***
Люмин проснулась на утро, ощущая себя совершенно не отдохнувшей. Её силы поддерживала только недавняя беседа с Ху Тао. И девушка, нехотя встав с кровати, поспешила собраться в университет. Её отец снова будет присутствовать на тренировке. Обычно добром это не заканчивается, но может хотя бы в этот раз всё обойдётся? Вновь набрав подруге, блондинка вышла из подъезда, следуя к автобусной остановке. Из трубки доносились тихие гудки, однако когда Люмин уже хотела сбросить вызов, ей наконец ответили. — Люма? Привет, прости, я только проснулась, — донёсся из трубки всё ещё охрипший, но бодрый голос подруги. — Я не смогу пойти на тренировку, голова болит. — Тао, даже не вздумай никуда идти! Дома сиди и выздоравливай поскорее, — Люмин быстро остудила пыл подруги, наконец дойдя до остановки. — Я буду надеяться, что сегодня всё обойдётся. — Ох, Люма, я на это тоже ох как надеюсь. Я с тобой. Во всяком случае мысленно. — Да уж. Тренировка это ещё не самое страшное. Вот сегодняшний зачёт по химии будет намного веселее всех тренировок с отцом вместе взятых, — девушка усмехнулась, попутно пытаясь хоть что-нибудь вспомнить. — Я могу пожелать тебе только удачи и лёгкого билета. Ко мне вот Сяо сейчас заходил конспекты забрать. Тоже нервничал. — Кому-кому, а ему можно быть спокойным, — Люмин чуть улыбнулась, вспоминая попытки парня ей тему объяснить. Знал он хорошо, вот с общением проблемы были. — Но мистер Хайтам никого не пощадит. Месяц этим зачётом пугает уже, — шатенка прикрыла глаза, вновь воссоздавая в голове образ своего одногруппника. — Так что тебе желаю только удачи. Может, тебе с Сяо сесть? — Знаешь, он не очень любит с кем-либо сидеть. Хотя когда ты заболела, то сам ко мне подсел. Правда разговорить его не удалось. — Что, правда? Вот это точно на него не похоже. Хотя уже можно не удивляться. В последнее время его словно подменили. — Точно! — Люмин резко вспомнила, о чём хотела в шатенкой поговорить. — Ты случайно не знаешь, в кого именно он влюбился? И да, Тао, отвертеться у тебя не выйдет. Шатенка закашлялась, тут же замерев. Вот теперь плохи её дела. Она же может сказать подруге о том, что Сяо в неё саму и влюбился. Её и парень не простит, и совесть потом замучает. — Люмин, если бы я знала. Имени-то наш ловелас и не сказал. Просто девушка с нашего университета. Сама его уже неделю допытываю. И ничего. Молчит как партизан, — Ху Тао, несмотря на севший голос, начала спешно тараторить, пытаясь не сильно врать. Вот толко в этой ситуации это явно было невозможно. — Пока, Ху Тао, — произносит Люмин, удивлённо смотря на телефон. Интересно, что это сейчас с Ху Тао было? Температура? Возможно. Девушка села в автобус, мысленно повторяя недавно выученные формулы. Зачёт обещал быть тяжелым, и получить «незачёт» совершенно не хотелось. Доехала до университета Люмин за пятнадцать минут, что показались ей целой вечностью. «Что ж, быстрее начнёшь - быстрее закончишь», — тихо пробормотала Люмин, входя в здание.***
Сбросив звонок, Ху Тао схватилась за голову, понимая, что только что чуть не попалась. Врать у неё всегда получалось из рук вон плохо, вот только сейчас думать об этом было поздно. Самой главной проблемой было то, что она слишком привязалась к Сяо, но он любит её лучшую подругу. С этим стоит покончить! Девушка достала телефон, ища номер Сяо. Когда же он наконец Люмин признается, ловелас фигов. Она уже просто не может на это смотреть. Люмин как ребёнок ничего не замечает, а Сяо столбом замер и ничего не предпринимает. Иногда Ху Тао ловила себя на мысли о том, что они оба её раздражают. Ещё и эта влюблённость, надо что-то придумать. Ху Тао Привет ещё раз. Сяо, ты когда наконец всё Люмин расскажешь? У тебя сегодня есть вполне хороший шанс это сделать. Мы же всё уже обсудили. Шатенка отложила телефон, дожидаясь ответа парня. Везде его подталкивать надо, ни на что сам не способен. Пока девушка готовила чай, ей на телефон пришёл ответ от Сяо, хоть это не игнорирует.Сяо
Я ещё ничего и не говорил. И сегодня…не хочу об этом говорить. Твой зачёт я отдал, проблем с химией у тебя не будет. Я ещё вечером зайду. Занесу конспекты и домашнее задание.
Сяо вышел из сети, пропустив мимо её слова. Интересно, что у него на уме? Ху Тао сделала глоток чая, пытаясь придумать новый план по сближению Сяо и своей лучшей подруги. Иронично выходило…***
После зачёта Люмин чувствовала себя опустошённой и выжатой как лимон. Заветное слово «зачёт» ей далось тяжёлым трудом. Девушка устало поплелась в раздевалку, а увидев на небольшой трибуне отца, окончательно скисла. Только его для полного счастья ей не хватало. В прочем…как обычно. — А вот и ты, Люмин, — как всегда приветливо улыбнулся Венти, пытаясь настроить команду на нужный лад. — Привет, Венти, — выдавила улыбку Люмин, не находя в себе силы хоть немного приободриться. — Завтра дружеский матч между университетами. Надо будет постараться. — Всё верно, — кивнул тренер. — Я уверен в том, что вы справитесь. Особенно с таким замечательным капитаном. — Спасибо, — Люмин чуть улыбнулась, натягивая уже привычную маску капитана. — Что встали? Марш переодеваться! — Так точно, капитан! — Хейдзо, увидев настроение Люмин, поспешил ретироваться, направляясь в раздевалку. — Итто, собери волосы наконец! И только попробуй завтра также прийти. Убью! — С тобой-то придёшь, — Итто фыркнул, но поймав взгляд блондинки, отправился следом за Хейдзо. — Люмин? Всё в порядке? — поинтересовался Сяо, коснувшись плеча девушки. — Из-за предстоящей игры так нервничаешь? — Если бы, Сяо. Ох если бы, — блондинка покачала головой, собираясь с мыслями. — Кстати, спасибо, что Ху Тао помогаешь. Я вчера так замоталась, что даже зайти к ней не успела. — Так было правильно. Она моя подруга, — чуть смутившись ответил Сяо. — Как и ты, — спокойно ответил он, направляясь в сторону раздевалки. — Тогда начинаем тренировку? — поинтересовался Венти, тоже направляясь в сторону трибуны. — И, Люмин, расслабься, чем сильнее нервничаешь, тем хуже становиться будет. — Возможно, ты прав, — Люмин задумалась, потирая лоб. — Во всяком случае, главное вновь показать им, кто здесь лучший. «Ради мамы», — мысленно добавила девушка, подходя к центру поля. Когда все переоделись, девушка встала под сетку, объясняя тактику их завтрашней игры. То и дело она чувствовала на себе прожигающие взгляды отца, на которые просто старалась не обращать внимание. Они стали ей уже привычны. Вот только в этот день случилось что-то невероятное: мяч с подачи Люмин угодил в сетку, хотя до этого все подачи были идеальны и заставляли трястись соперников. И Люмин отреагировала на это достаточно болезненно: вообще замолчала до конца игры и быстрее всех после выигрыша сбежала с поля. Люмин обнаружили плачущей в раздевалке, пытались поддержать, но она лишь твердила, что всё хорошо и, быстро собрав свой рюкзак, умчалась. А на следующий, последний день перед игрой парни пришли на тренировку, но тренер Венти сказал, что её сегодня не будет, потому что Люмин попросила для всех выходной. Все были, конечно, благодарны девушке, что наконец решила их пощадить, однако поражены. Люмин после той неудачной подачи будто подменили.***
Чайльд решил хорошенько выспаться перед предстоящим матчем с командой «Stars», а чтобы спалось слаще, прогуляться по улице на ночь. Он брёл, шаркая ногами по асфальту и в деталях обдумывая завтрашнюю стратегию игры. Проходя мимо спортивной площадки, парень услышал женский плач и мужской крик и невольно обернулся в сторону шума. К его удивлению, там была Люмин и какой-то высокий светловолосый мужчина, в котором он узнал известного волейболиста Дайнслейфа, чем был крайне шокирован. Чайльд сам не знал зачем, но решил подслушать их разговор. — Я в тебе разочарован, — грозно произнёс мужчина. — Видел твою игру сегодня. Позорище! Подала прямо в сетку! — Пап, это был один раз, когда я сделала неудачную подачу, — всхлипнув, ответила Люмин. — Этого раза быть не должно! Если кто-то узнает, что у меня такая бездарная дочь, то я со стыда сгорю! Никчёмная девчонка! — Дайнслейф поднял руку и ударил девушку по щеке, что она упала на землю, а затем кинул рядом с ней волейбольный мяч. — Чтобы к утру твоя подача была отработана до идеала! Домой можешь не возвращаться! — Но, — Люмин пыталась что-то возразить, вскакивая, но получила лишь удар по другой щеке. — Молчать! Неудачнице вроде тебя слова не давали! Ах да, и раз уж ты капитан в своей команде, будь построже, а то твои неудачники до сих пор играть не умеют, как их до волейбола вообще допустили… — Они не неудачники! Они способные ребята! Я вижу в них потенциал, папа! — закричала девушка ему вслед. — Если я не вижу в них потенциала, то как ты можешь видеть, ты же тоже бездарность как и они. Меньше слов, больше дела. Сейчас же встала и начала тренировать подачу! Дайнслейф ушел в неизвестном направлении, пока Люмин оставалась сидеть на земле и горько плакать. То, что Чайльд был шокирован — ничего не сказать. И шок вызвало не то, что Люмин — дочь известного волейболиста, а то, как Дайнслейф к ней относится. Ведь завтра у них первый в новом сезоне дружеский матч, а силы девушки не безграничны, ей тоже надо выспаться. Парню стало жалко Люмин, хоть она и была его врагом, поэтому он ступил на спортивную площадку, параллельно снимая с себя ветровку, чтобы укрыть подрагивающее от холода тело девушки, что прикрывала лишь лёгкая тонкая футболочка и летние шорты. Люмин резко повернула голову, ощутив на плечах ткань. Она думала, что отец решил сжалиться над ней, но неожиданно обнаружила собственного соперника. — Ч-чайльд?! Что ты тут делаешь? — она мгновенно вытерла все слёзы, надеясь, что парень ничего не видел. — Я видел твою ссору с отцом, — словно прочитав её мысли, сообщил Чайльд и, увидев грозный и яростно настроенный взгляд девушки, добавил: — не собираюсь я злорадствовать, я не настолько подлый человек. То, что было сейчас — ужасно. Ты же не собираешься тренироваться здесь всю ночь? — Собираюсь, — облегченно выдохнув, сказала девушка. — Домой меня всё равно не пустят, так что мне ничего не остается. Люмин взяла волейбольный мяч, но Чайльд ловко выбил его из её хватки и сейчас держал в одной руке. Другую руку он протягивал блондинке. — Пойдём, переночуешь у меня. Тебе ведь нужно выспаться, завтра игра, — парень и сам немного офигевал от своей доброты. Он не понимал, зачем заботится о ней, но что-то в глубине души заставляло это сделать. — Прости… — прошептала девушка. — Я так некрасиво себя вела, оскорбляла вас, кричала на свою команду. Я и правда ужасный капитан. После Весеннего Кубка я уйду из волейбольного клуба. Хватит с меня всего этого. — Надо же, ты умеешь извиняться, — хмыкнул Чайльд. — Ладно, я и правда считал тебя ужасной до этого момента. Но я понимаю, что ты не виновата в этом, ты ведёшь себя так, как требует отец… Она чуть улыбнулась, наконец, вкладывая свою ладонь в его и позволяя увести себя к нему домой. Девушка понимала, что идти домой к малознакомому парню — идея фиговая, но другого выхода у неё не было. Это лучше, чем ночевать на улице. Тем более, Чайльд, которого она до этого считала своим врагом, почему-то вызывал какое-то доверие. Спать легли не сразу: попили чаю, посмотрели телевизор, поговорили по душам, поближе узнавая друг друга. Люмин открылась парню с новой стороны. Со своей настоящей стороны. А настоящая она была прекрасна. Милая девушка без намёка на грубость. Та Люмин, что он видел на тренировочном матче, и которую каждый день видит её команда — лишь маска, что девушка вынуждена носить из-за отца. Когда Люмин ушла спать, Чайльд ещё около десяти минут улыбался как дурак, прокручивая в голове весь их вечер и её милую улыбку. В душе остался какой-то непонятный, но приятный трепет, а губы растягивались в улыбке, стоило парню лишь представить образ блондинки. Но всё же он очухался и решил, что думает о всякой ерунде, поэтому поспешил лечь спать.