Колыбель аномалий

Не считая завываний ветра за окном и краткого матюга Корифея, выражавшего скорее удивление, нежели злость, в маяке была тихо. Эмма тоже не намеревавшаяся истерить, гладила руку Гимнуры уже отработанным до автоматизма движением. Одно дело, когда ты понимаешь, что, в принципе, попал в какую-то необычную ситуацию, и совсем другое – когда подбираешься к истокам этой загадки. – Что ж, меня радует, что мы не мёртвые, – первым решил нарушить тишину Майкл. – Кома ведь похожа на сон, верно, синенькая? – повернулся к подруге Корифей. – Да… По идее. Я плохо в этом разбираюсь. Так, – девушка села по-турецки, игнорируя щелчок в коленях, – Кто что помнит? В смысле, из последних воспоминаний. У Гимнуры вскрытые вены, с этим всё понятно. Майкл, что-то мне подсказывает, что ты не очнулся от тех таблеток. – Может быть, – не счёл нужным сопротивляться парень. – Убегал от копов по стройке, – дёрнул плечами Корифей, – Дальше провал. – Может быть, тебя подстрелили. – Ха! Меня? Эти придурки? – Ты мог быть гением криминала, на едва ли ты способен обогнать пулю, – осадила его Эмма. – Ох, нехорошо выходит, очнусь в наручниках, значит, – самец иностранцевии устало плюхнул голову на лапы, – Ну а ты, синенькая? – Я ехала в машине, и нас как раз подрезал какой-то хам… Наверное, я попала в аварию, – решила Эмма. Они снова замолчали. Гимнура, получив разъяснения, сложила лапы на животе. Загадка была разгадана, причина – худо-бедно выяснена, но всё же Инутанат отказывался играть по правилам и распадаться как иллюзия, или предоставлять островитянам заветный белый тоннель. – Я не хочу умирать, – озвучил свою позицию Майкл, – Теперь не хочу. Мне страшно. – В руки себя возьми, тряпка. Никто не хочет, – проворчал серийный убийца. – Я не думаю, что нас подводили к идее смерти, – покачала головой Эмма, – Взгляните. У нас есть жильё, есть пища. Да, остров не самый тёплый, но он давал и даёт нам всё необходимое. Мы будто… Корабли в бухте, пережидающие бурю. – Или решающие, куда дальше плыть, – кивнул Майкл. – Корабль, – задумчиво произнесла Эмма, вскакивая, – Корифей, видишь что-нибудь на горизонте? Самец иностранцевии с готовностью поднялся, выглядывая в окно. – Синенькая. – Что? – Ты ничего странного не замечаешь? – Например? – Волн нет, – озвучил события снаружи Майкл. Эмма заморгала, не понимая, как она умудрилась этого не заметить. – Идём, – голографический парень попытался взять Гимнуру, но её рука прошла сквозь зарябившее плечо. – Я возьму её на спину, помоги, – окликнул оцепеневшую подругу Корифей, – Покажи, чтобы держалась… Эмма, оклемайся уже. – А, да, – девушка выполнила просьбу, – Готовы? Все четверо сиротливо оглядели маяк. А затем молча пошли к двери. Эмма вышла последней. С этого ракурса было видно кладовку и ряды припасов, которые не собирались никуда исчезать. – Где бы мы ни очутились, – негромко сказал Майкл, обводя товарищей по несчастью взглядом, – Я никогда вас не забуду. – Вот уж не думал, что смогу так к кому-то прикипеть, – фыркнул Корифей, мотая головой и явно поражаясь самому себе, – Всю жизнь в приятелях было отребье, но на краю смерти появились реально классные люди. И знаешь, синенькая… – Я остаюсь, – сказала вдруг Эмма, заставив самца иностранцевии так и замереть с открытым ртом. – Это ты сейчас шутканула или как? Девушка легонько опустила голову. – Трухнула, что ли? – Нет, не в этом дело. Если Инутанат – всего лишь наш сон, он, по идее, должен исчезнуть. Но когда я уходила, припасы оставались на месте. – Ну и хрен с ними, пошли, пора домой. – Раз остров цел, значит, рано или поздно на нём появится ещё кто-нибудь, – девушка сжала кулаки, впиваясь ногтями в кожу ладоней, – И они будут беспомощны, совсем как мы! – Так давайте тогда оставим им записку с инструкцией, – в голосе Корифея послышалось недовольное рычание. – Не выйдет, люди так запросто не признают свои ошибки, – понял Майкл. – А ты что, у нас психотерапевтом заделался?! – сразу наехал на него звероящер. – Ребят, впервые за долгое время я чувствую, что моя жизнь имеет смысл, – Эмма подняла голову и робко улыбнулась, – По ту сторону у меня есть всё, но нет призвания. Здесь я действительно буду что-то делать. Что-то нужное. – Ты сама слышишь, что морозишь?! Нам кто-то помогал? Нет! Сами до всего допёрли, и следующие допрут! Раз они такие дебилы, что сюда попали, пускай сами и расхлёбывают! – Я тоже буду скучать, – Эмма шагнула Корифею навстречу, протягивая руки. – Да ты… Да… Дура! С тебя по ту сторону готовы пылинки сдувать, а ты отказываешься?! – Да. – Да ты хоть знаешь, сколько детей готовы костьми лечь за такую роскошную жизнь?! – Ещё как. – Да откуда ты можешь знать?! – Я приёмный ребёнок. Корифей перестал пятиться, а затем фыркнул, отводя глаза. – Если ты всё решила, не думаю, что мы вправе тебя отговаривать, – заметил Майкл, почёсывая затылок, – Что ж. Тогда прощай? – Прощай, – чтобы ему было комфортно, Эмма направила взгляд на плечо парня. – Обещаю, что начну работать от своей застенчивостью, и… Если вдруг у меня будет семья, я назову свою дочку в твою честь, Эмма. – Ну всё… Всё, – девушка протяжно шмыгнула носом, – Ты, главное, живи, ладно? Не торопись умирать. – Договорились. Надеюсь, твои новые друзья будут не менее классными, чем мы, – ободряюще улыбнулся ей голографический парень. – Это непременно... Корифей? Серийный убийца отвернулся от неё, явно не собираясь прощаться, несмотря на тычки со стороны Майкла. – Гимнура, – Эмма погладила безголовую девушку по руке, – Мне очень жаль, что мы не познакомились поближе. Обещай вылечиться, хорошо? Ответа не последовало, но вдруг длинный язык махом словил всех мух разом, и Эмма сочла это за хороший знак. Море превратилось в стекло, в бескрайнюю серую эпоксидку, и идти по ней можно было только прямо. И да – по ней можно было идти. – Прощай, – ещё раз сказал Майкл, – Будь счастлива, Эмма. – Прощайте, – девушка с лёгкой грустью смотрела на то, как её товарищи уходят прочь. Но что это? Ей кажется? Отражения в воде не совпадали с тем, что было на поверхности. Майкл выглядел человеком из плоти и крови, Корифей – тоже, а на его закорках оказалась девочка-подросток с изумительными белыми локонами и голубыми глазами. Она обернулась из отражения и улыбнулась Эмме, благодаря за помощь. Оставшаяся на берегу, девушка пыталась разглядеть истинный облик Корифея, но смогла понять только то, что он был достаточно высоким. Что ж, кажется, они отошли достаточно далеко. Что теперь? – Я остаюсь, – обернувшись к маяку, объявила Эмма, – Если никто не против, конечно. По всему телу девушки прошла волна мурашек, мозг наполнился вспышками. Авария. Кювет. Дерево. «Увы, мы диагностировали смерть мозга. Простите, мы больше ничем не можем ей помочь». Отключение аппаратов, секундное возвращение прежней кожи, темнота, страх и… Эмма открыла глаза, которые крепко зажмурила во время припадка. Ничего не изменилось, даже заклятие на коже уцелело. Пульс, дыхание… Видимо, просто перешла под юрисдикцию Инутаната. Что ж, надо бы придумать себе график дежурств на случай, если кого-то вынесет на берег. Ещё хорошо бы разобраться, согласно какому принципу Майкл расставил припасы, приготовить самое необходимое к приходу похожих людей и вообще: не помешало бы составить список. И… Что это? Девушка прищурилась. Посмотрела на горизонт. Кто-то идёт. Уже? Нет, море всё ещё стеклянное. Неужели..? Забыв про списки, продукты и собственную физическую смерть, девушка очертя голову бросилась бежать по воде, нимало не заботясь о том, по какой поверхности ступают её ноги. Обычный человек, разве что весьма высокий. Она видела его только со спины, но узнала. Надо же, походка совпадает и на двух, и на четырёх ногах. И наверняка эта независимая ухмылочка, о, пусть молится, сейчас ему влетит! – Какого хрена?! – завопил Эмма, как только расстояние между ними сократилось до приемлемого для голосовых сообщений. – Привет, синенькая. Сколько лет, сколько зим. – А ну живо поворачивай назад! – не помня себя, Эмма схватила Корифея за грудки кожаной куртки. – Гимнуру, как оказалось, звали Глэдис, – как ни в чём не бывало ответствовал серийный убийца, протягивая навстречу руки, – Ты жалела, что не смогла с ней познакомиться. – А. Ну шикарно, а теперь вали! – И не подумаю. – Ошизел?! – Эмма даже не сразу поняла, что бомбардирует собеседника его же словами. Мужчина, представлявший собой какую-то диковину смесь народов Востока и жителей Средиземноморья, улыбнулся: – Я ходил за горизонт лишь для того, чтобы довезти Гимнуру. Хлюпик ведь не мог, сама видела. – А теперь давай прощаться – и ты пойдёшь обратно. – Нет, синенькая. Мой мешок с костями лежит в наручниках. Моё будущее – это смертная казнь за всё, что я сделал. И для чего возвращаться? Ради последнего ужина? А тебя здесь оставлять не дело. Так и вижу, как ты волочишь кого-то с пляжа до маяка, а у чувака вся морда стирается об гальку, ха-ха. – Корифей. – Что, солнышко? – Я никак не могу решить, обнять тебя или всё же врезать. – Ни в чём себе не отказывай. – Бестолковый кошак! – Эмма несильно ударила мужчину по ребрам, обнимая его, – Ещё несколько шагов – и ты снова превратишься в животное. Моя кожа стала нормальной, потом снова вернулась к состоянию силикона. – Хм. Видимо, такова судьба. Но это даже хорошо, а то ты у нас вообще не умеешь ловить рыбу. – Идиот, зачем ты вернулся? – девушка стукнула его лбом, чувствуя, что её обнимают в ответ. – Надо же, как ты за меня волнуешься, синенькая, ещё немного – и решу, что я тебе нравлюсь. – Уж кто бы говорил, мистер «возьму и вернусь, а то она там одна», – пробурчала Эмма, чувствуя, как кудри молодого мужчины трутся об её висок. – Море становится зыбким, – девушка помялась на ногах, оказываясь рядом с чужим лицом, – Я рада, что увидела тебя настоящего. – Приятно познакомиться, меня зовут Аксель, – негромко произнёс он, – Кажется, мы... БУЛТЫХ! Погружение в воду было внезапным, но под руками Эммы живо оказался шерстистый загривок. Они всплыли, и Корифей в облике животного как ни в чём не бывало погреб к берегу, загребая воду широкими лапищами с толстыми перепонками между пальцев: – Не наглоталась воды, синенькая? – Нет, всё хорошо, – Эмма доверчиво зарылась носом в выемку рядом с ушной щелью иностранцевии, – Как думаешь, может, это действительно наша карма: сохранение облика? И мы должны продолжить спасать всех тех, кто будет наведываться на Инутанат? – Если так, у нас будет полно работы. Слушай... – его тон изменился, – А ты правда думаешь, что меня ещё можно научить нормально читать? – О, – не обращая внимания на упавшие на глаза пряди и холодную воду, Эмма легонько поцеловала гребень на зверообразном лбу, – Конечно же... Конечно.