Мечты растаяли как дым

Нил лежал на кровати, беспокойно дыша и всё глубже погружаясь в сон, от которого он то и дело хмурился. Его лицо сменяло одну эмоцию за другой: сначала его нахмуренные брови были похожи на окутывающую его с головой печаль, в то время как поджатые губы с потрохами выдали его страх, от которого ему было не укрыться в собственных же мыслях. После на смену пришла злость, что выражалась в стиснутых до скрипа зубах и подрагивающей жилке у виска, что, словно волнуясь, двигалась в такт его быстро стучащего сердца. В конце концов выражение, что застыло словно маска на его лице, стало похожим на отчаяние, в котором парень, казалось, по-настоящему тонул. Он стонал. Так сильно и так беспомощно, словно его сердце вот-вот должно было разорваться на маленькие кусочки, что словно лезвие вонзились бы в него не оставив живого места. По его телу бежали мурашки, то и дело спотыкаясь о шрамы и ссадины, что не давали и шанса забыть про них ни на секунду. Это был не первый в жизни Джостена кошмар, и, пожалуй, он был далеко не самым страшным, но в это мгновение он казался ему особенным. Особенным в своей изощрённости и жестокости. Это был день из его детства, который он был не в силах забыть. Он помнил слишком мало, чтобы в подробностях кому-то поведать о случившемся, и достаточно много, чтобы вздрагивать от одной лишь мысли о человеке, что так пронзительно кричал под топором его отца, моля о смерти. Да, это был не самый страшный кошмар в жизни Джостена, так как, к сожалению, его жизнь могла похвастаться и худшим, но почему-то именно этот кошмар был повинен в том, что жизнь Нила разделилась в эту злосчастную секунду на две совсем не равные части, не оставив и шанса сохранить то, что он так трепетно хранил в своей душе на протяжении последних полутора лет. — Нил, эй, очнись, — лежавший рядом с Джостеном Эндрю резко поднялся на кровати, обеспокоенно хмурясь и мысленно оценивая обстановку. Он не касался явно желавшего сейчас проснуться Нила вопреки здравому смыслу, так как не хотел вторгаться в его личное пространство, но один лишь его взгляд на дрожащего рядом парня, заставил сердце Миньярда сжаться. Он видел испарину на лице Нила. Видел капельку пота, что струей катилась к его виску. Эндрю видел, как Нил мучается, безмолвно прося о помощи, и как он не может ему помочь. Это был не первый за этот месяц кошмар, от которого нападающий лисов так корчился, словно жарился на разогретой до предела сковородке, но у Миньярда было стойкое ощущение, что он чем-то отличается от всех тех, которые ему доводилось видеть раньше. И эта мысль словно червоточина начала разрастаться где-то глубоко в его душе, укутываясь паникой словно одеялом. — Джостен, твою мать, проснись! На этом моменте Нил резко распахнул глаза и замер. Он издал протяжный стон, что непроизвольно вырвался из его груди. Краем глаза нападающий увидел, как светловолосый парень протягивает ему руку, чтобы не дать упасть, от чего он в одну секунду отскочил от Миньярда словно от прокажённого, мгновенно падая и приземляясь с грохотом на пол. Его сердце бешено билось, а тело с головы до пят было покрыто мурашками. Этот голос... Осознав спустя пару секунд, что казались Нилу вечностью, кому именно он принадлежит, Джостен резко подскочил на ватные ноги и, пошатываясь, отошёл в сторону, впиваясь взглядом в пристально смотрящего на него Эндрю, глаза которого впервые выражали что-то похожее на испуг. Нил неистово дрожал. И от Миньярда не ускользнул тот факт, что тело Джостена его не слушалось и совершало действия словно не по своей воле. — Нил... — Эндрю уже было поднялся вслед за трясущимся Джостеном, чтобы не дать ему развалиться прямо посреди комнаты, как тот протянул руку и одним движением заставил его остановиться. Это было «‎нет». И Миньярд покорно остался сидеть на своём месте, не решаясь подняться. Заметив такое странное со стороны лиса покорное поведение, Нил ещё больше нахмурился, быстро пробегаясь взглядом по комнате, по привычке ища пути отступления. Он видел, что Эндрю сидел на одной из близко стоящих друг к другу односпальных кроватей. Его спина едва касалась стены. Рядом с Миньярдом по правую сторону стояла тумба, на которой лежало два одинаковых телефона и стояла пустая кружка явно от воды. По левую же сторону располагался тёмный шкаф, одна из дверей которого была чуть приоткрыта, представляя Нилу шанс заглянуть внутрь и заметить белую спортивную форму, принадлежащую голкиперу. Это была комната Миньярда. Картинка в голове Джостена начала потихоньку складываться. Ещё раз взглянув на Эндрю и убедившись, что тот, к его удивлению, всё ещё неподвижно сидит, Нил продолжил своё изучение, повернув голову вправо. Рядом с ним стоял стол, на котором была гора из учебников по судостроению, что явно принадлежала не ему. Рядом с ней Нил увидел ключи от машины и что-то на подобии календаря. Нил не видел сегодняшнюю дату, так как календарь был повернут не в его сторону, но это не означало, что он не пытался её разглядеть. Стараясь не потерять бдительность, Джостен неторопливо сделал ещё один шаг назад и поднял голову, замечая висящее на стене зеркало. Увидев своё отражение он неистово закричал. Так громко и безумно, что Эндрю, будучи уже не в силах просто сидеть и смотреть, подскочил и направился в сторону Джостена, что при виде его начал трястись ещё больше, за считанные секунду преодолевая разделяющее их расстояние. — Мои волосы, — крик Нила начал походить на истерику. Его голос срывался, а в лёгких словно кончался воздух. Джостен коснулся своего лица, небрежно проходясь пальцами по глубоким порезам, словно он чувствовал их впервые, а после по ожогу, что неприятно начал саднить после его касаний. Шероховатость кожи заставила сердце Нила стучать ещё быстрее, хоть в эту секунду ему казалось, что стучать сильнее невозможно. Он беспокойно переводил взгляд со своего лица, что видел в отражении, на пристально смотрящего на него Эндрю, что словно статуя застыл в нескольких шагах от него. — Это ты сделал?! — это был не голос Нила. Он был хриплый, низкий, прерывистый. Это был голос, родившийся из ужаса. Стоявший рядом Миньярд все ещё казался невозмутимым, в то время как его сердце стучало подобно барабану, разбивая всё изнутри. Он тяжело дышал, продолжая неотрывно смотреть на испуганного Нила и ища в голове нужные слова. — Я повторяю, это ты сделал?! — Нил кричал. Его лицо покраснело, а на глаза навернулись слёзы. Заметив их, Эндрю, словно получив пулю в висок, чуть пошатнулся, перенося вес на правую ногу в попытках удержать равновесие. — Что? — не своим голосом спросил Миньярд, смотря на окутанные ужасом глаза Нила. — Моё лицо! Это ты и твои братья?! Чем ты меня накачал?! — Джостен отчаянно сжимал на груди майку, словно его сердце без разрешения вырывали из груди, всё ещё держа дистанцию и не давая Эндрю сделать и шагу. — Отвечай! Руки Миньярда затряслись. Он совершенно не знал, что ему делать и как хоть немного успокоить Нила и привести его в чувства. Он всё ещё держал маску безразличия на своём лице, но его глаза бездумно бегали по сторонам, пытаясь выцепить хоть что-то, что могло помочь ему понять происходящее. — Нил... Миньярд предпринял очередную попытку сделать шаг в сторону, но и она оказалась безуспешной. Вытянутая рука Нила и страх, застывший в эту секунду в его глазах, заставили Эндрю сглотнуть и остаться стоять на месте, придумывая новый план. — Нил Абрам Джостен, — чуть увереннее произнёс голкипер, и на этот раз лицо стоящего напротив парня застыло в непонимании. — Что с тобой? Нилу понадобилась минута, чтобы прийти в себя от услышанного. Джостен не дышал. Ему казалось, что воздух в его лёгких закончился давно и навсегда. «‎Неужели...» — пронеслось в его голове, после чего Нил на секунду закрыл глаза, а затем сиганул в сторону окна, больно ударяясь о стоявший рядом стол, но всё ещё не останавливаясь. Эндрю с небольшим опозданием последовал за ним. Он поймал Нила, когда тот уже одной рукой держался за штору, в попытках её отодвинуть, а второй касался ручки окна, настойчиво его открывая. Миньярду впервые за всё время их знакомства стало всё равно на личные границы, которые с трепетом и так кропотливо они с Нилом выстраивали всё это время. Эндрю был уверен, что если Джостен и выскользнет из окна сейчас, то это закончится, как минимум, его сотрясение, а как максимум, его поминками. И ни один из этих вариантов голкипера не устраивал. Именно поэтому Миньярд со всей злостью развернул Нила, оттягивая его руки от окна и впечатывая в стену. Тело под руками Эндрю дрожало, практически не сопротивляясь, в то время как Миньярд тяжело дышал словно обезумевший. — Ты что творишь, придурок?! Эндрю смотрел на Нила, что в буквальном смысле сдавался на его глазах. Его тело обмякло, а сам он опустил голову, в попытке спрятать глаза. — Ты человек моего отца, да? — почти шёпотом произнёс Джостен, дрожа всё сильнее. — Я знал, что этим всё закончится. — Что ты несёшь?! Нил! — голкипер со всей мочи тряс не сопротивляющегося Джостена в своих руках в попытках его вразумить и вернуть обратно. — Посмотри на меня, немедленно! Нил не слушал. Казалось, что он и вовсе не здесь. Единственное, что говорило о том, что он всё ещё жив, так это сердце, что, словно в агонии, пыталось вырваться из грудной клетки своего обладателя, стуча с огромной силой и подобно грому раздавясь в ушах Миньярда. — Ты поэтому накачал меня в «‎Райских сумерках»? Чтобы было легче отвезти к отцу? А лицо, — Нил неспешно поднял голову, встречаясь обессиленным взглядом с карими глазами стоящего напротив Эндрю, — чтобы я был послушнее? Миньярду хотелось взвыть от беспомощности. Происходящие походило на сон. Он пристально рассматривал смотрящего на него с мольбой Нила, в то время его сердце разрывалось на куски от каждого его изможденного вздоха. — О чём ты? Это была Лола. От этого имени лицо Нила мгновенно сморщилось. Он словно ощутил фантомную боль на своей щеке, мгновенно её касаясь. — Разумеется, — Джостен усмехнулся и от этого Миньярду стало жутко вдвойне. — Лола... — он протянул это имя, словно смакуя каждую букву, что отдавала горечью на языке, — ты меня убьёшь? Или Натан приказал привезти меня живым? От произнесённого имени лицо Миньярда исказилось. Нилу удалось найти пробоину в его казавшейся невозмутимой броне. Эндрю ослабил хватку, чуть отступая, но всё ещё находясь на расстоянии достаточном, чтобы в случае чего успеть перехватить Нила. — Я не буду тебя убивать. Нил... — голос Эндрю дрожал, — объясни, что происходит. — Что происходит? — на лице Джостена всё ещё была усмешка, придававшая ему безумный вид. — Не делай вид, что ты просто так вчера накачал меня в «Райских сумерках»‎! Ты хотел, чтобы я рассказал что-то такое, за что ты и твои дружки могли бы меня придушить? И чтобы у тебя было оправдание за мою смерть перед Мясником? — Нил, — голос Миньярда походил на шёпот. — Это... — Что это?! — Джостен истерично хихикал, жестикулируя руками. — Что это, Миньярд?! Или как там тебя зовёт мой отец? Последние слова больно резанули слух голкипера и он, сжавши руки в кулак, вздохнул произнося: — Это было полтора года назад, Нил. Тот случай в «‎Райских сумерках». — Ты можешь хотя бы перед моей смертью мне не врать. — Обернись. — Я не буду... — Обернись! Уши Эндрю покраснели, а изо рта вырвался крик отчаяния, который и привлёк внимания Джостена. Заметив пристально смотрящие на него голубые глаза, Миньярд взглядом указал в сторону окна, что успел при попытке бегства расшторить Нил. За окном кружились словно в танце снежинки, слоями укладываясь в маленькие сугробы на их подоконнике. — Но ведь... но ведь... — запинался Нил, жадно всматриваясь в окно в попытке ничего не упустить. Он не верил своим глазам. — Этого... этого просто не может быть. Вчера же было лето. Эндрю сглотнул. Его окутала паника, во главе которой стояла беспомощность, с которой он никак не мог совладать в эту минуту. В его сердце поселился страх, от которого на душе становилось с каждой секундой всё тяжелее. — Я звоню Эбби и Ваймаку.