Он был слаще времени

      Мужчина вдохнул полной грудью, сбрасывая камень с души. Его голова была занята ею, мыслями о том, что всё хорошо. Она в безопасности, а это ему казалось самым главным и важным сейчас. Джодах не знал, в какой момент девушка начала настолько сильно волновать его, заставляя не отпускать её образ, прокручивая его в голове каждую секунду. Он поёжился, покрываясь лёгким слоем мурашек. Сердце чувствовала себя хорошо: оно размеренно выстукивало привычный ритм, изредка сбиваясь, будто теряясь в нотах, но после, вернувшись на привычный курс, продолжало свою мелодию. Мужчина находил всю ситуацию достаточно глупой и некрасивой, но он знал, что все его действия ей во благо, и она в любом случае его простит, выслушав извинения, после того, как пройдёт весь ужас, который сотворил Лололошка в Междумирье, во Вселенной.       Джодах самодовольно улыбался, считая себя правым. Он действительно сделал всё верно: не дал ей пойти на смерть ради существ, которые в дальнейшем бы не оценили её подвиги; не позволил покончить с собой, заставляя его сердце страдать и метаться, не зная, что делать дальше.       Ему было странно находиться в их со Смотрящем измерение одному. Пустота и темнота давили на него, а неугомонная Морис так и не покидала голову. Мужчина понимал, что всё не так просто. Он чувствовал тревогу и лёгкий страх за неё, но возвращаться обратно не собирался. Всё нормально. По-другому и быть не может.       Крылатый сделал несколько свободных шагов, оглядывая излюбленное и по-своему родное место. Без Смотрящего оно было не таким, что удивляло. Джодах заметно приуныл, делая определённые выводы в голове: он хотел поговорить с Богом Времени, может быть, услышать совет или просто рассказать обо всё, что накопилось внутри. Но его не было рядом, а даже если бы и был, то Джодах бы молчал. Он не сказал бы ни слова про Морис, потому что Смотрящий был бы крайне недоволен и, наверное, слишком резок в своих решениях. Кардинальных и негуманных решениях.       Именно сейчас возникло желание помедитировать, освободив голову. Вся ересь в мозгу, связанная с ними, надоела. Ему хотелось отдохнуть, просто расслабиться, перестав думать о чужих проблемах, о ней. Но она мыслей не покидала. Въелась в корку мозга, вцепилась в неё острыми когтями и осталась навсегда внутри. Прикоснулась к божественному сердцу, не ожидая, что сама станет зависима. — Наверное, он не спускает глаз с Лололошки. — Прошептал мужчина, усмехаясь собственному выводу.       Он не имел понятия, где может находиться Смотрящий, но любопытство и огромный интерес пересиливали желание мирно отдохнуть. Джодах стал прокручивать варианты, осознавая, что его давний друг никогда особо не интересовался приключениями их главного героя, по крайней мере, близко. Смотрящий не любил приближаться, всегда держался в стороне, скрывался в тени. Выходил лишь тогда, когда приходило время или было слишком поздно. — Ты осознаёшь, насколько всё плохо?       Его голос прошёлся эхом в голове, выстреливая медной пулей. Сердце застучало сильнее, вызывая колебания пульса. Он закипал, но не от злости, а от страшного осознания, полного правды и подобия разочарования. Зубы заскрипели, а глаза в ужасе уставились в пол, краснея и проедая холодную поверхность. Ему стало не по себе. По спине прошёл холодок, а крылья невольно раскрылись, показывая всё могущество их хозяина. К сожалению, сейчас он казался себе бессильным. Слабым и глупым. — Нет. Я себя накручиваю. Всё в норме. Он бы никогда не пошёл к ней. — Собственный голос был чужим. Холодным и полным отчаяния.       Его кожа из горячей превратилась в ледяную, бледную и пугающую. Он напоминал смертельно больного человека: такое же покинутое лицо, белая кожа и глаза, из лиловых превратившиеся в глубоко серые.       Джодах хрустнул пальцами, сложил крылья и переместился во Флореникс, оставив после себя фиолетовые частицы. Аромат цветов болезненно ударил в нос, выбивая из головы её запах. Солнце почти село за горизонт, переставая освещать красивую землю. Дом, стоящий на холме, казался безжизненным: из окон не лился яркий свет, дверь на веранду была закрыта, а лоза винограда, ранее охватывающая несколько оконных рам, пожелтела, стала умирать. Исчезать на глазах. Джодах не чувствовал её энергии, будто, начинал забывать то, как она выглядит; то, какое тепло излучает. — Морис! — Он крикнул громко, так, чтобы она точно услышала. Ответа не последовало. — Морис!       Оглушительная тишина. Режущая и слишком настоящая. Её нет в этом мире. Джодах напряг всё тело, затем сосредоточился, начиная быстро соображать, искать решение проблемы. Оно пришло быстро: просто отследить её Искру. — «Если не выйдет, то это точно его рук дело». — Мимолётно пронеслось в голове. Мужчина надеялся, что выйдет.       Он сделал всё быстро, не обращая внимания на разные мелочи, неимеющие смысла, и потому всё получилось: она переместилась самостоятельно в мир под номером пятьдесят девять — всегда тёмный, но никогда не опасный.

***

      Холодные слёзы текли по женским щекам, розоватым от лёгкого румянца. Ей было страшно. Девушка боялась неизвестности, в которую её окунули с головой, не сказав ни слова. Сказать честно, она сама себя сюда поместила, переволновавшись и переместившись в незнакомый мир. Морис пыталась использовать Искру вновь, но у неё не выходило, что означало — сил нет. Как же не повезло. Девушка грязно выругалась, вытирая солёную каплю с подбородка. Нужно идти вперёд, постараться найти кого-нибудь живого. Попросить помощи или просто убедить саму себя в том, что всё не настолько ужасно. К тому же, Джодах, наверняка, к ней придёт. Поможет, успокоит, нежно приласкав. — «Всё будет хорошо». — Собственные мысли хоть и пытались уладить ситуацию, стараясь унять тревожный подтекст, всё равно не вылезали из головы, накидывая всё больше и больше страшных образов и развитий событий, которые могли бы произойти.       Морис отрывисто выдохнула, после, сжав губы в тонкую линию, сделала несколько пугающих шагов. Глаза стали потихоньку привыкать к темноте, благодаря чему девушка начала различать определённые объекты. Она не понимала, где конкретно находилась: что за мир; какая у него природа; кто в нём обитает; безопасен ли он?       Тёмная, высокая трава касалась ног, щекоча через ткань штанов. Тишина, полностью застилающая разум, объяла весь мир. Её перебивало лишь дыхание Морис, учащённое и сбивчивое. Девушка шла дальше, изредка оглядываясь, чувствуя, что всё не так просто. Она ощущала на себе пристальный, зоркий взгляд, который давил на неё сильнее с каждым новым тихим шагом. Он пробирался в самое сознание, пытаясь то ли напугать, то ли помочь.       Ей показалось, будто она услышала чужие шаги, из-за чего рука быстро метнулась к ножу, покоявшемуся чуть ниже колена под штанами. Мастерски крутанув его в руке, девушка встала в стойку, чуть присев и согнув руки в локтях. Она явно была не одна. Шестое чувство кричало, говорило бежать, но Морис не слушала, основываясь на органах чувств. Вокруг никого не было. — "Показалось?". — Ни одного шороха, ни одного треска, ни единой души.       Девушка сжала рукоять холодного оружия сильнее, после чего немного расслабилась, ещё раз убедившись, что рядом никого нет. Она пошла дальше, всё также осторожно ступая на твёрдую землю. Ощущение безопасности пропало, оставляя бешеный организм. Движения становились более кроткими и, будто, послушными, отчего были скованными и ненастоящими — такими, какие требовались сейчас.       Тропинка не кончалась, а глаза давно привыкли к густому мраку. Он слепил, отчего Морис морщилась, то и дело потирая сухую кожу лица. С каждым шагом она, будто, проваливалась вглубь чёрного мира, становилась его частью. Девушка специально старалась ни о чём не думать, чтобы не напрягать голову, но гадкие мысли сами лезли в неё, не давая покоя. Тревога окутывала женское тело, каждый раз накатывая огромной волной.       Мужской голос вывел Морис из собственных мыслей, больно ударив по ушам. Она не знала, откуда он доносился и кому принадлежал, но что девушка полностью осознавала, так это факт того, что она находится в настоящей опасности. Ей никто не поможет, никто не спасёт. — Милая, милая смертная, — внушающий, подобный раскату грома, он звучал ото всюду, манил к себе, пугая и завлекая, — удивительно, что всё сложилось именно так. — Морис не понимала, что происходит, но не осмеливалась подать голос — спросить, кто к ней обращается. — Мне казалось, мой друг умнее. — Существо, говорившие с девушкой, казалось крайне отстранённым и незаинтересованным. Тембр, тон и некоторые нотки в голосе ещё раз доказывали это.       Морис сглотнула слюну, неуверенно произнесла, отчего стала похожа на бедную, маленькую овечку, поджавшую хвост перед кровожадным волком: — Кто ты?       Вновь настала зверская, удушающая тишина. Девушка застыла на месте, не имея возможности пошевелиться. Она была напугана. Адреналин ударил в мозг, вновь включая его, давая сигнал начать движение — бежать!       Морис бросилась с места, сбивая ноги в кровь. Сердце проносило каждый удар через молодой организм, царапая и добивая его. Дыхание сбилось, но девушка не собиралась останавливаться, ощущая присутствие опасного незнакомца. Слёзы выпадали из глаз, сразу же улетая с влажных щёк, растворяясь на ветру, создаваемом ею. Руки нервно дрожали, сжимаясь в кулаки. Морис хотела защитить себя, но не знала как, а главное, от кого? За ней никто не идёт, не бежит — просто приследует, вынюхивая каждый оставленный след. Дышит в спину, покрывая мурашками. Запугивает до треска костей.       Девушка услышала неразборчивый шёпот, звучавший так же громко и властно, как ранее говоривший голос. Прошло несколько длительных секунд, после чего Морис осознала, что это не просто слова, а заклинание. Заклинание, которое она не знала, даже разобрать не могла. Страх окутывал с головой, но девушка не переставала быстро передвигать ноги. От усталости рука ослабла, выпуская холодное оружие. Оно с металлическим лязгом упало на землю, ударяясь о твёрдый камень. Поднимать не было времени.       Ей не хватало воздуха, из-за чего пришлось замедлиться, а затем и вовсе перейти на размеренный шаг. Голос гундел внутри головы, но ничего не происходило. Морис не ощущала боли и не чувствовала воздействия заклинания на неё. Девушка осмелилась остановиться. Она нервно огляделась, убедившись, что сзади никого нет, после чего поставила руку на бок, а второй прикоснулась ко лбу, стараясь выровнять дыхание. К влажной коже липли волосы, выбившиеся из причёски. Девушка быстро сняла резинку, надеясь перезаплести хвост, но она выпала из тонких пальцев. Морис взглянула на свои руки.       На её лице отразился самый настоящий ужас. Дыхание спёрло, лёгкие использовали последние запасы кислорода. Сердце заткнулось, переставая громко стучать, отдаваясь внутри головы. Уши заполнила густая пена. Шёпот, ранее невыползавший из головы, больше не был слышен. Всё пропало. Остались лишь родные пальцы, которые превращались в песок. Они распадались на маленькие частицы, которые уносил холодный ветер. — Нет, нет, нет... — Тихо, словно не веря, произносила девушка.       Она застыла на месте, боясь пошевелиться — сделать хуже. Грудная клетка активно вздымалась, благодаря чему девушка вновь услышала, как "живёт". Морис не понимала, что с ней творится. Она неосознанно прикоснулась к лицу, но не почувствовала ничего, будто её рук и не было. Из глаз хлынули горькие слёзы, которые делали только хуже.       Резкая вспышка заставила девушку закрыть глаза, на мгновение забыв о том, что с ней происходит. Перед ней возникло существо, напоминающее ничего. Тёмное, оно сливалось с пространством, лишь яркие, светлые глаза давали понять, что оно внимательно смотрит на неё. Мурашки прошлись по коже. Пришло осознание, что голос принадлежал именно ему. Морис не успела открыть рот, дабы начать умолять неизвестного, как он исчез, появившись слева от девушки. Она быстро, насколько позволяло состояние, обернулась на него, но он вновь испарился, оказавшись за её спиной. Девушка почувствовала нестерпимую боль, целиком заполняющую тело. Стоять было трудно, но она держалась, стараясь выдавить из себя пару слов. — Зачем?       Она перестала чувствовать руки полностью, отчего сознание было готово отключиться, выключив всё тело. Её начало трясти. Солёные капли падали на тёмную землю, изредка цепляясь за одежду. Лицо побледнело, а пульс уменьшился, казалось, смирился.       В голове прокручивалась вся ситуация, доступных решений не было. Она могла лишь умолять. Девушка закричала, что есть силы, пока глаза намокали всё сильнее. Это был крик, полный боли и отчаяния. Такой глупый и оглушающий, что сам Джодах мог его услышать, находясь "дома". Тонкий голосок заглушал шёпот, но от этого его действие не становилось менее эффективном, наоборот, продолжало набирать обороты.       Девушка упала на колени, запрокинув тяжёлую голову назад: она умирала, не зная, за что. Почему жизнь, ранее казавшаяся настолько длинной, оборвалась так быстро и больно? Желание умереть, состарившись с любимым человеком в любимом доме, стало невозможным. Он появился перед лицом, вглядываясь в женские, полупустые и такие серые по сравнению с его глаза, которые больше не плакали. Они смиренно наблюдали, не понимая, что сделали не так.       Лёгкая дымка затуманила разум, а боль перестала быть настолько сильной. Морис не знала: она засыпает, или глаза начинают распадаться на мелкие кусочки, точно пыль. Мозг ещё работал: он перестал прокручивать воспоминания из жизни, сейчас в нём был лишь он, её любимый Джодах. Такой милый и красивый, словно картина, нарисованная ею. В мыслях он был настоящим, живым. Надежда увидеть его вновь угасла навсегда вместе с одним незначительным огоньком, который заполнил божественное сердце.

***

      Он чувствовал настоящее опустошение внутри, когда отслеживал её Искру. Теперь, находясь в этом мире, он вовсе перестал что-либо чувствовать, будто, какая-то его часть пропала, просто ушла, не сказав и слова. Джодах осознавал, что может увидеть Смотрящего здесь, но до конца в это не верил, надеясь, что просто ошибается.       Старый друг стоял, не двигаясь. Он смотрел в одну точку, и, удивительно, но его внимательный взгляд ничего не выражал. Крылатый сжал руки в кулаки, скрытно оглядываясь, желая найти её. Джодах не дышал, не издавал ни звука, но Смотрящий знал, что он здесь, что ищет свою смертную. — Где она? — Голос неумолимо дрожал, выдавая хозяина. Мужчина не чувствовал её энергию, отчего внутри разрастались тревога и паника.       Он был напряжён, все мышцы тела были на пределе, не собираясь сокращаться, пока не найдут её, не прижмут к себе, согревая и помещая домой. — Её больше нет. — Спокойно, слишком безэмоционально отвечал Смотрящий.       Мужские глаза округлились, а дыхание участилось. Он не верил Богу Времени, надеялся, что он врёт. Но он никогда не врёт. Никогда.       Нитки соединились в едино, создавая цельное полотно. Джодах всё понял. Организм заливался свирепой яростью. Зубы сжались, а лицо покраснело, загораясь ярким пламенем. Он был готов его убить.       Крылатый резко бросился с места, подлетая к Смотрящему, желая схватить его за горло, сжать и свернуть за неё. За его Морис. Но старый друг исчез, появившись за спиной. Джодах не отставал, старался нанести хоть один удар, но всё бестолку. Его охватили злость и агрессия, которые затмевали разум. — Ты знаешь, что так нужно было. — Доносился его голос из-за спины.       Мужчина обернулся, всё также сжимая сухие кулаки. Ему было больно внутри. Он ощущал пустоту, которая ранее была заполнена ею. — Ты решил всё за меня. Почему нельзя было просто поговорить?! — Повышенный тон и сбивчивый темп, вместе с красными глазами. — Я говорил. Ты не слышал. — Ты не понимаешь! Она, она... — У него не было желания откровеничать о ней с ним. Нет, только не с её убийцей. — Ты не знаешь, что я чувствую. Морис была, — Ком подступил к горлу, вместе с осознанием и пониманием того, что ему больно произносить её имя.       Джодах не ожидал этого от себя. Гнев сменился на разочарование, сопроваждающиеся несколькими скорбными слезами. Она за такой короткий срок смогла вызвать в нём бурю эмоций и чувств, которые раньше он и не надеялся испытать. Ему было слишком больно её терять. Он желал умереть, лишь бы оказаться рядом. Просто посмотреть на неё, встретиться взглядами, полными любви и чего-то такого, что было подвластно лишь им двоим.       Смотрящий подошёл к давнему другу, положил руку ему на плечо и переместил их в красочный, цветочный мир, погружённый во тьму.       У мужчины подкосились ноги, он упал на колени, убивая красивый, летний цветок. Бог Времени испарился, оставив Джодаха одного, наедине со своими мыслями. Ему было тяжело, он не понимал, почему всё так сложилось. Он испортил ей жизнь, погубил её, думая лишь о себе. — Эгоистичная тварь.       Она не была той, которой под силу покорить или хотя бы поцарапать его сердце, но вышло так, что она навек заняла в нём место.

***

      Морис всегда считала, что она - не главная героиня этой истории, но оказалось, что именно ею она и являлась.