Ошибка

— Вздор! — недовольно фыркнула Серсея и сделала небольшой глоток вина. — Эта девчонка нам никто. Не имеет смысла излишне тревожиться из-за ее состояния. Если боги послали ей слабое здоровье, значит, так тому и быть. Мы не должны препятствовать их воле. Более того, Санса Старк уже стала женой нашего дражайшего Тириона. Ключ к Северу в нашем распоряжении. Тайвин стоял у пылающего очага, опустив одну ладонь на широкую каменную полку. Порой, когда он излишне глубоко погружался в свои мысли, часто обращал свой взгляд на языки пламени. Их пляска его успокаивала, отчего мысли в голове начинали вращаться не с такой стремительной быстротой, позволяя извлечь главное. А главным вот уже десять дней оставалось одно — Арья Старк до сих пор не очнулась. Мейстер Пицель клялся и уверял, что видимых причин для такого затяжного беспробудного состояния нет. — Девочка сильно ослабла из-за нервного истощения, — торопливо объяснил мейстер. — У нее была лихорадка. Я позаботился о ней, милорд. Теперь смазываю губы медом и понемногу пою ее молоком, чтобы поддерживать силы. По моим подсчетам она уже давно должна была очнуться. — И почему же этого до сих пор не произошло? — спросил Тайвин, глянув на мейстера исподлобья. — Я… Я не знаю, милорд. Клянусь. С таким случаем я столкнулся впервые. — Так немедленно узнай. Иначе на этот раз ты навсегда лишишься места в совете и никакой Конклав мне не помешает это сделать, — несмотря на то, что голос Тайвина звучал ровно, взгляд его зеленых глаз был куда более красноречивым и не сулил ничего хорошего. Тайвин не любил, когда его планы нарушались. Если бы с девочкой случилась обычная лихорадка, он и мгновения не думал об этой ситуации. Но дни шли, никаких новостей мейстер Пицель не приносил. С Арьей Старк с самого начала, с самого первого мгновения их знакомства всё было не так. Порой Тайвин удивлялся крепости собственного терпения. За всю ту ложь, которой девочка беспечно и неумело пыталась его опутать, за все ее смехотворные попытки противиться его воле и наконец за все слова, что она выпалила той ночью в богороще, ее давно следовало хорошенько высечь. Она слишком вольно себя вела с ним, а он ей это почему-то позволял, причем настолько, насколько никогда не позволял родным детям и внукам. «Старею», — не без иронии мысленно отметил Тайвин. На самом же деле он просто видел недурные задатки, которыми была наделена Арья. Именно они и защищали девочку от гнева десницы короля. Открыто управлять ею было тяжело и с течением времени легче не станет, зато девочка отлично училась на практике. С ней прекрасно работала тактика не слова, а дела. Когда она попадала в ту или иную ситуацию, сразу же начинала мыслить, искать решения и самое главное — находить их. Она не ревела и не ждала, когда кто-нибудь всю работу сделает за нее. Такой склад ума и характера Тайвину был по нраву. Изучая каждый новый шаг Молодого Волка и время от времени наблюдая за Сансой, Тайвин не видел в них потенциала и знал, что он уже не пробудится. Таких чудес не бывает. Несмотря на победы, Робб Старк не отличался холодным рассудком и расчётливостью. Тайвину уже было известно о тех ссорах, что начали шириться внутри мятежного войска со скоростью пламени, подгоняемого ветром. Робб Старк собственноручно загонял себя в тупик, давая слишком большую волю чувствам, что безусловно, шло Тайвину на пользу. Санса. Она была не так глупа, как утверждала Серсея. Впрочем, глупым сложно было назвать и Робба. Но при этом Санса оставалась совершенно безынициативной. Она, по мнению Тайвина, в полной мере отображала сущность флюгера. Люди такого склада ума и характера временами могли сослужить хорошую службу. Марионетками просто управлять. Но Тайвину не нужна была на Севере лишь марионетка. Этого банально могло оказаться недостаточно, чтобы не просто удержать суровый край, а надлежаще править им. Всё, что смогла придумать Санса, так это отказаться опуститься на колени в момент, когда ее должны были покрыть свадебным плащом. Такой ход никоим образом не мог существенно изменить ситуацию, лишь окончательно подтвердил догадки Тайвина. Младшая сестра Сансы пусть и действовала неосторожно, но чаще вполне логично как для ребенка. Она всерьез задумалась над их побегом. Тайвин знал обо всех разговорах сестёр Старк. К тому же Этан рассказал о том, что Арья вдруг заинтересовалась историей Королевской Гавани. Тайвин отлично помнил эту книгу и догадывался, что именно в ней пыталась отыскать девочка. Временами он без труда считывал ее намерения, но временами Арья всё же умела его удивлять. Приятно и неприятно. Размышляя над всем этим, Тайвин без преувеличения мог назвать эту девочку толковой и полезной. Во всяком случае, на фоне ее брата и сестры. Но теперь существовал серьезный риск ее просто потерять. Безусловно, Тайвин нашел бы обходной путь как укротить Север, но для этого понадобилось значительно больше времени, сил и денег. Отвернувшись от очага, Тайвин взглянул на свою дочь. Заметив задумчивый взгляд отца, Серсея обхватила двумя руками свой кубок с вином. — Скоро свадьба твоего внука, отец, — напомнила она уже более спокойным голосом. — Мне сложно одной справляться с Джоффри. Ты знаешь его крутой нрав не хуже меня. Возможно, тебе следовало бы повлиять на него. Он тебя уважает. — Боится, — поправил дочь Тайвин и сел в свое кресло. — И с каждым днем он становится всё более своевольным и неконтролируемым. Вероятно, корона слишком давит ему на виски. Или же ты недостаточно усердно исполняла свой материнский долг. В любом случае Джоффри никого не уважает. А со временем и перестанет бояться, если, конечно, до тех пор окончательно не превратит страну в пепелище. Когда человек глуп с этим можно справиться. А когда глупец жесток, да еще и наделен властью, это уже настоящее бедствие, — Тайвин выразительно посмотрел на свою дочь. Она еще крепче сжала свой кубок. Губы превратились в узкую бледную полоску. Тайвин знал, что ей не нравилось то, о чем он говорил, но подслащивать правду не привык. — Стало быть, ты нашел себе новую любимицу? — недовольно спросила Серсея, поглядев на свой напиток. Несмотря на то, что она уже давно стала взрослой женщиной, всё равно временами побаивалась отца. Делала выпады в его сторону, но тут же словно стремилась отойти в сторону, чтобы не попасть под удар. — Избавь меня от своей детской необоснованной ревности, — чуть сдвинув брови на переносице, произнес Тайвин и налил себе вина. — Здесь нет места для состязаний, смысл которых, откровенно говоря, мне непонятен. — Нет никаких состязаний, — Серсея отставила свой кубок и сцепила пальцы рук в замок. — У тебя есть родные внуки, отец. С Мирцеллой меня разлучили. И только богам известно, каких сил мне стоило справиться с собой. Но тебя это ничуть не тронуло, отец. — Чего ты хочешь от меня? Жалости? Я не в восторге от того, что дом Мартеллов получил заложницу. Но сейчас всё это не имеет смысла обсуждать. А душевные тревоги никому не нужны, даже богам. — Отпив из своего кубка, твердо заявил Тайвин. — Хорошо. Пусть так, — нехотя согласилась Серсея. — Но еще есть Джоффри и Томмен. Ты мог бы стать наставником для Томмена. Он умный и нежный мальчик. — Я прибыл сюда не для того, чтобы нянчиться с внуками. Для этих забот есть ты. Я здесь, чтобы уладить проблемы, которые один из них успешно всем нам обеспечил, — Тайвин опустил руку на стол и покрутил золотой перстень на пальце в попытке унять приступ раздражения. — Ты держишь детей у своей юбки, но ничего дельного ровным счетом им не привила. Теперь ищешь того, кто исправит твои ошибки? Я не вечен, Серсея, чтобы бесконечно улаживать твою жизнь. — Стало быть, до нелепости благородный Нед Старк подобающим образом воспитал свою дочь дикарку? Именно по этой причине ты к ней благосклонен, верно? — хмыкнула Серсея. В ее красивых и беспощадных зеленых глазах, что так сильно были похожи на отцовские, заблестели злость и обида. — В тебе говорит вино, — безразлично заявил Тайвин. — Пусть так. Но объясни, зачем нам нужна эта девчонка? Робб Старк давно дал понять, что не станет обменивать сестер на Джейме. Ты тоже не планируешь это делать. Тогда… зачем всё это? Зачем в семье львов нужен тощий вшивый волчий щенок? — Осторожней, — предупредил Тайвин и наградил дочь ледяным немигающим взглядом. Серсея невольно поежилась. Отец никогда не имел привычки лишний раз повышать голос. Когда она и Джейме были малы и устраивали шалости, от которых вся прислуга в замке не знала спасения, он не ругал их. Мать могла, причем основательно, а лорд Тайвин — почти никогда. Он поступал иначе. Награждал детей подобным ледяным взглядом и предупреждал вот этим «осторожно». Серсея до сих пор не могла себе ответить на вопрос, почему на нее и на брата так впечатляюще сильно влияло это «осторожно». Возможно, всё дело было в тоне, которым произносилось слово. А, может, во взгляде, от которого мороз проходился по коже. Или же всё в совокупности. Но даже по прошествии многих лет ничего не изменилось. Разве что шалости вышли на совершенно другой уровень. — Если с девочкой что-то случится, Робб Старк расценит это как еще одну провокацию, — после недолгой паузы объяснил Тайвин. — Ну и пусть. Ты сам говорил, что внутри его войска сейчас неспокойно. Что он нам сделает? Решит брать штурмом Гавань? Смешно. — Я не намерен бесконечно менять свои планы. Поэтому важно, чтобы девочка осталась жива и невредима. Учитывая, что дети Неда взяли за привычку гибнуть, нужно позаботиться о сохранности хотя бы одного законного наследника. Север не признает никого, кроме Старков. Нравится нам это или нет, но такова правда. — И ты делаешь ставку на самого младшего отпрыска? Да еще и на девочку? — Недоверчиво спросила Серсея. — Из предложенных мне вариантов я выбрал наиболее выгодный и возможный. — Но Робб еще жив. Есть еще и Санса. Это сомнительное решение, отец. — У тебя было время принимать решения по своему усмотрению, — сухо произнес Тайвин. — Кроме хаоса, они ничего не принесли ни стране, ни нашему дому. — Дом, наследие, — прошептала Серсея и дернула уголком рта. — Как же я могла забыть о главном? — Мне тоже интересно — как? Не для того было потрачено столько сил, денег и времени для укрепления могущества нашего дома, чтобы теперь я сидел и объяснял тебе очевидные вещи, Серсея. Не для того всё это делалось, чтобы ты не смогла выполнить главного — воспитать достойных наследников. — Надеюсь, дражайший младший брат заделает достойных наследников рыжей северной суке, и ты будешь рад, что твое наследие продолжит существовать, — процедила сквозь стиснутые зубы Серсея, уперев свой недовольный взгляд в сцепленные в замок пальцы. Тайвин стиснул руку в кулак. Его внешнее спокойствие угрожало вот-вот разойтись по швам. Говорить о Тирионе он не желал ни сегодня, ни завтра и все последующие дни тоже. — Не будет никаких наследников, — бросил Тайвин и откинулся на спинку стула. — Он поступит наперекор мне. Впрочем, как и всегда. Главное, что Хайгарден оставил свои попытки прибрать к своим рукам Сансу. Север будет под контролем короны. Как и должно. И если ты думала, что я отдам ему Север, то тебя и впрямь испортила, и расслабила королевская жизнь. — Отец… — Довольно. Ступай. Тайвин взял свой полупустой кубок, но так и не сделав глоток, вернул его на место. Серсея не решилась испытывать терпение отца и тихо покинула башню Десницы. Прислуга быстро убрала со стола остатки ужина и оставила лишь кубок и штоф с красным вином из Бора. Сняв цепь десницы и расстегнув ворот камзола, Тайвин вытянул ноги и снова посмотрел на пламя в очаге. Он любил и ненавидел моменты, подобные этому. Тишина ровно, как и созерцание огня, помогала успокоить растревоженные за весь день мысли. Но в отместку за это пробуждала то, о чем думать и вовсе не хотелось. Медленно раскачивая вино в кубке, Тайвин смотрел на пламя и мыслями проваливался в свое прошлое. В ту его часть, когда жизнь ему еще не настолько опостылела. Даже спустя столько лет он всё еще отчетливо помнил смех своей жены. Он напоминал перезвон серебряных колокольчиков. Она смеялась, потому что ей по-настоящему было смешно. Шутила, потому что по-настоящему хотела рассмешить его. Злилась, когда причина для этого чувства была вполне оправданной. Она была всегда с ним искренней. И Тайвин ценил эту искренность, пусть никогда себе в этом не сознавался. Но самое главное, лишь рядом с ней Тайвин не стыдился быть и слабым, и расстроенным, и злым, и радостным. Каким-то совершенно неведомым образом Джоанне всегда удавалось его успокоить. Одного легкого прикосновения губами к виску хватало, чтобы злость временно отступила. Мягкая нежная ладонь на его щеке забирала всякое расстройство. А игривый взгляд зеленых глаз воспламенял в нем не только радость, но и страсть. Рядом с ней Тайвин не ощущал дыхания одиночества. «Маленькая паршивка, — изогнув уголок губ в ироничной ухмылке, подумал Тайвин. — Похоже, ее большие серые глаза способны видеть дальше и глубже, чем положено не только ребенку, но и всякому взрослому человеку». Никто и никогда не обвинял Тайвина в одиночестве. Да и кому это могло бы прийти в голову? А кто посмел бы? Но суть заключалась в том, что девочка была права. Это существо с огромными серыми глазами и глупой привычкой поджимать и прикусывать нижнюю губу уделало матерого старого Льва. Неумышленно, под воздействием чувств, но получилось весьма прицельно. Глядя на своих внуков, Тайвин не мог представить, чтобы хоть один из них высказал ему в глаза нечто подобное. Они были детьми. Глядя же на девочку, Тайвин порой видел в ее глазах не ребенка, а взрослого человека. Моментами такое же случалось и с Сансой. Тайвин отчасти знал, как себя следовало вести с детьми. Совершенно точно знал, как вести себя со взрослыми. Но со взрослым ребенком — понятия не имел. Тем не менее из всех возможных вариантов на роль воспитанницы эта девочка была далеко не самым проигрышным. Если, конечно, всё-таки соизволит очнуться. Допив последний на сегодня кубок вина, Тайвин подтянул ноги и расстегнул оставшиеся застежки на камзоле, когда явился Пицель. — Если ты и на этот раз не принес никаких дельных вестей, я сам насажу твою голову на пику, — предупредил его Тайвин, поднявшись со своего места. — Нет, милорд, нет. Вести дельные, — едва отдышавшись, заверил мейстер. — Девочка наконец-то очнулась.

***

Арья чувствовала горячую кровь у себя во рту. Чувствовала яркий привкус соли, который ей казался слаще меда и вкуснее тех пирожков, которыми ее накануне кормил лорд Тайвин. Она терзала зубами добычу, остро ощущала аромат свежей плоти и стремительно утоляла свой зверский, сосущий в желудке голод. Вокруг Арьи трапезничали и ее младшие собратья, но среди них не было тех… других. С которыми она делила место в чреве матери. Это вызывало тоску. Она их не чувствовала, как двух других, которые всё еще оставались живы, но находились очень далеко. После теплой сочной добычи снова был лес. Снова становилось темно, затем светло и так по кругу. Сухие листья и иголки взметались вверх, когда крепкие волчьи лапы быстро перебирая, неслись вперед. Арье нравилось ощущение свободы и ветер, что трепал ее шерсть. Она хотела остаться на этой свободе. Хотела остаться среди своей стаи, но что-то словно тянуло ее назад. Вонзалось острыми крючьями в шкуру, препятствуя бегу. Арья выла. Громко и протяжно. Ее собратья всегда откликались, но не те, другие, с которыми она росла в одном чреве. Те другие были мертвы. Она это знала, потому что не чувствовала, как и не чувствовала их сестру, которую они потеряли первой. Но всё равно Арья продолжала упрямо выть, будто надеялась услышать родной отклик. Лес и стая исчезли внезапно, словно Арья враз ослепла. Затем она увидела яркое солнце и большого черного ворона, парящего так высоко в небе, что Арья даже испугалась. Вдруг случайно крылом прикоснется к солнцу и сгорит? Но ворон не сгорел. Он всё кружил и кружил. Поднимаясь выше и опускаясь почти к самой макушке Арьи. Она прикрыла голову ладонями, боясь, что ворон может ее клюнуть. «Не сопротивляйся», — услышала она в своей голове. Эта мысль ей не принадлежала, ровно, как и голос, который произнес эти слова. Арья щурясь из-за яркого солнца, убрала руки и снова посмотрела на ворона. Он стремительно спикировал и клюнул ее в лоб, прямо меж бровей. Острая боль оказалась такой сильной, что ее отзвук Арья почувствовала в затылке. Она всего лишь хотела, чтобы ее братья были живы. Чтобы был жив отец и они всей стаей снова вернулись в Винтерфелл. «Твое время еще не настало», — снова раздался в голове у Арьи этот странный чужой голос. Она уже не сомневалась, что с ней говорил ворон. Для чего именно время еще не настало Арья не знала. Она просто хотела вернуться домой. Тьма снова покрыла собой всё вокруг. А когда ее во второй раз прорезал свет Арья увидела Винтерфелл. Вернее то, что от него осталось. Замок оказался искалечен пожаром и Арья не сразу узнала свой дом. Она смотрела на него сверху, будто обзавелась парой черных и мощных крыльев. Таких, как у ворона, который больно клюнул ее в лоб. На башнях и других постройках напрочь отсутствовала крыша. Первая Твердыня обрушилась. Лишь двойное кольцо гранитных стен осталось целым и богороща. Арья ощущала гарь и горечь на своем языке. Это был самый страшный сон, который ей казался явью. Ворон кружил рядом с ней, подчиняясь потокам ветра. «Смотри, смотри, смотри», — шептал голос в голове Арьи. И она смотрела. Смотрела на свой дом. Видела его разрушенным и в то же время целым. Видела его прошлое и будущее. «Смотри глубже. Смотри дальше», — подсказывал ей голос. И она снова смотрела. Смотрела и видела стену, на которую был отправлен ее любимый брат Джон. Смотрела и видела дальше стены. Арью кружил ветер. Или она сама кружилась. Небо меняло краски, наливаясь то серостью, то лазурью, то чернильной синевой. Арья видела звезды и луну. Видела солнце и облака. Ей казалось, что она видела все Семь Королевств и ту угрозу, которая над ними всеми нависла. Угрозу не в лице глупого жестокого мальчика, восседавшего на троне. А угрозу каждому человеку, каждому живому существу. Арья чувствовала себя совсем крошечным и слабым существом, затем неимоверно огромным и сильным. Она была и ребенком, и взрослой женщиной, и прахом. Она была везде и нигде. Вмиг все ее горести показались такими незначительными в вихре времени и ветра. «Твое время еще не настало», — снова повторил голос в голове Арьи. «Когда же оно настанет?» — спросила она мысленно. «Волк придет за тобой. Расти, крепни». Этот ответ почти ничего не объяснял. Арья разозлилась. Но ворон исчез, оставив после себя лишь эхо: «расти и крепни, расти и крепни». Она снова ощутила, что встала на все четыре мощные лапы. Но продлилось это лишь мгновение. Затем рот наполнил смутно знакомый сладкий вкус, который напрочь вытеснил горячий вкус крови. Тихое позвякивание цепей раздалось совсем близко. Почти у самого лица Арьи. Она почувствовала, как что-то коснулось ее губ. Сладкое, знакомое, приятное. Еще мгновение назад Арья была полна сил. Она бегала по лесу. Она слышала каждый шорох, ощущала сотню различных запахов. Она летала! А теперь не чувствовала даже собственного тела. Медленно приоткрыв один глаз, затем второй Арья увидела полутьму комнаты. Ее комнаты. Той, что была расположена в Красном замке. Рядом продолжала позвякивать цепь. Цепь мейстера. Сладость на губах и во рту оказалась настолько приторной, что жажда тут же обожгла горло. Сделав глубокий вдох, Арья хотела подняться, но не смогла. Слабость во всем теле оказалась слишком непреодолимой. — Миледи, — удивленно прошептал мейстер и засуетился рядом с кроватью Арьи. — Очнулись? Наконец-то вы очнулись. — Пить, — просипела Арья и краем глаза заметила Ноа. Служанка тут же налила из кувшина воду и помогла своей госпоже утолить жажду. Арья была слаба настолько, что не смогла сама крепко удержать чашу. — Понемногу, понемногу, — приговаривала Ноа. Мейстер куда-то стремительно удалился, но Арья не придала этому значения. Облизнув влажные и всё еще немного сладкие губы, Арья снова опустила голову на подушку и вспомнила, что именно за сладость она ощущала. Мед. Это был мед. — Что случилось? — тихо спросила Арья, когда потолок комнаты прекратил качаться у нее перед глазами. — Вы не приходили в себя. Солнце успело десять раз подняться и опуститься. У вас началась лихорадка. Но она быстро прошла, а вы всё равно находились в беспамятстве. Лорд Персик с собачьей преданностью охранял вас. Я пыталась его отогнать, но он только шипел и выпускал коготки. — Лорд Персик? — Это я его так прозвала. Из-за цвета и важности, с которой он расхаживал по вашей кровати. Простите за вольность. Арья глянула на свои ноги. Рядом с ней и в самом деле лежал крошечный пушистый комок персикового цвета. Лорд Персик. Это имя ему совершенно не подходило, но думать сейчас над новым у Арьи не было никаких сил. Переждав несколько мгновений, она снова посмотрела на свою комнату и вспомнила о той страшной вести, что принес ей Тирион Ланнистер. Вспомнила, как плохо ей потом стало. — Десница короля приказал мейстеру позаботиться о вас, — продолжила шепотом Ноа и поправила у ног Арьи одеяло. — Ваша сестра навещала вас перед свадьбой. — Свадьба? — вопреки тяжести, что давила на веки, Арья широко распахнула глаза и посмотрела на свою служанку. — Да, свадьба. Ваша сестра и мастер над монетой. Тирион Ланнистер. Арья беспомощно прикрыла глаза и едва сдержалась, чтобы не застонать. Они должны были убежать еще до свадьбы. А теперь? Арья вспомнила свои видения. Смутные и непонятные. Почему-то вдруг подумалось, что всё должно было сложиться именно так. «Твое время еще не настало», — вспомнила Арья. Мысли в ее голове ворочались тяжело, будто превратились в те самые кирпичи, которые она таскала на стройке. И всё же Арье почему-то подумалось, что эти слова относились к ее пребыванию в Королевской Гавани. Еще было рано из нее бежать. «Расти и крепни», — услышала она тихое эхо голоса, принадлежавшего ворону. Веки стали совсем тяжелыми. Арья коснулась пальцами своего лба, но не обнаружила ничего, кроме гладкой теплой кожи. Она снова услышала тихое позвякивание цепей и шепот Ноа. Затем всё разом стихло. Арья почти провалилась в сон и в то же время будто бы бодрствовала. Она почувствовала чье-то присутствие рядом с собой, но разомкнуть веки уже не смогла. Затем что-то приятно холодное и твердое коснулось ее лба, чуть выше того места, куда ворон во сне клюнул Арью. «Не помню у Ноа, мейстера и Сансы колец на пальцах», — отстранённо подумала Арья и окончательно погрузилась в сон, когда ладонь с украшением отняли от ее лба.