Куница

В небольшом кабинете лейтенанта Тихонова было тесно, жарко и душно. Уже давно стемнело, и по углам пряталась темнота, которую не мог разогнать тёплый жёлтый круг света, исходящего от лампы. Даже портрет Ельцина на шкафчике с картотекой казался не суровым, а бесконечно усталым. Тихонов сидел за столом, склонив голову и массируя переносицу, сыщики приютились на стульях вдоль стен. Справа от лейтенанта пристроились Антон (посередине) и Полина с Олей (по бокам от него). Оля всё ещё прижималась к брату и время от времени поднимала голову, заглядывая ему в лицо, словно боялась, что он превратится в дикого зверя. Девочки уже не плакали, но глаза у обеих были красные и распухшие. Остальная часть сыщиков пристроилась слева от Тихонова: Ника ближе всех к нему, за ней Бяша, баюкавший висящую на перевязи руку, и в самом уголке Алиса. Ноги её по-прежнему были обуты в пимы, но перчатки она сняла и сидела с независимым видом, закутавшись в шубку. Несколько минут назад ребята закончили свой долгий сбивчивый рассказ, и в кабинете повисла невыносимая гнетущая тишина. Нарушил её лейтенант Тихонов. — Выпороть бы вас всех как следует! — громко сказал он, испустив тяжёлый вздох. — Сыщики хреновы! — Детей нельзя бить! — вскинулась Ника. — Это никогда ни к чему хорошему не приводит! — она покосилась на Алису-Лизу. — Это точно! — кивнула та и скривила губы. — Вот мой дорогой папочка порол меня как сидорову козу — и что из этого вышло? — Лизка Денисова, — протянул Тихонов, пристально глядя на неё, и снова тяжело вздохнул. — Ну кто бы мог подумать, а? Тридцать лет прошло, а ты нисколько не постарела! — он удивлённо покачал головой. — Ты тоже почти не изменился, Костя, — улыбнулась она. — Врёшь, — фыркнул он. — Ты всегда врать была горазда. Эх, Лизка-Лизка... А ведь если б тогда, в шестьдесят девятом, кто-нибудь догадался, что творится в вашей семье, всё бы совсем по-другому могло быть! Отца бы твоего посадили, о тебе позаботились, ты бы выросла нормальным человеком, не стала оборотнем... Эх, а я ведь мог бы догадаться! Мог бы рассказать тогдашнему участковому, мамке с папкой, учителям в школе! — Ладно, не вини себя, — махнула рукой Алиса. — Ты тогда ещё совсем зелёный пацан был. Тошину мать спас — и то хорошо. А ведь это я тебе тогда коробок спичек подсунула, это я тебя в чувство привела! — Хотела сразу на двух стульях усидеть? — Тихонов помрачнел, глаза его налились темнотой. — И Хозяину леса услужить, и друга спасти? — Хотела, — без тени смущения заявила она и, закинув ногу на ногу, покачала ею. — Как говорится, хочешь жить — умей вертеться. Лисою быть — по-лисьи хитрить. — Ты мне тут зубы не заговаривай! — строго произнёс лейтенант. — Как ни крути, выходит, что ты соучастница и в преступлениях виновна не меньше, чем Рыбаков и Хозяин леса! — Верно, — Алиса оскалила в улыбке ровные зубы, мелкие и острые. — Только ты меня никак к делу не пришьёшь. Если дойдёт до этого, я буду всё отрицать. Мол, Рыбаков меня похитил, насильно удерживал в своём гараже, который перевозил с места на место, а вот эти замечательные детишки меня спасли, — она хихикнула и оглядела ребят, поёжившихся от её взгляда. — Ты же не будешь доказывать им, что мне на самом деле сорок шесть, что я — девочка, пропавшая тридцать лет назад, и что я всё это время скрывалась в лесу, прячась под лисьей шкурой? Да они только у виска пальцем покрутят! — Это да, — грустно согласился Тихонов. — Тебя, рыжая плутовка, никак к делу не присобачишь. Но куда ты пойдёшь, если я тебя отпущу? — Найду себе местечко, — Алиса пожала плечами. — Мир велик. Уж как-нибудь устроюсь — ума-разума я за эти годы набралась достаточно. Вырасту, повзрослею, может быть, даже состариться успею! — она по-прежнему улыбалась, но Нике в её нежном голоске послышался какой-то надрыв. — Константин Владимирович, — проговорил охрипший от волнения Антон. — Вы действительно нам верите? Правда-правда? — Ох, хотелось бы мне, чтобы вы всё это выдумали, — с очередным тяжёлым вздохом отозвался лейтенант, — да только я в последние дни сам много чего вспомнил из своего детства. Ещё и сны эти кошмарные... Недаром меня, как твои родители, — он кивнул в сторону Ники, — сообщили о записке, сразу в лес потянуло, да не просто в лес, а прямиком к вам. Чуял я, что здесь чертовщина какая-то замешана, чуял! Ника уже знала, что вскоре после её ухода родители обнаружили записку и, перепугавшись, сразу позвонили в милицию. Тихонов приехал быстро, сгонял к дому Рыбакова и, никого там не обнаружив, ринулся в лес. Официального заявления о пропаже дочери родители Ники подать не могли, потому что прошло ещё слишком мало времени, так что Тихонов взялся разыскивать её и остальных сыщиков в одиночку. Выбежав на поляну и увидев последствия побоища, он велел всем немедленно лезть в «УАЗик», сам бегло осмотрел место схватки, поднял на руки бесчувственного Ромку, уложил его на колени Бяше и Нике и на всех парах помчался в участок. За время поездки никто, даже Алиса, не проронил ни слова: все молча жались друг к другу, испуганно переглядываясь и косясь на темноту за окнами. В участке Бяше наложили шину на сломанную руку и дали какое-то обезболивающее, Антону, Нике, Полине и Алисе промыли царапины и ссадины. Ромку срочно повезли в больницу, остальных Тихонов отвёл к себе в кабинет и потребовал объяснить, что, чёрт возьми, произошло в лесу. Они, не сговариваясь, выдали ему всю правду, после чего в кабинете и повисло долгое молчание. — Это... я чё хотел-то, — робко протянул Бяша. — Как там Ромыч, в больнице-то? Известно чего? — Возможны повреждения грудной клетки и рёбер, большего пока сказать не могу, — сухо ответил лейтенант. Потом его глаза потеплели, и он произнёс уже более мягко: — Пятифанов парень живучий, всё на нём заживает, как на собаке. Эх, и храбрый же он оказался! Ну прямо герой! — Он меня спасал, — глухо проговорила Ника. У неё всё ещё не укладывалось в голове: Ромка Пятифанов, этот надоедливый бандит, гопник и хулиган, который изводил её попытками добиться свидания, глупо ревновал Полину к Антону и чуть что вставал на дыбы, теперь лежал в больнице с грудью, пробитой копытом Хозяина леса, возможно, умирал, а ей, Нике, по-прежнему было... ни горячо ни холодно? Или она всё же чувствовала смутную вину: за своё равнодушие, за то, что с головой погрузилась в расследование, забыв о нормальных человеческих отношениях с Ромкой и остальными, за то, что подвергла себя опасности, и Ромке пришлось жертвовать собой, спасая её? Кто вообще мог представить, что Пятифанов способен пожертвовать собой ради другого человека? — Выходит, этот козлина когда-то был обычным человеком, шаманом, а потом возжелал власти и бессмертия и стал Хозяином леса, — нарушил молчание Тихонов, видимо, решив расставить все точки над «и». — Каждые тридцать лет похищал детей и одних превращал в своих слуг-зверей, а других этим самым слугам-зверям скармливал, сам же питался их болью, страхом и ещё чёрт знает чем, — он открыл ящик стола, вытянул оттуда блок сигарет, но закурить не решился и принялся просто крутить пачку в руках. — Когда в наши дикие края пришла цивилизация, ему стало труднее скрываться, и он начал вербовать себе помощников. В их числе был и Сергей Рыбаков, молодой учитель музыки, согласившийся мучить и убивать детей в обмен на вечную молодость, — руки Тихонова сжались в кулаки. — В то же время к Хозяину примкнула Лиза Денисова, сбежавшая от своего жестокого отца, — его карие глаза остановились на Алисе. — Хозяин даровал ей облик лисицы, но она, в отличие от других детей-зверей, сохранила память о прошлом, разум и человечность. Так, когда Хозяин заманил в лес меня и Карину Насырову, Лиза помогла нам освободиться от чар и сбежать. Тихонов вытащил из порядком измятой пачки одну сигарету и стал крутить её в пальцах, задумчиво следя за движениями тонкой белой палочки. — Тридцать лет спустя Хозяин при помощи Рыбакова стал создавать новых зверей, решив добавить к стандартному, как я понимаю, составу — Сове, Волку, Медведю, Лисе и Зайцу — ещё и Куницу. Но Лизе-Алисе перестал нравиться Хозяин, теперь он внушал ей лишь страх, и она решила остановить его, тайно помогая Антону Петрову. Петров, выбранный Зайчиком, и Стрелецкая, выбранная Куницей, также не смирились со своей участью и принялись за расследование, подключив к этому нескольких своих друзей, — Тихонов по очереди внимательно осмотрел всех сыщиков. — Петрова к тому же из-за связей его отца с бандитами преследовал Заячья губа, — Антон шумно сглотнул. — Но при попытке похищения Петрова Заячья губа был убит Совой, успев перед смертью подстрелить её из пистолета. В ходе расследования ребята узнали, кто такой Хозяин леса, что он делает с детьми и как его можно остановить. Узнали они, помимо всего прочего, и кто является сообщником Хозяина. К сожалению, это чуть не стоило им всем жизни, — он нахмурился. — Сначала Хозяин натравил зверей на Полину Морозову с целью полностью подчинить Антона себе и выбить у сыщиков почву из-под ног. Морозовой удалось спастись, загипнотизировав зверей игрой на скрипке, и тогда Хозяин обратился к своему человеческому подельнику. Рыбаков похитил Морозову и утащил в лес, в тот самый Чёрный Гараж, где он расправлялся со своими жертвами. Полина поёжилась и ближе прильнула к Антону, неловко приобнявшему её за плечи. Мысли Ники тотчас вернулись к Ромке, которые наверняка взревновал бы, бросил на влюблённых сердитый взгляд и, хмыкнув, отвернулся. Как там Ромка? Пришёл ли он в себя? Если пришёл, то что успел наговорить врачам и милиционерам? Хотя с последними он, скорее всего, вообще не стал бы разговаривать, ведь это в его понимании означает «мусорнуться»... — Морозова успела подать остальным сигнал, что находится в опасности, — вырвал её из раздумий голос Тихонова. — При помощи Лизы-Алисы они сумели спасти подругу, дать отпор маньяку и даже уничтожить Хозяина леса, но при этом сильно пострадал Роман Пятифанов. Души Сени Талалаевой, Вовы Матюхина и Семёна Бабурина, запертые в телах Совы, Волка и Медведя, были освобождены, а к Лизе-Алисе вернулось человеческое обличье. Тихонов снова обвёл их тяжёлым взглядом и мрачно подытожил: — Представляете, что будет, если я напишу это в отчёте? Бяша тихонько усмехнулся, Антон опустил голову, Алиса оскалилась в широкой улыбке: — Скажут, что у товарища старшего лейтенанта фляга свистит! — Я из этого кабинета вылечу и прямиком в психушку! — Тихонов грозно стукнул пальцем по столу. — Так что, ребятушки, надо быстро придумать версию, в которой нет мистики, оборотней, Хозяина леса и прочей чертовщины. — Можно свалить всё на Рыбакова, — предложила Ника. — Мол, это он переодевался в костюм козла и похищал детей. Это его видела баба Тамара и местные алкоголики. Он прятал детей в гараже, а гараж перевозил с места на место. Он похитил Катю, но нам удалось её спасти, а она учуяла идущий от него запах одеколона. Позднее Полина по этому запаху вычислила маньяка, а он запаниковал и похитил её. — Мы разыскали в лесу гараж и освободили Полину, — бодро подхватил Антон. — Хотя нет! Мы не были ни в каком гараже! Мы догнали Рыбакова, когда он тащил Полину в лес, завязалась драка, он сломал Бяше руку, а Ромке рёбра и сбежал в лес... — А там его загрызла Жулька, — тихо сказала Полина, слегка поморщившись при упоминании собаки. — Она маленькая, не смогла бы, на! — возразил Бяша. — Его волки загрызли, во! Как того, который за Антоном охотился, Заячью губу! — Свалить всё на зверей — и дело с концом! — подхватила Алиса. — По такому уроду плакать никто не будет, а волкам все только спасибо скажут! — А гараж куда делся? — строго спросил Тихонов. — Растаял, — ответила Ника. — Словно его и не было никогда. — Спохватившись, что от неё ждут совершенно другого ответа, она быстро добавила: — Рыбаков его спрятал, и вы его поищете некоторое время, но не найдёте. Помолчав некоторое время, она задумчиво спросила: — Интересно, откуда вообще у Рыбакова этот гараж? Он так не вяжется с Хозяином леса... Я имею в виду, гараж — это что-то городское, современное, а лес древний. И ещё эта жуткая мясорубка! Где Рыбаков вообще её достал? — Купил, — пожал плечами Тихонов. — Деньги у него, видать, были, а больше ничего и не нужно. Времена сейчас тёмные, оружие и тому подобное много где достать можно, были бы деньги, а документами и всем прочим никто не интересуется. Купил где-то мясорубку и тайком перевёз сюда. Может, и звери помогли, — он бросил подозрительный взгляд в сторону Алисы, но та лишь равнодушно повела плечами. — Что ты на меня смотришь, Костя? — это ласковое обращение звучало удивительно неуместно по отношению к суровому старшему лейтенанту. — Мы с этим маньяком никогда друзьями не были. Не знаю я, откуда у него мясорубка. И про гараж не знаю. Тоже, наверное, купил. Сначала это был обычный гараж, а потом Хозяин его заколдовал, чтобы он с места на место перемещался. — А почему именно гараж? — полюбопытствовала Ника. — Почему не сарай там, не пристройка какая-нибудь? — А я откуда знаю? — фыркнула Алиса. — Должно быть, в своих извращённых фантазиях Рыбаков разделывал детей именно в гараже. Теперь-то его днём с огнём не сыщешь, пропал Хозяин — пропало и всё его колдовство! Растворился гараж, считай, в болото ушёл... Бяша громко икнул, и девочка-лиса, покосившись на его белое как мел лицо, умолкла. — А обгорелые тела на поляне? — спросил Тихонов и тут же ответил сам себе: — От козлищи этого и его подручных там, положим, ничего не осталось. Разбираться в костях, чьи они — животные или человечьи — никто не будет. Скажете, что Рыбаков пытался уничтожить тела убитых им детей при помощи огня. Про коктейль Молотова ни слова! — он бросил грозный взгляд на Бяшу. — Если он всплывёт, пусть все считают, что он принадлежал маньяку. Если спросят про пистолет, отвечай, что стрелял в воздух, для острастки, — Тихонов повернулся к Антону. — Кстати, откуда ты вообще с оружием обращаться умеешь? — Он по уткам хорошо стреляет! — пискнула доселе молчавшая Оля. Лейтенант удивлённо посмотрел на неё: — По каким уткам? — Да это игра такая, на приставке, — смущённо ответил Антон. Пистолет был у него конфискован ещё на входе в отделение милиции и теперь мрачно поблёскивал на столе Тихонова. — А насчёт того, как с оружием обращаться, заряжать, перезаряжать и всё такое... Я много разных боевиков смотрел, детективов... И там во всех у героев есть пистолеты! Ну вот, кое-что и запомнил... — Значит так, — Тихонов направил в его сторону указательный палец. — Чтобы больше никогда, ни при каких обстоятельствах не крал оружие у отца! Я с ним ещё поговорю, почему он его хранит чёрт знает как, не в сейфе! Ты понимаешь, что это не игрушки? — Конечно, понимаю, Константин Владимирович, — смиренно произнёс Антон. — Но ведь если бы не пистолет, мы бы там все погибли! Благодаря Заячьей губе мы догадались, что зверей берёт обычная пуля, никакая не серебряная, и это нас спасло. Без оружия мы бы их не остановили! — А вас звать было бесполезно, — слабым голосом добавила Полина. — Эти звери, они ведь только детям являлись, а от взрослых хоронились. Вы бы их просто не увидели. Да и мы не объединились бы и не начали расследование, если бы звери не явились Антону и Нике. — И хорошо, что нам двоим! — добавил Антон, побледнев ещё сильнее. — А то я уже думал, у меня крыша едет! Сны эти кошмарные, кровь на варежке и всё такое прочее... Думал, у меня всё от таблеток этих, которые мне мама даёт. — Таблетки эти — обычное успокоительное, чтоб спалось лучше и чтоб не нервничал, галлюцинаций от них быть не может. Я тут как-то парой слов с мамой твоей перекинулся, она мне и сказала, — ответил Тихонов и, прищурившись, уставился на Антона. — Ты что, никогда не интересовался тем, какими именно лекарствами тебя пичкает мать? Ну ты даёшь, сыщик! — Да мне как-то неудобно было, — Антон поёжился на стуле. — Невежливо как-то спрашивать такое... — А сны тебе Хозяин леса посылал, и кровь на варежке — тоже морок, наведённый им, — прожурчала Алиса. — Про сладости, думаю, вы сами уже догадались, что никакие это не сладости. И вкладыш от жвачки на самом деле — простая бумажка! Неужели ты думал, что в глуши и впрямь найдётся редчайший «Мерседес»? — она тихонько захихикала. — Так это, получается, Тоха у Ромыча хотел «Полароид» на простую бумажку выменять? Нечестно, на! — прошепелявил Бяша. — Так я же не знал! — попытался оправдаться Антон. Он не выглядел сильно удивлённым: похоже, в глубине души он давно подозревал какую-то аферу со вкладышем. — Знаешь, Алиса, я, наверное, этот вкладыш выкину. Или лучше сожгу. А «Полароид»... — взгляд его зелёных глаз остановился на Тихонове, внимательно наблюдавшем за ним. — Он же теперь мой, так? Так вот, я его верну тому пацану, у которого Рома его... одолжил, — совсем тихо закончил он. — Одолжил он, как же, — усмехнулся лейтенант. — Знаем мы, как Пятифанов одалживает... Кстати, ты перстень Бабурина из моей папки тоже «одолжил»? — Я случайно! — вскинулся Антон. — Я просто взял посмотреть, а тут мне опять приглючилось, а вы потом забрали папку, и я не успел вернуть перстень! Я бы вам его отдал, но его после той ночи, когда мы с Никой танцевали под луной, забрали звери! Если бы я знал, куда они его спрятали... — он повернулся к Алисе, будто прося помощи. — Закопали где-то под кустом, — она пожала плечами. — А варежку и вовсе сожгли. Хотя на что теперь и перстень, и варежка? Семёну с Вовой они точно больше не пригодятся... — Ладно, я тоже хорош! — махнул рукой Тихонов. — Оставил папку с важной уликой не пойми где, а потом об этом и не вспомнил. Недосып чёртов, чтоб его... — он устало потёр лоб ладонью. — Пусть мне от отца влетит за пистолет, ночные побеги в лес и всё остальное, пусть хоть выпорет меня, я переживу, — мужественно заявил Антон. — Главное, что мы спасли Полину, остановили Хозяина леса, что всё это закончилось... я надеюсь, — чуть тише добавил он. — Папа не будет тебя пороть! — возмущённо воскликнула Оля. — Я ему всю правду расскажу, что ты нас всех спас, он тебя простит! — Нельзя всю правду! — вскинулся Антон. — Ты разве не слышала, о чём мы сейчас здесь говорили? Никто, кроме нас и Константина Владимировича, не должен знать, что здесь замешано что-то мистическое! Ну, может, ещё дедушке Полины можно рассказать, — добавил он, покосившись на девочку. — Тогда... Тогда я скажу, что ты выстрелил из пистолета в воздух и напугал маньяка! — заявила Оля, от волнения сжав кулачки. — Что ты герой! Папа точно тебя не будет ругать! — Мы все герои, — устало заметил Антон, косясь на товарищей. — Только как это объяснить родителям, не рассказывая всей правды? — Моей мамке пофиг будет, на! — ответил Бяша. — И Ромкиным предкам тоже. — Я своим расскажу про расследование всю правду — кроме мистики, — заявила Ника. — Пороть меня вряд ли будут, хотя разозлиться могут. — Моему дедушке, думаю, можно рассказать вообще всё, лишь бы у него плохо с сердцем не стало! — Полина побледнела. Ника взглянула на неё и задумчиво протянула: — Интересно, а та считалочка и легенда, которую тебе рассказывал дедушка, как-то связаны с Хозяином леса? Может, тот шаман из легенды потом и стал Хозяином? — Скорее уж Хозяин уже существовал и похищал детей, — ответил Антон. Он посмотрел на Алису, словно ожидая от неё подтверждения или отрицания, но та демонстративно смотрела в пол. — А эта считалочка... я думаю, она изначально была чем-то вроде заклинания. Того юношу из легенды убил Хозяин леса или дикий зверь, а может, он замёрз, но потом Хозяин воскресил его — как Сеню, Вову и Семёна. Только юноша оказался сильнее и не поддался заклятью. Он выбрался из леса и дошёл до деревни, уже ничего не соображая и только повторяя считалочку. Потом он окончательно умер, или шаман прочитал над ним заклинание, и его душа освободилась от чар Хозяина леса... Оля вздрогнула и плотнее прижалась к брату, Полина побледнела ещё сильнее, Бяша снова громко икнул, Ника же ощутила, что по её телу пробежала сильная дрожь. После некоторого молчания она посмотрела на Алису и тихо спросила: — А что сталось с теми детьми, которые были Зайчиком и остальными до Сени, Вовы и Семёна — с Витей Орешкиным и другими? Я имею в виду, с их душами? Они освободились? — Наверное, — Алиса пожала плечами, её голубые глаза чуть потемнели. — К концу зимы они неизменно слабели, как и Хозяин, поэтому-то вы и смогли победить их так легко. — Скажешь тоже — легко, — пробурчал Бяша, морщась: похоже, действие обезболивающего подходило к концу, и сломанная рука вновь дала о себе знать. — Относительно легко, — поправилась Алиса. — К началу весны они впадали в спячку, и за тридцать лет их тела разлагались, превращаясь в скелеты, из которых Хозяин потом создавал новых зверей, а души... наверное, они обретали свободу. По крайней мере, мне хочется в это верить. — «Хочу верить», — пробормотал Тихонов, опустив голову. На мгновение он показался Нике глубоким стариком, гораздо старше своих сорока двух лет. Но вот старший лейтенант выпрямился, поднял голову, и голос его вновь зазвучал гулко и уверенно: — Что ж, теперь всё стало на свои места. Версия, которой следует придерживаться, всем ясна? — Да, — нестройным хором ответили они. — Вот её и придерживайтесь. Лиза... то есть Алиса, ты — просто девушка, которая недавно приехала в наш посёлок, тебя похитил Рыбаков, но ребята тебя спасли. Если кто из старожилов вспомнит Лизку Денисову и спросит о твоём сходстве с ней, говори, что ты её дочь, поняла? — Поняла, товарищ старший лейтенант, — она шутливо отсалютовала. — А теперь я больше не имею права вас держать, я и так все мыслимые и немыслимые правила нарушил. Кто бы мог подумать, что я на старости лет буду подтасовывать улики и вести следствие по ложному пути, чтобы скрыть истину... — негромко произнёс он. — Алиса, пойдёшь со мной, тебя, Будаев, сейчас в больницу отправим, — Тихонов подошёл к Бяше и положил ему руку на здоровое плечо, — а вы ступайте, Петровых и Стрелецкую уже родители заждались. Они робко попрощались и вышли из кабинета, неловко потолкавшись в дверях. Алиса плотнее запахнула шубку и с независимым видом встала возле двери, ожидая лейтенанта, Антон с Олей кинулись в объятия матери — красивой темноволосой женщины, чьё лицо сейчас опухло и покраснело от слёз, к Нике подбежали её собственные взволнованные родители, но она не слышала их сбивчивых расспросов, не ощущала прикосновений горячих рук, не видела встревоженных лиц и блестящих на ресницах слёз. Мысленно она всё ещё была там, в кабинете, с мрачным, решительным и бесконечно одиноким Тихоновым, которому предстояло разгребать последствия всего, что они натворили. Но ведь они не могли поступить иначе, не так ли? Они спасали свою подругу. Спасали местных детей. Спасали весь посёлок, если уж на то пошло. И Ника изо всех сил надеялась, что всё действительно закончилось, в их расследовании поставлена решающая точка и больше не придётся никуда бежать и никого спасать. Она тоже хотела верить.