Фара порядком ничего не почувствовавшая при появлении матери, сидела уткнувшись в плечо Сильвы, внимательно рассматривая женщину, опустившуюся между Розалиндой и Евой. Для Марион- Хейл была ближе, чем собственная дочь. Разглядывая выросшую без её участия Даулинг, женщина хотела было прикоснуться к её лицу, отметив, что сейчас они выглядят почти ровесницами, но Фара бы не позволила, такого близкого телесного контакта.
Неуверенная в том, что вообще желает видеть здесь свою мать, Даулинг перебирала письмо от дочери,зачитанное до дыр. Последнее, что осталось от Майи этот злосчастный лист бумаги, тонкие, разного размера буквы, мягко расположившиеся на пожелтевшей бумаге. Точка, стоящая в конце, означала окончание жизни девочки, разбившуюся в клочья, ради спасения Иного Мира. Майя, для которой она вместе с Солом должны были стать щитом, сейчас находилась во Тьме, благодаря заслугам Марион. Наедине со своей бедой, лишенная чувств.
-Подозреваю, что нам известно не всё, - вырывая Даулинг из мыслей, Розалинда ходила из угла в угол, вышагивая большими шагами, заключив руки за спиной в замок. -Ты просто хочешь в это верить, - устало парировала Фара, - Хочешь оправдать старую подругу в том, что она не монстр; женщина оставившая там внучку на растление монстрам, а еще хочешь вытащить Майю из Тьмы любой ценой,- упрямо прослеживая за передвижениями Хейл по комнате процедила Фара, -Боги, прекрати мельтешить и сядь составлять план на следующий учебный год. Скоро сентябрь, мы не можем бросить школу, - убеждая саму себя, прогоняя мысли о дочери проговорила директриса. Зарываясь в бумаги, она аккуратно раскладывала их по папкам, наводя порядок в документации. Бросая взгляды на окно, выходящее во двор, Фа попеременно наблюдала за Солом, тренирующего Ская и Блум, сидящую рядом. Фея пыталась отвлечься, забыться, переключить хотя бы часть внимания на другую дочь, ничего не выходило. Образ Майи настойчиво пробивался сквозь ее мысли, заполоняя всё пространство собой. Прочитав воспоминания Евы, увидев то, что снилось девушке, Фара не могла выкинуть теперь эти картинки из головы, словно из самых страшных кошмаров, женщина то и дело возвращалась к дочери, сидящей на троне, голова которой увита шипами, а по юному телу, стекали капли крови. Безразличный, пустой взгляд Майи, будто бы прожигал её холодом, не оставляя ничего живого вокруг. Всё было так неправильно, но в то же время, до жути реалистично, что все монстры до этого казались детским лепетом. -Фара, - окликнула её Роуз, - Не мучай себя, твои сожаление и страх не в силах скрыть даже самый сильный барьер, - останавливаясь около стола Даулинг, Розалинда наконец-таки начала складывать ненавистные бумаги, освобождая место, - Она сильная девочка, мы найдем способ, - коротко отметила Хейл, переплетая пальцы Фары со своими. -Она забудет кем является, ты знаешь это, - крепче сжимая руку Розалинды, словно спасательный круг, - Майя не вспомнит, что наступить на чьё-то горло - это не самый верный путь, не задумается о том, когда будет выбирать победу любой ценой. Её этому обучили не мы, а Тьма, поглощающая мою дочь. Она разучится любить и мечтать. Она всегда была неудобной и сложной, но умела быть равной и с королями и со слугами, не играла, если не хотела быть сильной, каждый шрам на её теле - напоминал о пути, который она прошла. Майя никогда не прогибалась, но и не возносилась на пьедесталы. А сейчас, я даже не знаю, кого встречу в её теле и встречу ли вообще.***
Я помнила как пахнет мой дом, но теперь там не было места для меня. Мне отчаянно хотелось вернуться, но как-будто кто-то забрал мои ключи. Не чувствуя ничего, кроме ведущих желаний, я даже не понимала ради чего хочу обратно. Я самодостаточна. Мне не нужен никто. Рутина, общение с людьми, совершавшие ужасные вещи, изрядно поднадоели, выходящая из себя, примерно на третьем человеке, я становилась все жестче, и к концу приема, мои пытки и наказания становились изощреннее. Проводя рукой по щеке, я почувствовала лишь холод, исходящий от тела. Александр не получивший желаемого, больше не объявлялся, боясь моего гнева. Мужчина ощутил сполна жестокость и безразличие обитавшие внутри. Мои руки стали по локоть в крови от пыток. Требуя сиюминутного подчинения, люди, приходившие в мое царство, уходили покалеченные, но при этом даже боявшиеся посмотреть неровным взглядом, чтобы не вызвать негатив, исходящий от меня. Они заслужили. Убивая, издеваясь над другими при жизни, сейчас их ждала кара в миллион раз хуже. -Дафна, собери совет Темных, - мой голос разносился по залу, отражаясь, я услышала эхо, совершенно не похожее на меня прежнюю. Ловя на себе сочувствующие взгляды служанки, ей единственной была позволена эта слабость, любого другого на месте женщины, я бы не раздумывая прожгла огнем, верша судьбу несчастного. Я знала сожаления Дафны о моем изменении, она понимала, что если человечность вернется, то я буду не в силах вынести то, что творю сейчас, чувство вины будет непомерным. -Майя, зачем? - вопросительно осмотрев меня, уточнила она. -Я не собираюсь обсуждать свои дела с прислугой , - коротко ответила я, ставя точку в нашем диалоге, намеренно делая акцент на нашем социальном неравенстве. Сейчас, находясь здесь, среди мертвых душ, умерших задолго до их фактической смерти, я ожесточалась с каждой секундой. Корона больно давила на голову, вызывая приступы невыносимой мигрени, иногда, по вечерам, расчесывая волосы, я ощущала засохшую кровь, от шипов на макушке. Не желая этой власти несколько недель назад, сейчас она была мне необходима. Я жаждала полного подчинения и расширения территории. Приходя в свою комнату, словно раненный воин, с сотнями битвами позади,я устало заныривала в ванную, заранее подготовленную для меня, я переставала дышать под водой, всерьез раздумывая, стоит ли мне продолжать жить, смогу ли я вынести очередной день. Что-то теплилось внутри, маленький огонек, желавший прекратить это кровожадное безумие. Но Тьма, поглощала и его, приводя меня в чувство. Она учит меня не видеть сердцем, оценивать жизни властью и деньгами. И я должна была угождать ей; не падать на пол, а покорять высоты . Тело же в ответ сопротивлялось, делалось ледяным, не горело больше огнем. Я должна преданно служить Тьме, захватившей мой рассудок и тело, иначе меня свергнут, преодолеют, выпьют до дна. Я была черной внутри, словно смола, моё существование напрочь отрицало существование Света.***
Сол вернулся в апартаменты глубоко за полночь, высиживая в оранжерее Бена, он пытался не сталкиваться с женой, поглощенной горем. Сейчас у него не было сил, выносить еще и эмоции Фары. Он сам был сломан вдоль и поперек. Майя оставила письмо и ему, попросив незаметно для глаз мамы передать весточку Сильве, зная, что рассказанное расколет мать на части."Здесь невозможно. Мне плохо, страшно и одиноко. Папа, они похожи на самых страшных зверей. Я одна. Я совсем одна. Я вижу здесь ад, я нахожусь в нем.
Ни разу себя не продав, не ища выгоду, я чувствую, как они продают мою душу, торгуясь, будто покупают кусок мяса.
Сейчас я отчетливо вижу твои черты в зеркале.
Пройдя пути от мира над головой до войны, я чувствую себя сломленным солдатом. Они убьют меня настоящую, безраздумно пожертвуют мной, лишат души и света.
Знаю, что ты даже сквозь километры, сквозь все Миры стоишь за моей спиной. И стена - стальная. Ты мечтал воспитать бойца, но я пошла в маму. А в остальном, всё, что выводит тебя из себя - это твои черты во мне, хочешь ты того или нет. Я - это ты.
И сейчас, я прощаюсь с тобой. Прости, если, что не так. Береги маму.
Я люблю тебя, но сдаюсь."
От злости, вновь сжав лист бумаги, он громко ударил кулаком о стену, не контролируя собственных эмоций, забыв, что может разбудить Фару. Сильву выводило из себя то, как Майя легко пожертвовала собой, оставляя их за спинами. То, что он был беспомощен, против магии дочери. Злясь, раздражаясь, он побрел на кухню, громко хлопая дверцами гарнитура, в поисках виски или коньяка. -Мы это уже проходили, Сол, - сказала Фара, застывшая в дверях, запахивая шелковый халат на груди, - Алкоголь - не вернет тебе дочь. Мужчина пронзительно посмотрел на жену, бросив уже два стакана для виски на стол. Достав из морозильной камеры четыре кубика льда - по два на каждый стакан, он налил янтарный напиток и протянул женщине. Они были опорой друг друга, вечностью, текущей сквозь года. А сейчас, вновь отдалялись, переживая каждый по-своему. Жаркий августовский ветер задувал в распахнутые ставни, развивая занавески, висящие над окном. Сейчас такой родной, но при этом далекий муж стоял напротив. Рядом, но при этом оба одиноких человека, стояли, не понимая, как жить дальше. Как бороться с гложущим чувством одиночества. За последние несколько лет, Майя из раза в раз, заставляла родителей почувствовать безысходность и обреченность, выбирая всё новые способы. -Мне кажется, я больше никогда не увижу её, - словно стаскивая слой горечи с себя, открываясь мужу, выпивая залпом содержимое, проговорила Фара. -Каждый раз хоронить свою любовь не хватит никаких сил, милая, позволь эмоциям вырваться наружу. Давай наконец-таки поговорим, - вновь наполняя стакан, не сводя глаз с жены твердо сказал Сол.***
Спустя полных пять дней я стояла в центре тронного зала, окруженная консулами, повелителями, правителями; но ни один из них не мог сравниться со мной силой и Тьмой, обитающей внутри. Я превосходила всех. Была их королевой. Они подчиняются и сделают всё то, что прикажу. Осмотрев всех еще раз, я кивнула начиная рассказ. Преследуя, исключительно свои цели, внутри меня происходила война, между правильным и желанным. В очередной раз, выбирая желаемое, зная, что многие побегут от меня с ожогами в пол лица. Дафна стояла в проходе, смотря прямо в глаза, скрестив руки на груди, показывая полное неодобрение, но она не могла в открытую выдать противостояние - женщина привязана ко Тьме. Её слуга и главная приближенная была недовольна, но всё же внимательно ловила каждое слово, выходящее из моего рта. -Мы нападём на Свет, погрузив мир в непроглядную Тьму, я изучила всё, знаю, как попасть нам в Царство Света, - закончила я, под одобряющий гул слушателей. Сквозь восхищенные крики, аплодисменты, я заметила мужчину, стоявшего поодаль. Высокий, седой, широкоплечий человек, стоял рядом с Дафной, поджав нижнюю губу. Он знал, что привлек моё внимание, выглядев иначе, он явно выделялся на фоне местных падших людей, желающих получить крупицу, пусть даже мнимой власти. Спустившись и проходя сквозь толпу, будто бы не замечающей меня, поглощенной жаждой разрушений и хаоса, я приблизилась к нему. На голову выше меня, чтобы видеть его пронзительные карие глаза, мне пришлось закинуть голову наверх. -Не думал, что познакомлюсь с внучкой в таких обстоятельствах, - чувствуя толику разочарования в голосе, совершенно не задевавшую меня, проговорил он, -Дафна, позвала бы меня раньше, - укоризненный взгляд в сторону мнущейся рядом женщины, боявшейся моего гнёта, - Орител, отец Фары, повелитель Света, дедушка, называй, как хочешь, - представился он, - Негоже принцессе Домино, с такой могущественной силой, гнить в катакомбах Тьмы, - рассмеялся мужчина, такой живой смех я слышала последний раз, там, в Ином Мире, рядом с родителями, - Я верну твою душу Майя и отправлю домой, милая.