Баранка

Чонгуку казалось, что его жизнь наполнилась новыми красками. Он чувствовал, что начал понимать о каком именно чувстве поют нимфы в легендах. О чем слагаются стихи Пушкина и Лермонтова. О чем писал Шекспир и Толстой. Парень всеми фибрами своей светлой души чувствовал любовь. Любовь светлую, большую. Ту любовь, которая заставляет заботиться о своем ближнем, заставляет быть с ним каждое мгновение. И ту любовь, которая заставляет желать страстно и жадно. Чону безумно нравилось засыпать с Тэхеном, а еще больше – просыпаться. Неделю он взрослел все больше и больше. Каждую ночь парень открывал новые, ранее неизведанные, ему эмоции и испытывал невероятные ощущения. Чонгук плавился не только телом, но и разумом, стоило ему оказаться рядом со статным мужчиной. Старшему же это льстило до глубины души. Ким сразу заметил, как резко меняется поведение младшего, стоит им двоим оказаться наедине. Это безусловно умиляло Тэхена, но и еще больше распаляло его желание насытиться им пока не поздно. Овладеть каждой клеточкой существа парня и прикасаться больше и больше. Проводить ночи вместе чаще и ярче, в полной мере наслаждаясь и упиваясь удовольствием. Чем ближе финал, тем тревожнее становится Чонгук и нуждается в поддержке. Особенно мужской, Тэхеновой. Чон изводит себя каждый день, играя по двенадцать часов без перерыва на еду, аргументируя это тем, что он должен быть лучшим и выиграть главный приз. Он просто обязан приехать домой как победитель. Чимин, тот самый француз с новогодней встречи, проникся явной дружеской симпатией к Чонгуку. Он на протяжении всех семи дней старался помочь Чону с тревожным состоянием, оказывая ему дружескую поддержку. Гук был безмерно благодарен. Сейчас, когда оба парня сидят в самом углу библиотеки, Чимин с досадой смотрит в окно на снежный пейзаж, который, чисто генетически, вызывает у него рвотный рефлекс. Чон, увидев такую реакцию, хихикнул, кивая. - Тоже терпеть не могу зиму. Впереди январские морозы… Пак округлил свои зеленые глаза и показал пальцем на окно. - Хочешь сказать это еще не морозы, mon ami? Чонгук рассмеялся, положил на стол книгу, а после ладонью коснулся плеча нового друга. - Еще нет. Январь — суровой месяц. Особенно ближе к середине. Парень напротив цокнул, помотал головой, но слабо улыбнулся, мол, ничего не поделаешь. Однако про себя думал, как только живут эти русские из года в год в таком суровом климате. Чонгук как-то живо встряхнулся, привлекая к себе внимание Пака. Увидев вопросительный взгляд, Чон выдохнул. - Сегодня Рождество. Светлый праздник. Чимин понимающе кивнул, опустив факт того, что праздник был вообще-то в декабре. Но увидев легкую улыбку друга, просто промолчал, улыбаясь в ответ. Он рукой потянулся к ладони Чона, что покоилась на плече, и сжал ее несильно, подбадривающе. - Ты так и не рассказал почему ты из кожи вон лезешь, чтобы выиграть этот приз. Для нас из большинства это, скорее, забавы ради. А тебе это для чего? Гук стушевался мгновенно. Убрал руку с плеча и откинулся на кожаное кресло, вытягивая длинные стройные ноги. Он помолчал с минуту, чем заставил Чимина взволноваться и думать не задал ли он неуместный вопрос. Чон вытянул шею, демонстрируя подрагивающий от волнения кадык, и нервно коснулся ладонью своей шеи, разминая. - Да… - Тяжело протянул Чонгук, опустив голову слегка, ровняясь со взглядом зеленых глаз напротив. – Причина совсем другая. Парень напоследок перед тем как выложить всю правду, огляделся по сторонам. Заметив, что никого не видно рядом, вздохнул и продолжил. - Мой отец заложил все имущество в карточных играх. А потом, когда пришло время платить по счетам, скончался от пневмонии. Гук нервно хихикнул, прикрывая ладонью лицо, чувствуя, что краснеет со стыда. Чимин кивнул сочувствующе и отвел взгляд в сторону, извиняясь. Но парень затем продолжил. - Чтобы выйти из долгов не хватает тысячи – полторы тысячи рублей. Эти деньги с лихвой покроют все проступки отца. Мы сейчас живем только за счет маменькиного приданного. Хватает, чтобы концы с концами свести. - Мне очень жаль это слышать, mon ami. Я могу помочь? Я готов дать тебе сейчас рублей пятьсот… Чимин сразу же потянулся за своим портмоне в карман, но Чонгук резко замахал руками, наотрез отказываясь от помощи. - Мне достаточно твоей поддержки. Улыбнувшись и кивнув в знак благодарности, Чонгук встал с кресла и направился в игральный зал. Ему было легко на душе от того, что он наконец-то поделился со своей болью. Единственное, о чем он не догадывался, это о лишних ушах за стеллажами.