, но единственное, что пугало так это, что крики были похожи на мамины. А если она стала даской? Или вообще умерла из-за пыток? Земля содрогнулась, когда на неё упала так называемая крыша. Дыхание затруднилось из-за того, что воздух был заполнен пылью. Морис прокашлялась, открывая глаза. Она встала на ноги, проверила равновесии. Стояла тишина, лишь мелкие камушки, которые отпадали от стен, нарушали её. Девушка уже думала подойти поближе к разрушенной Видомнии, но картина, открывшаяся перед ней, заставила остановится. Некое существо опустило на развалины Лололошку. Контрабандист был испачкан и, будто, напуган. Он встал прямо, изначально слегка пошатываясь, и начал вести крайне серьёзный диалог с неизвестным. Это был мужчина с низким и поставленным голосом, его речь была приятной и манящей, что уж там говорить о внешности. Морис было сложно разглядеть черты лица, но общий вид говорил об ухоженности. У существа были светлые пепельные волосы и, что самое завораживающие, так это огромные ярко-красные крылья. Девушка внимательно наблюдала за собеседниками, почти не вслушиваясь в их диалог. Ей было не понятно, о чём они говорят. Что-то про Вселенные, про то, что той, в которой они сейчас, просто не должно было существовать. Они говорили и про Эо, но это Морис и вовсе не разобрала. Девушка откровенно пялилась, но при этом была уверена, что её никто не заметил, иначе к ней бы точно подошли или хотя бы окликнули. Резко незнакомец исчез, просто испарился, оставив после себя несколько ярких искор, а Лололошка начал оглядываться. Морис быстро пригнулась, усаживаясь обратно за камень и выдыхая. Она думала, что скоро её мозг взорвётся, но этого не произошло. Девушка не была готова к тому, что на её глазах разрушиться тюрьма для самых опасных мироходцев, но при этом Морис была незримо счастлива тому, что успела лицезреть это событие. Она почему-то гордилась собой. Правда, мысли о родителях не покидали. Однако адреналин зашкаливал, благодаря чему эти переживания отходили на второй план. Девушка подумала, что пора бы познакомиться с этим Лололошкой нормально и рассказать, что она знает некоторые его секреты. Морис казалось, что сейчас будет самым лучшим вариантом для этого, нужно только догнать его. Она вновь встала из-за камня. Около обломков мироходца не было, значит, он успел уйти. Морис сделала несколько шагов, как перед ней внезапно вспыхнул яркий свет. Перед ней появился незнакомец, который несколько минут назад вёл беседу с Лололошкой. — Ну, привет, Морис. — Он хитро улыбнулся, а девушка быстро сделала шаг назад, успев выставить руку вперёд. — Не бойся, я не кусаюсь.