Если завтра не наступит

Я сидела в гостиной за столом. Передо мной лежали разные папки с делами, почти все из них связаны с каким-то хулиганами, одним из которых является мой сынок. Сейчас было пол девятого, Рома где-то шлялся. Жаль, телефон нельзя с собой носить, так бы дала ему, а сама звонила. Я чувствовала, как мои конечности затекали и, чтобы не чувствовать потом дискомфорт, решила пойти на кухню сделать себе кофе или чай, да и хоть как-нибудь отвлекусь. Стоя на кухне, я размешивала сахар в кружке в черной воде, также я размышляла о пропавших детях. Все, кто пропадал, учились в классе с буквой «В», неужели она такая проклятая? Надо рассмотреть эту теорию. В коридоре раздался телефонный звонок, пришлось идти туда. Заходя в коридор, я увидела ботинки своего сына, значит, он уже дома. Только вот, как я этого не заметила? Наверное, всё из-за работы. Сняв трубку, сразу послышался голос Константина Владимировича: – Алло, Марина Александровна, твоё чадо дома? – я ещё раз взглянула на обувь. – Здравствуйте, да, дома. А что такое? – я нахмурилась. – Да вот, поймал их с Петровым на мосту. Видите ли, собрались в лес идти, искать Смирнову, – он остановился на несколько секунд. – Кстати, насчёт последней, она нашлась. – Как это, «нашлась»? – я была в недоумении. – Пока эти дураки в участке сидели, Катя пришла. Вся покалеченная, но живая. Сейчас только с мамой ушли. – Значит, дело можно закрывать? – Да. Вроде, папка у тебя, так что сделаешь, – он отключился, а я выдохнула, пошла на кухню, чтобы забрать кружку с напитком и пойти в гостиную. Мне было лень заходить в комнату сына, потому что тот мог спать, а будить его – грех. *** По дороге домой, моя мама держала меня за руку, вдруг опять пропаду. Я понимала её горе и думала, что сейчас она заплачет, а вместе с ней и я. Мы зашли в какой-то магазинчик, купить какие-то продукты. Рассматривая витрины с едой, я краем уха слушала разговор мамы с продавцом. Правда, это были обрывки, но было так интересно. – Мне, пожалуйста, сок... – вздохнув, мамина рука полезла в сумку за пакетом и кошельком. – ... я вижу... дочь... что-нибудь ещё? – наверное, обсуждали меня. Ведь я, пока что, считалась пропавшей. – Спасибо, – я посмотрела на маму, она взяла пакет и, кивнув мне, отправилась к выходу, а я за ней. Выйдя на улицу, я заметила, как стало ещё темнее. Вот что значит, зайти на 5 минут и выйти в неизвестность. Всю дорогу мы шли молча. Разговор смог завязаться только тогда, когда мы дошли до дома, а точнее зашли в него. Первым делом мама крепко прижала к себе, правой рукой гладила меня по голове, а второй – по спине. В ответ я тоже прижалась к ней сильнее. – Я не могу поверить, – голос дрожал, я это чувствовала. – Ты дома, доченька. – Да, мамочка... *** Сидя в своей комнате, я слышал разговор мамы с этим Тихоновым. Потом она просто пошла на кухню, не заглянув ко мне. Как всегда: я для неё – пустое место. Встав с кровати, я посмотрел на свой рабочий стол, который был идеально убран, на котором стоял будильник, лежала маска, а также какая-то хуйня. Выйдя из комнаты, я на цыпочках отправился в гостиную. Хотелось бы напугать маму, но, зная её здоровье, перехотелось. – Мам, – я заглянул в комнату. Она разбирала какие-то бумаги, как обычно. – А? – взглянув на меня, она изменилась в лице. – Я думала ты спишь, – голос был каким-то грубым. – Вынеси коробку на улицу, – ничего не ответив, я просто взял эту вещь и, выходя из гостиной, мама добавила: – Твой отец выходит из тюрьмы, – мой внутренний мир рухнул... Уже находясь в коридоре, я накидывал на себя куртку, конечно, будет холодно, ведь я был в шортах и футболке, но надо. Взяв снова в руки коробку, я открыл дверь. На улице шёл снег, а мне нужно было пройти до сарая, ведь бумаги мы храним там. По пути я услышал какой-то звук сзади себя и, обернувшись, вещи упали из рук. *** Я сидел в кабинете и рассматривал фотографии остальных пропавших. Радовало то, что девочка нашлась. Остались только Вова и Семён, тогда будет замечательно. Я встал из-за стола и начал ходить по кабинету, размышляя о том, что было бы, если бы меня не было на мосту рядом с пацанами. Правильно, они могли бы быть в числе пропавших. А нам это не надо. Вдруг, в пустом кабинете раздался телефонный звонок. Мои надежды были на какую-нибудь рекламу, но, сняв трубку, я услышал короткую фразу: – Мой ребёнок пропал.