NO LONGER ENEMIES

—Нет, Хаширама! Мне надоело это повторять снова и снова. — облокотившись об стену, сказал Мадара. Отчаяние внутри брало вверх над всеми остальными чувствами. —Гхр, — прорычал Сенджу и, встав со стола, приблизился к главе клана. — МАДАРА! открой уже свои глаза и посмотри на реальность! — Хаширама схватил Учиху за воротник его хаори и приблизил к себе. — Прямо сейчас за этой гребаной стенкой лежит твой единственный брат. Брат, которого ты очень сильно любишь, и который медленно умирает! Пойми, мать твою, что лекарь из твоего клана не способен поставить его на ноги.... — сделав голос более спокойнее, Сенджу продолжил. — Ты мой самый близкий друг, Мадара, и я не хочу, чтобы ты страдал. Не хочу, чтобы умер твой единственный брат. Я прекрасно ощущаю себя на твоём месте, и ради жизни своего брата я готов пойти на многое. Я не хочу, чтобы ты совершил самую большую ошибку в своей жизни, из-за которой будешь мучиться до самой смерти. — Учиха уже смотрел не прямо в глаза своего врага, а на пол. — Я знаю, что ты не хочешь, что бы невинные дети умирали в этой войне, не хочешь, что бы был голод в клане. Почему бы нам уже не покончить со всем этим? Наши отцы мертвы. Теперь мы главы кланов. И в тебе все ещё живёт та детская мечта о мире. Почему бы не убить двух зайцев сразу? Покончим со всем этим и сохраним жизни многих людей... Любимых людей. — Он аккуратно отпустил воротник и положил руку на плечо. Сейчас шиноби стояли дома в кабинете главы клана Учих. Как Хашираме удалось пройти мимо охраны и остаться незамеченным, Мадара мог только догадываться. Два дня назад Тобирама нанёс смертельную рану Изуне. Как результат, младший Учиха уже не приходит в себя со вчерашнего утра. Его начало сильно лихорадить, и лекарь ничего не может сделать с этим. Среди шиноби в клане не было хороших медиков. Максимум, что они могли сделать, так это править кость или наложить шов. Смертность от ранений была высокой среди людей, носящих фамилию "Учиха". —Что бы не решил, я приму это и поддержу тебя, но прошу, не совершай ошибки. Мы все уже устали и настрадались от горя... Мы слишком многое потеряли. — Сенджу увидел, как на пол упали несколько капель слез. — Х-хорошо... Я согласен. — сказал Мадара все ещё не поднимая головы, а спустя несколько секунд оказался прижатым к Хашираме. Одну руку он положил на талию Учихе, а другой прижал голову к своему плечу. —Тогда не стоит терять время и... — запнулся Сенджу, когда почувствовал, как чужие руки обвивают его торс. — Теперь я всегда буду рядом. — шёпотом сказал Хаширама на ухо своему другу. ✕✕✕ — ЧТО БЛЯТЬ!? — Ты должен исправить то, что сделал. — Я не собираюсь лечить гребаного Учиху, и тем более у него же в доме! — Тобирама ударил по столу кулаком. — Всю жизнь я пытался его убить, а тут вдруг жизнь спасти хочу! —Тобирама, — холодным тоном произнёс старший Сенджу, от чего у альбиноса пробежали мурашки от страха. Он давно не видел брата таким. — Я добивался мира несколько лет, и я не хочу взять и потерять эту возможность. Как глава клана, я приказываю тебе излечить полностью Изуну Учиху. А как брат, я прошу тебя. Я не хочу ещё больших смертей в будущем. Не хочу, что бы мы воевали потому, что когда-то воевали наши предки, а теперь, по традиции, нас нанимают разные стороны в войне . А ещё я не хочу, что бы мой близкий друг потерял своего единственного брата. — Хаширама вернулся из поселения Учих пару часов назад. Сейчас он сидит за своим столом в кабинете и пытается придумать план дальнейших действий. Пока что нужно поставить в предупреждение старейшин, что он собирается подписать мирный договор. — В любом случае, у меня нет выбора. И как только тебе удалось уговорить на это Мадару? Он ненавидит меня больше всех. — Он относиться к тебе лучше, чем ты думаешь. — Хаширама потёр переносицу. Самое тяжёлое было впереди. — Собирай все необходимое и отправляйся на границу. Тебя должны встретить. Но помни, никто, кроме доверенных людей Мадары не должен тебя видеть в поселении. Не подведи меня, Тобирама. — Понял. — альбинос был в сильном шоке, хоть и не показывал этого. Он заметил изменение в настроение своего брата несколько дней назад, как раз после того, как Изуна был ранен. Просьбу Хаширамы он выполнял не ради благополучия жителей его клана, а ради самого брата. Они оба потеряли двоих младших братьев,и переносить их смерть было крайне тяжёлым временем. У старшего Сенджу слишком доброе сердце, он не мог позволить кому-то дать прочувствовать ту боль, которую он сам испытывал, когда можно было её избежать. ✕✕✕ Первое, что почувствовал Изуна, придя в себя, это сильную жгучую боль. Первое, что он увидел сквозь слезы, были белые волосы. Первую эмоцию, которую он ощутил, был страх. Опуская взгляд ниже, глаза Учихи ещё больше расширились. Не каждый день увидишь Белого Демона в своей комнате. — Чт... Ты.. — Сил на то, чтобы сказать что-то большее не было. Такое чувство, что чакры в теле не осталось вовсе. — Жизнь тебе спасаю, ублюдок. Скажи спасибо Хашираме. — Тобирама уже наложил шов, а сейчас обтирает кожу от крови. Без гнилой плоти и гноя рана смотрится лучше. —Мгх... Ма...да..ра.. — Каждое произношение буквы довелось Изуне с трудом. Тело будто горело. — Он занят мирным договором, которые наши братья подпишут в скором времени. — Тобирама поднёс к губам Учихе отвар трав. — Выпей. —... —Если не хочешь подохнуть, пей. Хватит на меня смотреть так. — Изуна отвернул голову. — У тебя жар, Учиха. Твой организм не справляется с инфекцией, которая пошла от раны. Выпей. — альбиносу было противно вот так унижаться перед своим врагом, заставляя его выпить лекарство. Он не нанимался в мамочки, которая будет бегать и уговаривать своего ребёнка лечиться от болезни. Всю его честь вот так взяли разрушили. Весь образ хладнокровного убийцы исчезал по его собственной вине. Тобирама согласился на это ещё по одной причине, которую он похоронил глубоко внутри. А может, это был единственный и самый главный мотив его нынешних действий. Изуна все таки открыл рот и Тобирама смог напоить его отваром, который он приготовил пару часов назад. Ему разрешили спокойно перемещаться по дому, но не выходить за его пределы. В других комнатах находились ещё несколько Учих, которым было поручено помогать Сенджу, а также следить за ним. Больше своего брата, Мадара доверял Хашираме. Поэтому он не беспокоится о том, что альбинос может что-то сделать с Изуной. Он ненавидел младшего Сенджу, ведь, не сосчитать, скольких его товарищей убил Тобирама. Ненавидел, но уважал за силу и стратегию в бою. Если Хаширама доверил своему брату такое важное дело, то пропадали всякие сомнений, что тот решит его ослушаться и сделать по-своему. Также альбинос был лучшим из медиков, которых знал Учиха. Сомневаться в том, что Изуна не встанет на ноги, он не мог. Его брат останется в надёжных руках во время его отсутствия. — Сколько.... прошло... — говорить младшему Учихе было очень тяжело. Сил не было вообще, но Изуне было необходимо знать, что происходит. — Три дня. — Тобирама облокотился на стену, где на расстоянии вытянутой руки, на футоне лежал Учиха. Пять часов он пытался не дать умереть Изуне. Рана оказалась намного серьёзнее, чем он предполагал. Сенджу сначала почувствовал гордость за себя, ведь такой удар оказался смертельным. Но вверх над ним все таки брала вина и сожаление. — Через пару недель сможешь встать на ноги. — Му... дак... — только и смог ответить Изуна. Такую дикую боль во всем теле он не испытывал никогда. У него болело абсолютно все. Начиная от головы, заканчивая пальцами на ноге. —Ммммм. — болезненный стон слетел с губ. — Терпи, я попытаюсь сделать обезболивающее. И не думай, что я стараюсь, исходя из своих собственных желаний помочь тебе. — холодно сказал альбинос, вставая с пола. Выйдя из комнаты, он почувствовал троих людей в доме. Утром их было больше. Чакру Мадары он не смог уловить, видимо, тот решал вопросы со старейшинами по поводу мира или находился с Хаширамой. Тобираме приходилось скрывать свое присутствие, чтобы остальные члены в поселении не смогли его почувствовать. Такой враг, как он, отнявший многие жизни Учих, не мог спокойно находиться рядом с ними. Даже несмотря на то, что от Сенджу зависела жизнь младшего брата главы клана. Он мог чувствовать, какое сильное напряжение и злость исходила от доверенных людей Мадары. Но сделать они ничего ему не могли, да даже если бы и попытались, ничего бы не получилось. Это знал не только Тобирама, но и те самые Учихи в доме. Сенджу было приятно ощущать какое никакое, но превосходство. Конечно, против Мадары он не выстоял бы и десяти минут. Слишком большим запасом чакры обладал тот. Сделав из нескольких трав отвар, ему нужно было дать остыть и настояться. Изуне придется потерпеть немного. Взяв чашу с обезболивающем, он направился обратно в комнату к обладателю шарингана, так и не встретив никого из других Учих. Конечно, это казалось немного странным, что за ним никто не следит. Но так даже было лучше. Видимо, Хаширама дал чёткие указания Мадаре того, как эффективнее всего поступить в такой ситуации. Старший Сенджу прекрасно знал, что его младший брат не любит находится подолгу среди людей, и терпеть слежку за собой 24/7 он тоже не мог. Видимо, за такие более менее комфортные условия придётся поблагодарить Хашираму позже. Зайдя в комнату, он увидел дрожащего Изуну. Видимо, жар все таки спал. Сейчас Учиха лежал на футоне, который находился прямо напротив двери в комнату, в нескольких метрах от неё. Из одежды на младшем были только чёрные штаны. Половину торса покрывали бинты. Подойдя к раненому, Тобирама присел и положил ладонь на лоб Учихе. От такого действия глаза Изуны быстро распахнулись и со страхом посмотрели в лицо напротив. Этот взгляд Сенджу много раз видел на поле боя перед тем, как прикончить противника. Опять чувство вины накатило с новой силой. Белый Демон не привык его испытывать, можно сказать, что он не понимал, что с ним происходит. Многие чувства, которые были присуще людям, Тобирама не понимал. Не понимал, что они могут значить для него. Поэтому в отношениях с людьми ему было непросто. — Тише... Я принёс отвар, надо только дать ему немного настояться. — убирая ладонь от тёплого лба, мягко сказал Сенджу. — Где у тебя одеяло? — Шкаф.... — еле выговорил это слово Изуна и посмотрел на деревянный ящик, стоящий напротив них. Отойдя от лежачего, Тобирама открыл дверцу шкафа и взял покрывало. Необходимо было контролировать температуру тела, чтобы не появились осложнения. Подойдя обратно к Учихе, альбинос накрыл его одеялом. После чего закрыл дверь в комнату и сел напротив футона, облокотившись об стенку. Уже был вечер, и в комнате царствовала темнота. Как Тобираме сейчас хотелось лечь и не просыпаться целые сутки. Но нужно было следить за больным, чтобы побыстрее отправиться домой. По его подсчётам, он должен пробыть рядом с Учихой около недели или двух в лучшем случае. В худшем - около месяца. Все зависит от тела Изуны. Хотя, если сейчас он даже не мог нормально разговаривать, то о восстановлении за неделю не могло идти и речи. ✕✕✕ —Мгхр. — уже полчаса темноволосый стонал от боли. И почему-то от этого сердце Тобирамы больно сжималось. Он встал и подошёл за отваром, который должен был уже настояться за это время. Как помнил Сенджу, на вкус эта болотного цвета густая жидкость была отвратительна, зато действовала быстрее и лучше всех. Садясь на колени рядом с Учихой, альбинос заметил слезы. Невольно его рука потянулась к щеке, и пальцем он убрал капельку. Как и в прошлый раз, глаза Изуны распахнулись, и снова в них Тобирама мог увидеть страх. — Выпей. — смутившись от своего же действия, раздражительно сказал Сенджу. Он аккуратно поднёс чашу к губам обладателя обсидиановых глаз и дал жидкости полностью вылиться. Спустя пару секунд лицо Изуны сморщилось от гадкого вкуса обезболивающего. — Яд?... — тихонько спросил Учиха, немного улыбнувшись. — Нет, но я был бы только рад этому. — Ухмыльнувшись, ответил альбинос. — Постарайся уснуть, чтобы мне не пришлось готовить ещё и снотворное. Я уже устал от этого. — В своей грубой манере сказал Тобирама и вышел из комнаты. ✕✕✕ Сидя за столом на кухне, младший Сенджу не мог понять, что с ним происходит. Или же просто боялся признавать свои собственные чувства. Сколько он уже знаком с Изуной? Лет десять, не меньше. Как давно он стал чувствовать что-то большее, помимо ненависти? Когда это началось? Месяц назад? Шесть? Год? Почему этот гребаный Учиха занимает последнее время все его мысли? Когда он разучился его ненавидеть? Такому человеку, как Тобирама, было сложно понять, что он действительно испытывает к своему давнему врагу. Мозг говорит одно, но сердце думает по-другому. И кого слушать? Что теперь делать? Безразличия сейчас у альбиноса не вызывают только два человека - это Хаширама, что довольно естественно, ведь он его брат, и Изуна. Как же это бесило Сенджу. Это неправильно. Просто неправильно. Не должно быть в мире, что шиноби беспокоиться за своего противника. Все многолетние убеждения Тобирамы рухнули разом. И все из-за ублюдка Учихи. Он отравлял Белого Демона, не давая ему жить спокойно. Стоило прикончить его ещё несколько лет назад, если бы не Хаширама, беловолосый смог бы это сделать и не мучиться сейчас. Дверь с улицы внезапно распахнулась, и в ней показался Мадара. По видимому, он был не в лучшем настроении. — Что с Изуной? — грубо спросил глава Учих, проходя дальше на кухню, чтобы попить воды. — Очнулся, но сил у него хватает на то, что бы сказать одно слово. Лучше проведай его завтра, сейчас он должен поспать. И скажи кому-нибудь, что бы завтра утром покормили его рисом, я этого делать не собираюсь. — спокойно ответил Сенджу, разглядывая веер на спине Мадары. — Когда он поправится? — уже спокойнее продолжил Учиха, видимо, новость о его младшему брате обрадовала его довольно сильно. — На полное выздоровление уйдёт месяца три, может, меньше... Как дела у Хаширамы? — после минутного молчания решил спросить Тобирама. Его брат не связывался ещё с ним, и альбинос было важно знать, что думают старейшин его клана про мир. — Как и моим люди, твоим тоже не нравится эта идея про перемирие. Но многие поддерживают. В любом случае, их никто не спрашивает. — Мадара сегодня пережил большое количество споров. Это все настолько сильно измотало его, что кроме мысли о том, что его младший брат будет жить, в голове не было ничего. На Сенджу, что сейчас сидит на его кухне, он будет злиться потом. Хаширама дал ясно ему понять, что бы он не вступал в конфликт с его младшим братом, иначе это может плохо обернуться для всех. Мадара и не спорил с этим, конечно, хотелось расколоть его череп и переломать другие кости, но на все это нет времени. Потом как-нибудь. Пусть сначала Изуну поставит на ноги. ✕✕✕ Проспав всего несколько часов и проснувшись посреди ночи от кошмара, беловолосый сейчас направлялся в комнату Изуны. Уснуть он больше не сможет, так что не мешало бы проверить состояние младшего. Вдруг, подох еще. Что было бы неплохо, кстати. Открыв дверь, он увидел лишь белое одеяло, что скрывало худое тело. Как бы не хотел признавать Тобирама, но оно ему нравилось. Изящная фигура Учихи чем-то напоминала женскую. Даже талия была ярко выражена. Мышцы не особо было видно, в отличие от мышц Тобирамы. Он был выше темноволосого на сантиметров пятнадцать и старше на два года. Сенджу мог похвастаться не только уникальными техниками, но и своим подкаченным телом, которому он уделял немало времени. Посторонний человек, не зная лично Изуну и Тобираму, мог бы сказать, что второй гораздо сильнее и в битве сделал бы ставку на Сенджу, потому что тот не смог бы проиграть какому-то дрыщу. Но на полях сражений они почти бились на равных. Подойдя поближе, он наконец увидел лицо Учихи. Тот тоже не спал, а сейчас смотрел на альбиноса. Присев на корточки рядом, он потянул руку, что потрогать лоб. Мало ли опять жар. Когда Тобирама положил ладонь на лоб, Изуна закрыл глаза и тяжело вздохнул. — Обезболивающее подействовало? — спросил старший, все ещё не убирая руку. — Нем... ного... — Сенджу хорошо понимал, как тяжело говорить темноволосому. — Ты спал? — наконец убирая ладонь с бледной кожи, спросил альбинос. — Угу... — как и Тобираме, Изуне снились кошмары, только они были намного ужаснее, чем у первого. Проснувшись пару минут назад, он до сих пор не мог отойти от страха. Обычно в такие моменты тот идет к Мадаре, и старшему брату приходиться успокаивать Изуну. Находиться сейчас в тёмной комнате одному - ад. — Тогда, спи дальше. Жара у тебя нет, думаю, он и не появиться больше. — Сенджу встал и направился в сторону выхода из комнаты. — С... стой... — как можно тише сказал младший, но Тобирама все равно смог услышать его. Он остановился и посмотрел в глаза Учихе. Сейчас альбинос не боялся этого делать, ведь чакры на то, чтобы активировать шаринган, у Изуны не было, и он это прекрасно знал. — Не... уходи. — терять было нечего, может, у них выйдет хоть какая то беседа, где больше будет говорить Тобирама, по понятным причинам, хотя делать он этого не привык. Молчать ему нравилось больше. Не желая оставаться в одиночестве со своими мыслями после кошмара, Сенджу сел рядом с головой Изуны и облокотился на стенку. Сейчас он мог бы с лёгкостью его придушить и убить наконец-таки навсегда, но отчего-то сейчас это желание было не таким уж и сильным, как раньше. — Многие шиноби недовольны новостью о том, что в скором времени будет подписан договор. Но многие и обрадовались этому... Мадара так сказал. В моем клане ситуация та же.... — Сначала Тобирама решил рассказать о последних событиях. Сидеть в тишине он не желал, да и Изуна сейчас вслушивается в каждое его слово. ✕✕✕ Незаметно для самого себя, Белый Демон, кошмар и ужас для Учих, уже третий час вёл беседу с одним из представителей клана. Изуна иногда лишь что-то говорил по несколько слов, но в целом, Тобираме было нормально вести и монолог. Сначала он говорил о мирном договоре и о том, какая же будет возня с документами, чтобы они дошли до Даймё. Потом Сенджу затронул тему про мечту их братьев, ведь он слышал о ней и не раз. Тобирама уверен, что они все-таки построят деревню, а следовательно, ей нужно будет управлять. На удивление, Изуна хорошо понимал его, а так же был уверен, что большинство обязанностей их старшие братья спихнут на них. Им было интересно рассуждать о политике и устройстве будущей деревни. Впервые альбинос встретил такого человека, который разделял его интересы и взгляды. Даже несмотря на то, что это был Учиха, старшему нравился весь этот разговор. Давно он не получал удовольствия от общения с человеком. Вскоре в комнату вошёл Мадара и ещё минуту постоял и посмотрел на двух заклятых врагов, которые в битве сразу мчались друг к другу, не одаряя вниманием никого другого. Старший Учиха был в шоке. Он и подумать не мог, что застанет Тобираму, сидящего в паре сантиметров от его беззащитного брата. — Проваливай, Сенджу. Мне нужно поговорить с братом. — Мадара указал пальцем на дверь. Даже не смотря на то, что альбинос спасал жизнь Изуне, он не мог его простить. Прекрасно понимая Учиху, Тобирама молча встал и покинул комнату. Сейчас было раннее утро, и единственное, чем полезным мог занять себя Белый Демон, это придумывание и дорабатывание новых печатей. Благо, хозяин дома выделил ему отдельную комнату, где никто его не сможет потревожить. Шесть часов младший Сенджу сидел за печатями. Он привык подолгу заниматься своим любимым делом. Иногда он мог пропасть на несколько дней в своей лаборатории, спрятанной на территории его клана в глубине леса. Первое время Хаширама волновался, ведь его младший брат даже забывал поесть. Поэтому ему приходиться иногда, да навещать его. Закончив, Тобирама вспомнил про раненого Учиху, за которым он должен следить. Раздражение, вызванное этими мыслями, уже не было таким сильным, как вчера. Ночной разговор приятно отпечатался в воспоминаниях. Было бы неплохо его повторить. Оказывается, разговаривать со своим соперником довольно приятное занятие. Но заводить дружбу с Учихой в намерениях у Тобирамы не было. Гордость не позволяла. Выйдя из комнаты, он направился на кухню, чтобы перекусить чем-нибудь. Было бы очень неплохо, если бы у находящихся в доме Учих не было желания подсыпать яд в еду. Наложив в чашку рис с мясом, он принялся завтракать. Судя по всему, на улице сейчас шёл сильный ливень. Такую погоду альбинос любил больше всего. Звуки дождя одновременно давали расслабление и сосредоточение. Просто идеальное сочетание. Закончив с едой, он направился в комнату к Изуне. Странно было то, что за два дня он не встретил ни одного Учиху, хотя мог отчётливо их ощущать. Видимо, не хотели попадаться ему на глаза. Может, боялись, что произойдёт конфликт, который мог влиться во что-то большее. Открыв дверь, он увидел ту же картину, что и вчера. Только теперь одеяло закрывало не все тело, а лишь туловище по пояс. Изуна одарил Тобираму болезненным взглядом, в котором не читалась ненависть или любая другая отрицательная эмоция. Он казался почти... Безжизненным? Это немного напрягло Сенджу. — Что с тобой? — этот вопрос как-то сам вырвался из уст светловолосого. Разозлившись на самого себя за такой глупый вопрос, который он никогда бы в жизни не задал Учихе, он подошёл к больному. С чего Тобираме вообще стало интересно, что случилось у Изуны? Ему абсолютно плевать на проблемы своего соперника. Да, так и есть. — Не.. твоё дело. — как-то раздражённо сказал младший, говорить ему стало гораздо легче, чем вчера. — Ты прав, мне плевать. — Сенджу присел рядом и на автомате положил ладонь на лоб, на котором лежали несколько чёрных прядей волос. Тобирама знал, что температура не вернётся к больному, но всё равно... В общем, он сам не знал, почему сделал это. — Угу. — теперь в его голосе альбинос заметил грусть. Сейчас глаза Изуны смотрели куда-то в сторону двери, а не на не него. Так что представился хороший шанс разглядеть лицо получше. Он мог это сделать в прошлые разы , когда сидел с Учихой, но почему-то тогда такого сильного желания, как сейчас, у него не было. Пройдясь взглядом по обкусанным губам, немного пухлым щекам и аккуратному носу, Тобирама начал осторожно убирать чёрные волосы со лба. Наверное, это было первое проявление некой нежности по отношению к другому человеку за последние несколько лет. Последний раз он вёл себя так, когда были живы его братья. На это движение Изуна лишь закрыл глаза и наклонил голову в его сторону, как бы желая получить больше прикосновений. Спустя несколько секунд младший Сенджу пришёл в себя и одернул руку. — Тц. — Он резко встал и покинул комнату. Теперь злость брала вверх на остальными эмоциями. И злился он в первую очередь на себя. За проявление мягкости к своему бывшему врагу. И что это вдруг в комнате на него нашло... Почему его разум просто взял и отключился? Почему он позволил чувствам взять вверх? Почему Изуна был не против всего этого? Как же его злили эти вопросы и то, что он не мог найти на них ответы. Наверное, самое лучше сейчас это приготовить отвар для Учихи. Пусть ненадолго, но это отвлечет от произошедшего. ✕✕✕ Спустя час, Тобирама вновь стоит напротив дверь в комнату. И он только сейчас заметил, что к Изуне заходил только он и Мадара. Почему другие члены клана, да даже те шиноби, что сейчас следят за ним, его не проведывали? Было бы интересно узнать ответ. Может, Мадара запретил? Или Учиха сам не хотел никого видеть? Или это они сами не желали навещать его? Последнее звучит странно даже для Сенджу. Он всегда думал, что у шестнадцатилетнего Изуны полно друзей, ведь в таком возрасте не иметь поддержку со стороны других близких людей очень тяжело. Стоит как-нибудь поинтересоваться у главы клана об этом. Открывая дверь, он снова поймал на себе взгляд обсидиановых глаз. Кажется, взгляд стал более тусклее, чем был до этого. — Я сделал отвар. — сказал альбинос, садясь рядом. — Он должен снять воспаление. — И сново... не яд? — уже без усмешки спросил Учиха. Была ли это шутка или нет, знал только темноволосый. И о чем же говорил с ним Мадара, что он стал... таким? — Подохнуть хочешь? — спросил Тобирама, поднося чашку ко рту младшего. — Только если... от твоих... рук. — ответил Изуна и сделал пару глотков лекарства. — Поздравляю, ты ещё долго не умрёшь. — невольно лёгкая улыбка появилась на лице альбиноса. Заметив это, младший смущённо отвел взгляд в сторону. Поставив наполовину полную чашку с отваром на стол, Тобирама вновь сел рядом с Учихой и облокотился на стену. Протянуть руку и вот, можно потрогать мягкие чёрные волосы Изуны. И почему он опять сел с ним так близко? Почему не пошёл к себе в комнату заниматься более интересными вещами? Не хотел оставлять черноволосого в одиночестве? Как же много противоречий было в голове у Сенджу. Ему пора прекращать думать, а то мозг в один момент просто не выдержит, и он превратиться в психа. — Через сколько... я смогу тренировать... ся.. ? — спустя несколько минут тишины, которую нарушали только капли дождя, спросил Изуна. — Месяц, может два или три. Все зависит от тебя. — Тобирама не хотел гадать, но если младший сейчас не может и головы поднять, то минимум через четыре месяца он сможет обрести только половину своей силы, что была до этого. — Ясно. — очень тихо сказал Учиха. Светловолосый мог сейчас наблюдать, как взгляд обсидиановых глаз, в которые хотелось смотреть вечно, начал тускнеть. — Сейчас наступит мирное время и, возможно, в следующем бою мы будем выступать уже не как противники, а как напарники в качестве защитников деревни. Хаширама с Мадарой больше не будут принимать заказы людей, которые хотели нас нанять. Когда построиться деревня, мы будем зарабатывать деньги более безопасным способом. — это скорее были слова поддержки, чем слова, чтобы начать вести диалог. Тобирама не умел составлять нужные предложения в трудное для шиноби время. И он прекрасно знал, что ниндзя не может жить без боев и тренировок. — Тогда... Будешь моим... спарринг-партнером? — со смущение в голосе спросил Изуна. — А ты не боишься ещё больше получить от меня? — с ухмылкой ответил старший. — Пф... — наконец в глазах Учихи промелькнула небольшая нотка веселья. — Ты ел сегодня? — спустя несколько минут поинтересовался Сенджу. — Давно. — Тогда пойду принесу тебе еды. — Уже подходя к выходу, сказал Тобирама. — Не... надо. — проговорил Изуна, когда альбинос вышел из комнаты. ✕✕✕ — Пока что тебе лучше находиться в лежачем положении. — Тобирама вернулся спустя несколько минут с миской, наполненной рисом. — Не стоит... — Сенджу уже захватил палочками варёную крупу и поднес ее к чужому рту. — Кроме меня, тебя больше некому кормить, к тому же Мадара убьёт меня, если узнает, что ты голодал. Так что открой уже рот, Учиха. Ты слишком юный, чтобы твой организм мог нормально восстанавливаться без помощи еды. — Пф, говоришь так... будто старше меня не.... на два года, а... на десять... — сказал Изуна и повернул голову в другую сторону от Тобирамы. — Либо ты ешь добровольно, либо я насильно запихнуть этот гребаный рис тебе в глотку. — Сенджу уже не мог терпеть такого упрямства. Угроза все-таки подействовала на черноволосого, и альбинос наконец смог положить первую порцию тёплого риса на чужой язык. Он хотел спросить Изуну о том, где его старший брат, но это был бы слишком глупый вопрос. Так что они оба молчали, пока Учиха не съел всю еду. — Сейчас мне нужно будет осмотреть рану. И это будет больно. — сказал Сенджу, кладя рядом с собой на поднос бинты и жидкость для обеззараживания. — Потерплю. Тобирама начал аккуратно разрезать вчерашние бинты, и когда он снимал последний слой, который прилип к коже Изуны из-за крови и мази, тот не смог сдержать крик. Альбинос смочил слой раствором, чтобы хоть как-нибудь смягчить боль. Плоть возле раны была не менее чувствительная. Кое-как, но всё же сняв старые бинты, Сенджу решил дать передышку раненому. Тобираме было больно слышать его крики. Раньше он мог бы сказать, что с удовольствием бы послушал, как этот ублюдок Учиха орёт от боли. Но сейчас все изменилось, и эти изменения не нравились Белому Демону. — Очень... больно... — сказал Изуна спустя пару минут. — Терпи. — только и мог сказать Тобирама. Чувство вины гложет его изнутри. ✕✕✕ — Выпей. — поднеся чашку с лекарством ко рту младшего, сказал Сенджу. Перевязка прошла успешно, организм не стал отторгать нити, и шов мог спокойно заживать. Правда, Изуна один раз потерял сознание от боли, но быстро очнулся. — Как же хреново... — сказал Учиха, а после сморщился от отвара. — Если будешь соблюдать моё лечение, поправишься быстрее. — Тобирама составил всю посуду, что наприносил за это это время, на поднос и направился к выходу. — Отдыхай. — Тоби.. — вторую часть имени Сенджу младший не смог выговорить, так как почувствовал сильную боль в боку. — Мгхр... Ты... вернёшься? — А ты... Хочешь? — спокойно спросил беловолосый. —Да. — На этот ответ Тобирама лишь кивнул и вышел из комнаты. ✕✕✕ Через несколько часов пришёл Мадара и Тобираме пришлось покинуть Изуну. Они уже разговаривали не о будущем, а о своих интересах, историях про себя и братьев. Сенджу чувствовал себя более чем комфортно в такой компании. Теперь из комнаты он выходил в приподнятом настроении. Для него все ещё было непонятно то, почему сам Изуна тянулся к нему. Заводил разговор и хотел остаться в компании Тобирамы. Было ли это из-за того, что он большую часть времени находился в одиночестве? Ведь до сих пор его никто не навестил. Или здесь было что-то другое? Последние несколько лет младший Сенджу только и думал, что они ненавидят друг друга в равной степени, но всё оказалось иначе. Возможно ли то, что эта самая ненависть была лишь показушной? То есть ненастоящей, той, которую ему внушили. Вбили в мозг как нечто должное и правильное. Во время сражений их кланов, Тобирама испытывал некие неприятные чувства, когда видел, что Изуна сражается с другим Сенджу. Тогда он подбегал к соратнику со словами :"Дальше я сам", и начинал бой с младшим. Только лишь сейчас Белый Демон начал задумываться над своими чувствами. Раньше ему это не было нужно, так как подобных ситуаций не происходило. ✕✕✕ — Почему у Изуны нет чакры? — злобно спросил Мадара, когда увидел Сенджу за столом на кухне. — Я перекрыл её, чтобы энергия уходила на регенерацию. — ответил Тобирама. Прямо сейчас он очень сильно хотел спать, но сначала стоит дать отвар Изуне. — Что там с перемирием? — Через две недели официальное подписание договора. Старейшины Сенджу, как и Учихи, против всего этого. На следующей неделе я с Хаширамой отправляюсь на встречу с Даймё на пару дней. Ты останешься с Изуной один. — с раздражение ответил глава клана. По нему было видно, что он не хочет оставлять младшего брата с альбиносом. — Почему его никто не навещает? — неожиданно выдал Тобирама. Этот вопрос не давал ему покоя. — За день до последнего сражения он сказал, что не хочет воевать, что ему это надоело, и он хочет мира. Естественно, это не всем понравилось. Скажет такое обычный шиноби, его сразу же сочтут за предателя и убью ночью, пока он спит. Но Изуна наследник, и тронуть его никто не посмеет. А если и попытается, я убью их. — взяв в руки кружку с чаем, сказал Мадара и направился в свой кабинет. Этот разговор внес немного ясности в голову Тобирамы, и он понял, почему не чувствовал враждебность от Изуны в последние дни. ✕✕✕ — Долго мне ещё... пить эту херь?... — спросил черноволосый, когда увидел в руках у Сенджу чашу с лекарственным отваром. — Три месяца. — ответ явно не устроил Учиху, и он болезненно простонал, когда выпил настой трав. — Я уже могу поднять... руки — сказал Учиха и показал свой прогресс. Конечно, это было очень тяжело для него. Руки совсем ничего толком не могли держать, но то, что он может сжимать и разжимать кулаки, поднимать локти и размахивать руками в разнице стороны - было сильным прогрессом со вчерашнего дня. — Ты уже идёшь на поправку. Это хорошо. — с улыбкой ответил старший, когда увидел радостного Изуну. — Теперь поспи, я добавил сюда траву, которая расслабляет. — когда черноволосый положил руки на свой торс, Тобирама автоматически, не отдавая отчёта своим действиям, укрыл Учиху до шеи одеялом, которое покрывало до недавнего времени только ноги. Поняв, что только что произошло, Сенджу быстро поднялся и вышел из комнаты, оставив Изуну в недоумении. Зачем вообще Тобирама сделал то, о чем его не просили? Изуна мог бы и сам укрыться, ведь он теперь в состоянии это сделать. Опять волна злости захлестнула Белого Демона, прямо как и вчера. ✕✕✕ Всю ночь была гроза, и благодаря этому Тобирама смог проспать больше пяти часов. Вчера вечером он так и не зашёл к Изуне, было немного не по себе от ситуации. И снова он проявил заботу в этому Учихе. Снова. Много раз он сидел с детьми и прекрасно понимал, как много им нужно уделять внимания, заботы и ласки. Но во время войны родители могли не часто позволить себе это. Изуна все ещё ребёнок, живший всю жизнь во время войны. Было и так ясно, что ему не хватает родительской заботы. Мадара сильно любил своего брата, но проводить много времени с ним не мог. Младший Учиха тянулся к Тобираме, это и так было понятно Сенджу с недавних пор, но дать ему заботу, а уж тем более ласку альбинос не был намерен. Не его это проблемы и обязанности. Он просто побудет с ним пару недель, вылечит его, а затем начнёт заниматься своими делами. Именно так и думал беловолосый. ✕✕✕ Идя утром в комнату Учихи, он наконец увидел какую-то женщину, выходившую из комнаты. В руках у неё был поднос с чашками, видимо. — Завтракал? — спросил Тобирама, закрывая дверь. — Угу... Наконец мяса поел. — Изуна теперь находился в полусидячем положении, спиной опираясь на стену. — Ляг, Учиха. Тебе нельзя так сидеть. — подходя ближе, грубо сказал Тобирама. — Так сильно хочешь, что бы... я поправился, Сенджу? — с лисьей ухмылкой спросил младший, принимая лежачее положение. — Так сильно хочу вернуться домой. — ответил альбинос, присаживаясь на корточки рядом с Учихой и осматривая его лицо. Если Изуне станет хуже, он сможет понять это по цвету кожи или глазам. — Что, даже скучать... не будешь? — с весельем в голосе произнёс черноволосый. — Буду рад снова не видеть тебя. — Тобирама потянулся к чужой кисти, чтобы проверить пульс, и увидел, как только что веселившийся подросток отвёл взгляд и поджал губы. Видимо, слова Сенджу его... Задели? — У тебя холодные руки, ты замёрз? — спросил альбинос и своими двумя ладонями сжал ладонь Изуны, чтобы передать ему свое тепло и, возможно, загладить свою вину за сказанные слова. — Немного. — ответил Учиха и отвернулся голову от Тобирамы, но тот смог заметить лёгкий румянец на щеках. Конечно, Сенджу знал, почему красота прилипает к щекам. Когда сердце начинает биться чаще, кровь поднимается к лицу. Но почему пульс у Изуны поднялся? Не придавая этому большого значения, альбинос поднялся и закрыл окно. — Накройся одеялом. — сказал альбинос и удалился из комнаты. ✕✕✕ Спустя минут двадцать Тобирама пришёл с кружкой горячего чая. — Пей понемногу, он ещё недостаточно остыл. Можешь немного подняться. — протягивая напиток Изуне, сказал старший. — Теперь можно? — Только немного. — на это Изуна лишь улыбнулся и взял кружку. Она была не сильно тяжёлая, так что держать её он вполне способен самостоятельно. Почему наблюдать за тем, как Учиха тихонько дует на чай и понемногу отпивает горячий напиток, Тобираме нравилось. Эта картина казалась такой уютной, такой домашней. Будто бы войны и вовсе не существовало, а они никогда не были врагами. — Так и будешь пялиться? — спустя несколько минут, не выдержав, сказал Изуна. — Запрещаешь, Учиха? — нагло спросил старший. — Тц. — только лишь и произнёс черноволосый, продолжая пить чай. —Ладно. — сказал Тобирама и вышел из комнаты. ✕✕✕ До самого вечера Сенджу сидел в своей комнате и занимался доработкой новой печати. Время для него летело слишком быстро. Тобирама даже не успел заметить, как стемнело и он оказался в полной темноте. Потянувшись, он встал и вышел из комнаты. По пути к Изуне он невольно задался вопросом, чем тот все это время занимался? Просто лежал и смотрел в потолок? Дерьмовое времяпрепровождение. Но наниматься в друзья и веселить Учиху альбинос не хотел. Сейчас он шёл к нему, чтобы перевязать рану и дать отвар, а потом пойти обратно к себе. Аккуратно открыв дверь, Сенджу прошёл внутрь комнаты и увидел, что младший, лёжа на здоровом боку, слегка подрагивал. Подумав, что у Изуны случился приступ, он схватил фонарь, что стоял рядом с дверью, включил его и быстро подошёл к младшему. — Изуна... — присев рядом с ним, Тобирама увидел слезы. От неожиданного появления альбиноса, Учиха вздрогнул и посмотрел на гостя. Они глядели друг на друга с минуту. Никто из них не знал, что делать в такой ситуации. — Уходи... — Изуне было сейчас невероятно стыдно, что его соперник застал его рыдающим в подушку. Ему хотелось сейчас просто пойти и сброситься с обрыва. Он закрыл лицо руками. Сердце Тобирама сжалось до боли. Он не хотел видеть, чтобы из таких красивых обсидиановых глаз шли слезы. — Нет. — строго сказал Белый Демон. — Повернись на спину, у тебя так швы могут разойтись. Изуна сделал так, как сказал Сенджу, но ладони от лица все ещё не убирал. — Убери руки, Учиха, мне не удобно будет менять тебе бинты. — в миг кисти у Изуны задрожали. Младший просто не мог их убрать. Не хотел показывать свою слабость ещё больше. Тобирама накрыл своими руками ладони младшего и, аккуратно сжав их, убрал с лица. Вид открылся ему не самый лучший: заплаканные глаза с мешками под ними, обкусанные губы и покрасневший нос. Потупив пару секунд, он опустил чужие руки вдоль туловища, а после, потянувшись ладонью обратно к лицу, начал убирать большим пальцем слезы сначала с правой щеки, а затем с левой. Все это время глаза Изуны смотрели куда угодно, только не на него. Сенджу знал, как сейчас нелегко приходиться черноволосому. Почти весь клан был озлоблен на него, а старший брат приходил раз в день на пару часов. Возможно, даже сам Учиха считал себя бесполезным и никому не нужным. Тобираме было больно наблюдать за этим, поэтому он хотел улучшить хоть как-нибудь ситуацию. Как же сильно он изменился за эти дни. — Тише, тише... Ты ужинал? — мягко спросил альбинос, убирая пряди чёрных волос со лба. Изуна только помотал головой, что означало "нет". — Тогда сейчас сделаю перевязку и принесу еды. — Тобирама получил лишь кивок. ✕✕✕ Перевязка далась лучше, чем вчера. Бинты уже не так сильно прилипали к коже, а шов выглядел намного лучше. Заходя в комнату с тарелкой, в которой лежал рис с мясом, Тобирама увидел Изуну в полусидячем положении. Видимо, сегодня он будет есть сам. — Ты выпил лекарство? — спросил старший, присаживаясь рядом и ставя тарелку на живот Учихе. — Угу. — младший все ещё был поникшим, поэтому Сенджу не стал больше ни о чем расспрашивать его, а лишь сел рядом, облокотившись на стену. Пока Изуна ел, Тобирама начал думать над тем, что снова проявил мягкость к своему сопернику. Снова. Сильным шиноби не свойственно это, поэтому он должен прекратить делать подобное. Но... Как это сделать? Теперь он не мог придерживаться своих принципов рядом с этим Учихой. Раздражение со злостью снова начали брать вверх над другими эмоциями. Но стоило лишь Сенджу посмотреть на Изуну, который спокойно ел рис, то весь негатив вдруг исчез, а на сердце вдруг стало теплее. — Что случилось? — спустя несколько минут спросил старший. Оба знали, что он имеет ввиду. — Ничего... — ответил Изуна и поставил тарелку на пол. — Не лги. — черноволосый ничего не ответил, а лишь опустился на футон и накинул на себя одеяло по самый нос. Не став и дальше напирать с вопросом, Сенджу взял в руки посуду и вышел из комнаты. Не хочет, не говорит. Тобираму это вообще никак не волнует. Ему не интересно, что случилось у этого гребаного Учихи, который принёс ему столько проблем в жизни... Так, по крайней мере, альбинос уверяет себя и пытается поверит этому. Идя по темному коридору дома, Тобирама не мог почувствовать никого, кроме Изуны. Все таки небольшое количество чакры у него было в теле. Мадару он мог ощущать где-то на другом конце деревни. Ближайшие Учихи находились на улице, возле входа в сам дом. Поставив посуду, он направился в свою комнату, взял несколько свитков и чернила, а после пошел к Изуне. Заходя к младшему, он поймал на себе удивлённый взгляд. Проигнорировав его, Тобирама сел на расстоянии около двух метров от футона Изуны, пододвинул к себе фонарь и начал что-то писать на бумаге. — Что ты делаешь? — спросил младший, все ещё разглядывая альбиноса. — Ничего. — спокойно ответил Сенджу. Он разложил бумаги так, что при всем желании, раненый не смог бы увидеть, что там написано. —Пф. — в своей манере произнёс Изуна. — Один - один, Учиха. — Учиха? А ведь недавно ты обратился.... ко мне впервые по имени — уголки обкусанных губ младшего приподнялись. — Первый и последний. — все ещё спокойно отвечал Сенджу. — Ты действительно меня ненавидишь? — Тобирама заметил нотки отчаяния в голосе Изуны. Этот вопрос поставил его в тупик, хоть он и знал на него ответ, но делиться с ним не планировал. — Тебе нужно поспать. — спустя минуту ответил Белый Демон. Если бы альбинос ответил "нет", то с большей вероятностью младший захотел бы с ним завести дружбу. Если бы он ответил "да", то кто знает, что будет с Изуной. Он сейчас и так в не очень хорошем моральном состоянии. Оба ответа не устраивали Тобираму, поэтому, на его взгляд, лучшим решением было просто не отвечать на вопрос. После паузы, длиною в секунд сорок, Сенджу услышал позади себя всхлипы. Обернувшись, он увидел, что младший положил одеяло на лицо, а сверху зажал его руками. Видимо, чтобы не было слышно, как он плачет. Вновь от такого зрелища сердце Тобирамы заболело. Почему-то до ужаса не хотелось, чтобы Изуна ревел. Не хотелось, чтобы ему было плохо. Бросив работу над печатью, старший подошёл к парню и сел на колени рядом с ним. Всхлипы все ещё продолжались. Изуна вздрогнул, когда почувствовал, как кто-то касается его ладоней. — Убери. — как можно мягче сказал альбинос, а после аккуратно откинул одеяло с лица. Опять эти заплаканные глаза, которые теперь смотрели прямо на него. — Я не ненавижу тебя и уже не отношусь как к врагу. — сказал Сенджу, смотря прямо в обсидиановые глаза. — Почему тебя это так волнует? Недавно тебе было плевать на моё отношение к тебе. — не выдержав зрительного контакта, Учиха отвел взгляд. — П-просто меня уже, кажется.... ненавидят в-все. — дрожащим голосом ответил младший. — Не неси бред. А если и встретишь таких людей, то просто не обращай на них внимание. Думаешь, всем можно угодить? Отгороди себя людьми, которые хорошо к тебе относятся, и общайся с ними. Большего не надо. — серьёзным тоном сказала Тобирама. Он не пытался как-либо поддержать Учиху, а лишь высказал свое мнение. — И прекращай реветь, мне не нравиться это. — альбинос протянул руку к лицу младшего, чтобы убрать пряди волос со лба. — Ну если тебе не нравится... — сказал Изуна и тихонько посмеялся, вызвав у Сенджу улыбку. — По этой причине ты ревел и недавно? — все ещё нежно убирая пальцами чёрные волосы на макушку, спросил Тобирама. — Ха, не твоё... дело. — опять лисья ухмылка появилась на лице младшего, но быстро ушла, когда старший сделал щелбан по лбу. — АЙ! — было действительно больно, и Изуна принялся тереть рукой место ушиба. Почему-то сейчас сердце альбиноса начало биться очень быстро. Внутри живота появилось какое-то тянущее чувство, которое было больше приятным, чем противным. Не придав этому сильное значение, Сенджу повернулся и облокотился спиной на стену. Сейчас можно было бы легко опустить правую руку вниз и коснуться ей таких мягких чёрных волос Изуны. И откуда у альбиноса появилось это желание? ✕✕✕ Спустя минут сорок диалога, Учиху начало клонить в сон. Видя это, Тобирама посидел небольшое количество времени молча, а после принялся заново за доработку печатей. И спустя пару часов в комнату зашёл Мадара. Он ничего не сказал, лишь косо посмотрел на Сенджу, подошёл к своему младшему брату и погладил его по голове. Ему было неприятно осознавать, что Изуна смог вот так легко смог уснуть в присутствии своего бывшего врага, но то, что он смог уснуть - радовало. Глава клана прекрасно знал, какие проблемы у младшего со сном и чем они были вызваны. Может, этот ублюдок Тобирама сможет и это исправить? Оставалось только надеяться. Через несколько дней он уезжает вместе с Хаширамой к Даймё, так что Изуну он мог оставить только на одного человека, которому доверял меньше всего. Но положиться на него нужно было. ✕✕✕ Ближе к утру Белый Демон оставил свою работу и пошёл к себе в комнату. Сон всё-таки никто не отменял. Он уже устал думать об Изуне. Разбираться в отношениях с человеком ему было тяжело. Это его первый опыт, который отнимает силы похлеще тренировок. Может, наиболее лучший вариант сейчас это все пустить на самотёк? Будь что будет, даже не задумываться над тем, что он делает что то неправильное. Но ведь Изуна - Учиха. А он - Сенджу. Им не положены никакие отношения, кроме тихой злобы. Хотя, кто так сказал? Бывший глава Сенджу и Учих? Они уже мертвы, и их слова ушли вместе с ними глубоко в землю. Сейчас в голове Тобирамы велись споры, которые не покидали его даже во сне. И что ему делать с этим чёртовом Учихой? ✕✕✕ Ближе к обеду альбинос проснулся и сейчас уже готовил отвар из лечебных трав на кухне. На улице опять шёл сильный дождь, не утихающий даже на минуту. В такой погоду единственное, что можно делать - это точить свою катану и заниматься тренировками. Но из этого небольшого списка Тобирама не мог делать ничего. Все базовые упражнения по поддержанию тела в форме он сделал, оставались только недоработанные печати, которые были уже на финальном этапе. Входя в чужую комнату с горячей чашкой, он увидел съёжившегося в одеяле дрожащего Изуну. — Тебе нельзя лежать на боку. — безэмоционально сказал Сенджу, присаживаясь на корточки рядом с младшим. — Пей. — Угу... — черноволосый перевернулся на спину, упёрся руками об пол и принялся приподнимать спину, чтобы облокотиться ей на стену. — Тебе уже лучше? — поинтересовался Тобирама, отдавая напиток в чужие руки. — Ну, уже могу шевелить ногами. — улыбнувшись, Изуна отпил из чашки. — На следующий неделе уже на ноги сможешь тогда встать. — Ага. — сказал Учиха и задрожал. — Ты замёрз? — Тобирама было хотел потрогать нос младшего, но вовремя себя одернул. — Да. — В доме есть ещё запасные одеяла? — в весеннее время никто не отапливал дома, все надеялись на теплую погоду. Но весна обманчива, холода наступили неожиданно. — Мы все убрали, это все что есть. Кивнув самому себе, Сенджу покинул комнату под удивлённый взгляд Изуны, а через несколько минут пришёл со своим одеялом в руках. Подойдя к боку футона, она накрыл тёплым покрывалом Учиху. — Если заболеешь, восстанавливаться будешь ещё дольше. Я не хочу оставаться тут ещё на неделю. — грубоватым тоном сказал Тобирама и сел за вчерашние незаконченные свитки. — А я уже подумал, что ты заботишься обо мне искренне. — Учиха посмотрел на альбиноса со своей фирменной лисьей ухмылкой. Как же Сенджу ненавидел её. Сейчас младший сказал именно то, что он не хотел признавать. Обмануть свои чувства самовнушением у Тобирамы не получалось. Но что это были за чувства? Это обычные искренние дружеские чувства? Навряд ли, ведь для этого необходимо быть в хороших отношениях с человеком долгое время и хорошо его знать. Тогда это та самая симпатия? Симпатия, которую мужчины испытывают к девушкам? Он слышал об этом и не один раз. Но почему он чувствует нечто подобное к парню? Нормально ли это вообще? Тобираме было посрать на мнение других, при его авторитете никто и слово сказать не сможет. Он впервые испытывает симпатию к человеку. И какая разница, какого он пола? Сенджу беспокоило только одно : Изуна - Учиха. Изуна - его вечный соперник и бывший враг. Из-за ненависти к Учихам он не мог спокойно переступить через себя и понять, что не все люди этого клана плохие. Везде есть хорошие и плохие шиноби, а фамилия - это всего лишь украшение. Нужно осознать это. Необходимо просто привыкнуть к этому. Со временем станет легче. Эта неопределённость просто убивает изнутри. С каждым днем она делает все больнее и больнее. Ничего не ответив на слова черноволосого, Тобирама начал просматривать записи и делать Кое-какие заметки. ✕✕✕ — Мне все ещё холодно. — спустя тридцать минут сказал Учиха. — В доме нет больше одеял. — Какая жалость, я ведь могу так заболеть... — наигранным голосом, полным отчаяния, проговорил Изуна. — Мгх, и что ты предлагаешь? — Тобирама просто терпеть не мог выходки, которые выдавал этот черноволосый. Он его испытывает что ли? — В прошлый раз, когда ты сидел рядом со мной, мне было тепло... Ты - тёплый... —последние два слова младший сказал уже тише. Но расслышать это было можно. Сделав глубокий вдох и выдох, Сенджу взял с собой пару бумаг и подошёл к футону. Альбиносу и правда не было сейчас холодно. Даже не смотря на то, что он был в чёрной водолазка и штанах, такого же цвета, которые были довольно лёгкие. Сев совсем близко к Изуне, он начал только сейчас задумываться, как эта одежда на нем могла пропустить тепло, чтобы его почувствовал Учиха. Во время размышлений старшего, Изуна с помощью ног немного приподнялся выше и оперся спиной на стену. Сесть выше Тобирамы он не мог чисто физически, рана все ещё болела, так что его макушка была по плечо старшему. Почувствовав прикосновение к правой руке, Сенджу увидел все ещё укрытого по шею одеялом черноволосого. Младший не облокотился на него, он просто сидел рядом, вплотную к плечу. — Учиха... — грубо сказал Белый Демон. Он не мог понять, нравиться ли ему вся это ситуация или нет. — Хм, — и снова. Снова эта лисья ухмылка. — Занимайся своими свитками, я не помещаю. — Не хочу, — чисто из соображений совести ответил Тобирама. Его печати мог видеть только он и никто другой. — Ну, а я посплю, — пошевелив плечами и удобно устроившись, младший закрыл глаза и принялся думать о своём. За окном бушевала буря, тоже самое было и на душе у Сенджу. И почему, видя такого беззащитного Изуну рядом с собой, на душе снова становиться тепло? Пора бы уже признать кое-что самому себе, может, он сделал это прямо сейчас. — Изуна, — спустя пять минут Тобирама захотел задать вопрос, который сейчас волновал его. — М? — сонно протянул младший. — Почему ты можешь спокойно спать в присутствии врага? — без претензий, довольно спокойным голосом спросил альбинос. — Ты мне не враг, — Изуна приоткрыл глаза и уставился на левую кисть старшего, который положил её на одну согнутую в колено ногу, правая была выпрямлена вдоль футона. — Я был им недавно. Разве может ненависть пройти так быстро? — Думаешь, я тебя ненавижу? — с огорчением в голосе спросил Учиха. — Я думал, но сейчас... — Тобирама повернул голову влево и чуть наклонил её, чтобы посмотреть в обсидиановые глаза. — Когда мне исполнилось шестнадцать, я вдруг подумал, долго ли я ещё буду вот так вот жить? Жить в постоянной войне между двумя сильнейшим кланами. Жить в страхе, что может наступить голод, от которого погибнут люди... Дети, и не важно чьи. Я не хочу, чтобы продолжалось насилие, не хочу идти на заказы, зная, что мои люди погибнут. Когда я высказал все это на собрании, меня не поняли. А потом, когда я сошёлся вновь в сражении с тобой, я понял, что ты тоже заложник этой ситуации. И подумал, вдруг ты тоже не хочешь всего того, чего не хочу я? Тогда, почему-то, я стал убеждать себя в этом, и злоба постепенно прошла сама. Конечно, была ещё одна причина для её исчезновения... Смотря на себя в пятнадцать лет, я понимаю, каким же был идиотом. Просто ничтожеством, которое любило убивать Сенджу из-за какой-то искусственной ненависти, которую привили ещё в детстве. Мне стыдно за это... Очень. Стыдно, что когда убивал - испытывал положительные эмоции. Это ведь неправильно... Жалко, что понял я это поздно. Но, я рад, что сейчас будет установлен мир. Надеюсь, что многие проблемы исчезнуть, — закончив свою исповедь, Изуна посмотрел прямо в красные глаза альбиноса. — Я представлял тебя совсем другим... — Знаешь, ты первый, кому я это рассказываю, — теперь его глаза смотрели на белое одеяло. — Я не надеюсь на понимание или другое отношение к себе, просто знаю, что ты единственный, кто воспримет мои слова всерьёз. Мне нужно было хоть кому-нибудь рассказать это... — На глазах у Учихи начали наворачиваться слезы, слова давались слишком тяжело, поэтому Изуна последние пару предложений говорил тихо. Он закусил нижнюю губу и закрыл глаза, чтобы не выдать себя. — Всё хорошо, — Тобирама поднял левую руку и погладил ей по голове младшего. К правому плечу все ещё был прижат Изуна. — Ты был прав: мы с тобой похожи чем-то мнениями. Не ты один коришь себя за ошибки, совершенные из-за собственной глупости. Но это сейчас всё в прошлом. Скоро все измениться. — Мои соклановцы невзлюбят меня ещё больше, узнай, что я изливал тебе душу. — Конечно, Учиха не хотел этого. Он все ещё надеялся вернуть к себе доверие близких людей, что отвернулись от него. — Я же сказал тебе забить на это. — Сенджу все ещё смотрел на лицо Изуны и увидел, как тот начинает хмуриться. — У меня не получается... Я просто не могу. К тому же, я - младший брат главы клана. Я не хочу портить его авторитет. — Мне кажется, Мадаре все равно, что о нем думают. — Так и есть, просто... Я не знаю. — Изуна склонился голову влево, касаясь макушкой плеча Тобирамы. — Начинай думать о чём-то другом, когда в голову приходят такие неприятные мысли, — опять те самые чувства вернули к альбиносу, когда он почувствовал телесный контакт со стороны младшего. Сердце снова бешено начало стучать. — О чем? — О приятном. — Хаа, ладно, — Изуна немного повозился и принял положение поудобнее, что теперь он касался плеча альбиноса своей щекой. — Я думал, ты будешь злее. — Взаимно, Учиха...— уголки губ Тобирамы приподнялись. Со стороны он казался очень расслабленным, что было довольно необычно. — Ведь недавно опять по имени меня назвал... — тихонько пробубнил черноволосый. — А сам-то как часто это делаешь? — У тебя слишком длинное имя. — Идиотская отмазка, — смотря на парня рядом с собой, альбиносу хочется снова провести рукой по его гладким волосам, но нельзя допускать себе слишком многого. — У тебя будет лучше? — закрыв глаза, младший сделал глубокий вдох и, ощущая себя в полной безопасности и комфорте, расслабился. — Спи уже. Что-то промычав в ответ, Изуна сделал то, что велел старший. ✕✕✕ Спустя несколько часов проснулся Тобирама. Он сам не заметил, как его начало клонить в сон. Стоило лишь на секунду закрыть глаза и расслабиться, как его затянула эта манящая чернота. Изуна все ещё тихонько сопел под боком, только теперь он ещё сильнее прижался к Сенджу. Альбиносу сейчас было довольно приятно осознавать, что его компания кому-то приятно. Большинство людей пугались его характера и не проявляли инициативы в общении. Не сказать, что это как-то расстраивало Тобираму, он любил одиночество, да и есть у него люди, с которыми он мог провести свой досуг. Этого хватало с головой. Немного придя в себя, он вспомнил, что нужно сделать перевязку Изуне и дать ему выпить отвар из лечебных трав. — Вставай, — Сенджу легонько коснулся рукой младшего и потряс его. Но на это действие младший никак не отреагировал. Учиха лишь упёрся лбом в плечо альбиносу. Тобираму даже позабавило то, как черноволосый может вообще так спать. Он как чёрный кот. — Изуна, — старший нежно провел ладонью по чужой щеке, боясь быть замеченным. В этом был некий экстрим и азарт, которые нравились Тобираме. — Хватит спать. Альбиносу вновь пришлось потрясти Учиху, но на этот раз уже сильнее. — Ммм, — лишь выдавил Изуна в недовольной интонации. Его мучала бессонница, поэтому такую роскошь, как спокойно поспать без кошмаров, младший упускать не хотел. — Вставай, у меня уже все тело затекло из-за тебя, — на эти слова Учиха переместился на другой бок и, съехав со стены вниз, свернулся калачиком. — Тебе все равно придётся встать. — Угу... — конечно, альбинос не хотел тревожить сон Изуны, ведь он знал о его проблеме. Но такова цена его лечения. ✕✕✕ Вернувшись через тридцать минут обратно в комнату, он увидел довольно ожидаемую картину, которую портить никак не хотелось. Подойдя ближе к черноволосому, он потряс его за плечо. — Тобирама... Ещё десять.... Минут... — сонно сказал Изуна. Ещё никогда его имя, сказанное чужими устами, не вызывало такой трепет в сердце. Было чертовски приятно слышать, как этот Учиха произносит его имя. Старший вновь невольно улыбнулся. С каждым часом, проведённым рядом с Изуной, он привязываться к парню ещё больше. Больше всего всего Тобирама боялся именно этого. Но почему-то сейчас он был не против такого. Если это продолжиться так и дальше, то Сенджу уже ни за что не захочет отпускать Изуну. ✕✕✕ — Всё, — с каждым днем рано выглядит все лучше и лучше, и конечно, это не могло не радовать старшего. Черноволосому теперь приходиться испытывать не такую сильную боль. — Когда можно будет уже встать на ноги? — Через пару дней, не меньше. — Понял... — с грустью сказал Изуна. Ему надоело лежать целыми днями и ничего не делать. С каждым днем он чувствует себя все более бесполезным. — Тебе не холодно? — Тобирама решил сменить тему. — Пойдёт, — накрываясь двумя одеялами, ответил Учиха. — Что случилось? — все ещё сидя на коленях сбоку футона, Сенджу видел, как на лице у парня появилась грусть. — Ну.... — младший отвернулся голову от альбиноса, чтобы не встретиться с ним взглядом. — Ничего. — Изуна, — услышав свое имя, черноволосый вздрогнул. — Посмотри на меня. Как же Учихе не хотелось этого делать. Не хотелось, чтобы Тобирама увидел его таким... Слабым. Медленно повернув голову на левую сторону, он встретился глазами с Сенджу, а затем быстро посмотрел на одеяло. — Прекращай накручивать себе что-то, — он потянулся левой ладонью к лицу Изуны и положил её на чужую щеку. — У тебя сейчас самый непростой возраст и ситуация, в которой ты находишься, тоже не лучшая. Прекращай делать себе только хуже своими мыслями. Тобирама продолжал гладить большим пальцем щеку младшего. От этого действия Учиха прикрыл глаза. Сейчас ему было чертовски приятно получать ласку от альбиноса. — Спасибо, —Изуна накрыл чужую ладонь своей и довольно сильно покраснел. — За что? — Тобирама сейчас был в недоумении от слов младшего и в смущение от его действия. — За лечение, выслушивание моего нытья... Заботу... Ласку... — последнее слово он проговорил особенно тихо. — Если бы не ты, я бы умер либо от раны, либо сам бы... — Сам бы... — Сенджу повторил слова Изуны и взял его ладонь, что сейчас находила на его, в свою руку. — Ты сможешь умереть только тогда, когда я убью тебя лично. — За меня уже все решил? — улыбнувшись, спросил младший. Тобирама был доволен, что грусть ушла с лица черноволосого. Разорвав такой приятный контакт с рукой Изуны, он встал и взял чашку. — Отдыхай, я пойду займусь делами. — Только не закрывай дверь... — Хорошо. Во время такого небольшого диалога никто не смотрел друг на друга. Оба парня были слишком смущены от своих же действий. ✕✕✕ Помыв за собой посуду, Тобирама пошёл к себе в комнату. Нужно было написать письмо Хашираме. Все таки младший Сенджу скучал по своему брату. К тому же было интересно узнать, как проходят дела с подписанием мирного договора. В доме он по-прежнему никого не ощущал. Вся охрана была на улице. Интересно, это им Мадара сказал больше не следить за ним? К слову, этот Учиха вообще не появляется в доме. Теперь понятно, почему Изуна чувствует себя так одиноко. ✕✕✕ Прошел уже час, как Тобирама вышел из комнаты младшего. И Учихе не оставалось ничего, кроме как погрузиться с головой в свои мысли. Его все ещё удивляло то, как быстро он смог сблизиться с альбиносом. Ведь впервые увидев у себя в комнате этого Сенджу, он впал в дикое отчаяние, потому что думал, что ничем хорошим это не закончится, хоть и верил в противоположное. Задумавшись, он не заметил, как окно в его комнату открылось. — Пс, Изуна! — Акари?! Что ты тут делаешь? — в окне вдруг появился другой Учиха. Младший знал его, и не сказать, что они были приятелями. Этот шиноби слишком странно к нему относился, к тому же был старше на три года. Изуне он не понравился с первого взгляда, но этот парень почему-то не хотел от него отлипать. После парочки неприятных случаев, Мадара лично запретил Акари общаться с его младшим братом. — Хотел навестить тебя, но увидел охрану возле главного входа. Решил не церемониться и зайти через окно, — Улыбнувшись, Акари забрался в комнату. — Прости, что не пришёл раньше. — Ничего страшного, — младшему до ужаса не нравилась вся эта ситуация. Паника начала понемногу нарастать, а сердце забились быстрее. Изуне стало страшно. — Как ты? Слышал, Белый Демон сильно ранил тебя. Вот ублюдок. — Шиноби подошёл ближе, прикрыл дверь и присел возле ног младшего. Акари был одет в темно-синюю рубашку с веером на спине и в чёрные штаны. На голове были короткие чёрные волосы. В последний раз они были длиннее. Оружия Изуна нигде не заметил. — Всё нормально, — младший немного отодвинулся и облокотился спиной на стену. — Многие переживают, — Акари подвинулся ещё ближе и положил свою ладонь на чужое бедро. К слову, одеял на Изуне не было. Он их скинул с себя буквально пять минут назад, потому что захотел немного охладиться. — И я в том числе. — Тебе лучше уйти... — Я уже начал думать, что ты умер. Почему ничего не написал мне? — теперь Акари навис над Изуной. Его руки были поставлены по обе стороны от головы младшего. — Я ведь скучал... В миг тепло опалило шею младшего. Соклановец начал оставлять лёгкие поцелуи. — Убирайся, — раненый Учиха попытался оттолкнуть его, но ничего не получилось. Он чашку-то еле держит, а тут целый человек. — Ты не беспокоился обо мне? — Акари сидел между ног Изуны и водил тазом то взад, то вперёд. — Почему в доме никого нет? О тебе никто не заботится? Руки, что находились на стене, теперь блуждали по худому телу младшего. — УХОД...! — не дав закончить, шиноби заткнул рот парню своей рукой. — Тсссс, я хочу, что бы все было хорошо, — на глазах у Изуны появились слезы. Он пытался отбиться, скинуть с себя этого ублюдка, но ни сил, ни чакры у него не было. Другую свободную руку Акари переместил на чужой пах и стал гладить через штаны член. — Я обещаю, тебе понравится. Даже представить не могу, как одиноко ты себя чувствовал все это время... ✕✕✕ Делая упражнение на пресс, Тобирама резко остановился. Чужая чакра. Ранее он не ощущал её вблизи дома. Этот человек, похоже, был сенсором и умел хорошо скрываться. Но недостаточно хорошо для Сенджу. Почему этот шиноби появился в доме без разрешения Мадары? Альбиносу бы дали знать, что к Изуне пришли гости. Тобирама знал, что многие недолюбливали Изуну, возможно, желали ему всякого плохого. Не долго думая он решил проверить, что происходит. Сейчас Сенджу очень сильно беспокоился за младшего. Тревога окутала его полностью. Выйдя в коридор, он заметил прикрытую дверь. Изуна такого явно сделать не мог. Даже не смотря на то, что футон находился напротив дверь, сил бы пройти пару метров Учихе не хватило. Тогда, зачем гостю понадобилось закрыть комнату? Бесшумно проходя дальше по коридору, он отчётливее ощущал эту противную чакру. По ней Тобирама мог часто определять, хороший или плохой человек. Ведь он буквально прикасался к чужой душе. Подойдя ближе к двери, он остановился и вслушался. — Тсссс, не шуми, если не хочешь пораниться, — чужак говорил до боль отвратительным тоном. Не то насмехающимся, не то радостным. Услышав такие слова, страх сразу ударил в голову. Страх, что Изуне могут причинить боль, а может, уже сделали. Не долго думая, он открыл дверь без единого скрипа и увидел пред собой человека с веером на спине, что был символом Учих. Этот соклановец Изуны сидел между его ног, закрывая рукой рот младшего, а другой сейчас схватился за край штанов резинки Изуны. В ту же секунду он встретился взглядом со своим Учихой. Злость, гнев, желание убивать - вот что почувствовал через секунду Тобирама. Не задумываясь, он в одно мгновение оказался рядом с чужаком, схватил его за чёрные волосы и со всей силой отбросил в стену. Тот с такой мощью впечатался в доски, что послышался их хруст. Упав на спину, у Акари сильно заболела и закружилась голова. В миг он почувствовал, как кто то сел на него и открыв глаза в тот же момент, увидел человека, который убил больше всего Учих за последние несколько лет. Увидев неимоверно сильный гнев и ненависть на лице Белого Демона, он почувствовал мощный удар в висок. — Тварь... Я же сейчас убью тебя.. — Тобирама сейчас был явно не в себе. Такую злость он не ощущал уже очень давно. И контролировать себя сейчас было очень тяжело. Да и нужно ли вообще было это делать в данный момент? — Пожалуйст... — не договорив, Акари вновь получил удар, но уже в переносицу. Сенджу сидел на нем, держа за воротник рубашки левой рукой, а правой наносил такие сильные удары, что чужак сначала отключался я от боли, а через секунду приходил в себя от неё же. Все лицо Акари было в крови, зубы выбиты, нос сломан, а глаз опухли. В течении трех минут Тобирама нанес около сорока ударов правой рукой под приятные для него стоны и визги от боли чужака. Кожа на костяшках альбиноса была содрана в мясо. Но боли он не чувствовал. Сейчас его задача сделать так, чтобы Изуна в жизни больше не увидел это лицо. — ПРЕКРАТИ! ТОБИРАМА! — услышав голос младшего, он резко остановился. — Приди в себя! Слова Изуны действительно подействовали. Сенджу отпустил воротник Чужака и вытер правый кулак, который был весь в крови, об его же одежду. Альбинос повернул голову и перевёл взгляд на младшего. То, что он увидел, пробудило новое желание избить названного гостя до такой степени, чтобы сначала сделать из него инвалида, а потом мучительно убить. Изуна сидел в углу комнаты, прижав к своей груди ноги,согнутые в колени. Он весь дрожал, а на лице рекой текли слезы. Нижнюю губу он закусил до такой степени, что из неё пошла маленькая струйка крови. Быстро встав, Тобирама подошёл к Учихе. От этого действия младший сильнее прижался к стене. Сев на корточки сбоку от Изуны, альбинос подхватил правой рукой ноги черноволосого под колени, а левой взял туловище под лопатки. Встав вместе с Учихой на руках, он понёс его к себе в комнату. Идя по коридору он ощущал сильную дрожь в чужом теле и слышал непрекращающиеся всхлипы. Зайдя в свою комнату, он положил Изуну на свой футон и уже было собирался встать, как чужая хватка его остановила. —Не... уходи... — видя младшего в таком состоянии, у Тобирамы разрывалось сердце. Он понимал, как сейчас было страшно Учихе оставаться в одиночестве. — Изуна, закрой глаза и сосчитай до тридцати. Я буду рядом, просто мне надо... Забинтовать руку. Ты не должен этого видеть, — черноволосы кивнул и начал отсчёт. Сенджу очень сильно не хотелось оставлять младшего одного, но сделать с пока все ещё живым телом чужака что-то было нужно. С помощью хирайшина он телепортировался в комнату с телом, взял его за предплечье и телепортировался во двор дома. Изучая местность вокруг дома ночью, он заметил ящик, что находился рядом со входом в дом. Не долго думая Тобирама установил там печать, так, на всякий случай. Открыв крышку деревянного ящика, он закинул туда Учиху. Удивительно, но с виду не очень большой комод смог вместить в себя человека. Закрыв крышкой ящик обратно, от поставил на него печать, чтобы только сам Тобирама смог открыть его. Выбраться чужак теперь никак не сможет. На всякий случай Сенджу быстро сломал ему обе руки и ноги. Как сильно он хотел убить этого ублюдка, что хотел изнасиловать Изуну. Но сделать он этого не мог. Стоит дождаться Мадару и вместе с ним решить, что делать дальше. Телепортировавшись в ванную комнату, он быстро вымыл руки от крови и тут же переместился к Изуне. По подсчёту Сенджу, прошло около тридцати двух секунд с его ухода. Младший сейчас сидел с поджатыми к груди коленями. Он закрыл ладонями свое лицо и тихо всхлипывал. — Изуна... — Тобирама осторожно присел сбоку и дотронуться до плеча парня. Младший вздрогнул и аккуратно убрал руки от лица. Увидев кто перед ним сидит, от начал реветь ещё сильнее. – Я рядом, слышишь? Все хорошо, успокойся. Альбинос, положив правую ладонь на торс Учихе, а левую на лопатки, притянул парня к себе. Пока голова Изуны покоилась на груди у Сенджу, Тобирама одной рукой обвил тонкую талию парня, а другой вытирал слезы со щек. Сейчас, когда Учиха находится буквально в его руках, сильный гнев, от которого хотелось прикончить всех, кто когда-либо прикасался к младшему, начал потихоньку отступать. ✕✕✕ Все следующие двадцать минут Сенджу шептал на ухо Изуне успокоительные слова. Дрожь у черноволосого почти ушла, а слезы уже перестали течь. Сейчас Тобирама сидел облокотившись спиной на стену и прижимал к себе младшего, что за этот промежуток времени успел перебраться к альбинос на колени. — Как ты? — после десятиминутного молчания спросил Сенджу. — Хреново... — на глазах Изуны вновь начали наворачиваться слезы. Он уткнулся лицом в шею старшего и рвано выдохнул. ✕✕✕ Через полчаса Тобирама создал клона, который приготовил из трав снотворное. — Выпей, — он протянул кружку с жидкостью в руки Изуны. — Не знал, что ты так умеешь, — имея в виду создание клона, сказал младший. — Я создал технику совсем недавно. Ты первый, кто увидел моего клона. — Что это? — Взяв в руки кружку, спросил младший. Изуна все ещё сидел у Тобирамы на коленях, уютно устроившись. — Успокоительное. Я все ещё чувствую, как ты дрожишь. Выпей. Одним глотком опустошив чашку, Учиха поставил её рядом и вновь уткнулся в тёплую шею Сенджу. От такой близости у Тобирамы сердце не прекращало сильно стучать. В его животе как будто образовался комок из ниток, который кто-то усиленно пытался размотать. — У тебя так сердце колотится, — спустя пару минут сказал младший. — От злости, — сказал полуправду альбинос. Сейчас явно не время для выяснения отношений. — На... Меня? — как-то вяло спросил Изуна. — На того чужака-Учиху. На тебя мне не из-за чего злиться, не волнуйся. — Почему на него? — подняв голову, черноволосый посмотрел прямо в глаза альбиносу. — Почему? Он пытался... — чуть осекся Тобирама, не желая говорить то слово. Изуна только успокоился, нельзя было допустить ему впасть снова в то состояние. — Пытался причинить тебе боль. — И чт... — Хватит, тебе сейчас нужно успокоиться и отдохнуть, — Сенджу не желал дальше раскрывать истинный мотив его поступка. Он боялся, что может оттолкнуть Изуну своими словами. ✕✕✕ Войдя в комнату младшего брата, Мадара увидел пустой футон и лужу крови на полу, около противоположной стены. Не мешкая, он направился прямиком в комнату Тобирамы. Сильно распахнув дверь, он зашёл за угол и резко остановился. То, что он увидел, останется в его сознании навсегда. Его младший брат сидит на коленях у Сенджу и спит, положив голову тому на грудь. И когда они успели сблизиться? Такой союз явно не нравился главе клана Учих. — ТОБИР... — Мадара замолчал, когда альбинос приложил указательный палец к губам, означающий замолчать. Сенджу сложил печать и перед старшим Учихой появился клон. Он мотнул головой в сторону двери и зашагал на выход. Посмотрев на настоящего Тобираму, Мадара шикнул и пошёл за клоном, закрыв за собой дверь. — Если не объяснишь, что тут происходит, я убью тебя медленно. — Иди за мной, — все, что сказал клон и направился в сторону двора. Злость, беспокойство и ненависть брали вверх над Мадарой. Он шёл с активированным шаринганом, боясь подвоха от Сенджу. Подойдя к тому самому ящику, клон остановился. — Твоя печать? — сухо спросил Учиха, заранее зная ответ. Но зачем было ему ставить печать на крышку комода? Открыв ящик, Мадара увидел ужасную картину. У человека, что находился там, сильно опухло лицо, да до такой степени, что узнать его было очень тяжело. Но Учиха понял, кто это - Акари. Вся его одежда и открытые участки кожи были в крови. Рука и нога были неестественно вывернуты. Акари сейчас был в сознании, но он мог лишь слышать, но не видеть. Глаза слишком опухли. Мадара впал в ступор и вывести его из него смог голос клона Тобирамы. — Я почувствовал чужую чакру в комнате Изуны, когда занимался своими делами. Этот ублюдок пытался изнасиловать его, Мадара. Я вошёл в комнату тогда, когда он начал снимать с него штаны. Если бы не Изуна, я бы его уже давно убил. Мадара посмотрел на клона глазами, полные шока, ненависти и боли. — Я и сейчас хочу убить его, но.. — Нет, я сам. Буду пытать его пока он сам не станет молить о смерти, — сказал Учиха, прервав клона. — Мгх, — только и послышалось из ящика. — Надеюсь, что он сдохнет, — закрыв крышку ящика, сказал клон Тобирамы. — Как.. Изуна чувствует себя? — Я дал ему снотворное. Пусть отдохнёт. Потом нужно будет сделать перевязку, у него кровь пошла из раны. — Я уже через пару часов должен отправляться к Даймё с Хаширамой. — Мадара потёр переносицу. — Возьми Изуну и отправляйся к себе домой. Я не хочу, чтобы он тут оставался, пока меня нет рядом. — Понял. Предай Хашираме это письмо, — клон протянул конверт в руки Мадаре. — Передам, — Учиха положил бумажку в карман, а затем снял черную перчатку с правой руки и протянул её клону для рукопожатия. — Спасибо тебе, что защитил брата. Я не знаю, что между вами двумя происходит, но, пожалуйста, защищай его. Он ещё ребенок, которому не хватает поддержки и заботы. Не злись, если он будет её требовать. — Хорошо. И устрой ад этой мрази, — пожав руку и кивнув в сторону Акари, клон испарился.