Не помню, когда всё это началось
Громкие шлепки кожи к коже разносятся эхом по комнате. Кровать издаёт тихие скрипы от толчков, заставляющих каркас шататься. Воздух вокруг стал горячим, как и они сами, а тихие стоны слетают с губ. — К-каччан, внутри тебя так хорошо… В голове пусто, сейчас его ничего не волнует, кроме одноклассника, распластавшегося на простынях. Он выглядит удовлетворённым: лицо корчится в сладких муках, а пепельная чёлка прилипает ко лбу. Милый — Мммхх, з-заткнись, нгхх. Мидория меняет угол, поднимая бёдра Бакуго и теперь нацеливаясь на его простату. Теперь Кацуки практически согнут пополам, а его простату начинают поражать быстрыми толчками. В глазах белеет и с довольно громким стоном он пытается схватиться за скомканные простыни в поисках опоры, зажмурив глаза. Всё тело словно в агонии, не хватает воздуха, а руки бесполезно раскинуты на матрасе. Ему кажется, что этого слишком много, но стоит открыть глаза и посмотреть на сосредоточенное лицо Изуку, как в тот же момент в груди что-то пустело от нехватки близости. — Ботаник, поце- мнннх~ поцелуй м-меня. В этих зелёных глазах проскальзывает что-то не уловимое. Вид Кацуки, который позволяет себе в такой интимный момент быть уязвимым перед своим соперником, накаливает его мозг и отдаётся теплом в пах. Он наваливается на Бакуго своим телом и завлекает в глубокий поцелуй, скользя своим языком по другому. Толчки ускоряются, Мидория пытается подтолкнуть себя к краю, бёдра начинают дрожать от надвигающегося оргазма, поэтому он обхватывает рукой член Кацуки и накачивает его в такт своим толчкам. Блондин издаёт какое-то протяжное завывание, прежде чем кончает себе на живот и грудь, немного запачкав брюнета. Из его алых глаз по щекам скатывается по маленьким слезинкам от перевозбуждения, и вскоре Мидория тоже кончает в презерватив. Оба тяжело дышат, всё ещё в дымке экстаза, запутавшись друг в друге конечностями. Они покрыты липким слоем пота и спермы, но никого сейчас это не волнует; сил нет даже на то, чтобы пошевелить мизинцем. — Это… было хорошо, — устало произносит Изуку.Я совсем не понимаю Каччана
Он не помнит, когда они впервые занялись сексом, но это было очень неловко. Тогда, Кацуки впервые взял за руку и сжимал всё время, пока Изуку неуклюже толкался в него. Даже такое глупое воспоминание заставляет его улыбнуться. После, он думал, что между ними что-то прояснилось, напряжение сбавилось, но, о… как же он ошибался. Когда в следующий раз он взял Бакуго за запястье в людном коридоре, тот вырвал руку и крикнул на него. Сзади можно было увидеть, как порозовели его уши. Изуку подумал, что ему просто неудобно, но после такого поведения в следующие разы, он решил, что блондин стыдится находиться с ним рядом. Поэтому Мидория не удивляется, когда на следующий день Кацуки проходит мимо него в коридоре, даже не удосужив взглядом. Он просто обходит его, как призрака, не отвечая на приветствие, и заходит в класс. Брюнет даже не сильно расстроен на вид: продолжает улыбаться и здороваться с другими учениками, бросающими на него жалостливые взгляды, когда они направляются в свои классы. Всё такой же радостный, но в то же время в груди что-то неприятно колет. Ощущение непонятной пустоты от того, что, как он знает, всегда ожидает его на следующий день после этих вечеров, настигая его в такие моменты. Вечерами, когда они с Каччаном вместе, блондин может позволить ему брать контроль над ситуацией; он становится отзывчивым ко всем прикосновениям Изуку, а также сам целует его или притягивает в объятия. В такие вечера Изуку растворяется в этом парне, забивая на ноющее утром сердце или неприятный ком в горле. Он позволяет себе забыть об этом, как самому настоящему дураку, которым он, безусловно, и является. Но вот, утром он снова погружается в реальность того, что всё, что он надумывает себе вечером — лишь иллюзия. Каччану просто удобно с ним, и пока Мидория его устраивает, они будут заниматься сексом, когда захочет Каччан. Ведь Мидория никогда не придёт к нему первый, очевидно выставив себя ещё большим глупцом, который на что-то надеется. Он также продолжает жить с этим чувством, полностью отключая разум рядом с блондином, летя к нему, как мотылёк на свет, который возможно когда-нибудь окажется не светом, а его концом. Но он всегда довольствовался тем, что ему давали и никогда не просил большего.Но, как все знают, розовые очки бьются стёклами внутрь
Они вдвоём продолжали это делать, и Каччан продолжал его отталкивать днём у всех на глазах. Для остальных ничего не поменялось, Мидория всегда бегал за Бакуго. Но вот для Мидории всё давно по-другому. Каждое, как назло, громкое подшучивание, каждый подкол или оскорбление отдают неприятной тяжестью на сердце. И он всё терпит. Накапливает внутри, пропуская через сердце, а потом целый день или больше ходит опустошённым, пока Каччан снова не придёт к нему или не позовёт к себе. И он снова подавит эти чувства, чтобы увидеть ту нежность в глазах блондина, с которой он смотрит на него. Но в один день этому приходит конец. Он идёт по коридору и несёт стопку своих старых тетрадок с записями о героях и их причудах, которые попросила принести Урарака, чтобы подтянуть свои навыки в теории. Как раз, собираясь повернуть за угол, он нечаянно становится свидетелем разговора своих друзей. — В последнее время Мидория-сан какой-то задумчивый, кьеро. Тсую разговаривает с Ураракой и Иидой. Они стоят спиной ко входу в пустой класс, поэтому не заметили его и продолжали говорить. — Ага, обычно он такой весёлый, а с недавних пор стал… усталым? — Очако вздохнула и оглянулась назад. Брюнет успел спрятаться за косяк достаточно быстро, чтобы остаться незамеченным. Чего он точно не ожидал, когда шёл сюда, так это обсуждения его настроения и поведения. Неужели это и правда так заметно? — Я тоже это заметил. Может у него проблемы с учёбой? — Он бы сказал нам о такой незначительной ситуации. А может у него кто-то появился? Как только заканчиваются занятия, он вечно куда-то спешит. — Неужели он влюбился? Ну, он бы и об этом тоже сказал нам, да? Ну, может он бы немного промолчал. Но их с Каччаном отношения нельзя назвать романтическими. Может… он даже не знает. Просто партнёры по траху. Наверное, Кацуки сказал бы так. Но Изуку никогда не спрашивал, скорее всего Бакуго взорвал бы ему лицо. — А может у него проблемы, кьеро? — Он уже начинает пропускать вечерние тренировки. Будто бы совсем голову потерял. Дойдёт до того, что он совсем забудет о скорых экзаменах. — Думаю, он скоро придёт, так что просто спросим у него. Голоса затихли. Ребята, скорее всего, собирались выходить из кабинета. Сердце громко стучало под рёбрами. Он слишком заигрался, да так, что забыл о скором выпускном. Новый Каччан вскружил ему голову и он совсем клал на учёбу. Он покрепче сжал тетрадки и вошёл внутрь. — Извините, я задержался. Не мог найти некоторые тетради.Какой же я идиот
Уже вечер и он решил выйти на пробежку, чтобы освежить мысли. Для поздней весны погода была слишком зябкой, но он решил не возвращаться за кофтой. Прохладный ветер дул в лицо, вызывая неприятную дрожь по телу от холода, когда пробирался под футболку. Так много вопросов и так мало ответов. Его охватывает неприятное чувство. Даже его друзья заметили, что с ним что-то не так, а он продолжает игнорировать эту тупую ноющую боль в сердце. Заметил ли это Кацуки? Навряд ли. Он даже не смотрит на него во время их тренировок. Просто игнорирует. Внезапное осознание, наконец, пронзает его. Он сам загнал себя в этот тупик. Может быть, Бакуго просто пожалел такого доверчивого слабака, как он, и дал ему посмотреть на того, кого Изуку хотел бы видеть? Он сам ждал, когда Кацуки придёт к нему в комнату ночью или позовёт к себе, словно верный пёс. Он не приходил первым. Его вид сам за себя кричал, что он не против того, чтобы его использовали. И работало это только с Каччаном. На щёку упала маленькая капля. Он посмотрел вверх и только тогда заметил на небе тёмные тучи. Вот-вот должен был хлынуть дождь и насквозь намочить его. Брюнет развернулся и побежал в сторону общежития.С меня хватит
Раздался стук в дверь. Хмурое лицо блондина выглянуло наружу и посмотрело на человека перед ним. Изуку стоял в своей футболке и шортах и смотрел на него своими зелёными глазами. Кулаки сжаты, дыхание прерывистое, а копна зелёных волос растрёпана. — Заходи. Брюнет прошёл внутрь чужой комнаты и опёрся спиной на стену. Сердце громко стучало, а в ушах звенело. Язык будто бы тяжелел во рту и отказывался шевелиться. Кто же знал, что это будет так тяжело. Блондин был подобен наркотику: подсев на него, остановиться было почти невозможно. Но это было необходимо им обоим. Ну, или в особенности самому Изуку. — Я хотел- Он вздрогнул, когда на него навалилось другое тело, зажав между собой и стеной, и чужие губы жадно впились в его. Руки обхватили его шею и притянули ближе, губы Изуку открылись в удивлённом вздохе и этой секунды было достаточно, чтобы проворный язык скользнул в его рот. Зелёные глаза затрепетали и закрылись. Это было так хорошо, так привычно. Руки потянулись к чужой талии для того, чтобы… Последовал толчок. Блондин нехотя отпрянул от Мидории, замешкавшись всего на секунду, а после снова собирался притянуть на себя парня повыше. Но тот крепко схватил его за плечи, заставив другого остановиться. — Прекрати. Я здесь не для этого. Бакуго удивлённо посмотрел на него и поднял бровь, а на лице расцвела широкая ухмылка. Он стоял перед Изуку в своих свободных штанах и облегающей майке-борцовке, подчёркивающей его мышцы. И что ж, это довольно отвлекало брюнета. — Конечно. Ладонь опустилась на промежность Изуку, заставив того зашипеть. Кацуки снова усмехнулся и надавил сильнее. — Ммм, конечно, раз сегодня не за этим, тогда, может, ты хочешь, чтобы я тебе от- — Я сказал: остановись, — Изуку посмотрел в красные глаза, ожидая, когда тот, наконец, успокоится. — Кто-то не в настроении, ботаник? И снова этот тон. Можно услышать небольшое нетерпение и что-то ещё. То, что Мидория всегда слышит, когда они наедине, но никогда не может понять что. Может какое-то слабое раздражение, а может насмешка — он не знает. — Мы должны прекратить это, — Кацуки поднял бровь и посмотрел на него, как на идиота. — Прекратить что, ботаник? Я не понимаю твоих странных недо- — Прекратить всё это! — вскипел брюнет, наконец, потеряв терпение. — Все эти встречи, эти поцелуи и секс. Хватит. Он снова посмотрел в глаза собеседника, но теперь никакой усмешки не было. Кацуки выглядел удивлённым, брови сведены к переносице, лоб сморщился. Он бы соврал, если бы сказал, что блондин не выглядит милым. Но он здесь не для того, чтобы так думать, по крайней мере, в данный момент. — О чём ты, блять, говоришь, чёртов задро- — Да вот, об этом я и говорю, Кацуки. Я тебя не понимаю. Вечером ты приходишь ко мне или зовёшь сюда, а потом мы занимаемся сексом. Никогда ничего не объясняешь и не говоришь. А потом я снова становлюсь для тебя мусором. «Чёртов задрот», «отброс», «придурок». Сколько ещё имён, которые ты мне дал, я не назвал? Блондин выглядел растерянным, его лицо не отражало никаких эмоций, лишь глаза расширились. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но захлопнул его в ту же секунду. Он смотрел на Изуку в поисках объяснения, но тот просто гневно смерил его взглядом. Некогда доброе и весёлое лицо сейчас отражало лишь ярость. — Знаешь, всё-таки ты прав. Я и правда придурок, да каких поискать нужно, потому что просто позволял тебе относиться с собой, как с дерьмом. Ждал, как верный пёс, и бежал по первому зову, чтобы твоё эго чувствовало себя лучше, рядом с таким отбросом, как я. Тешил твоё самолюбие и удовлетворял сексуальные потребности. И забивал на всё, потому что это же «Каччан», — брюнет оттолкнул Кацуки от себя и развернулся в сторону выхода. — Мне всё это надоело. Дверь закрывается, оставив сбитого с толку и ошарашенного блондина одного в пустой, резко ставшей холодной, комнате.Думаю, я поступил правильно
Теперь он усиленно готовился к экзаменам, слушал и записывал всю классную работу, а так же тренировался. Всё вернулось на круги своя, словно ничего и не было. Но вот чувства никуда не делись. Каждый вечер он по привычке ждал, что к нему придёт Каччан. Каждый раз хлопал себя по лбу и говорил себе, что это всё бред и ему стоит забыть обо всём.Почему же я чувствую себя так паршиво?
После того разговора прошло меньше недели, но один раз блондин подошёл к нему в коридоре со спины и схватил за руку. Никогда прежде он не прикасался к нему в общественных местах. От этого кровь снова закипела от обиды. Серьёзно? Именно сейчас? — Нам нужно- Блондин пытался звучать незаинтересованно, говоря тихо, чтобы только брюнет мог его услышать. — Нет никаких нас. Если тебе нужен «партнёр», то пойди поищи кого-то другого, — Мидория убрал его руку и на этот раз устало посмотрел на одноклассника. — Просто оставь меня, прошу. Он не ожидал, что Бакуго отшатнётся от него со странным выражением лица, словно его ударило током. Блондин смотрел на него, как он уходит, и не шевелился. С тех пор он ещё больше избегал его. Последним заходил в класс, но первым выходил. Не посещал их с Всемогущим занятия, ссылаясь на подготовку к экзаменам. Постоянно ходил со своими друзьями, чтобы избежать риска, что Кацуки подойдёт к нему и ударит в живот за прошлую дерзость. Но, казалось, что одноклассник не собирается больше приближаться к нему. Наоборот, он даже стал каким-то… тихим? Теперь не было слышно криков и взрывов, а также ругательств в сторону друзей блондина. Это было то, чего он добился сам. Так почему ему так больно осознавать, что он больше не будет проводить время с Каччаном? Теперь они скорее всего будут держаться на расстоянии друг от друга и понятно по какой причине. От этого легче не становилось, только больше ныло сердце. Нет, хватит, так не могло продолжаться больше, это должно было рано или поздно произойти, верно?Наверное, им обоим нужен был этот толчок
— Вы заметили, что Мидория стал много времени проводить с Тодороки? Они так сблизились в последнее время, — пролепетала Мина. Девушка мечтательно смотрела в даль класса и не обращала внимания на остальных. — Что, чёрт возьми, ты имеешь в виду? — Ашидо подняла руки в знак поражения, хихикая и кивая головой в сторону парты Деку, где сейчас сидел Шото и разговаривал с упомянутых парнем. — Они часто тренируются вечером и ходят на обед, — как будто это, чёрт возьми, что-то значило. — Ооо, неужели, Мидория после уроков убегал в его комнату? — выдавил хитрую улыбочку Каминари. — А я то думал, с каких пор он начинает так активно увиливать от спаррингов. — Если эти двое встречаются, то я очень рад за них. Признать свои чувства — это так мужественно! — Киришима сжал кулак и улыбнулся. Кто бы сомневался, что именно это он и скажет. — Они не встречаются, что за херню вы городите, а? Чтобы Деку, да с этим двумордым? Хах! — Кацуки злобно усмехнулся, стараясь не смотреть на своего веснушчатого одноклассника. Что за бред. Он вообще не видит эту парочку вместе. Весёлый Изуку и Тодороки, как олень при свете фар? И всё же, что-то неприятно кольнуло в груди. — С каких пор вы так думаете, придурки? — Ну, наверное с тех, когда Мидория с тренировок сбегал? Тодороки тоже не было, так что очевидно. У этих двоих, видимо, были какие-то планы, если ты понимаешь, о чём я~ Каминари шутливо подвигал бровями. — Что за херня сумасшедшего? — блондин всё отказывался принимать это, смотря на своих друзей, как на идиотов. — Ой, да откуда тебе знать, если тебя тоже не было? Кстати, а где ты- — Сдохни. — Да ладно, ребята, Кацу просто завидует Мидории, что тот уже нашёл себе вторую половинку, а он нет, — и, конечно, как же без этих подколов Серо. — Тебе лучше заткнуться, лента, для твоего же блага! Все снова переключили своё внимание на парочку одноклассников, которые что-то увлечённо обсуждали и улыбались. Ну как улыбались… Улыбался Мидория, а Тодороки выдавил что-то наподобие натянутого оскала. Жуть. В какой-то момент Шото надоело стоять и он просто взял и сел на место Кацуки, развернувшись к собеседнику. Он что-то спросил у Мидории и после лёгкого кивка протянул свою руку, потрепал друга по голове. Ребята вокруг блондина протянули хитрое «о~». — Хей, придурок, убирайся с моего места, иначе я взорву твою тупую морду, — Кацуки буквально за секунду оказался рядом с парочкой, перелетев весь класс, и с громким стуком опустил руку на свой стол. Снова хмурое лицо и поджатые губы, а также сжатые кулаки, до такой степени, что побелели костяшки. Можно было услышать, как сильно скрипят его зубы, в недовольном оскале. Вот только Тодороки, кажется, совсем не испугался и даже бровью не повёл, чем ещё больше взбесил своего одноклассника, но спорить не стал, а просто встал и уступил место. — Ну раз тебе так нужно, — он отошёл в сторону, — Мы можем поговорить в коридоре, пойдём, Изуку-кун, — и Деку взял и встал. Он обошёл Бакуго и направился хвостом за Тодороки. Бакуго шокировано посмотрел на одноклассника, который спокойно вышел вместе с Деку из класса. Он просто стоял на месте и продолжал смотреть им вслед, сжав челюсти под еле-сдерживамый смех друзей. Что, блять, только что произошло?***
Изуку сидел за столом в своей комнате, когда в его дверь постучали. Уже было за полночь и никто в здравом уме не ломился бы в его дверь, словно от этого зависела жизнь таинственного ночного гостя. С тихим вздохом брюнет встал со стула и, подойдя к своей двери, открыл её. Он ожидал увидеть в тёмном коридоре кого угодно, но не Кацуки, которого он не только активно избегал, так ещё и игнорировал. Сердце подпрыгнуло в груди, чуть не вылетев из горла, после чего стремительно ушло в пятки от осознания, что при всей своей культурности он не сможет захлопнуть дверь перед носом Каччана. Он просто отступил в бок, пропуская блондина внутрь и, очевидно, принимая своё поражение. Кацуки прошёл мимо и остановился посреди комнаты. Изуку закрыл дверь и повернулся к нему, тяжело сглотнув, от понимания, что скоро последует не очень приятный разговор, в ходе которого блондин может взорвать ему лицо. Но Бакуго просто стоял к нему спиной, смотря куда-то в стену, и просто молчал. Изуку заметил, что парень сгорбился, словно, опасаясь чего-то, а его тяжёлое дыхание было слышно с того расстояния, на котором находился брюнет, от чего спокойнее не становилось. Неужели они будут стоять так до рассвета? Или- — Значит, вы с этим ублюдком встречаетесь? — наконец, проговорил тихий голос. Изуку моргнул, затем наклонил голову в бок, явно не понимая, о чём вообще говорит блондин. — Я не понимаю, о чём ты- — Не строй из себя грёбаного дурака, я, блять, спрашиваю: вы же с этим двумордым встречаетесь, да? — Кацуки развернулся, его плечи тряслись, возможно от злости, а чёлка падала на лицо, закрывая глаза. В комнате было темно, даже работающая настольная лампа не помогала во мраке ночи, чтобы разглядеть лицо парня перед ним. — Я-я и Тодороки-кун? Что ты- — Прекрати, блять, мямлить! — Кацуки в несколько шагов пересёк расстояние между ними и заставил Мидорию прижаться к стене. Он стоял над ним, словно зверь, загнавший свою жертву в тупик, и теперь собирается разорвать её на куски. Зная Кацуки, этот пример точно подходит для описания этой ситуации. Блондин схватил его за грудки и потянул вниз, заставляя Мидорию полностью прижаться спиной к стене. Что он собирается делать? Не дойдёт же до того, что Бакуго просто убьёт его в его же комнате? — Чем же этот гетерохромный ублюдок лучше меня? — голос дрогнул, а руки крепче сжали футболку. — Что он, блять, может тебе дать, чего не могу я, а? Наконец, Кацуки поднял взгляд из-под чёлки, и Изуку заметил в красных глазах непролитые слёзы, угрожающие скатиться по щекам. Пальцы со шрамами коснулись кожи и стёрли одну из солёных дорожек. Как бы Изуку не был зол, он ненавидел, когда Бакуго плакал, особенно из-за самого Мидории. Это случается настолько редко, что кажется неправильным для такого самоуверенного человека, как блондин. — Каччан… Но блондин тряхнул головой, сбрасывая с лица чужие руки. — В коридоре не пройти, чтобы не услышать: Какой Мидория хороший и добрый, у него, наверное, кто-то есть; Да-да, скорее всего такой же милый и красивый человек, который ему подходит. Как же тошнит. Изуку ошарашенно смотрел на одноклассника перед ним, всё ещё прижимающего его к стене и срывающегося иногда на тихий крик. Как-никак, уже была ночь и многие уже спали. — Я специально не подходил, не хотел, чтобы все подумали, что такой, как я, встречается с таким достойным лучшего человеком, — руки на футболке затряслись, — И я- я, блять, не знаю, что делал не так. Почему даже такой ботаник, который вечно восхищался мной до сих пор, вдруг, просто бросил меня, как будто ничего не было? — Кацуки всхлипнул и убрал руки, вытирая рукой предательские слёзы, не прекращавшие течь по щекам и падать на майку. Брюнет замер, переваривая всё, что только что услышал. Что значит такой, как он? Изуку мог считаться хорошеньким, но было много того, что не знали о нём другие. И то, что Кацуки был настолько не уверен в своей кандидатуре для пары Изуку- — Подожди, Каччан, что значит «бросил»? Я- я думал, что тебе просто удобно со мной, но даже мысли не допускал, что мы встречаемся, — этого хватило, чтобы Бакуго снова посмотрел на него, словно, у Мидории выросла вторая голова. — Ты думаешь я просто позволял тебе трахаться со мной? За кого ты меня держишь, ботаник?! — теперь Кацуки выглядел злым и раздражённым. Слёз больше не было в глазах, только солёные дорожки на щеках подтверждали, что он недавно плакал. — Я думал, что это чертовски очевидно. — Я правда думал, что нас ничего не связывает, кроме- — Только посмей закончить это предложение и я взорву тебе лицо, — прорычал блондин. Его кончики ушей порозовели, как и лицо Изуку. — Думаю, мы оба не поняли друг друга. — Тебе просто нужно было сказать мне об этом, — Изуку притянул взрывного одноклассника к себе и крепко обнял под слабые возражения Кацуки. — И не нужно было отталкивать меня, это, как раз, и путало меня больше всего. Каччана, которого я знаю, не останавливала кучка статистов, любящих обсуждать всех и вся. Кацуки хмыкнул и, снова схватив Мидорию за футболку, заставил того посмотреть в его глаза. Они встретились взглядами и блондин уверенно прорычал. — Теперь мы встречаемся, ботаник. Так что скажи этому ублюдку, что если я увижу любое провокационное действие с его стороны — ему не сдобровать. Бакуго наклонился вперёд и легко поцеловал Мидорию. Они оба надумали себе кучу всего, вместо того, чтобы просто поговорить друг с другом и в итоге чуть не рассорились.Нам нужно было просто поговорить
— Почему я не могу назвать тебя «Изуку-кун» в присутствие Бакуго? — Тодороки стоял и смотрел на Мидорию своим непроницаемым взглядом. Им определённо нужно поработать над выражением эмоций. — На самом деле Каччан не хочет, чтобы ты называл меня так вообще, но я уже обещал тебе быть не против, поэтому, пожалуйста, лучше не говори так при нём, — Шото обернулся и заметил неподалёку Кацуки со своими друзьями, разговаривающими о чём-то. Только вот блондин не был столь увлечён остальными и наблюдал за Тодороки и Мидорией весь их разговор. — Что ж, я понял, тогда мне интересно, как далеко это может зайти. — Что? О чём ты- Шото обнял друга, положив подбородок на его плечо и сделав самую реалистичную улыбку, какую только мог. «Это» не заставило долго себя ждать, приближаясь со звуком яростных криков. — К-каччан, подож- Послышался громкий взрыв.