Морис удивлённо моргнула, ощущая чувство опустошения глубоко внутри. Он придёт, обязательно вернётся. Не оставит одну. Ни за что. Она внимательно огляделась, примечая мелкие детали. Светлая комната окутывала её сердце, доставая из небольшой оболочки, в которую то успело забраться за эту ночь. Ей стало по-настоящему комфортно, несмотря на незнание этого прекрасного мира. В воздухе витал приятный запах свежести и цветов, а из окна выпрыгивали ясные лучики тёплого, летнего солнца. Девушка прислушалась, отчего ушей коснулось пение птиц, ставшее удивительно ласковым и ненавязчивым по сравнению с утром. По телу прошли мурашки, а волосы на шее стали дыбом — настолько ей было хорошо и непривычно на новом месте.
Морис неряшливо прошла к кухонному уголку, слыша, как урчит живот, просящий еды. Она не была привередлива к пище, никогда не вредничала. Всегда ела, что дают, и потому сейчас ей было искренне наплевать на то, чем она может перекусить. Кухня отделялась от гостиной полустенкой, а пол сменился с деревянного покрытия на обыкновенную, до ужаса холодную плитку. Пальцы ног невольно поджались, оказываясь вне зоны комфорта, а девушка спокойно выдохнула, чуть прикрыв глаза. Она открыла небольшой холодильник, стоящий в левом углу, после чего достала оттуда яйца, перед этим приподняв бровь в непонимании. Почему холодильник не пуст? В нём есть еда, значит, дом обитаем. Джодах соврал? Или он положил еду? Или это его запасы?
Вопросы крутились в её голове, загоняя в тёмный угол. Морис подумала о том, можно ли вообще есть эту пищу, или она предназначена для кого-то другого? Нет, конечно же, нет. Девушка слегка прищурилась, после начала лазить по ящикам с целью найти сковородку и соль. Она взяла небольшую зажигалку, после чего включила плиту. Огонь, жарким теплом, потихоньку разносился по комнате, касаясь лица и тела девушки, лаская. Морис вдохнула, чувствуя знакомый и до боли родной запах. После, поставив сковородку на огонь и полив её маслом, разбила пару яиц и подсолила, ожидая.
Завтрак выдался действительно вкусным и питательным, что означало — организм полон сил и энергии, а главное, желания заниматься какой-либо деятельностью. Девушка, аккуратно ступая на траву босыми ногами, вышла за пределы здания. На улице было слишком хорошо, для того чтобы сидеть в душном и малознакомом помещение, ожидая любимого
бога. Зелёный мир был настолько живым, что захватывало дух и прерывало дыхание. Морис прошла вдоль по еле видной тропинке, чувствуя, как милые цветы щекочат щиколотки и стопы. Облака спокойно плыли по небу бледным кораблём с огромными и ясными парусами, которые пробивало тёплое солнце своими сильными лучами. На лицо симпатично падал свет, а отражение в воде полностью дублировало прекрасное лицо. Девушка опустилась около воды, погрузила в неё руку. Холодный поток окружил молодую кожу, заставил её покраснеть, а Морис достать ладонь. Слишком хорошо для того, чтобы быть реальностью. Контрабандистка повернула корпус, после начала аккуратно срывать цветы, создавая из них подобие венка, которые впоследствии поместили на голову, делая свой образ ещё более привлекательным.
Красивая бабочка приземлилась на один из бутонов, привлекая внимание девушки. Она порхала яркими крылашками, передвигала тонкими лапками и, будто, заглядывала в глаза Морис, стараясь сказать что-то или тоже насладиться. На дереве покоились птицы в своём гнезде, а их птенцы, не переставая, пищали, прося еду. В озере виднелись странные рыбы, которые то радостно выныривали из воды, то яростно заплывали вглубь, не поддаваясь скрытому взору. Девушка почувствовала себя по-настоящему хорошо, вдыхая аромат природы и наблюдая за ней. Именно в этот момент она ожила, не вспоминая о жизни в Поэне и о всех тех мироходцах, которые в ней были, тем самым окружая контрабандистку, лишая её воздуха. Невольно нахлынули воспоминания, заставляя подумать о маме и о том, как было хорошо рядом с ней, когда они с отцом жили в своём уютном доме, имея своё хозяйство. В горле образовался сухой ком, а глаза неосознанно стали мокрыми и солёными от нахлынувших чувств.
***
Он сверлил взглядом друга, не зная, как поступить. Все варианты были рассмотрены, никакой не подходил. Им оставалось лишь наблюдать, не вмешиваясь, но разве можно не влезать в
такую проблему?
— Я не знаю, что с ним делать. Такого не должно было произойти, ты знаешь. — Строго с ноткой волнения говорил Джодах, всячески пытаясь не выдать то, насколько он не
здесь.
Смотрящий помедлил, подбирая верные слова. Во время этого диалога он был крайне немногословен, что начинало настораживать.
— Этот узел нам не развязать, друг мой. Мы можем лишь помочь в определённый момент. Лололошка справится. — Он помолчал, сделав нужную паузу, во время которой Джодах задумчиво опустил голову вниз.
— Безусловно.
Бог удовлетворённо кивнул, не собираясь отворачиваться. Он вновь хотел поднять тему, которая не нравилась крылатому, потому что затрагивала его внутренний мир, чувства и эмоции, ранее, казалось, недоступные.
— А ты справишься со
своей проблемой, Джодах? — Он это сказал с особой раздражительностью и злобой, которую могло понять лишь существо, давно знающие его и проводящие с ним достаточно времени.
— Она — не проблема.
Смотрящий ничего не ответил, лишь многозначительно осмотрел крылатого, после чего, наконец, развернулся. Джодаху стало не по себе. В затылок ударил морозный ветерок, разрывая кожу на части. Сердце заколотилось быстрее, постукивая где-то в мозгу. Дыхание участилось, став более тяжёлым и горячим, настолько горячим, что организм ощущал острый холод, проходящий по всему грозному телу. Брови злобно сузились, а губы сжались в тонкую линию. Щёки побледнели, а аккуратные ногти больно впились в ладони, оставляя следы красного оттенка. Слишком хреново. Слишком не так. Что-то идёт не по плану. Что-то произошло. Надо возвращаться. Срочно увидеть
её. Джодах щёлкнул пальцами, оставив после себя фиолетовые частицы.
***
Он оказывается во Флорениксе вновь. Резко оглядывается, оценивая обстановку, ища её глазами. Всё обычно, в норме, как и должно быть, но сердце не успокаивается, отчего в глазах мутнится. Тёмные пятна закрывают обзор, но он идёт, шатаясь, еле передвигая ватные ноги. Деревянный домик уже близко, она внутри, наверняка. Ждёт его, думает о нём. Или же нет. Слух заполняется противным шумом, обволакивающим всё тело. Мужчина облакачивается на толстый ствол дерева, пытается отдышаться, не осознавая масштаба всего. Он невольно прислушивается. Лёгкое и приятное пение доносится до слуха. Он резко оборачивается, чуть ли не бегом обходя дерево, и видит
её. Всё такую же прекрасную, но теперь более желанную.
Морис сидит на качелях, спокойно двигающихся то вперёд, то назад. На её коленях покоится небольшая, пушистая животинка, по которой девушка, не переставая, водит рукой. А сама она кажется настолько счастливой и спокойной, что нельзя описать словами. Её причёску украшает цветастый венок, а ноги закрыты светлой юбкой. Она нравится ему так сильно, что кажется, будто, сердце сейчас выпрыгнет из тела и коснётся её, желая этого больше всего. Его грудная клетка тяжело вздымается, а сам он, покрасневший и испуганный, привлекает её внимание. Она с ужасом смотрит на него, не понимая, что происходит. Он сам не понимает, что с ним творится. Какая-то чертовщина, похожая на проклятие от совершённого ранее греха.
— Что с тобой? — Её рука останавливается, переставая гладить приятную шерсть животного. Оно разлепляет глаза, вытягивая шею, тоже интересуясь.
Джодах проходит взглядом по девушке снова, затем подходит ближе и обнимает её, настолько крепко, что у неё, будто, ломаются кости. Морис удивляется, медля пару секунд, после чего обхватывает мужчину за торс. Его кожа обжигает, оставляя следы, но сейчас на это плевать. Ему было тяжело, а она знает, что может помочь. Надеется, что её присутствие улучшит его состояние хотя бы немного.
В душе обоих происходит ураган из чувств, который не хочет останавливаться, наоборот, желает лишь усиливаться, добивая и ломая их.
