Он был слаще времени

— Ты меня поцеловала.       Морис казалось, что она успела забыть о том нелепом инциденте, который произошёл совершенно недавно. Её вновь отрезвило, возвращая с облаков на землю, ударяя о твёрдые холодные камни. Все чувства внутри разбились, собираясь в одно единое — огромное смущение. Испанский стыд накрыл девушку с головой, заставляя ту погрязнуть в собственной красноте на щеках. Уши горели адским пламенем, медленно сжигающим кожу до тла. Её зрачки удивительно уменьшились, становясь похожими на маленькие тёмные бусины.       Он испортил всё своими необдуманными, как считала девушка, словами. Милая, романтичная атмосфера сменилась напряжённой и до ужаса болезненной, раздирающей изнутри. Джодах не сводил с Морис взгляда, подмечая то, какую реакцию у неё вызвал. Бог улыбнулся одним уголком губ, чуть поднимая его вверх. — Это была глупость. — Язык не заплетался, что несказанно радовало. Положение не станет ещё хуже. — Я поддалась эмоциям. — Вызванных кем? — Тобой. — Честно ответила, прикусывая губу. Она была готова разорвать и его, и себя — только бы избежать гнетущего диалога.       Единственное, что радовало Морис — это нахождение с ним рядом. Она чувствовала тепло, которое от него исходило; запах, который невольно манил. Всё было слишком хорошо, для того чтобы быть реальностью.       Девушка сжала ладонь в кулак, после чего ненавязчиво огляделась. Жители города разгуливали по улицам, не обращая никакого внимания на стоящую чуть ли не посередине дороги и бурно что-то обсуждавшую пару. Редкие пары глаз оборачивались или начинали шептаться, замечая необычные черты во внешности Джодаха. Морис не хотелось, чтобы на него смотрели и как-то обсуждали, а тем более их вместе. Девушка встретилась глазами с одним из убийц. Его взгляд был далёким и непонятным, но это не дало ей не сделать определённый вывод.       Контрабандистка сделала шаг назад, не желая слушать собеседника дальше. Он, в свою очередь, ничего и не говорил, лишь наблюдал. — Какие же эмоции я у тебя вызываю, Морис? — Её лицо побледнело, а чувство страха усилилось. Пора уходить, убегать, прятаться.       Почему именно сейчас он так сильно пугал, зарывая в крохотный угол? Почему сейчас он кажется не тем, кем казался раньше? Морис отрицательно помотала головой, показывая, что не собирается отвечать. Теперь её очередь эффектно и обычно, не вовремя исчезать. Девушка напряглась, хмуря брови, затем развернулась на пятках и, не оборачиваясь, начала уходить, неспеша ускоряя темп. Спустя несколько долгих секунд она стала неосознанно передвигать ноги быстрее, стараясь убежать, скрыться от него. Морис ужасно волновалась, не понимая себя и свою реакцию. Они слишком долго контактировали, по закону жанра он должен был уже исчезнуть, вновь покинув её, но Джодах не собирался уходить. Видимо, его слова о том, что он хотел её увидеть были не пусты. Девушка часто дышала, не смотря куда идёт. Она несколько раз врезалась в чужое плечо, удобно стоящее на дороге и преграждающее непонятный путь. Глаза будто закатывались, делая картинку тёмной и размытой.       Что происходит? Это похмелье? Контрабандистка пошатывалась, твёрдо не держась на ногах. Ей было крайне отвратительно от всего. Девушка остановилась, отчего сердцебиение стало ещё громче и противнее. Оно звучало где-то в голове, нанося сильнейшие удары по, казалось хрупкой, черепной коробке. Мир кружился вокруг, заплывая тёмными пятнами, имеющими сладкий запах вишни. Морис обернулась, сама не зная, зачем. Хотела узнать: идёт за ней или нет. Просто желала вновь увидеть, снова прикоснуться. Она грязно выругалась про себя, не понимая своих чувств и эмоций. Всё было сложно и тяжело особенно с ним. Удивительно, но он стоял за спиной, в нескольких шагах, сложив руки в карманы брюк. Джодах шёл за ней, не имея для этого веских причин. Просто осознавал, что хочет находиться сейчас рядом, несмотря на понимание того, что это желание совершенно нелепо и необоснованно ничем. Что-то цепляло, не давая отвязаться.       Морис хныкнула, подставляя ладони к лицу. Мысли смешались в голове в тугой и сложный узел, который она была не в силах самостоятельно развязать. Ей требовалась его помощь, но попросить её она была не готова. Не сейчас, не сегодня. Никогда. — Что со мной происходит? — Ужасно тихо и невнятно произнесла девушка, однако Джодах услышал.       Он сделал шаг к ней, проговорил с несвойственной ему интонацией: — Ты выпила. Это пройдёт. — Нет, Джодах, такое не проходит.       Им чудилось, что они думают об одном и том же: о сложностях, проблемах и трудностях, которые предстоит пройти в жизни, чтобы испытать её настоящий вкус, прочувствовать целиком. Всё было ужасно непросто и из-за этого болела душа, требующая минимального тепла и уюта. Джодах невольно задумался о том, что мог бы нарушить правила, созданные его чудесным и немногословным другом для баланса Вселенной. Мужчина бы потом всё равно всё исправил, вернул на круги своя, решив проблему определённым способом. Не факт, что хорошим. Для него было удивительно, что сейчас он совершенно не думает о Лололошке и о том, что происходит с этим миром. Его достаточно давно не волновали эти события: он не влезал, не интересовался, потому что ему было наплевать.       Наплевать? Ему не может быть "наплевать". Он является тем, кто сохраняет порядок во всей Вселенной, наблюдает за тем, чтобы все шли по тем путям судьбы, которые им были даны. Нельзя, чтобы "мир" разрушался из-за глупостей или каких-либо несостыковок в виде мироходца Лололошки, который так и наровил испортить любимый Джодахом порядок. Смотрящий бы не одобрил, если бы мужчина заявлял о том, что наплевал на жизнь Вселенной и пустил всё на самотёк из-за какой-то смертной.       Осознание ударило в голову, пролетаясь по этажам мозга. Морис не дарила ему спокойствие, она портила его, сама того не осознавая. Существовала, неосознанно привлекала внимание, лезла, чёрт пойми в какие, передряги. Девушка слишком сильно притягивала его внимание, создавая вокруг себя атмосферу умиротворённости, которую Джодах не мог найти больше нигде. Даже в самом тихом и уединённом месте было не так хорошо и уютно, как рядом с ней. Но она же ничего не значит. Никак не влияет на главный ход истории.       Морис не сводила с него глаз, тем самым выжигая его своим горячим взглядом. Именно сейчас она казалась крайне привлекательной и красивой. Идеальной, такой, какой ему хотелось бы. У него не было желания менять в ней что-то. Девушка действительно была хороша для него, подходила под его божественный вкус, неменяющийся со столетиями. Он вглядывался в её лицо, проникая в тёмные зрачки, имеющие свою собственную изюминку, которую ранее Джодах, почему-то, не замечал. Она по-своему аккуратно поджимала губы, чуть сужая глаза, отчего ресницы лёгкими тенями ложились на загоревшую кожу. — Тебе, наверное, пора идти. — Выбивая из мыслей, рассуждений о её же красоте, говорила девушка, делая размеренные паузы. — Наверное.       Он сам не знал: надо ему или нет. А главное, хочет он уходить от неё или нет. Ради благополучия всего мира и своего здоровья стоило уйти, но огромное желание остаться кричало из горячих жилок сердца, которое продолжало отбивать каждый удар настолько громко, что психика переставала выдерживать. Джодаху казалось, что он пил вместе с ней, хотя, на самом деле, он просто наблюдал за тем, как она "отдыхала". — Мне нужно идти. И тебя задерживать не хочу. — Враньё вышло отменным, а мужчина, скорее всего, умышленно на него повёлся и потому неопределённо хмыкнул, поправляя одежду. — Я провожу тебя до дома. — Морис хотела возразить, но не успела. — Не обсуждается.       Джодах аккуратно подтолкнул девушку, касаясь её спины, после чего пошёл по направлению к району гильдии контрабандистов, подстраиваясь под менее быстрый, чем у него, шаг спутницы. Морис действительно хотела подольше побыть рядом с ним, но что-то глубоко внутри её терзало. Она не знала, как реагировать на него и на его действия, потому что он не просто мироходец, не просто человек. У неё было чувство полной осознанности ситуации. Он — Бог, она — мироходец. И это не профессии, а судьбы, которым не суждено сплестись. — У тебя, должно быть, много дел. Не боишься, что тебя начнут искать, — мужчина неоднозначно взглянул на Морис, — ну там, сверху.       Джодах искренне засмеялся, заставляя контрабандистку влюбиться в его задорный смех. Такой откровенный и, будто, ласковый он проскальзывал в уши вместе с беззаботными мечтами о счастливом конце всего. — Я пойму, если понадоблюсь кому-то. Почувствую. Тем более, я считаю, что во время работы, так скажем, у меня может быть некий отдых в виде общения с тобой или кем-то другим. — Это ударило в самое сердце. Значит, она не избранная, и на деле он приходит не только ней. А чего она ожидала? — Не утруждайся, провожая меня. Ты можешь уделить время другим, с кем ты видишься. Ко мне вообще не приходи. — Морис говорила достаточно серьёзно и грубо, что заставило мужчину напрячься, уловив знакомые нотки в её строгом и приятном голосе. — Из всех смертных мне интересна лишь ты. — Сделал акцент на последнем слове, чем подорвал уверенность девушки. Ревность съедала её, но, к сожалению, она не могла ничего поделать с собой. Это было необоснованно и даже глупо со стороны Морис, но, несмотря на осознанность, у неё не получалось успокоить это кипящей чувство внутри. — Ты очень хороший льстец.       Дальше они шли в тишине, вслушиваясь в диалоги прохожих и изредка оглядываясь на них, дабы убедиться в своей собственной безопасности. Привычные виды сменялись небыстро, показывая, насколько пара не спешит, наслаждаясь ненавязчивым обществом друг друга. Удивительно, что сейчас обоим было комфортно. — Спасибо. — Кратко и по делу. На большее не хватило сил. — Не выходи на улицу пока не проспишься. Договорились?       Именно в этот момент усталость вылилась на Морис холодным водопадом, принимая в свои объятия. Она понимала, что была готова уснуть прям здесь, перед Джодахом, но остатки самоуважения и самообладания не давали этого сделать. Энергии на глубокий анализ его слов не было, потому контрабандистка сухо ответила: — Да.       И зашла в свою комнату. Быстро разулась и стянула штаны, неприятно липшие к потному телу, после чего рухнула на постель, ощущая, как тело вдавливается в кровать тяжёлым валуном.