***
Чайльд шёл по улице, ничего не замечая. То, что ему сказала Ху Тао, до сих пор не укладывалось в голове, а потому он, несмотря на резко объявившееся, грызущее где-то внутри чувство вины сбежал, возможно, как трус. Разве что преследовал несколько иную цель. А именно - убить Панталоне собственными руками. Ответы на вопросы теперь появились и в его голове, отчего он едва находил в себе силы на то, чтобы принять предложение парня о походе в клуб. Панталоне ведь действительно в последнее время стал каким-то странным. Что ж, это многое объясняет. Он шёл на эту встречу в смятении, однако понимал, что на ней всё и закончится. Как минимум членство парня в его команде. Уж он об этом позаботится. В его команде нет места предателям. Никогда не будет. Снег падал крупными хлопьями, словно пытался остудить горячую голову. Жаль только, что решение уже было принято и отступать от задуманного он не собирался. Пара минут пути, что казались ему целой вечностью, и перед ним предстаёт клуб, рядом с которым стоял Панталоне, приветливо махнув рукой. Не долго эта ухмылочка красоваться будет… — Привет, Чайльд, — с улыбкой поприветствовал Панталоне. — Что-то ты задержался. — Зато ты долго здесь не задержишься, — прорычал Тарталья с схватил Панталоне за воротник куртки. — Ублюдок! Чайльд с силой повалил на землю своего когда-то близкого друга, а затем нанёс ему точный удар по носу. В злобном порыве чувствовалось огромное разочарование. Его руки дрожали от ярости, а его голос пронзительно раздавался по всей округе. — Предатель! - прорычал Чайльд, продолжая наносить беспощадные удары. — Из-за тебя! Из-за тебя пострадала Люмин. Ты знал, что я её любил! Взгляд Чайльда пронзал Панталоне, полный ярости и разочарования. В его глазах отражались не только физическая боль, но и огромная эмоциональная мука, внутренняя боль, которая безжалостно толкала его вперёд. — Пойми, я хотел, как лучше! — крикнул Панталоне, перехватив кулак Чайльда около своего лица. — Заткнись! Просто заткнись! — он вырвал кулак из хватки Панталоне и нанёс новый удар в челюсть. — Какой же ты идиот! Променял своих друзей на сиськи? Избиваешь меня за бабу, с которой встречаешься всего пару месяцев? А ты смешной! — расхохотался Панталоне и сбросил Чайльда с себя. — Хочешь драки?! Будет тебе драка! Панталоне снял очки и убрал их в карман, а затем приготовился к отражению атак и нанесению своих собственных. Тарталья не сдавался и снова атаковал, но Панталоне быстро увернулся от его удара и сокрушительно оглушил его прямым ударом в живот. Чайльд пошатнулся, но быстро восстановил равновесие, не сдавая своей решимости. Однако Панталоне снова собрался нанести удар. Замахнувшись кулаком, он попытался достичь своей цели, но Чайльд быстро уклонился и сделал решительный выпад, повалив Панталоне на землю вновь. — Ты мне за всё это ответишь, мразь! - Чайльд вопил на весь голос, голос, готовый сорваться от чистого бешенства. Он жаждал мести, которая была столь необъяснима и одновременно настолько мучительна. В его бешеных глазах кипела смесь расстройства и ярости. Он не думал, что вот так может потерять близкого друга, которого будет желать прибить за свою девушку. Чайльд продолжал наносить беспощадные удары, его разум был затуманен гневом. Он искоренял свою боль через причинение боли Панталоне. Тарталья, наконец, встал, тяжело дыша, и обернулся, чтобы уйти, как вдруг Панталоне, у которого ещё остались силы хрен знает откуда, набросился на него со спины, потянув назад. Чайльд сопротивлялся, пытаясь скинуть тяжёлую тушку с себя, но у него ничего не выходило - Панталоне вцепился в него крепко. Чайльд с усилием начал делать шаги вперёд, сопротивляясь давлению, к большому сугробу. Панталоне немного ослабил хватку, и это позволило Тарталье обернуться и крепко обхватить бывшего друга, после резко повалить в снег. — Полежи тут немного, может, остынешь, — хмыкнул Чайльд и направился прочь.***
Люмин брела по парку, ожидая прихода Чайльда. Он убежал, ничего не сказав, разве что попросив подождать в парке у его дома. Тот самый, где они в первый раз сыграли один на один. Но его взгляд говорил сам за себя. Стоит ли ей попытаться что-то сделать? Кто знает. Наверное, нет, и так проблем натворила. Куда уж больше-то? Она ходила, пытаясь скоротать время и пытаясь продумать их дальнейший разговор. Теперь, когда правда всплыла наружу, у неё есть шанс вернуть всё на круги своя. Вот только захочет ли этого сам Чайльд? Она не знала, и от этого становилось невыносимо больно. Секунды тянулись медленно, неторопливо, словно нарочно оттягивая такой важный для неё момент. Сейчас она хотела того, чтобы всё это быстрее закончилось. Такое ожидание очень сильно выматывало. И вызывало лишь больше внутренних терзаний. «Когда он уже придёт?» — эта мысль крутилась в голове, подобно вихрю, ещё больше накаляя и без того напряжённый разум. Сегодня был последний её выходной, и с завтрашнего дня начинается предновогодняя сессия. А значит, ей снова придётся ездить пока не в свой родной университет. Хорошо хоть он находился не особо далеко, да и учиться уже не очень долго осталось. Нужно просто потерпеть. Однако парня что-то очень долго не было, что вновь навело на не самые приятные мысли. Девушка надеялась на то, что он глупостей не натворит. Новые неприятности теперь уж точно не нужны. Отвлечься от мыслей заставил очередной порыв теперь уже настоящего зимнего ветра, и от него Люмин поёжилась, замечая, что уже замёрзла, а Чайльд так и не пришёл. Она оглядывалась по сторонам, ища способ согреться и была приятно удивлена, обнаружив небольшую лавочку, в которой продавались разнообразные согревающие напитки. И когда её успели тут поставить? Кажется, она слишком много пропустила. Девушка подошла к лавочке, изучая взглядом предложенные напитки. Выбор встал между согревающим пуншем и чашкой ароматного горячего шоколада. Хотелось и того, и того, но учитывая размер кружки, она вряд ли бы осилила всё сразу. А потому, недолго подумав, девушка взяла пунш, ощущая, как приятно он согревает руки. К тому же он был безалкогольным, поэтому она не боялась переборщить и пошла в сторону лавочек, решив, что прошло уже довольно времени и стоит позвонить парню. Может, с ним что-то случилось, поэтому его так долго нет? — Принцесса, вот ты где! — слово «принцесса», произнесённое откуда-то из-за спины, согрело намного лучше любого пунша, и Люмин спешно обернулась, ощущая, как вздох, полный облегчения, вырвался из её груди. Вот теперь точно всё было в полном порядке, она была в этом уверена. В воздухе повисла неловкая пауза, ведь Люмин, несмотря на подобное милое приветствие, растерялась, не зная, что стоит ответить. Как же ей хотелось его обнять, прижаться к его груди и просто постоять так…но, наверное, это будет немного резко. Или нет? — Тебя долго не было, я начала переживать, — блондинка улыбнулась, заглядывая в его глаза и едва подавляя мурашки, тут же пробежавшие по телу. Как же ей нравилось, когда он смотрел на неё так. — А ещё решила купить пунш, а то замёрзла уже. Она попыталась ответить беззаботно, однако скованность в некоторых её действиях пока что никуда не делась. И он заметил это, ощущая новый укол вины. Не стоило ему так сбегать. Это был поступок труса, недостойного такого солнечного лучика. Придётся свои ошибки исправлять, как минимум помочь Люмин расслабиться. — Кажется, ещё немного и моя принцесса превратилась бы в снегурочку. Как жаль, что я тебя чуть не заморозил. Тогда я просто обязан тебя согреть. С этими словами Люмин оказалась укутана в тёплый шарф, что был ей немного большеват. Но это сейчас не беспокоило, ведь ей и впрямь стало намного теплее. Причём тепло это было не просто поверхностным, а проходило словно насквозь, окутывая каждую клеточку её тела. Стало так приятно, что улыбка продолжала расцветать на лице, подобно молодому бутону розы. — Так и впрямь теплее, — она взглянула ему в глаза, полностью подчиняя себе. Мысли плавно покидали его голову, пока он любовался подобной обворожительной улыбкой. Кажется, сейчас самый подходящий момент для признания своих ошибок. — Люмин, я должен перед тобой извиниться. Повёл себя как последний придурок, не пожелавший даже слушать любимую девушку. Ты можешь злиться на меня, но мне правда жаль, — вина медной цепью сковала грудную клетку, не давая даже нормально вздохнуть. Эта боль была во сто крат сильнее физической. — Чайльд, — Люмин поджала губы, возненавидев внезапно появившуюся неловкость. Разлука, вероятно, всё же давала о себе знать. И это удручало. Разговор давался…несколько тяжело. — Я…я всё понимаю и совершенно не злюсь. Слишком много всего произошло и…наверное, нам нужно немного больше времени, чтобы всё осознать. Но тем не менее, я всегда буду любить тебя, что бы не произошло. Она почувствовала невероятное облегчение от того, что наконец смогла высказать все накопившиеся мысли. Словно гора с плеч упала. Да и разговор пошёл активнее. Не так всё и плохо. Чайльд улыбнулся, делая шаг вперёд и заключая девушку в крепкие объятия, вызывая новую порцию мурашек, пробегающий по телу. Блондинка прикрыла глаза, ощущая приятное тепло и долгожданный покой. Оно определённо того стоило. — Знаешь, а ведь сейчас ты и впрямь очень напоминаешь мне снегурочку. Такая же маленькая и милая, с такими же румяными от мороза щеками. По-настоящему сказочная картина, — Люмин подняла голову, видя яркую улыбку и чувствуя, как уголки её губ так же поднимаются вверх. Кажется, это было заразно. И ей это нравилось. — Вот значит как, — Люмин говорила не спеша, нарочито медленно, растягивая удовольствие от этой беседы. Сейчас ей было так хорошо. Но потом она заметила, что костяшки его пальцев были разбиты. Кажется, её догадка начала подтверждаться. — Чайльд, почему у тебя костяшки на пальцах разбиты? Где ты был? — Что ж, это очень долгая история, — Чайльд пожал плечами, вновь улыбаясь прежней широкой улыбкой. — И к тому же неважная, — и, скорее всего, это действительно было правдой. Возможно, ей стоило всё разузнать, но тогда она может показаться слишком навязчивой, а ведь всё только начало налаживаться. Да, пока что ничего говорить не стоит, лишние проблемы уже никому не нужны. — Ладно, — с неким подозрением тянет Люмин, — но если я узнаю, что ты что-то натворил… — Я прекрасно всё понял, можешь не продолжать, — парень осторожно взял её за руку, осознавая, как же непривычно это ощущается. Всё же долгая разлука давала о себе знать, и помочь с этим не могли все его шуточки вместе взятые. Но и это, казалось, сейчас было абсолютно не важно. Ведь он снова смотрит на неё, жадно ловя каждое движение, каждое слово, словно впервые. А об остальном…а к чёрту всё. Да, так будет правильно.