Прошло еще несколько недель, прежде чем Александр вновь объявился здесь. Но теперь всё играло по моим правилам. Я была главной.
Не замечая, как меняется мое мировоззрение, я становилась жестче, словно стальная статуя; я не чувствовала ни жалости, ни сожаления.
— Ты что-то хотел? — уточнила я, не оборачиваясь от картины, висящей в тронном зале, но ощутив его присутствие, как только он пересек границу врат.
— Пришел взглянуть на королеву Тьмы, — рассмеялся он.
Да, могущественный, но не бессмертный. Поэтому на месте мужчины я бы не стала злить себя. Мне было скучно. Хотелось зрелищ.
Глаза загорелись красным, очередной поток прибывших грешников, ожидающих служить и выполнять приказы.
Не желая власти, так и не пробудившаяся жажда к полному обладанию делала моё пребывание здесь невыносимым. И отключенная человечность внутри меня была готова идти по головам, чтобы я выбралась из этого Ада.
Александр подошел запретно близко, практически дыша в мою шею, оставляя след от проведённых пальцев. Он поправил корону на моей голове.
— Смотрю, ты чем-то недовольна, — уточнил он, смотря прямо в глаза.
Цокнув языком, я не сводила с него горящих глаз. Мне нужно получить ответы, пока он здесь.
— Легенда. Я хочу услышать легенду, о которой говорила Марион.
— Книга в красном переплете лежит в верхнем ящике твоего стола, с самого первого дня она была под твоим носом. Там все — от и до — предсказано о тебе. Каждое слово, написанное много веков назад, неизменно отражается в твоей жизни. — Алекса забавляло то, как все ответы были буквально передо мной всё это время, а я даже не удосужилась просмотреть содержимое шкафов.
Не ждав больше ни секунды, оттолкнула Дафну, с которой с момента коронации я не проронила ни слова, не считая приказов.
Ожидание того, что вот-вот я открою тайну своей судьбы и получу ответ на немой вопрос, мучивший меня последние несколько месяцев:
«Ради чего все это?»
Отбросив дверь в стену, я хаотичными движениями начала вытаскивать все содержимое шкафа, ища книгу в красном переплете, перебирая и откидывая другие, неподходящие мне издания.
На самом дне лежала она. Тонкая, но при этом украшенная золотыми узорами книга, была небольшого размера, удобно помещавшаяся в моих ладонях.
Открыв, я уселась в кресло, глотая одну страницу за другой, впитывая все то, что там было написано.
Родится у феи и человека дитя. Чье тело совместит магию матери, волю отца и дух предков. Поглотит дева силу, принадлежавшую ее роду, жертвуя собой. Да обрушится проклятье, стирающее ее из судеб любящих и ненавидящих. И восстанет она из мертвых, облачаясь во тьму. Огонь, живущий внутри и снаружи, подчинится ей, сжигая все живое, стоящее на пути.
Тьма, поглотившая прародителей, обернется к деве, забирая ее к себе. Тянутся темные нити, окутывая светлую душу.
И станет она новой Тьмой.
Последние несколько страниц были вырваны, но суть оставалась ясна. Тьма и я неразрывно связаны. Все было решено задолго до моего рождения. Принимать это как данность, когда все эмоции отключены, было намного проще.
Рассмотрев картинки еще раз, перечитав все тридцать четыре страницы по кругу, я убедилась, что сказанное точно обо мне. Захлопнув книгу, я внимательно осмотрела оставшиеся предметы, до этого лежавшие несколько недель в шкафу. Теперь они вызывали у меня неподдельный интерес.
Я с упоением зачитывалась всеми книгами: древняя магия, ведьминские ритуалы, пыльца фей, история Домино. Все то, что, казалось, утеряно веками, сейчас лежало в ящике моего стола.
— Где сейчас находится Орител, отец Фары? — уточнила я, зная, что Александр все еще стоит за стеной моей комнаты, ожидая комментариев.
Приоткрыв дверь, он вошел внутрь, облокотившись на край стола.
— Без понятия, но ни в одном из царств, принадлежащих Тьме, его нет, — заключив руки в замок, твердо ответил Алекс.
— Зачем ты здесь? — Понимала, что неспроста он ждал меня несколько часов, терпеливо высиживая с обратной стороны комнаты. Зная, как тяжело даются ему переходы из одного мира в другой, мужчина не стал бы понапрасну тратить свою энергию, ради встречи со мной.
Улыбка озарила его лицо, обнажая зубы. И склонив голову набок, он одобрительно кивнул, показывая, насколько я проницательна.
