Он был слаще времени

— Кто ты такой? — С небольшой задержкой говорила Морис, сильно меняясь в лице. Выражение исказилось, кривя губы и напрягая брови. Она прищурила опьяненные глаза. — Ты не мой Джодах. Где он?! — Повысив тон прокричала девушка, сверля взглядом, казалось, самозванца.       Он, почему-то, не реагировал. Молча сверлил её взглядом, словно читая мысли и залезая в скрытое подсознание. Его лицо было расслабленно и спокойно, оно не выражало ни одной эмоции, способной вызвать у Морис реакцию. Просто стоял, не говорил, не улыбался. Ничего. Казался пластмассовой куклой, которую бросила её хозяйка. Девушка хотела, чтобы он сказал хоть что-то. Она надеялась увидеть, как его глаза становятся более тёмными или, наоборот, светлыми, меняя эмоции. — Я хотел увидеть тебя. — Крайне самодозводозволенно произнёс, не вытаскивая ладоней из карманов тёмных брюк.       Почему он хотел её увидеть? Зачем он это сказал? Смотри, наслаждайся. Ей стало не по себе. Тело начала бить мелкая дрожь, а мозг до конца не понимал смысл его слов. Неужели он мог соскучиться? Нет, точно нет. Скорее всего, ему просто что-то от неё нужно было. Что-то незначительное и неинтересное. Что-то, что могла дать лишь она.       Органы внутри начали меняться местами, сдавливая и как-то по-своему напрягая. Сердце отбивало более быстрый, чем обычно ритм. Голова не соображала тогда, как взгляд сильнее мутнелся, из-за чего мужские черты лица начинали потихоньку пропадать, оставляя смазанную картинку, похожую на детский рисунок. Девушка прикоснулась пальцами к вискам, чувствуя, как накатывает новая волна адской боли. Морис попыталась уловить, что изменилось в мужчине, но у неё не вышло. Он был таким же, как и всегда, но на этот раз по-особенному другим. Чужим.       Джодах внимательно осматривал девушку, чем заставил её поднапрячься. Морис невольно начала думать о том, как выглядит: плохо, некрасиво, растрёпанно, неухоженно, не для него. Она поправила волосы, неосознанно протёрла глаза и постаралась выпрямиться, наблюдая за тем, как мир вокруг не стоит на месте, а активно кружится. Ей захотелось, чтобы он отвернулся. Перестал смотреть на неё этим напрягающим и всевидящим взглядом. Исчезни, растворись. Пожалуйста. — Ты изменился. — Это был он. Она поняла. Такой же властный и высокомерный, нелюбящий, когда ему указывают или грубят. Джодах всегда казался ей самолюбивой птицей, которая никогда бы не пошла на риск ради другого человека. И не признала того, что скучала по кому-то. — Стал хуже? — Его голос стал мягче и добрее, из-за чего Морис стушевалась. Ей было крайне непривычно и некомфортно. Её тело и разум привыкли к другому Джодаху, к более статному и развязному.       Она плохо знала его, точнее вообще не знала. Но внутри появилось навязчивое чувство, которое желало расспросить мужчину о его божественной жизни, о его родителях, может быть, друзьях и, безусловно, внутреннем мире, который был до ужаса велик. Морис наивно округлила глаза, осознавая, что была перед ним полностью открыта, несмотря на собственные попытки остаться для него чем-то навсегда неизвестным. Её, и не очень-то глубокие, глаза впускали его вовнутрь, не сопротивляясь, а, наоборот, давая возможность увидеть что-то новое и, будто, запретное. Девушка ненавидела себя за это. Она казалась для него слабой, ничего не значащей пустышкой. — Знаешь, даже если я на самом деле пуста и глупа, мне хочется, чтобы в твоих глазах я была чем-то по-настоящему особенным. — Язык заплетался, но Морис старалась чётко формулировать мысли и точно также хорошо их выражать. Она надеялась, что он её поймёт.       Девушка изменилась в лице, чуть опуская брови и кривя губы. Это выражение показывало, насколько честно она говорила, и насколько сильно была взволнована своими же желаниями и мыслями. Было глупо бояться его мнения, ведь оно было такое мелкое и неважное, но изредка Морис казалось, что она хочет услышать, что скажет именно он. Девушка не понимала, почему он вызывает в ней какие-то чувства и эмоции в принципе. Это было неправильно, даже немыслимо. Джодах не отличался ничем от других, не был особенным, но почему-то ужасно притягивал, заставляя думать и мечтать о его лиловых глазах и приятном запахе вишни, исходящем от грубого мужского тела. — Ты не глупа и не пуста. — Он хотел сказать что-то ещё, но вовремя себя остановил, прикусывая губу.       Джодах осторожно протянул руку, касаясь плеча девушки, из-за чего тело покрылось жуткими мурашками, то ли от прохладного ветра, смешанного с алкоголем, то ли от ужасно горячей ладони желанного существа. Мужчина аккуратно прошёлся пальцами по руке Морис, нежно опускаясь вниз, к локтю, а после уже к её собственной ладони. Ей было холодно и мерзко, но не от происходящего вокруг, а от количества выпитого и слов подруги. На душе вновь стало противно, и даже его прикосновения не спасали. Бог поднял ладонь девушку чуть повыше, с интересом оглядывая её, будто изучая. Загоревшая небольшая ручка, ужасно холодная, но при этом нежная. Мужчина невольно сплёл их пальцы, не меняя выражение лица, ничего не говоря. Девушка тоже молчала, начиная учащённо дышать.       Это было так удивительно наблюдать за тем, как полные противоположности соприкасаются. Его бледная ладонь почти полностью перекрывала её загоревшие пальцы. Он грел, делясь своим теплом, жаром, который расходился по всему телу тонкими горячими линиями, полными положительных чувств и эмоций. Ему стало по-настоящему хорошо, что начинало пугать, но разрывать мимолётный и давно желанный контакт не хотелось. Прикоснуться до неё против её воли было легко и просто, но сделать это, когда она сама тянется и желает — было слишком интимно и приятно. Её голова была пуста, а тело спокойно. Размытость перед глазами исчезла, позволяя чётко видеть всю картинку. Он был, как всегда, прекрасен. Обычное лёгкое прикосновение для них обоих стало чем-то значимым и важным. Оба понимали, что это не просто так, оно будет иметь последствия, о которых Морис уж точно пожалеет. А Джодах осознавал, что ему удивительно наплевать на то, что может произойти. Он искренне наслаждался моментом и близостью с ней.       Громкие голоса вывели их из небольшого мирка под названием "Спокойствие". Небольшая компания шла на Набережную, чтобы порыбачить. Это девушка поняла по наличию у мужчин удочек, которые они крепко держали, параллельно с этим заливаясь противным и звонким смехом. Рыбаки спустились по небольшой лестнице и оглядели пару, меняясь в лице. Джодах не исчез, лишь осторожно убрал руку, оставляя после себя чувство незавершённости. Морис явно не хватило этого прикосновения, которое длилось уж очень мало, как ей показалось. Бог повернулся к мужчинам, которые не спешили двигаться дальше. У них явно были вопросы, а может и претензии, справляться с которыми сейчас не хотелось. — Парни, кажется, мы помешали влюблённой парочке. — Они залились гадким хохотом, от чего внутри всё сжалось, а язык не смог усидеть на месте. — Мы не... — Девушка не успела договорить, как грубая мужская ладонь приобняла её за талию, при этом чуть заводя за себя. Запах вишни ударил в нос ещё сильнее. Морис показалось, что ещё секунда и она обмякнет на его руках.       Девушка почувствовала себя, как за каменной стеной, благодаря чему щёки залились румянцем. Джодах сам продолжил диалог: — Мы уже уходим. Удачной рыбалки.       Рыбаки замолчали, будто не ожидая такой лёгкой и невозмутимой реакции. Лицо Бога было спокойным, ничего не выражающим, а тон холодным, словно лёд, и острым, похожим на только что отточенный нож для разделки туш. В этот момент он был особенно привлекателен. Джодах чуть сжал талию девушки, говоря, что нужно идти. Морис послушалась, подстраиваясь под скорость мужчины, который и не думал её отпускать. Рыбаки лишь проводили их задумчивым взглядом, после чего вернулись к обсуждению чего-то очень смешного.       Пара молча поднялась с Набережной, после чего Джодах провёл девушку к главной площади. Он остановился, убирая руку. Мужчина вновь стал таким, каким впервые показался Морис. Но это ни капли не отталкивало. Его волосы светлыми волнами спускались на плечи, чуть прикрывая их, пока такая же, как глаза, резинка сдерживала их большую часть в небрежном хвосте. Она заворожённо глядела на него, расслабив глаза и розоватые обветренные губы. — Ты, будто, светишься. — Не поняла, зачем это сказала. Виноват проклятый алкоголь. — Что? — Мысли вслух. Не бери в голову. — Он не услышал, что обрадовало девушку, заставляя ту слегка улыбнуться. — Ты меня поцеловала.