Two-in-one.

      Этот день всё же наступил. Утро субботы. Казалось бы, совершенно спокойный и тихий выходной день. Но не для нее. Сегодня ей предстоит сыграть первую игру не в составе своей команды. Ощущалось это очень странно. И неправильно. Как же ей хотелось домой.       Поднявшись с кровати, Люмин прошествовала в ванную, пытаясь привести себя в порядок. И с этим, на удивление, она справилась довольно быстро. Даже круги под глазами сегодня не так сильно видно было. Что ж, а не так уж всё и плохо начинается.       Она быстро разобралась с внешним видом и начала собираться, планируя тихо выскользнуть из дома, чтобы не встретиться с отцом до самого матча. Не то что бы она пыталась оттянуть неизбежное, скорее просто не хотела портить себе настроение. Оно испортиться ещё успеет. В этом Люмин даже не сомневалась.       На цыпочках прокравшись к двери, Люмин быстро и чётко выскочила из квартиры на лестничную клетку, наконец позволив себе вздохнуть с облегчением. До начала игры у неё примерно полтора часа, может быть успеет и что-то съесть в кафе неподалёку. Было бы неплохо.       На улице шел снег, падавший крупными снежными хлопьями. В этот момент девушка пожалела о том, что не взяла с собой шарф. Впрочем не это большая из сегодняшних проблем. Если идти быстро, она вполне может дойти до кафе без риска простыть. Так что лучше ускориться.       Она блуждала меж заснеженных улочек, иногда встречаясь взглядом со случайными прохожими, которые бродили здесь подобно бездомным духам. Утро субботы, да уж, в такое время находиться утром на улице не очень-то и хочется. К тому же погода противная.       Скоро Новый год…удивительно, но в этом году с приближением праздника она начинала тосковать всё сильнее. На сей раз ей просто не с кем было праздновать. Ху Тао, Сяо…Чайльд…здесь она одна, совсем одна. Никому не нужна и забыта как какая-то старая вещь. Никто не знает, где она находится, а потому не может спасти. Имеет ли такая жизнь смысл?       — Девушка, осторожнее, не упадите, — чей-то тихий голос вызывает из мыслей, заставляя оглянуться. — Зря вы под крышами ходите, в такую погоду это небезопасно.       — А? Да…спасибо большое, — девушка и впрямь сделала несколько шагов в сторону, решив, что возможно и впрямь слишком сильно отвлеклась. Какой милый дедушка, мелочь, а приятно.       Пройдя до небольшого кафе, Люмин только начала понимать всё волшебство этого момента. С тех пор…с последнего свидания с Чайльдом она ни разу не была где-то кроме университета и дома, а потому лишилась даже таких простых посиделок в кафе. Зато сейчас время у неё ещё есть, можно перевести дух и хоть ненадолго расслабиться.       Кружка ароматного какао, заставляющая забыть абсолютно про всё и ароматная свежая булочка, лежащая на небольшой белоснежной тарелке. Как же ей этого не хватало. А в особенности - разделить с кем-то этот прекрасный момент. Что ж, утро начиналось с хорошей ноты. Но надолго ли это это?       Люмин на мгновение взглянула на экран телефона, замечая, что пора бы идти в университет, иначе опоздает. Этого ей не простит по крайней мере она сама. Да и подводить Лини ей совсем не хотелось. Как и всю остальную команду.       Шарлотта мерила шагами раздевалку, то и дело поглядывая на часы. До начала игры времени было ещё достаточно, но волновало её сейчас не это. Дайнслейф уже пришёл и о чём-то говорил с их тренером. Шарлотта действительно восхищалась им, как человеком, совершившим такие невероятные победы. И теперь она точно выложится на всю, чтобы их команда выиграла. Проиграть сейчас, на глазах такого опытного человека, будет самой настоящей катастрофой!       Единственное, что показалось в этот момент странным - рядом с ним не было Люмин. А она почему придёт отдельно? Это же её отец, неужели ей не хочется проводить вместе как можно больше времени? Так странно. Хоть это и не её дело.       Люмин пришла примерно на пятнадцать минут позже, на отца даже не взглянув, но тот проводил её хмурым взглядом. Это тоже вызывало непонимание. Неужели он не поддержит дочь в такой ответственный момент? Что-то тут было не так. Стало любопытно.       — Вот и ты! — девушка приветливо махнула блондинке, выглядящей сегодня очень даже неплохо. В последнее время она была какой-то словно запуганной, а теперь улыбается. Что ж, оно наверное и к лучшему, настрой боевой.       — Привет, — Люмин выглядела слегка удивлённой, но всё же спешно проскользнула в раздевалку, снимая тёплую чёрную толстовку. — Наши противники ещё не здесь?       — Нет, пока что только наши собирались, есть время настроиться на игру. Ты что-то о них слышала?       — Нет…кажется. Но играть нам с ними точно не приходилось, — Люмин задумалась, действительно ничего подобного не припоминая. В последнее время она совершенно не интересовалась их возможными противниками. Ведь сейчас смысла в этом не было никакого. — А Лини что-то говорил? Может, я всё пропустила.       — Ничего, просто интересно, — Шарлотта пожала плечами, следя за шагами блондинки. — Информации про их команду вообще-то не очень много. Уж поверь мне, я все источники пересмотрела, всего пара записей о них. Не любят о себе рассказывать.       — Оно и правильно. Чем меньше о тебе знают, тем больше шансов произвести впечатление. Они-то о нас наверняка много знают, — Люмин хмыкнула, думая о предстоящей игре.       До начала около получаса, а потому в зале стало довольно оживлено. А по крикам стало понятно, что их противники прибыли. Можно было бы выйти и посмотреть, но лишний раз сталкиваться с отцом ох как не хотелось. Иначе настрой точно будет загублен, как и неплохое настроение.       — Вот это шум поднялся, тут что, половина зала не за нас? Даже обидно, — Шарлотта поделилась своими мыслями с Клориндой, на что та неопределённо пожала плечами, кажется никак на это не реагируя.       — Это неважно. Даже если и так, крик им победить не поможет, — Линетт вскочила на ноги, подходя к двери. — Могу попросить тренера их угомонить. Тогда будет гораздо тише.       — Не стоит, на то это и игра, у нас намного шумнее было, — Люмин поспешила девушку остановить, понимая, что толку от этого будет мало. Это пусть и дружеские, но всё же соревнования. Да и в таком шуме она сможет забыть про отца и сосредоточиться на игре. Прорваться сквозь этот гвалт не под силу даже ему.       — Тогда предлагаю на поле выходить. Кажется, тут мы уже засиделись, — Шарлотта первая вышла в зал, с неким недовольством поглядывая на зрителей. Победитель зрительских симпатий был явно очевиден.       — Если станет немного тише, то думаю, мы сможем начать, — привлекательная на вид девушка с пепельными волосами говорила не очень громко, но чётко и в зале вскоре воцарилась тишина. — Сегодня мы собрались здесь для небольшого дружеского матча между двумя командами. И подчёркиваю: матч дружеский, а потому попрошу такого шума не устраивать. Всем всё ясно?       В ответ послышались тихие слова согласия, и все вновь замолчали. Кто де она такая, что так быстро всех успокоила? Хотела бы Люмин это узнать, но получится вряд ли.       — Первой представлю команду, организовавшую эти соревнования. Встречайте, команда «Фокалос»! — с каждым словом Люмин невольно выпадала из реальности, настолько не привычным для неё было это название. А ведь теперь она будет выступать в интересах этой команды, проводя её от победы к победе. Это, несмотря на всё пройденное здесь, казалось до ужаса неправильным.       — Главное жребий вытянуть, а потом по ходу дела разберёмся, — Шарлотта быстро заняла место под сеткой, пока сама блондинка, прослушав большую часть приветствия, расположилась позади неё. На подачу встала Линетт, что выиграла такую полезную возможность, как первая подача.       Внешне она по-прежнему выглядела спокойной, взгляд её был сосредоточен на мяче, успешно игнорируя всё остальное. Свисток, взмах руки, удар, и мяч успешно перелетает через сетку, тут же возвращаясь обратно. Их противники в игру вступили также незамедлительно.       Люмин спешно делает несколько шагов, в результате чего мешает мячу коснуться пола, после отходит, позволяя Лини успешно передать его Шарлотте, та совершает ещё один удар и мяч скатывается по сетке на сторону противника. Те просто не успели его отбить.       — Один-ноль в пользу команды «Фокалос», — объявляет всё так же девушка, не меняясь в лице, в то время, как некоторые наблюдающие довольны происходящим явно не были. Но никто их не слушал, ведь первое очко неплохо приободрило, заставляя собраться и продолжать в том же духе.       Мяч снова оказывается у Линетт, и та вновь отправляет его на сторону врага, и те вновь успешно отражают атаку. Но на сей раз с места подскакивает Клоринда, передавшая его Лини, в результате чего мяч снова возвращается на сторону противника.       Самой Люмин это напоминало очень странный, но невероятно стремительный танец. Она то и дело отбивала мячи, неспеша двигаясь по полю, следила за действиями противников, в попытке их отразить. Их команда справлялась неплохо, но этого, казалось, было недостаточно.       Первый тайм приближался к концу, несмотря на ожесточённую игру, команда отступала, создав разрыв в три очка, и девушка сжала губы, понимая, что ситуацию нужно менять. Вскоре на подаче оказалась и она сама, вкладывая все силы в каждый удар, каждую передачу. Она не смотрела по сторонам, прекрасно зная, что там увидит. А потому это не вызывало никакого интереса, ведь её не касалось совершенно.       Лини, тем временем отразил очередной мяч, едва успев добежать до сетки. Возможно, ей просто казалось, но сейчас играть было намного сложнее. Правду говорят о том, что дома и стены помогают. Вот только сейчас её дом находился слишком далеко…       — Шарлотта! — Люмин окликнула девушку, понимая, что сейчас мяч летит прямо в аут, а потому его лучше не трогать, но девушка, очевидно нервничая, его коснулась, а потому придётся разыгрывать. Линетт мешает ему столкнуться с полом, передавая Люмин и та подбегает к нему, желая толкнуть так, чтобы точно перелетел через сетку, однако совершают одну единственную, тут же выбившую её и колли ошибку.       В зале раздаётся свисток, а после, судья поднимает два пальца вверх. Люмин тут же поджимает губы, понимая, что так глупо накосячила. Надо было просто посильнее ударить…       И вот, первый тайм заканчивается. Далеко не их победой, а от того на душе стало невероятно тяжело. Она просто забыла о поражениях и не принимала их даже как вероятный исход. А теперь проигрыш. Кажется, после этого домой ей лучше не возвращаться. Отец её убьёт.       Сейчас выцепить его в толпе не удалось, но она прекрасно знала, что он смотрит внимательно, прожигая её насквозь. И всё из-за одной досадной ошибки.       Сейчас им предстоял небольшой перерыв, во время которого команда могла перевести дух.       — Простите, что-то я не сразу сообразила, — Шарлотта виновато опустила глаза, наверняка укоряя себя в собственной невнимательности, и Люмин понимала её как никто другой. Ей было ещё хуже.       — Я тоже отличилась. Двойное касание…как же так, я…я думала он долетит, — настроение стремительно падало, как и тяга к победе, но большого времени на собственное уничтожение не было, и вскоре игра началась вновь. Их противники сейчас чувствовали себя явно очень неплохо, а потому противостоять им было сложно.       Кроме одного эйса Люмин не смогла сделать ничего для своей команды. Всё начало буквально валиться из рук, отчего к кончу второго тайма пальцы на руках начинали подрагивать. Так уничтожено она себя ещё не чувствовала.       — 15:22, плохо дело, но главное не падать духом, может быть, у нас ещё получится вытянуть, — Лини, как и прежде предпочитал верить до последнего, но сегодня фортуна была явно не на их стороне. И в этот момент блондинка невольно подумала о том, что было бы, если бы этот позор видела её собственная команда.

***

      Люмин и Дайнслейф шли молча по узкой извилистой дорожке, укутанной снегом, и лишь шорох их шагов нарушал мёртвую, пугающую тишину. Люмин следила за каждым движением отца, наблюдая теневые блики, скользящие по его напряженному лицу и сильнее сжимала в руках волейбольный мяч, который несла. Она знала, что скандал с отцом и наказание неизбежны, они витали в воздухе, словно мрачные облака перед бурей, готовые растерзать её. Но в данное мгновение это затишье перед бурей лишь больше угнетало Люмин и нарастало неопределенным тревожным жалом. Она чувствовала, что наступившая пауза только подогревает ожидание последующих событий, ознаменованных беспощадной яростью отца.       Серое небо над ними словно отражало все мрачные эмоции, овладевающие душой Люмин. Пытаясь забыть свою беспомощность, она сглотнула ком в горле и продолжала молча идти рядом с Дайнслейфом.       "Почему он молчит?" - мелькнула мысль в голове Люмин. Она знала, что рано или поздно разразится буря злости, но это ожидание лишь усиливало ее беспокойство       Было бы легче, если бы отец прямо сейчас выругался и накричал на неё. Жестокий резкий окрик прозвучал бы как спасительный знак, избавляющий Люмин от коварной паузы, полной надвигающегося страха и неведения.       Дайнслейф, наконец, повернулся и взглянул на Люмин темными, испепеляющими глазами. Его губы слегка дёргались от нарастающего гнева.       — Ничего не хочешь мне объяснить?! — прорычал отец, остановившись около спортивной площадки. — Как думаешь, ты нормально отыграла этот матч?!       — Я... — звук собственного дрожащего голоса напугал Люмин, и она замолчала.       — Что «ты»?! — яросто прошипел Дайн. — Сказать нечего, язык проглотила?! Как матч проигрывать - это мы можем, а как признать свою вину - так язык в задницу засунула!       — Я знаю, что мы проиграли! — наконец-то выпалила Люмин. — Но разве это только моя вина? Волейбол - командная игра, и победа не зависит только от меня. Тебе ли этого не знать?       — Однако прошлая твоя команда с тобой во главе одержала серию побед. А это было ещё то сборище овощей. Может быть, дело вовсе не в навыках волейбола? — губы отца искривились в зловещей неприятной ухмылке. — А в твоей привлекательности? Используешь свою женскую хитрость, чтобы очаровать игроков вражеских команд, даже на капитана Фатуи замахнулась. Но мне кажется, ты глупая, Люмин. Парни быстро теряют интерес к тем девушкам, которые так просто им дали, — Дайнслейф развернулся и оперся на оградку спортивного поля, задумчиво глядя вдаль. — Где же я промахнулся в твоём воспитании, что ты больше походишь не на волейболистку, а на ночную бабочку, которая на трассе ловит клиентов? Серьёзное упущение...       — Всё не так! — отчаянно выпалила Люмин, глубоко оскорблённая. — Я играла лучше в прошлой команде, потому что всё там было такое родное, я чувствовала себя комфортно, в своей среде! Но в этой команде я не могу играть с таким же удовольствием, как и раньше; Я никого не очаровывала, а Чайльда я полюбила по-настоящему! И «дала» ему, как ты выразился, не ради волейбола, а по любви!       — По любви... — усмехнулся Дайнслейф. — Это, конечно, прекрасно, но людей ты выбирать не умеешь. Вот у меня с твоей матерью была настоящая любовь. А твой Чайльд... Ты вообще уверена, что он тебя любит? Может быть, он начал с тобой мутить, чтобы ослабить твою бдительность и попасть в финал? Ты не знаешь Фатуи, они коварны, вот почему почти никогда не проигрывали до этого! Я больше чем уверен, что Чайльд тебя просто использовал, а ты, дурочка, повелась!       Люмин несколько секунд непоколебимо смотрела на отца, а затем... Из её глаз потекли слёзы. Она знала, что отец постоянно портит ей жизнь, но вдруг сейчас то, что он сказал - это правда, и Чайльд действительно ее просто использует? Ее сердце сжалось от боли и разочарования. Для нее Чайльд был всем, любовью и опорой. Она вспоминала каждое их совместное мгновение, каждый поцелуй и объятие. Они казались настоящими, и Люмин думала, что они имеют будущее вместе. Но теперь ей из-за слов отца приходило в голову, что все это было лишь игрой.       Но затем Люмин мысленно дала самой себе пощёчину. Как она может сомневаться в Чайльде? Он был к ней искренен, по-настоящему волновался за неё, и это определенно не было ложью. В крови забурлил адреналин, и Люмин, зная, что получит за такую выходку, всё равно выпалила:       — Заткнись, — это было грубо, с яростью и непоколебимостью в голосе, что Дайнслейф даже на пару секунд опешил.       — Повтори... — глаза отца недобро сощурились, лицо стало выражать жестокость, глаза светились опасностью, но при этом он говорил зловеще спокойным голосом.       — Со слухом проблемы, папочка? Я сказала: заткнись! — решительно повторила Люмин. Она однажды уже выступила против него и оказалась здесь, но разве это значило, что нужно было сдаваться? Нет, она должна хотя бы попытаться отстоять свои права, свободу и мнение. —Ты ничего не знаешь о моих отношениях с Чайльдом, поэтому не имеешь права делать такие выводы! Тебе ли судить о любви, когда ты забыл, что это такое? Ты любил маму - да, но что насчёт меня? Почему ты меня ненавидишь? Я же... Твоя дочь, в конце концов! Куда делся мой любимый папа, который всегда был добр ко мне в детстве? Почему я вместо него вижу жестокого тирана, который отравляет мою жизнь?       — Ты просто глупая девчонка! — рявкнул Дайнслейф, сжав руки в кулаки. Кажется, слова Люмин заставили его несколько растеряться. — Я всё стараюсь сделать, чтобы ты стала лучшей волейболисткой, чемпионкой! Разве это не показывает мою отцовскую любовь?! Твоя мать незадолго до своей смерти сказала, что хотела бы, чтобы ты стала такой же хорошей волейболисткой, как и я. А теперь, когда я всё пытаюсь для этого сделать, ты недовольна, я оказался плохим, тираном, как ты сказала!       — А ты хоть раз меня спрашивал, хочу ли я стать лучшей? Хочу ли быть такой, как ты? У меня своя жизнь, я хочу сама ею распоряжаться. Мне нравится волейбол, я люблю побеждать, но если стать чемпионкой - значит отказаться от человека, которого я люблю, отказаться от друзей, отказаться от свободы, от увлечений, потерять свою личность, не знать радости и беззаботности в жизни, — Люмин кинула волейбольный мяч, который держала всё это время в руках, на снег. — То мне не нужен волейбол!