(Не)сложные грани искусства

Такси плавно затормозило у «Ордена», Квай-Гон замер, не в силах дёрнуть ручку и открыть дверь. В среду Бен исчез из мастерской так незаметно, что Квай-Гон толком не понял, когда их поцелуй сменился лучами солнца, согревающими его лицо. Казалось, что его Муза просто растворилась в тëплом закате. Сегодня за окном моросил мелкий мартовский дождь, а на душе Квай-Гона поднималась очередная буря волнений. — Эм, вы выходите? — потерял терпение таксист. — Да, конечно, извините, — спохватился Квай-Гон и торопливо покинул такси, поднимая ворот своего пальто, чтобы холодные капли не попали за шиворот. Неприметная дверь «Ордена» светилась обещанием тепла и уюта. И, возможно, разбитого сердца. Тряхнув головой так, что мокрая чёлка противно шлепнула по щеке, Квай-Гон глубоко вздохнул, а затем, расправив плечи, вошёл в клуб. — Добрый вечер, — учтиво поздоровалась с ним охрана, пока он сдавал пальто в гардероб. — Прошу за мной, — сказал вдруг один из мужчин, выступив у Квай-Гона на пути. Не нужно было быть детективом, чтобы понять, куда они направляются, вот только это нисколько не успокаивало Квай-Гона. Казалось, будто сердце стучит так громко, что его эхо слышно по всему коридору. Или это просто их шаги по плотному ковру? — Вот, — охранник как ни в чëм не бывало остановился у двери в гримёрку Бена. — Постарайтесь не задерживать его. У нас расписание. — К-конечно, — бледно улыбнулся Квай-Гон и тихонько постучал в дверь. — Войдите! — глухо прозвучало в ответ, от чего сердце сделало ещё один кульбит. Бен ведь никогда не приглашал никого в свою гримёрку добровольно. — Добрый вечер, — поздоровался Квай-Гон, уперевшись взглядом в пол, стараясь не смотреть на Бена, чтобы сохранить ясную голову. Он закрыл за собой дверь и прошёл чуть вперёд, рассматривая блёстки на ковре. Где-то сбоку что-то завозилось и стукнуло. — Квай-Гон, — дрогнувшим голосом позвал Бен, а затем в поле зрения появились знакомые босые ноги. — Я… не знал, придёте ли Вы сегодня… От праведного возмущения Квай-Гон вскинул взгляд на Бена, кутающегося в пушистый леопардовый халат. — Как я могу пропустить твоё выступление?! Судя по лукавому взгляду, он попал прямиком в ловушку. Бен улыбнулся до очаровательных ямочек на щеках. — Да. Я знаю, — кивнул он, немного опустив глаза. — Поэтому и попросил Коди привести вас. Кончики его волос оказались покрашены в розовый и голубой, на щеках сияли разноцветные полоски, будто сегодня он был экзотической птицей. Увлёкшись этим образом, Квай-Гон не сразу осознал повисшую тишину. — Кхм, ну, я здесь. О чём ты хотел поговорить? — о чём таком срочном, что не могло потерпеть до следующей среды. Бен быстро вскинул взгляд, затем торопливо опустил его и хрустнул костяшками пальцев от волнения. — Я… — Десять минут, Бен! — внезапно позвали из-за двери, заставив их обоих вздрогнуть от неожиданности. Кажется, сейчас или никогда. Откинув волнения, Квай-Гон плавно шагнул вперёд, скользнув ладонью по руке Бена, чтобы найти его пальцы. — Я знаю, что, вероятно, ты слышал это миллион раз, Бен, но… Ты прекрасен. Ты вернул мне волю к жизни, ты пробудил моё Вдохновение, стал моей Музой. Заломив брови, Бен взглянул на него своими большими, влажными глазами, но Квай-Гон не позволил ему сбить себя с мысли. Поймав и вторую руку Бена в свои ладони, он продолжил, стараясь успеть высказать всё, что скопилось у него на сердце за последние полгода. — С тобой, я вспомнил, для чего рисую. Чтобы запечатлеть и показать людям красоту этого мира, и вся она сосредоточена в тебе. В твоей любви к этому городу, к танцам, к кофе с шоколадным печеньем и к своей дочери, — последнее слово он сказал одними губами, чтобы ни одна живая душа его не подслушала. — Бен, я… Сморгнув прозрачные слезы, Бен вдруг качнулся вперёд, привстав на цыпочки и прижался губами к губам Квай-Гона, всё ещё пытающегося рассказать о своих чувствах. Подавившись воздухом, Квай-Гон послушно наклонился и толкнулся языком навстречу чужому языку, ласкаясь с ним. За зажмуренными (когда успел?) веками вспыхнули фейерверки, взрываясь в голове. Или это грубые удары кулаков о дверь? — Бен?! Какого хрена, публика ждёт! Разорвав их поцелуй, Бен уставился на Квай-Гона жадным взглядом, стараясь восстановить дыхание. — После выступления мне нужно домой. Лея… — Я понимаю, — кивнул Квай-Гон, уткнувшись лбом в чужой, блестящий от пота и глиттера лоб. — Встретимся в среду. У нас будет всё время этого мира. — Хорошо, — торопливо кивнул Бен, не удержавшись и коснувшись губ Квай-Гона ещё раз. — Тогда до среды. Я буду ждать. Отпустить его было словно выпустить из клетки прекрасную птицу. Но Квай-Гон знал, что эта птица ещё вернётся к нему, поэтому разжать объятия оказалось до смешного легко. — И… Квай-Гон? — неуверенно окликнул его Бен, когда он уже дёрнул дверь, за которой смиренно стоял Коди. Обернувшись, Квай-Гон вопросительно вздернул брови на торжествующую улыбку Бена. — Последние два месяца я танцую для тебя, — ещё шире оскалился тот, будто знал наверняка, что теперь Квай-Гон не сможет сидеть на месте, спать, есть и дожидаться среды спокойно. Маленький бесëнок.

***

В среду Бен не пришёл. Квай-Гон ждал его до самого вечера, пока в коридоре не раздались голоса людей, покидающих бизнес-центр. Бен не пришёл. Возможно, передумал? Решил, что помешанный сталкер-художник — это не то, что ему нужно, не тот, кого Бен подпустит к своей дочери? Мысль о Лее вспыхнула в голове ослепительной звездой. Квай-Гон торопливо достал телефон. Исходящий вызов от 15-го февраля всё ещё был там. Как и номер, о котором Квай-Гон совсем забыл. Вот только звонить ночью маленькой девочке, отец которой не пришёл позировать обнажённым для картины, казалось чересчур. Возможно, они встретятся в пятницу и Бен всё объяснит. Или Квай-Гон сам поймёт по брезгливому взгляду и напряжённым лицам охранников. А пока… Квай-Гон собрал кисти и краски, приготовился накрыть почти законченную картину полотном. Если это всё-таки конец, он допишет её по памяти. Потом уберёт на чердак, чтобы больше никогда её не видеть. Квай-Гон виновато взглянул на нарисованного Бена, прослеживая пятнышки родинок на его плечах. Нет. Он не имеет права обрекать свою прекрасную Музу на вечную тьму и забвение. Он подберёт лучшую раму, подчеркивающую красоту персиковой кожи, выставит картину в одной из своих самых светлых комнат, той, что выходит окнами на восток. А потом никогда больше не зайдёт туда. Тяжело вздохнув, стараясь утихомирить разрывающееся сердце, Квай-Гон поднялся на ноги, накрыл картину белой тканью и убрал в карман коробочку с серебряным браслетом. Кажется, Бену не суждено его получить. Ни на День всех влюблённых, ни просто так, в честь их первого поцелуя. Не оборачиваясь он вышел из мастерской и закрыл за собой дверь.

***

В «Ордене» Бен не появился. Нахмурившись, Квай-Гон следил за Квинланом, который болтал как обычно, представляя танцоров, среди которых не было Бена. В конце программы, Квай-Гону только чудом удалось поймать юркого ведущего, исчезнувшего за кулисами. — Гостям сюда нельзя, — тут же вскинулся Квинлан, стараясь пробуравить взглядом ладонь Квай-Гона, ухватившего его плечо. — Где Бен? — Мы не распространяем информацию о сотрудниках. Конфиденциальность — это первый уровень нашей защиты, — процедил Квинлан, охнув, когда Квай-Гон больно дёрнул его руку. — Мне просто нужно знать, что он в порядке, пожалуйста. Вероятно его глаза были достаточно умоляющими, потому что коротко вздохнув, Квинлан сделал знак рукой, подоспевшему охранннику. — Мы… не знаем, — нехотя покачал головой он, пряча взгляд. — Вы не один о нём волнуетесь. Но Бен ничего не оставил здесь. Ни адреса, ни телефона, на случай форс-мажора. Я вообще не уверен, что телефон у него есть. Бен… — Квинлан пожал плечами и снова поднял голову на Квай-Гона. — Очень скрытный. Никто из нас даже не знает его настоящего имени. Деньги ему отдавали наличкой. — Когда он пропал? — Обычно он приходил по вечерам во вторник и четверг чтобы репетировать. В этот вторник его уже не было. Мы подумали… Прикусив губу, Квинлан снова отвёл глаза. Квай-Гон проследил за его взглядом на охранника, замершего рядом с ними. Это был не Коди, но очень похожий на него мужчина. Разве что со светлыми волосами. — Вы подумали, что он подцепил богатого клиента и сбежал? — Пару раз у нас случались такие истории. Хоть и кончаются они обычно далеко не так, как в романтических фильмах, — хмыкнул Квинлан. — Угу, Мулен Руж, например, — отбил Квай-Гон, отпустив его руку. Кажется, это только развязало Квинлану язык. — В любом случае, мы слегка расстроились, что теперь нужно искать новую звезду программы, но всё равно были рады за него. Бен… Много работает и заслуживает, ну, счастья. Нервным движением, Квинлан вытащил пачку сигарет. — Не возражаете, если мы продолжим снаружи? Квай-Гон покачал головой и последовал за ним к чёрному ходу. Он уже узнал достаточно, но Квинлан… был явно кем-то вроде друга Бена, или хорошего знакомого… В любом случае он знал Бена и мог многое о нём рассказать, а Квай-Гон слушал, как дорвавшийся до воды путник в пустыне. — В общем, Бен такой трудоголик, что мы порадовались за него и просто отпустили, пока не увидели вас. Если он не с вами, то… — Возможно, с ним что-то случилось, — озвучил Квай-Гон мысль, которую к стыду своему, даже не допускал, лелея всю неделю своё разбитое сердце. В конце концов, Нью-Йорк опасный город. Попасть под машину тут проще простого. Или нарваться на грабителя в парке. Или на гомофоба, жаждущего крови. Затянувшись, Квинлан выпустил дым в ночное небо. — Такое в нашем деле тоже случается. Орден старается помогать деньгами пострадавшим парням, но… Я сомневаюсь, что Бен обратится за помощью. Он всегда держался особняком. Отмалчивался, прятался. Мы… Ну, я, надеялся, что он со временем привыкнет, выйдет из шкафа, всё такое, но… — Он так и остался скрытным, — кивнул Квай-Гон. — Сколько он тут работает? — Четыре года. Но он пришёл уже с опытом, то есть, я так понимаю, до «Ордена» он танцевал где-то ещё. Прикусив губу, Квай-Гон уставился на соседнее здание невидящим взглядом. Бен проработал тут четыре года и никто не узнал о нём совершенно ничего. С Квай-Гоном они встречались каждую среду на протяжении трёх месяцев и Квай-Гон не только знает о том, что у Бена есть подающая надежды в политике восьмилетняя дочь, но и её номер телефона. — Я… сообщу вам, если найду его, — коротко бросил Квай-Гон, направляясь к выходу из подворотни. — До свидания. Квинлан докурил сигарету и раздавил бычок ногой. — Удачи. Надеюсь, с ним всё хорошо. — Я тоже, — вздохнул Квай-Гон сам себе под нос и поднял руку, чтобы поймать такси.