***
Накахара Чуя сразу обнаружил, что что-то не так. В коридоре были следы ног, дверь была не заперта, а из квартиры брезжил свет. Он сжал покрепче нож под плащом и ,вздохнув, вошёл. Его настигла стихийная волна ростом примерно метр восемьдесят , из которых сто семьдесят девять см — чистая энергия ненормальности. И бестактности. —Чёрт тебя...ты...откуда у тебя ключи? —Твои ботинки от Прада. Откуда они у тебя и носишь ли ты их?–перебил его экс-напарник, сжимая в объятиях. — Юан подарила. У неё богатые родственники есть,—отмахнулся от него Накахара, снимая плащ и ботинки,—Мы с ней встречались. И нет, не ношу. Они уже давно мне малы. —Спасибо за ответ, малышка! Нальёшь своей второй половинке чаю или чего-то покрепче?—с невозмутимой улыбкой принялся расхаживать по новой квартире Накахары. Всё, буквально всё в ней кричало об одиночестве. Очень много серо-бежевых пастельных тонов, какие-то несочестаемые вещи, почти полное отсутствие мебели, два крючка для одежды (для плаща и для шляпы), шкафов так вообще нет, одежда и книги просто сложены стопками на всех горизонтальных поверхностях. Единственное, что сильно бросалось в глаза — бордовое широкое кресло со слегка потёртой кожаной обивкой. —Уйди к чёрту из моего дома. —Неужели нет чего-то, что ты хотел бы обсудить со мной? Я не ве рю. Накахара Чуя со вздохом налил обоим вина. Кажется, из этой же бутылки он и пил в тот неприятно туманный вечер четыре года назад. Он открыл её и не закончил. Да, было вкусно, но просто...не хотелось пить. Он закурил без спроса. Комфорт незваного гостя его не особо волновал. А Дадзай смотрел в прищуренные усталые карие глаза и видел в них своё отражение. И именно сейчас память услужливо подкинула ему , как впервые он увидел эти глаза и своё в них отражение и из-за яркого неба в них они казались ему голубыми. И потом подкинула ему те же глаза и вспышку одиночества в них, когда Накахара я-тебя-потерял Чуя говорил на балконе тост в честь его ухода. —Я прозвучу глупо, но, по-моему, ты меня любишь,—невесело рассмеялся обладатель таких уставших глаз. Слова прозвучали в такой тишине , что, казалось, было слышно сердцебиение, отвечающее "да". —А ты стал проницательнее с годами, малышка Чуя,— беззаботно усмехнулся Дадзай, глядя на то, как сжимаются пальцы в перчатках на пока не начатом бокале вина. —Троекратное ура за твоё разбитое сердце,—хмыкнул Накахара Чуя, поднимая бокал вверх. А в глазах его плескалось злобное и мстительное торжество.— Видишь ли, ты сам всё испортил. —В смысле.... Глубоко посаженные карие глаза со светлым пятнышком возле зрачка потемнели и опустели. Пальцы мелко задрожали, а грудь тесно сдавила чья-то холодная рука. Я умру. Я пропал. Пропал,понимаете? Маленький мальчик в темноте всхлипнул где-то там внутри. —Ты оставил меня захлёбываться темнотой, зная, что мне с...ну ты понял! без тебя никак! Ты окружил меня вниманием , а потом ррраз — и забыл. Ты поддерживал мою человечность, а тут тебя ать! – и нету! Мало того, ты подорвал мне машину! —Это не я...то есть...я не специально...я ... —Ты жалкий, когда пытаешься оправдаться, я тебе это говорил? Живи дальше. Ну же! Троекратное ура за нашу свободу от дурацких признаний!— Чуя отпил из бокала буквально глоток. Потом встал и, перегнувшись через стол, впечатал мокрый поцелуй со вкусом вина на миллионы иен и крепко никотиновых сигарет в губы человека напротив, сухие и искусанные до крови в порывах истерик и нервяков. —Прощальное ура в честь нашего несбывшегося "люблю". И тогда Дадзай понял , что никуда ему от этих карих глаз с жёлтым ободком не деться.***
Наутро он проснулся в чужой холодной постели , а на одеяле лежал листочек с надписью "спаси себя сам". А сам — это значит и без верного напарника с таким же шрамом на шее. Он видел вчера — эти следы ожогов до сих пор там. Так же, как и его собственные шрамы от нехороших мыслей и проваленных в его понимании заданий. (045) 1212-1212 09:25 Я рад, что хотя бы ты спасся от этого. Вы больше не можете оправлять сообщения этому пользователю.