Иногда вся твоя жизнь сводится к одному безумному поступку.
Сколько мы не думали о своем будущем, не делали планов по достижению определенных целей…зачастую, далеко не все происходит так, как мы бы того хотели. Жизнь — штука крайне непредсказуемая. Иногда сводит нас с людьми, с которыми не хотелось бы имень никаких дел, а порой поступает в точности, да наоборот и ты порой не знаешь, куда деться. Люди, что были противны на первый взгляд, запросто потом могли стать лучшими друзьями. А те, кто, напротив, любили друг друга на протяжении всей школьной жизни, могли расстаться в тот же миг. В жизни все меняется, хочешь ли ты того или же нет. И после съезда с нормисом девушка осознала это в полной мере. Она любила его. Любила и в то же время хотела простой жизни. Без загонов, без проблем и каких-либо забот. Донован давал ей все. Буквально, жизнь ей посвятил, из-за чего Франсуаза нередко слушала в свою сторону шуточки по типу тех, что она его чем-то напоила. А Мортиша, казалось бы, капитан команды, даже точное испробованное средство подсказала с самой что не на есть невинной улыбкой. Ей-то по чем это знать? Хотя, если посмотреть на Гомеса, что и одной ночи без нее прожить не мог…наверно, тоже есть, за что цепляться. И тем не менее никого это не волновало, когда Тиша и не скрывала того, что приворожила парня! Ее смелости можно было только позавидовать… Только школа оказалась уже далеко позади. Многие друзья остались в прошлом и разъехались по штатам, из-за чего общение с ними прервалось в тот самый миг. Джерико был маленьким городком. Тихим и спокойным. И ни Доновану, ни Франсуазе не хотелось уезжать за лучшей жизнью. Им было хорошо и так. Мужа повысили до должности шерифа, она же, не зная никаких забот, работала по дому и иногда встречалась со своей подругой детства, с которой временами так любила забыться и вспомнить школьные деньки в Неверморе. До сих пор она считает, что это, пожалуй, было лучшим временем в ее жизни. И чем взрослее она становилась, тем больше хотела вернуться назад. В то время, когда она переживала из-за каждого экзамена. Время, когда Миен пыталась защитить ее от остальных изгоев, что просто-напросто не понимали, что она за фрукт. Вроде бы не оборотень, да и на вампира не была похожа. Не сирена, ни экстрасенс…никто. Просто нормальный человек, непонятно зачем пришедший в школу для изгоев общества. И она действительно хотела выглядеть такой. Просто…нормальной. Время шло, мужа все больше закидывали работой и женщина, что изо дня в день старалась его поддержать, провожала его с печальной улыбкой на лице, прекрасно понимая, что теперь ей предстоит скучать по нему до самой ночи. Как-то Фран хотела найти себе работу, дабы скоротать хоть как-то время и сама не заметила, как окунулась в это дело с головой. Вот только, Донован не особо был доволен таким поворотом событий. Порой его возлюбленная возвращалась позже него, а иногда так и вовсе становилась такой усталой и вялой, что мужчина действительно не знал, для чего она работает. Он никогда ее не ограничивал в выборе вещей и затратах на какие-либо нужды. Захотелось сходить с Миен в кафе? Пожалуйста. Нужно купить продукты? Конечно, о чем вообще речь? Тест на беременность? Это было что-то новенькое… И следующим, пожалуй, главным событием для него стала новость о том, что будет мальчик. Радости были полные штаны. Мистер и миссис Галпин ожидали появления на свет ребенка. Вот только, жена не разделяла с ним того восторга. В голову постоянно лезли мысли о том, смогут ли они воспитать малыша так, как надо бы. Смогут ли они дать ему то, чего не было у них самих? Доновану в этом плане было очень просто. Он родился в самой обычной семье и не сталкивался с такими понятиями, как токсичные родственники или же неконтролируемые приступы агрессии, коими страдала ее мать. А что, если после рождения сына с ней произойдет то же самое? «Нет, я не такая, как она», — сколько бы не повторяла себе это женщина, с каждым разом фраза, сказанная некогда у зеркала, становилась все тише, пока не перестала нести за собой смысл. Француаза до безумия начала бояться появления ребенка. Не хотела рожать и в то же время боялась, что случится выкидыш. Боялась, что после, когда они будут готовы, не смогут завести ребенка в силу ее личных проблем, при которых аборт делать было бы опасно. Крайне опасно. Не для жизни, конечно, но после она могла уже и не родить. Пришлось свыкнуться с мыслью о том, что малыш все же будет и надо…нет, ей просто придется взять ответственность. Тайлер. Таким именем она решила назвать своего ребенка еще тогда, когда он даже не появился на свет. В первую же очередь, после серьезного разговора с мужем и множества обследований, женщина поделилась этой новостью с подругой, что и замуж на тот момент пока еще не вышла. Та поздравляла ее. Обняла, сказала, что все будет хорошо. И…боже. Как же ей хотелось верить в то, что все действительно будет так. После рождения ребенка Фран была безумно рада слышать этот детский плач. Обессиленная женщина запрокинула голову назад и шумно вздохнула, когда все получилось. Неужели, ее страдания теперь закончились? Неужели, она стала теперь матерью ребенка? Нервный смешок вырвался сам собой, когда Донован, что обещал быть рядом, даже не удосужился приехать в больницу в этот день. И после тоже. Казалось бы, все было так просто! Кормить, следить, лелеять и баюкать. Нет…это превратилось во что-то более тяжелое. Во что-то такое, что изгой просто запуталась. Она не знала, что должна была с ним делать! Неподготовленность к ребенку, страх за его будущее в этом мелком городке, волнение из-за того, что она плохая мать и вероятнее всего будет брать пример со своих родителей… «Дорогая, здесь я — шериф. И нахожусь в очень хороших отношениях с мэром. Ты не подумала, кем я стану, если мы вдруг переедем? И на какие деньги будем жить?» — стоило рассказать об одной из многочисленных проблем мужу поздно ночью, как она услала лишь это. А затем сварливое «ну успокой его уже». Он ведь устает после работы, бедняжечка. Совсем замотался, а на следующий день снова рано вставать, да переть опять в свой участок. Жопу отсиживать. Прогоняя не лучшие догадки по поводу своего мужа, она поднималась с постели каждый раз, когда пыталась уложить Тайлера спать. И так день за днем. Одно и то же. Каждый раз. Каждый чертов раз она пыталась понять, что с ним не так. Боялась уронить, боялась причинить ему вред или же того, что он может заболеть. Что будет с ним? А если он умрет? Подобные мысли возникали уже не один раз, когда муж все чаще и чаще пропадал на работе, полностью оставив заботу о сыне на нее. Он никак не помогал с ребенком. Просто не участвовал в его жизни, сбежав к своим обязанностям и защите города. Черт, придурок, ну неужели нельзя взять хотя бы один гребаный выходной и посидеть с младенцем за нее? Чем дольше сидела она с ребенком, тем больше закрывалась в себе. Часто забывалась, почти не реагировала на детский плач. Тайлер был тем еще истериком, как не погляди. А она, готовая хоть на стенку лезть из-за того, что уже просто не могла его вынести, пыталась как-то, да заткнуть ребенка. Покормить, поиграть, почитать ему…без толку. «Пожалуйста. Спасите…кто-нибудь…его», — прикусив губу едва ли не до боли, она тихо заскулила, не зная, сколько же еще ей придется это выносить. Донован пропадал на работе, она вечно в четырех стенах, метается от кухни к ребенку, а то и вовсе от него не отходит ни на шаг. Ни в туалет, ни на воздух…никуда. Она забыла обо всем. Забыла о том, что надо было проверить сообщения в телефоне. Забыла, что порой надо есть. Она сидела с ребенком, постоянно переживая из-за того, что с ним могло случиться. А что, если он…такой же, как она? Черт. Черт, черт, черт! Громкий стук кулаками об стол заставил ее вздрогнуть, а звонок в дверь раздался так неожиданно, что Франсуаза даже испугалась, не понимая, кто же мог зайти к ней в такое время. А сколько сейчас времени? За окном, вроде бы, день. Значит, точно не ее муж. Да и у него ключи же есть, так стал бы он звонить, чтобы разбудить своего ребенка? Нет, не стал бы. Тихонько открыв дверь, женщина немного напряглась, готовясь к худшему, но на пороге стояла ее знакомая. Подруга в ту же секунду обняла ее, а миссис Галпин…не сказать, что была не рада ее видеть, но сама и слова не сказала, просто положив голову на плечо своей бывшей соседки по комнате в Неверморе. Господи, как же давно они не виделись? — Фран, ну чего ты? — Миен улыбнулась. Как всегда солнечно и ярко, из-за чего женщина сама и не заметила, как поступила так же. Только сейчас она поняла, насколько сильно соскучилась по общению. Целая неделя наедине со своим ребенком сводила с ума, а муж, что поговорил с ней от силы один раз, по уши погряз в работе и возвращался только за «поспать». — Я тебе звонила, но ты все не брала. Все хорошо? — чмокнув ее в щеку, миссис Сон протянула ей пакет с фруктами и какими-то пирожными. Ну…да, она никогда не приходила в гости с пустыми руками, даже если Франсуаза говорила, что ничего не нужно. — Да, прекрасно. Просто…ребенок, понимаешь? Было неудобно говорить, — тише призналась Галпин, после чего лишь опустила взгляд, понимая, что…ее подруга пополнела? Они не виделись месяца три, но все же… — Понимаю. Сама с больницы недавно, вот решила навестить. Так… — она немного наклонила голову в бок. — Может, покажешь мне свое маленькое чудо? Или он спит? — предположила Миен, не желая будить спящего ребенка. Вообще, по той же самой причине она не хотела звонить в дверь и написала сообщений пять, но все они, вместе с остальными двадцатью, остались непрочитанными, словно подруга потеряла телефон или же не брала его в руки достаточно длительное время. — Если бы. Он постоянно то плачет, то успокаивается, то опять…не знаю, что с ним делать, — пропустив ее внутрь, рассказала мать своего очаровательного монстра, на что женщина, что была пока еще на раннем сроке, лишь сочувственно улыбнулась. — Может у него колики? — предположила Миен, на что вторая уставилась на нее так, словно вообще впервые слышала об этом слове. — Ну, я читала, что такое бывает в первое время у детей. Проходят по идее сами. Можно погладить ребенка по животику или же покатать его в коляске… — неуверенно продолжила женщина. — А…да, может быть, — согласилась миссис Галпин, неловко отведя взгляд в сторону. Даже ее подруга, что еще не родила, знает, что делать, лучше, чем она. Наверное, из нее и правда ужасная мать, раз она даже о таком не знала. — Миен…помоги, пожалуйста, — очень тихо взмолилась вдруг женщина, что, кажется, действительно сильно переживала. Настолько, что просто и не знала, что ей делать. Она боялась за ребенка, за то, что она к нему просто не была готова. За то, что может навредить ему или же убить и мысли об этом возникали уже не один раз.***
Миен была ее поддержкой и опорой. Она узнала, что Тайлер — та еще маленькая истеричка, которая ревет по поводу и без, узнала о проблемах подруги, о том, что муж не помогает и целыми днями торчит на работе. Хотя, казалось бы, что он расследует, если в Джерико все тихо и мирно? Более того, если верить его разговору с ее мужем, то в участке работы было не так много, хотя он пытался выжить из нее все, что мог. На самом деле, теперь она даже сомневалась в том, что проблема была в деньгах и его заработке. Скорее уж в самом ребенке и его возможном нежелании сидеть с ним. Миссис Галпин понемногу начинала приходить в себя, когда подруга сидела с ее ребенком за нее и справлялась, можно сказать, хорошо. Нет, превосходно. Тайлер больше не кричал, женщины могли засидеться вместе за каким-то фильмом или обсуждением Невермора с личной жизни. Миен рассказала, что собирается временно уехать с любимым в отпуск и, возможно, повстречаться с Аддамсами. Что говорить, лучшие друзья семьи. А ее муж настолько сдружился с Гомесом, что, казалось, они вовсе не бывшие соседи по комнате, а самые настоящие братья. Порой такие сравнения ее даже пугали, а повстречавшись однажды с Фестером…что ж, такое оригинальное знакомство Миен забудет еще не скоро. Франсуаза с улыбкой слушала женщину, понимая, что когда та уедет, она снова останется одна. Снова будет убиваться в одиночестве, не зная, куда же себя деть с ребенком и как бы разобраться с мужем…кстати говоря о нем. Давно пора было поговорить с Донованом насчет этого. И узнав о том, что по большей части шериф просто отсиживался в своем кабинете во внерабочие часы…что ж, это, пожалуй, стало последней каплей. Сам разговор произошел сразу после отъезда подруги. Мать ребенка специально не ложилась спать, чтобы дождаться мужа с работы. Сделала все, как он любит: приготовила поесть, прибралась в доме, уложила Тайлера спать. Приехав, усталый мужчина хотел было уйти от разговора тем, что он очень вымотался на работе и, на этот раз, ее действительно было много. Не так, как обычно. — Скажи, ты любишь Тайлера? — ее вопрос вогнал мужчину в ступор. Конечно, любит, о чем вообще речь? Разве он может не любить родного сына? И тем не менее, когда вместо ответа он молча смотрел на нее с самым что не на есть безразличным взглядом и кротко кивнул, не понимая, чего же добивается сейчас его жена…в глазах любимой он заметил ярость. Он понял, в чем тогда ошибся. Понял, но…было слишком поздно. И сейчас он снова, черт возьми, наблюдал эту картину. Возлюбленная сходит с ума. Ее глаза становятся крупнее, а лицо деформируется одновременно с телом. Донован знал, что будет дальше. Знал, но не мог никуда деться. Рука непроизвольно потянулась к пистолету, когда его жена издала оглушающий, болезненный рев, превратившись в самого что не на есть настоящего монстра. — Прости меня, — горестно шепчет он, со страхом в глазах смотря на огромное чудовище. Он узнал об этом слишком поздно…буквально, когда она была беременна их сыном. Тогда Фран перепугалась. Он пытался ее остановить, хотел вернуть ей рассудок, но все, что получил — это два разорванных в клочья трупа в лесу на следующий день и обнаженное тело любимой, заснувшей прямо там, неподалеку от сгоревшего дома собраний пилигримов. «Что со мной произошло? Донован? Донован, почему ты…милый, что стряслось?» — он даже не мог тогда признаться ей в том, что увидел. Не мог от нее избавиться, не мог рассказать, что она не по своей воле убила нескольких людей. Его жена была доброй женщиной. Любящей, красивой…сколько он не смотрел на нее, все никак не мог понять, за какие же заслуги она все же выбрала его. Он обнял ее, прижал к себе так крепко, словно боялся потерять. Боялся, что она уже никогда не станет прежней… Дрожащими руками мистер Галпин наводит пистолет на свою любимую, пытается прицелиться. Монстр ревет, замахивается огромной когтистой лапой и…замирает. Слышит плач ребенка из соседней комнаты. Конечно, черт возьми. Было бы крайне странно, не проснись Тайлер от такого шума. — Нет…нет, только не его! — страх за сына захлестнул рассудок и мужчина закричал. Адреналин ударил по артериям, он выстрелил в нее и…мимо. Не промахнулся. Просто не смог ее убить, как и всегда. Скорее, он бы позволил ей себя убить, нежели бы сам наконец-то смог покончить с чудищем внутри нее, о котором не знал, ровным счетом, ничего. Зверь вырвался на улицу и убежал в сторону леса. Так происходило и в прошлые несколько раз, когда Донован ловил ее на превращении. Она всегда оставляла его в живых. Всегда убегала в один и тот же чертов лес, словно понимая, что может ненароком убить членов своей семьи и…не хотела этого? Этого отец ребенка никогда не узнает. Как и того, куда сейчас рванул монстр и сколько человек погибнет на этот раз. Хайд убежал к своей хозяйке. Донован возвращается в комнату. Включает ночник и все еще дрожащими руками берет маленького ребенка на руки. Ему по-прежнему было страшно. Стоило только подумать о том, что он потеряет Тайлера, о том, что жена вовсе не контролирует монстра и рано или поздно он лишится сына…становилось просто невыносимо. Он не знал, с чем имеет дело и до последнего верил в то, что Франсуаза — нормальная. Просто немного чудаковатая девушка с какими-то способностями, которые вполне себе можно было скрыть и далеко не обязательно применять. Ну да, как бы не так. Из всевозможных зол ему досталось одно из самых агрессивных в мире существ. — Тише. Тише, сынок, — убаюкивая Тайлера, мужчина бережно коснулся его пухлой щечки рукой и подумал…неужели его сын тоже рано или поздно может стать таким? Он станет монстром? Он будет убивать так же, как сейчас убивает его мать? «Нет. С ним такого не произойдет», — смотря на успокоившегося сына, уверенно подумал мистер Галпин. Шериф не позволит этому случиться и сделает все, что в его силах, чтобы мальчишка никогда не узнал о своих корнях. Он — нормальный. Родился человеком и всегда им будет. Сегодня ночью он проследит за Тайлером, чтобы он хорошо спал и находился в безопасности. А уже завтра мужчина как всегда доложит мэру, что в лесу обнаружили изрубленное тело, разорванное каким-нибудь медведем.