2005 г. Розыскной райотдел Санкт-Петербурга
Все прошлые сутки они занимались занудным пробиванием номеров телефонов. Миша диктовал цифры, пока Паша, ещё один сотрудник их небольшой опергруппы, вбивал их в строку на компьютере, после чего читал имя, которое записывал Юра, напротив номера, ранее продиктованного Мишей. Такой конвейер длился несколько часов с перерывами на чай и вздохи, в основном от Шибанова, о говорливых "бабах", которых, несмотря на свою болтливость, невозможно было понять. Они работали всего пару месяцев, и именно из-за этого на них всегда скидывали самые неинтересные задачи. Пробить номера, подшить дела, принять пострадальцев с жалобами, записать показания и отправить куда надо, после дожидаясь указаний сверху, ведь без них работы быть не могло. А указания были. Сегодня с самого утра их послали в дом пропавшей девушки. Приказ такой же скучный, как и прежний, с небольшим изменением. Теперь нужно было подойти к каждому, показать фотографию и спросить "вы знаете/видели ее?". — На тебе первый и второй подъезд, я возьму следующие два, ну а ты, оставшиеся, – говорит Шибанов. Первые два достались Юре, оставшиеся два – Паше. Работать было сложно, просто потому что никто не открывал. Каждый раз приходилось заново спускаться к домофону, чтобы договориться с хозяевами и уже тогда провести опрос. Со стороны начальства казалось безответственным сформировать из трёх бывших студентов опергруппу, не разместив над ними надзора в лице старшего сотоварища. Но на это был простой ответ – не хватало людей, а кое-какой надзор всё-таки был, начальники довольно пристально наблюдали за молодой группой из кабинетов. Если происходило что-то внештатное, то трое тут же оказывались у начальника с объяснениями, даже если был виноват только кто-то один. Обход занял несколько часов, после чего они поехали обратно в отдел. Там, сравнили все показания и выявили общие черты ответов. Все как обычно, примерная девушка с красивым молодым человеком, чей номер прямо сейчас искался в списке контактов, а после сразу же пробивался на полную информацию о личности. Имя, фамилия, год рождения, место жительства. — Паша, ты поедешь со мной, будем этого парня проверять, – приказным тоном отдает Шибанов. — А я? – спрашивает удивленный и уже порядком оскорбленный сидящий рядом Юра. — Ты тоже поедешь, – уже более мягко добавляет Миша. — Но мне нужно, чтобы ты контролировал допрос, – Юра молчит какое-то время, не сводя глаз с Шибанова. — Почему ты отдаешь приказы? Мы вообще-то на одном уровне, – Юра не был против представленной ему работы, но раздражал сам факт того, что её ставили ультиматумом. Если бы это было начальство, никаких вопрос бы не возникло, но это был просто его друг. — Ну хорошо, – Миша вздыхает, так же глядя в ответ. — Просто хотел ускорить работу, – они сидят в молчании ещё десяток секунд, а потом, словно по звонку, поднимаются с места и выдвигаются по адресу. Времени на препинания и правда не было, преступник мог уйти в любой момент, если он вообще был, конечно. Но пока что, в любой момент мог уйти только свидетель. Миша в десятый раз зажимает кнопку дверного звонка и изнутри квартиры слышится звон. — Может его нет дома? – наконец-то говорит Павел. — Нет, я слышал шаги, – мотает головой Шибанов и начинает стучать в дверь кулаком. – Полиция, откройте! – а после снова звонит в дверь. — Ну что за люди... – уже негромко бурчит под нос, чем вызывает улыбку у обоих. — Может стоило оставить кого-то возле окна? Шестой этаж, но всё же... – говорит Юра, глядя в стороне на безрезультатные попытки. Миша оборачивается и задумывается, но ненадолго, потому что дверь всё-таки открывают, но не парень, а напуганная девушка. Миша смягчается в лице и услужливо кивает хозяйке. — Здравствуйте, мы ищем Владислава, где он? – улыбаясь, спрашивает Шибанов. — А Влада нету, он в другой город уехал, – растерянно отвечает девушка, метаясь взглядом от одного к другому. Пока Миша теряет дар речи, Юра проходит вперёд и настаивает на том, чтобы они всё равно осмотрели квартиру. Девушка, очевидно, лгала и была чем-то испугана. Однако поверхностный осмотр квартиры не дал результатов, отчего Юра, чуть подумав и покачавшись с ноги на ногу, решил обратиться напрямую. — Если вы скрываете его от нас, то этого не нужно делать. Мы всё равно найдем, а на вас повесят статью за сотрудничество, – насколько можно снисходительно обращается к девушке, строго глядя сверху-вниз, тем самым взглядом, от которого Мишу порой тошнило. Девушка теряется ещё больше, опускает взгляд, скрещивает руки, явно думая над тем, что ей стоит сделать дальше. Тем временем Миша с Пашей осматривают квартиру повторно, в этот раз заглядывая в шкафы и под кроватью. — Юр, можешь её не мучать, мы его нашли, – доносится голос Шибанова из комнаты, и как только Брагин заглядывает в нее, то видит распластавшегося на полу опера, заглядывающего под кровать. — Давай вылазь, – Юре становится смешно от того, как парень выползает из-под кровати, но он старается сдержаться и не улыбаться, а его друг радуется этому так, словно они играли в прятки, а не ловили "пока ещё свидетеля". Через несколько минут они сидят на кухне. Владу показали фото потеряшки, которое он честно узнал. — Так ты знаешь, где она сейчас? – спрашивает Миша. — Нет, не знаю. Мы в последний раз виделись несколько недель назад. — Точнее, когда? — Десятого марта, – парень опускает взгляд, стыдливо признаваясь в том, что запомнил дату. — Мы тогда расстались. — Зачем под кровать полез? – продолжал Миша. — Думал вы сразу на меня всё повесите. — А мы тебя пока никуда не отпускаем. Сейчас поедем в отдел и ты повторишь всё следователю, и, наверное, подпишешь подписку о невыезде, – Шибанов переводит взгляд на ходящего и всё осматривающего вокруг Юру, тот кивает в подтверждение слов Миши, и оба отворачиваются друг от друга, продолжая работать. Когда они возвращаются в отдел и отводят подозреваемого к следователю, буквально через минуту к ним врывается начальник отдела. — Вам кто отдавал команду куда-то ехать? – опытный офицер, полковник, сейчас стоял перед тремя только выпустившимися мальчишками и кипел от злости. — Вам сказали опросить свидетелей, а вы притащили какого-то парня прямо в кабинет к следователю, – они разом замолкают и опускают взгляд в пол, сейчас вставить слово было бы самоубийством. Офицер пыхтит на месте, пытаясь заглянуть хоть в одни глаза, но через десяток секунд, не услышав ответа, просто ставит ультиматум. — Все трое пишите объяснительные, чтобы через полчаса были у меня на столе, – после этого полковник уходит, а парни ненадолго облегчённо выдыхают. Их не убили, уже хорошо. Юра отворачивается и чешет затылок, Миша поджимает губы и смотрит в пол, а Паша просто перебирает ручку в руках, до сих пор боясь пошевелиться. У всех троих в головах сейчас была одна фраза "да, не подумали". Юра достает из выдвижного шкафа чистые листы бумаги и каждый берет по одному. И что было писать? Так увлеклись делом, что забыли о распоряжении сверху? Примерно именно это и оказалось на столе Владимира Сергеевича через обещанные полчаса, которые молодые опера провели в полном молчании, формулируя оправдания на лист бумаги. — Значит так. Я вам повторю ещё раз, что без распоряжения вы не имеете права никуда ездить, никому звонить и никого опрашивать. Понятно? – растановочно жёстко доносит полковник. "Так точно", – послышалось три раза. Владимир Сергеевич читает объяснения и откладывает их в сторону. На этот раз самовольство не обернулось чем-то страшным, поэтому чем-то большим, чем словесной поркой, он молодых наказать не мог. Понижать тех было некуда, выговор выписывать тоже не очень полезно. Пришлось отдать приказ постфактум, чтобы не отпускать действительно подозрительного парня, чьи показания постоянно не сходились. А оперов просто отпустить, с грузом вины – дальше работать. Доверять, однако, хоть что-то дельное им всё равно боялись. Обдумывали несколько раз, перед тем как послать их на какое-то задержание. Для этого привлекали оперов из других отделов. Те были недовольны, но дела выполняли. Так продолжалось около трёх с половиной месяцев, пока им не дали наставника. Опытного опера из другого отдела, который согласился взять надзор. После этого, дела сразу начали давать активнее, что не могло не радовать. Новый начальник, Дмитрий Максимович, был строгим, как и было положено всякому, кто брал под ответственность, по сути, детей, но также он был милодушным. Если троица совершала какой-то очередной провал, то старший опер сразу же брал ответственность на себя и отчитывался перед начальством в одиночестве. За это его уважали и старались не подвести, потому что было стыдно.***
Вновь новое дело, нужно было задержать преступника, чей адрес им уже выслали. Дмитрий решил на это дело взять всех оперов, младшим – практика, а ему подстраховка. Хоть от тех и могли появиться только дополнительные проблемы, но, в основном, помощи всё же было больше. Правонарушитель никого не убивал и, по сведениям, оружия не имел, следовательно бояться прямой угрозы жизни им было не нужно. Вместо этого тот удерживал у себя дома недавно пропавшую девушку, что тоже было нелегким нарушением, но и маньяком тот не являлся. По предварительному следствию он держал ее там для шантажа, а точнее из-за распавшихся романтических отношений. — Миша, Юра, вы стойте у двери. Паша, ты пойдешь за мной, не выскакивай, понял? – тот кивает. – Как только мы его возьмём, вы заходите в квартиру и осматриваете её повторно, – двое утвердительно кивают. — Но сначала нужно проверить вторые выходы. — Я займусь, – тут же говорит Юра и Дмитрий оборачивается. — Хорошо, – старший опер смотрит на часы на руке и после на окно пятого этажа, где и должен был находиться их задерживаемый. — У тебя две минуты, туда-обратно, – младший кивает и мигом изчезает в арке дома, уходя внутрь двора. Брагин пробегает по всему периметру и не находит ни одной выходной двери, только два спуска в подвал. Он возвращается ровно в установленное время и отрицательно мотает головой, глубоко дыша после быстрой пробежки. Они заходят в дом и поднимаются на этаж. — Сейчас будет спектакль, – улыбаясь, говорит Дмитрий и просит парней отойти в сторону. Опер стучит в дверь и кричит о том, что в доме пожар, для убедительности поджигая сигарету, ради запаха гари. После он отходит от двери и ждёт пока взволнованный жилец откроет её. Дальше всё идёт по плану: дверь открывается, Дмитрий заходит первым, резко открывая дверь полностью - та ударяется ручкой о стену, старший опер заламывает руки открывшему и ставит того на колени. За ним входит Павел, держа пистолет перед собой и оглядывает мельком обе комнаты, дальше он оборачивается на Юру с Мишей и кивает, чтобы те подошли. Они следуют приказу и проходят в квартиру - Миша идёт впереди. Паша проходит вглубь квартиры и исчезает в одной из комнат. Тем временем Дмитрий заковывает несопротивляющегося парня в наручники и отдает того на надзор стоящему рядом Юре, сам удаляясь вслед за Пашей, который обнаружил пропавшую девушку. Юра быстро переводит взгляд с коридора на задержанного, тут же впадая в небольшой ступор - человек, который стоял на коленях головой в стену не был тем же человеком, которого он видел на фото в участке. Брагин снова быстро бросает взгляд в коридор и на Мишу, который продолжал стоять с пистолетом и оглядываться, на случай, если произойдет что-то ещё. Проходит ещё секунда, и Дмитрий не возвращается, Юра садится на корточки и берёт парня за ворот, чтобы держать над ним контроль, а после снова озирается на коридор. Миша оборачивается и замечает замешательство Юры, но не понимает, чем именно оно вызвано, и не спрашивает, отворачиваясь обратно. Проходят ещё десять секунд и Дмитрий все ещё не возвращается, Юра хочет сам подорваться и пойти за ним, но что-то сковывает все движения и слова. Он опускает взгляд, а после, сжав челюсти и, вместе с этим, задержанного посильнее, смотрит на того внимательнее. Вздыхает, нет, ошибки быть не могло – это не он. Через минуту спокойно приходит Дмитрий, который не хотел надолго оставлять молодого опера с преступником. — Это не он, – тут же говорит Юра, выйдя из ступора, из которого он не выходил всё оставшееся время. Дмитрий присаживается рядом, хмурится непонимающе, а после вглядывается в лицо задержанного. — Как не он? – до того не сразу дошло расхождение. — Александр? – спрашивает у парня, а тот в ответ отрицательно мотает головой. — Никита. Дима отодвигает Юру от задержанного и заставляет последнего встать на ноги и повернуться к ним лицом. — Где Александр Савичев? – парень мотает головой, сильно напуганно глядя на опера. — Фамилия, – повышает голос, чтобы добиться хоть чего-то от него. Тот начинает что-то говорить, но никак не может договорить слово до конца. — Савичев? – завершает за него Дмитрий и парень кивает. — Брат где? – после секундной заминки повторно требовательно спрашивает опер. В это время Юра и Миша внимательно наблюдают за вынужденным допросом, сами не до конца понимая, что происходит. Юра отходит на шаг назад, чтобы случайно не попасть под руку Дмитрию, а Миша наоборот подходит ближе, чтобы лучше понять происходящую ситуацию. Дмитрий снова орет на задержанного, выпытывая из того ответ, но получает только робкое "не знаю". Старший опер отпускает парня из сильной хватки, но не даёт воли. — Звоните следакам, пусть приезжают, – оборачиваясь, говорит Дмитрий и, не успев обернуться обратно, добавляет. — И этажи проверьте. Юра уже тянулся к телефону, но, услышав второй приказ, взялся выполнять его, оставляя первый на Мишу. Сначала он поднимается по этажам, логично проверяя те, на которых их ещё не было, а после спускается обратно на первый, проверяя все закоулки, но, даже если Александр был здесь, когда они пришли, то у него было достаточно времени, чтобы сбежать. Непроверенной оставалась только крыша. Юра вызывает лифт и снова направляется на последний этаж. В подтверждение его теории, лестница оказалась незапертой, значит, на крышу мог подняться кто угодно. Дальше, им движил азарт – поскорее найти сбежавшего преступника. Он взбирается наверх и выбирается на крышу, не закрывая за собой дверь. Прыгать с дома на дом здесь никто бы не смог, но кто-то вполне мог бы спрятаться за небольшими техническими постройками на крыше. Главное было – не задеть провода. Брагин оглядывается и видит как минимум пять таких мест, за которыми кто-то мог быть. Он осторожно начинает идти вперёд, прислушиваясь к звукам, пока что не было ничего слышно. На улице был несильный прохладный ветер, который иногда порывами мог заглушить другие звуки, но это ничего не меняло. Юра проходит дальше, заглядывает за первый блок, за второй, идёт к третьему и слышит шаги позади себя. Тут же оборачивается, видит пытающегося уйти парня и начинает бежать за ним. Он это замечает и тоже начинает убегать, но безуспешно – через пару секунд Юра его догоняет и валит на землю. Тот падает и больше не сопротивляется, только мычит от жёсткого приземления. Через несколько минут на крышу залезает Миша и, увидев Юру, мчится тому навстречу. — Юр, ты, конечно, молодец, – подмечает за задержанного парня. — Но Дмитрий Максимович тебя убить готов, я бы на твоём месте убежал куда-то или с крыши спрыгнул. Ещё скоро СК подъедет, может, успеешь затеряться. Юра улыбается и смеётся, хоть всё же нервничает – без приказа ведь пошёл, как обычно. Он поднимает парня за шкирку – наручников с собой не было и приходилось держать на добром слове и кулаках, а после потирает собственные ушибленные ладони. Когда упал, неудачно проехался по какой-то наждачке, и вдобавок, кажется, ещё локти отбил. Юра держит задержанного и ведёт его к выходу, пока Миша суетится рядом. — Нет, правда, в этот раз точно выговор влепят, а может ещё и по лицу влепят. По лицу, Юра! – он останавливается и, вздохнув, смотрит на Шибанова. — И что ты предлагаешь? – Миша также останавливается и мнётся с ответом несколько секунд. — Не знаю. Ну, – он разводит руками, сказать и правда было нечего. — Влип ты в общем. — Это я и так понял. Слушать крики начальства было не впервой, слушать недовольства Дмитрия Максимовича тоже, но вот слушать и тех и других одновременно ему пришлось в первый раз. Скрипя зубами, ему нашли кнут и выдали выговор. Лишение премии не пугало, но вместе с ней шла принудительная кабинетная работа в качестве наказания на всю неделю. Радостью были только мишины рассказы о внешнем мире. — Представляешь, эти идиоты решили всё подставить, чтобы отомстить отцу девчонки. И девчонка с ними заодно была. А тот драпанул, потому что когда на этаж поднимался ментов увидел, ну, нас. Только чего он на крышу взабрался, я до сих пор не понимаю, – Миша радостно рассказывает все узнанные новости о последнем деле, пока Брагин подшивает какие-то чужие документы и внимательно слушает его. Смешно это было – до чего только не додумывались люди, но, слава богу, что дело по сути оказалось фиктивным. Ведь редко когда на их работе можно было так легко посмеяться.