Истинные

      Когда Хан начал встречаться с Хенджином, он стал еще более чутко и внимательно относиться к Минхо, потому что переживал за его чувства. Он слишком хорошо знал своего парня, чтобы поверить, что его ничуть не задевает сложившаяся ситуация. Всю неделю Джисон не отходил от него; даже когда у того было полно работы, Хан просто тихо сидел рядом или готовил для него какие-нибудь вкусности. — Поезжай к Хенджину, я всё равно весь день буду занят, — сам подталкивал его ко второму истинному Ли. — Неть, — утрировано милым голосом отвечал Джисон, строя из себя типичного омегу, чтобы повеселить Минхо. — Почему? — тепло улыбнулся Ли, оценив ужимки Хана. — Я хочу побыть рядом со своим любимым. — Но ведь его ты тоже любишь, — пытливо сощурился Минхо. — Да, но ты практически мой муж, а с ним я только начал встречаться, поэтому ты для меня в приоритете, — промурлыкал Джисон, прижимаясь к альфе, стремясь окружить его заботой и лаской. — Хани, детка… Люблю тебя, — Ли растаял от столь желанных признаний и притянул омегу к себе для поцелуя.       Несмотря на то, что Минхо льстило поведение Хана, в последнее время он был подавленным и раздражительным. Ли списывал все на ревность, но на самом деле он скучал по Хенджину, хоть и не понимал этого. Последний раз они виделись, когда сообщали Хвану, что не готовы принять его в семью, и это было так давно, что у Минхо наступила самая настоящая ломка, осложнявшаяся ревностью и стрессом на работе. Каждый раз, когда Джисон возвращался от Хенджина, и Ли чувствовал на нем запах второго альфы, у него внутри все сжималось — ему хотелось кричать от эмоций, разрывающих его на части. Хоть Минхо и старался не думать о Хване, его образ то и дело всплывал у него в голове. Когда Джисон уезжал к нему, Ли жутко бесился. Он не осознавал этого, но его сводило с ума, что истинные трахаются без него.       Помимо частого курения раздражительность Минхо снова начала проявляться в агрессии ко всему, что не вовремя попадалось под руку: то он благим матом орал на микроволновку из-за перегревшейся еды, то только что купленная пачка печенья летела в мусорку из-за того, что никак не открывалась, то дверца шкафчика хлопала так, что Хан в соседней комнате подпрыгивал от неожиданного грохота.       Омега старался с пониманием относиться к поведению истинного, осознавая, что отчасти он сам повинен в нем, и пытался лаской тушить ярость своего парня, но дошло до того, что сам Джисон стал объектом гневных высказываний. Да, возможно, он действительно накосячил, ведь из-за него они опоздали на корпоратив компании, в которой работал Минхо, но раньше альфа никогда бы не позволил себе подобного по отношению к Хану. Само собой, Ли потом слезно извинялся, но Джисон все равно долго не мог прийти в себя после того, как любимый человек накричал на него, потому что он слишком долго собирался, ведь омега всего лишь хотел быть красивым для своего всегда неотразимого бойфренда.       Минхо и сам был не в восторге от своей несдержанности, но ничего не мог с этим поделать, ведь для того, чтобы что-то изменить, ему нужно было понять истинную природу своего поведения, а он был далек от этого как от звезд другой галактики. Ли всегда считал, что у него прогрессивные взгляды на жизнь, однако любовные и сексуальные отношения между двумя альфами все равно были за гранью его понимания. Поэтому он даже не мог допустить мысли о том, что его влечет к Хенджину. Он продолжал врать себе даже после того, как подрочил, думая о нем. Это случилось в очередное воскресенье, когда Джисон ночевал у Хвана. Ли решил запустить стирку и нашел там рубашку Хенджина, которую тот одолжил Сони в парке, на их первом свидании. Она была светлая, поэтому долго пролежала в ожидании, когда наберется достаточно таких же вещей. Рубашка все еще слабо пахла Хваном, от чего Минхо в очередной раз бросило в жар. Неожиданно для самого себя, он взял вещь и начал жадно вдыхать ее аромат. Сознание поплыло, ему мгновенно стало плохо-хорошо, в мыслях снова возник образ Хвана, Ли почувствовал резкое возбуждение, а руки сами потянулись в штаны. Схватив рубашку, Минхо побежал с ней в спальню, где, накрыв лицо предметом одежды Хенджина, самозабвенно отдался желаниям плоти. Все его тело скручивало от любовных конвульсий, когда он представлял Хвана в своих объятиях. Он настолько утонул в этих чувствах, что абсолютно не понимал, что делает, а когда наконец-то пришел в себя после кульминации, постарался рационализировать произошедшее:       “Он просто красивый и пахнет как омега. Ну что это за запах для альфы — сливки? Мерзость! Ни один нормальный альфа не будет воспринимать его как равного,” — сморщившись, подумал Минхо, однако спрятал рубашку Хенджина в дальний угол своего шкафа, чтобы Хан, не дай бог, не нашел ее и не вернул.       Начало отношений с Джисоном совпали для Хвана с ещё одним важным моментом в его жизни — подготовкой к экзамену, который был необходим для перехода из статуса стажера в статус полноценного сотрудника. Хенджину приходилось прилагать нечеловеческие усилия, чтобы вместо мечтаний о своем парне концентрироваться на работе, после которой он продолжал изучать нюансы гостиничного бизнеса уже самостоятельно. Он даже сдавал телефон в камеру хранения и доставал только в обед и после работы, чтобы у него не было соблазна написать или позвонить возлюбленному. В университете Хван был чуть ли не отличником, однако реальные требования к работе в отеле сильно отличались от того, что они проходили в ВУЗе, поэтому он был вынужден учить всё практически с нуля. К счастью, Хенджину быстро удалось наладить отношения с коллегами, поэтому они с радостью помогали ответственному и исполнительному стажеру с подготовкой, и это сильно упростило Хвану жизнь.       Как и всем только что начавшим отношения истинным, Хенджину и Джисону было сложно сдерживать любовные порывы — каждую их встречу парни практически не вылезали из кровати, изучая тела друг друга и наслаждаясь долгожданной близостью. Тем не менее Хван периодически делал попытки внести разнообразие в их досуг и предлагал Хану сходить погулять или в кафе: — Сони, ты не хочешь покататься на великах? Сегодня такая хорошая погода. — Родной, давай сходим в другой раз, пожалуйста? Я так соскучился по твоим прикосновениям, мне нужно насытиться ими на неделю вперёд, иначе я не доживу! — практически хныкал Джисон. — Бусинка, я только за, чтобы целый день заниматься любовью, просто не хочу, чтобы ты решил, что мне только это от тебя и надо. — Но ведь ты не думаешь, что мне от тебя нужен только секс? — невинно похлопал глазками Хан. — Нет, конечно. — Ну вот и я про тебя так не думаю. Не переживай, мой хороший, влечение со временем станет не таким сильным, и тогда мы покатаемся и на великах, и на лодочке, и на чем угодно, но пока единственное, на чем я хочу кататься, — это твой член, — хихикнул омега. — Джисон! — альфа густо покраснел. — Прости. Просто я уже проходил через подобное, и знаю, что это не навсегда, поэтому предлагаю не противиться природе, а наслаждаться моментом, чтобы потом было что вспомнить, — подмигнул Хан, и Хенджину не оставалось ничего, кроме как радостно согласиться.       Однако, когда Хван наконец-то сдал экзамен, Джисон сам решил отойти от своего плана и устроил для него праздничный ужин. Хенджин был безумно рад возможности отметить с любимым человеком то, что теперь он полноценный сотрудник со стабильной зарплатой, соцпакетом и перспективами карьерного роста. Одним из главных плюсов постоянной работы для Хвана стала появившаяся у него финансовая возможность радовать возлюбленного подарками, а не только вниманием. Он всегда мечтал о том, как будет покупать истинному шикарные букеты, возить отдыхать на лучшие курорты, скупать для него все, что тот только пожелает, и всячески баловать. Альфа стремился дать возлюбленному ту жизнь, которой у него самого никогда не было, но которую ему очень хотелось бы иметь. Конечно, пока что так шиковать Хенджин не мог, но он планировал усердно работать, чтобы исполнить свою мечту, ведь теперь ему было ради кого это делать.       Во время ужина Хван как обычно очень внимательно слушал рассказы Джисона про Минхо. Он всегда интересовался тем, как поживает его второй истинный и искренне переживал за его душевное состояние. В некотором смысле он чувствовал ответственность за срывы Ли и за то, что от этого страдает его ненаглядный Хани.       Празднование конечно же закончилось в постели. После вкусного ужина, хорошего алкоголя и потрясающего секса Хван чувствовал себя расслабленным и довольным, чего нельзя было сказать о Джисоне, который казался каким-то подозрительно тихим и вздыхал время от времени. Несмотря на то, что Хан сам предложил Хенджину видеться один раз в неделю, он безумно скучал по нему, к тому же ему было неловко за то, что он проводит с ним намного меньше времени, чем со вторым истинным. Джисон мечтал, чтобы они жили все вместе, но к сожалению это было невозможно. Чем лучше Хану было с Хенджином в “их день”, тем хуже ему было, когда он уезжал.       Печаль возлюбленного не осталась незамеченной для Хвана: — Хани, почему ты грустишь? — вкрадчиво спросил альфа, заботливо убирая прядь волос со лба омеги. — Потому что мы живем в разных квартирах и редко видимся, — честно признался тот. — Оу, бусинка, я бы очень хотел видеться с тобой чаще, но ведь раньше у нас не было даже этого, а теперь мы проводим вместе целый выходной, — Хван расплылся в невероятно теплой улыбке. — Всего лишь выходной, — вздохнул Хан. — Я чувствую вину перед тобой за это. — Родной мой, обстоятельства ведь бывают разными, и не всегда любящим людям удается каждый день быть рядом, — Хенджин присел на кровати и, притянув Джисона к себе на колени, с трепетом посмотрел ему в глаза: — Для меня чудо уже то, что мы вообще видимся, что мы вместе. Я понимаю и принимаю, что для тебя важно проводить время ещё и с Минхо. — Да, но как было бы здорово тусоваться втроем, — глазами полными тоски взглянул на него Джисон. — Согласен, было бы здорово, — грустно ухмыльнулся Хван, пытаясь отогнать от себя идеалистические картины совместной жизни с Ханом и Минхо, чтобы тоже не впасть в уныние. — Джинни, мне очень жаль, что ты лишен любви своего второго истинного, — искренне посочувствовал омега. — Не расстраивайся из-за меня, милый. Со мной все в порядке. Я и подумать не мог, что у меня будет целых два истинных, поэтому безумно рад, что один из них искренне меня любит. — Разве тебе не хочется, чтобы Минхо тоже тебя полюбил? — Очень хочется, но вместо того, чтобы грустить о том, чего у меня нет, я предпочитаю радоваться тому, что у меня есть. У меня есть ты, и ты меня любишь, а я люблю тебя. Разве это не счастье? — на этих словах Хван перевернул омегу, уложив обратно на кровать, и, нависнув над ним, принялся целовать его в щеки и нос. — Откуда в тебе столько мудрости? — задумчиво спросил тот, пытаясь осмыслить услышанное. Рассудительность Хенджина всегда в хорошем смысле поражала Джисона. — Это из-за того, что тебе пришлось слишком рано самому о себе заботиться? — Хм, возможно. Никогда не считал себя мудрым, но спасибо, мне очень приятно это слышать, — он чувственно поцеловал омегу, что спровоцировало очередной приступ страсти у обоих. И хоть время уже было далеко за полночь, они в очередной раз предались любви.       Джисону настолько нравилось, как Хван занимался с ним любовью, что он начал хотеть того же, когда был с Минхо, который чаще всего трахал Хана очень долго и интенсивно до тех пор, пока тот не кончит. Но прелюдия у них обычно была не слишком долгая, так что омега не успевал достаточно возбудиться, из-за чего не мог финишировать только от проникновения, поэтому Ли всегда приходилось помогать ему рукой в процессе или ртом уже после. Для них это стало чем-то привычным, они даже не задумывались, что можно иначе. Но когда Хан узнал, что бывает по-другому, он уже не хотел соглашаться на меньшее. Поэтому он начал ненавязчиво просить Ли делать с ним в постели то, что обычно с ним делал Хенджин.       Когда в начале очередного соития Минхо хотел вставить в Джисона пальцы, тот вдруг перехватил его руку и томно попросил: — Детка, поцелуй меня еще.       Ли впечатался в его губы страстным поцелуем и снова потянулся к дырочке. — Минни, я хочу ощутить твои поцелуи по всему телу, — робко уточнил Хан. — Оу, хорошо, — альфа опустился губами на соски Джисона и принялся их вылизывать.       Хану это безумно нравилось, но когда руки Минхо снова дотронулись до ягодиц омеги, он в очередной раз его остановил: — Любимый, поцелуй мою спинку, пожалуйста.       От внезапной просьбы Ли удивленно приподнял брови, но тем не менее согласился. Начав с шеи, он медленно спустился влажными поцелуями к пятой точке своего парня и нырнул языком в сочащуюся смазкой дырочку — Хан расплылся в счастливой улыбке. Несмотря на то, что он не отказался бы еще немного растянуть прелюдию, это было уже гораздо лучше того, что происходило между ними обычно. Чаще всего после поцелуев в губы Минхо, тут же начинал целовать грудь омеги, параллельно пробираясь к нему в штаны, чтобы возбудить при помощи прикосновений к интимным частям тела, и как только чувствовал, что смазка начала обильно выделяться, тут же приступал к основной части. Но Джисон был не из тех, у кого физическое возбуждение наступало одновременно с психологическим, поэтому смазка вовсе не была показателем его полной готовности к проникновению. И поскольку ему не с чем было сравнить, омега даже не догадывался о такой своей особенности. Близость со вторым истинным помогла ему лучше понять свою чувственную сторону.       После непродолжительного римминга Минхо вошел в Хана сзади и тут же принялся делать активные поступательные движения. Джисону было приятно, но он понимал, что это не предел, поэтому решился предложить своему парню попробовать кое-что новое: — Дорогой, можно я буду сверху? — игривым голоском проворковал он. — Конечно. — И можно я сам буду рулить процессом? — Оу, ладно, — удивленно кивнул альфа, который привык сам задавать вектор происходящего.       Усадив Ли к изголовью кровати и оседлав его, Джисон начал двигаться не так, как всегда делал это с Минхо, а так, как делал это с Хенджином: не задумываясь над тем, как это выглядит, не пытаясь воспроизводить движения актеров из фильмов для взрослых, не имитируя то, что делал бы его альфа, если бы руководил процессом, а просто следуя за своим личным кайфом. Однако он переживал, что Ли такое может не понравиться, поэтому, несмотря на блаженное выражение лица истинного, решил уточнить: — Ты не против, что я так двигаюсь? Тебе приятно? Если нет, то я могу делать как обычно.       Минхо поднял на Хана затуманенные желанием глаза и, облизав пересохшие губы, произнес: — Мне все нравится, булочка. Люблю тебя, — он притянул Хана к себе и нежно поцеловал. — И я тебя люблю, — наконец прошептал омега. — Минни, если тебе вдруг захочется как-то по-другому, обязательно мне скажи, хорошо? — Хорошо, радость моя, — Ли положил ладони на ягодицы Джисона и сильнее прижал его к своего паху.       Реакция альфы на происходящее придала Хану уверенности, и он продолжил следовать за приятными ощущениями. Он был безумно рад, что необычные для них обоих движения доставляли удовольствие не только ему, но и его возлюбленному. Через какое-то время Джисон почувствовал, что уже близок к оргазму, но вместо того, чтобы как обычно просить Минхо дотронуться до члена, он попросил поцеловать его грудь. — Но я не дотянусь в таком положении, — возразил Ли. — А ты сползи чуть пониже и тогда сможешь достать, — подсказал Джисон.       Минхо сделал, как ему велели, и действительно получил доступ к соскам омеги. — Ах, Минни, — томно задышал тот. — Детка… ммммм. Еще! — движения Хана стали более резкими и хаотичными. — Ммм, да, да… Сожми второй пальцами, — торопливо шепнул омега. — Да, да, вот так! Да, мой хороший. Да! — стимуляция груди вкупе с движениями омеги на члене истинного произвели эффект спускового крючка для оргазма, который еще не наступил, но уже казался неминуемым.       Джисон выглядел и звучал настолько потрясающе, что у Минхо начало темнеть в глазах, дыхание участилось, он почувствовал, что уже на грани. Не переставая ласкать соски омеги, Ли перехватил инициативу и начал резко толкаться в горячее нутро своего парня. Он как обычно потянулся рукой к пенису Хана, зная, что тот не кончит без дополнительной стимуляции, но дотронуться до него не успел, потому что в этот момент Джисон вскрикнул, сжал мышцами член альфы и, подпрыгнув на нем пару раз, излился ему на живот. От этого Минхо окончательно снесло башню, он впился жарким поцелуем в губы истинного и бурно кончил, топя свой стон в их страстном поцелуе. Он давно не чувствовал ничего подобного, ему показалось, что в момент кульминации изменились и их запахи, и вкусы: целовать Хана стало не просто приятно, а вкусно. Ли практически пожирал его губами, не в силах остановиться.       Когда истинные наконец-то оторвались друг от друга, то оба были в шоке от произошедшего, такого потрясающего секса у них не было даже в начале отношений.       Но, когда Минхо немного пришел в себя, он задумался над тем, почему Джисон вдруг изменил свое поведение в постели. У него появились подозрения: — Ты так делаешь, когда с ним, да? — осторожно спросил Ли. — Тебе так больше нравится? — Что ты имеешь в виду, — не сразу понял омега. — Ну, то каким ты был со мной сегодня… Это он тебя научил?       Джисон мысленно усмехнулся слову “научил”, которое очень забавно звучало в контексте того, что Хван до него был девственником: — Нет, он меня не учил, я сам научился, — ласково улыбнулся омега. — Трахаясь с ним? — стоял на своем Минхо. — Милый, разве имеет значение, откуда я это узнал? Я мог это где-то вычитать, или друзья могли рассказать. Главное, что нам обоим нравится. Тебе ведь понравилось? — быстро уточнил он. — Да, — тяжело вздохнув, признался Ли. — Ну вот, и мне тоже. Тогда почему бы не делать так чаще?       Ли вынужден был согласиться, но внутренне он напрягся, всячески отгоняя от себя мысли о том, что ему захотелось лично узнать, какой Хван в постели, и что такого особенного он делает там с омегой.       Несколько недель Минхо носил в себе и пытался переварить мысль о том, что другой альфа удовлетворяет его истинного лучше, чем он. И когда уже Джисон обратил внимание, что с Ли что-то не так, тот не выдержал и поделился с Ханом своими страхами. Это случилось, когда они сидели на диване в гостиной и смотрели сериал перед сном. Выслушав своего парня, Джисон озадаченно уставился на него: — Детка…— с сочувствием протянул он. — Мне очень жаль, что мои действия заставили тебя так подумать. Но тебе не о чем переживать, честно. Я люблю и ценю вас обоих и не представляю жизни без кого-то из вас. — Но трахается он лучше, да? — поджал губы альфа. — Минни, дело не в нем и не в тебе, а в том, что я раньше плохо чувствовал свое тело, а теперь я начал к нему прислушиваться и это дало плоды. Я думал, что мы все только выиграли от этого. Разве нет? — То есть он помог тебе раскрыть твою сексуальность? — настаивал Ли. — Вы оба помогли, — мило улыбнулся Хан. — Вы с Джинни вовсе не конкуренты, вы скорее, наоборот, дополняете друг друга. — Ты говоришь это, чтобы не обидеть меня?       Омега еле удержался, чтобы не закатить глаза. Когда Ли вот так себя вел, Джисон начинал чувствовать себя не его партнером, а родителем, который вынужден максимально деликатно переубеждать упрямого ребенка: — Нет, я это говорю, потому что искренне так считаю. Я очень сильно тебя люблю и всегда буду любить. — Он перебрался на колени к своему парню и обвил руки вокруг его шеи: — Тебе правда не о чем переживать. Ты невероятный, потрясающий, у меня дух захватывает каждый раз, когда я смотрю на тебя. Я безумно дорожу нашими отношениями и ни на что их не променяю. — Спасибо, — смущенно опустил глаза Минхо. — Я тоже очень тебя люблю, малыш.       Этот разговор на какое-то время успокоил его, однако негодование копилось. Малейшее упоминание Хвана запускало в мозгу не самые приятные мыслительные процессы. Ли бесился не только из-за того, что Хан проводил время с другим истинным, но и из-за того, что Хани проводил время с Хенджином, а Минхо нет. Он ревновал их обоих друг к другу, но осознавал только половину этих чувств.       Поскольку в будни Хван и Джисон не виделись, они часто переписывались и по возможности созванивались по видео. В один из таких будних дней, а точнее ночей, когда Минхо уже заснул, Хан почувствовал, что невыносимо соскучился по Хенджину, схватил телефон и тут же настрочил ему сообщение с кучей сердечек. Хван мгновенно ответил, и у них завязалась сентиментальная переписка, в результате которой парни решили ненадолго созвониться. Омега осторожно вылез из постели и пошёл разговаривать в ванную, чтобы не разбудить Ли. Но разговор по видео только сильнее распалил парней. Хенджин так сексуально облизывал свои чувственные губы и смотрел на Хана таким томным взглядом, что омега начал возбуждаться от этого зрелища, о чем тут же сообщил своему парню: — Джинни, ты выглядишь так горячо в этой черной майке, что у меня уже все трусы мокрые. — Прекрати, — засмущался тот. — Я серьезно! И если ты еще раз вот так проведешь языком по губам, я клянусь, я оближу экран телефона.       Хван захихикал и задумчиво закусил большой палец, с любовью глядя на своего парня. — Ты нарочно меня соблазняешь, да? — в шутку возмутился Джисон. — Это ты меня соблазняешь, — снова захихикал альфа. — Сидишь тут в тоненькой футболке, которая к тому же сползла с плеча, и говоришь всякие непристойности. — А я еще в обтягивающем белье, — игриво прищурился Хан. — Показать? — Ну перестань! — взмолился Хенджин. — А то мне снова придётся дрочить после нашего разговора, иначе я не засну. — Зачем после? — уцепился за фразу Джисон. — Давай сейчас! — Что? — удивленно приподнял брови альфа. — Я тоже безумно возбужден, давай сделаем это вместе прямо сейчас! — В каком смысле вместе? — Ну по видео: ты там, а я тут.       Глаза Хвана стали огромными от удивления: — Ты предлагаешь заняться сексом по видео? — смущенно уточнил он. — Угу, — просиял Джисон. — О боже, Хани.. Я… — Хенджин замешкался, не зная что ответить. — Пожалуйста, — жалобно заскулил Хан. — Я безумно этого хочу, — он запрокинул голову вверх и соблазнительно провел ладонью по изящной шее вниз до оголившегося плеча, еще сильнее стягивая с него свободную футболку.       Хван забыл, как дышать: омега выглядел таким сексуальным и нуждающимся, что у Хенджина мурашки побежали по всему телу, когда он наблюдал, как тот гладит себя, призывно смотря на него из-под полуопущенных ресниц. — Хорошо, — сдался Хван, поняв, что в любом случае придется снова мастурбировать, так почему бы не сделать это так, как просит Хан.       Джисон сполз на пол, опершись спиной о стену, зажал смартфон коленями и немного стянул трусы, только чтобы иметь доступ к гениталиям. Продолжая гипнотизировать Хенджина взглядом, он облизал два пальца и вставил в себя, при этом другой рукой поглаживая член и мошонку. Хван мог видеть только лицо своего парня, но уже этого было достаточно, чтобы почувствовать сильнейшее возбуждение. Он оголил пенис и обхватил его ладонью, издав блаженный вздох.       Сначала истинные просто смотрели на лица друг друга в процессе мастурбации, но потом Хану стало этого мало, и он принялся клянчить у Хенджина перевернуть камеру и показать, как он дрочит. Хван сначала отбивался, но когда омега сам сделал то же самое, альфа уступил, и преодолев смущение, полностью отдался процессу.       Ли хотел обнять Джисона во сне, но не нащупал его на кровати и от этого тут же проснулся. Он полежал несколько минут, ожидая возвращения своего парня, но когда тот так и не вернулся, пошёл его искать, переживая, что ему стало нехорошо, поскольку вечером они ели очень острую пищу.       Минхо вышел в коридор и увидел, что в ванной горит свет. Он уже было спросил, все ли в порядке, но услышал стон Хана: — Джинни, ах… ммм. Боже, я так хочу, чтобы это был твой потрясающий член, а не мои пальцы.       Ответа Ли не слышал, так как Хан был в наушниках. — Да, — снова послышался шепот Джисона, — я двигаю ими так, как ты делаешь это во мне. Если бы только знал, как я обожаю, когда ты так делаешь, — и снова протяжный стон, а потом молчание. — Угу. Да, детка.       Минхо вздрогнул — услышать, как Джисон называет другого парня так же, как он всегда называл его, оказалось даже болезненнее, чем осознавать, что, пока Ли спит, его истинный занимается сексом по телефону с другим альфой, сидя у них в ванной. — Я так хочу к тебе. Я безумно хочу, чтобы ты сейчас был тут.       Дальше Ли слушать не стал, а понуро поплелся в спальню и снова лег в постель. Через какое-то время омега забрался к нему под одеяло, свернулся под боком и мирно заснул, в то время как Минхо еще долго смотрел в потолок, пытаясь переварить случившееся. В голове крутились слова “детка” и “...я двигаю ими так, как ты это делаешь, я обожаю, когда ты так делаешь…”. Ли изо всех сил отгонял от себя мысли о том, что Джисон ему соврал:       “Да нет, если Хани просит меня двигаться определённым образом, то скорее всего Хвана он просит о том же”.       И тут же эта мысль сменялась другой:       «И зачем я вообще предложил им встречаться? Слабак! Поддался эмоциям и теперь все стало только хуже! Возможно, сейчас Хани уже отошел бы от того, что мы отказали Хвану, и мы снова были бы счастливы. А теперь все настолько усложнилось, что вообще не понятно, как мы будет жить дальше. Что будет с нашей семьей? С детьми?»       А потом снова:       «Нет-нет, я должен доверять ему. Да, я должен доверять моей булочке».       С каждым днем паранойя Минхо усиливалась. Масло в огонь подливало то, что каждый раз, возвращаясь от Хвана, омега просил Минхо двигаться определенным образом, когда они занимались любовью. И хоть Джисон заверял, что дело не в Хенджине, Минхо из кожи вон лез, чтобы найти позу или технику, которые доставили бы Джисону удовольствие большее, чем то, которое он получал трахаясь так, как по мнению Ли, трахал его Хван. Но у него ничего не получалось, и Хан все чаще просил Ли двигаться внутри него так, как сам двигался на нем, когда был сверху. Все это сводило Минхо с ума и било по самооценке так сильно, что он даже не находил сил обсудить это с Ханом. Прежде он не видел в Хенджине конкурента из-за недостаточно брутальной внешности, но теперь казалось, что авторитет Ли в глазах омеги падает, и ревность с новой силой захлестнула Минхо. Как назло у него на работе вот-вот должна была начаться ежегодная оценка сотрудников, от результатов которой зависело, получит он повышение или нет. Нужно было поднажать, а он не мог нормально соображать из-за душевных переживаний.       Обычно Хан уезжал к Хенджину в воскресенье утром, но поскольку Минхо предупредил, что все выходные будет писать отчет без сна и отдыха. Джисон решил поехать к Хвану в субботу вечером, понимая, что альфе не до него и что он скорее всего будет только отвлекать его своим присутствием. Минхо вроде бы был не против такого расклада, но когда Хан попросил взять машину, случилось то, чего омега никак не ожидал. — Детка, ничего, если я возьму тачку? Тебе же она в любом случае до следующей недели не понадобится, а в понедельник утром я за тобой заеду и отвезу в офис. — Конечно бери, хули нет?! Езжай к своему ёбырю, пока я тут впахиваю ради нашей мечты о собственном доме! Хотя, возможно, теперь это только моя мечта, а тебе уже похуй! — Детка, ты чего? — омега уставился на своего парня огромными от шока глазами. — Ты же сказал, что оба дня будешь работать по ночам, и что у тебя не будет на меня времени. — Да, — злобно фыркнул Ли, — сказал. — Знаешь что?! — не выдержал Хан. — Не нужны мне никакие дома такой ценой! Я хочу счастливого, спокойного тебя рядом, и если для этого нам придется жить в маленькой квартирке и ездить на общественном транспорте, меня это вполне устроит. Ты сам вбил себе в голову, что должен из кожи вон лезть, чтобы подарить мне безбедную жизнь, а теперь я же за это и расплачиваюсь?! Я вообще хоть раз тебя просил о дорогих домах или машинах? — Не просил, — уже спокойнее ответил Ли. — Но я думаю не только о нашем комфорте, но и о комфорте наших будущих детей. Я не хочу, чтобы они в чем-то себе отказывали. — Детям для счастья нужны не особняки, а любящие, довольные своей жизнью родители, которые будут проводить с ними время, а не работать с утра до ночи! Минхо, я тебя не узнаю, куда делся мой нежный, заботливый парень? Верни его. — Я… Прости, я не хотел, — с сожалением в голосе пробормотал Ли. — Я не знаю, что на меня нашло. Просто… Этот проект сводит меня с ума! — О чем и речь, — нахмурился Джисон. — Короче, я никуда не поеду, — он кинул ключи обратно на тумбочку и направился к своему парню, но тот его остановил: — Нет, поезжай. Ты прав, я все равно не смогу уделить тебе время. — Минни, давай хотя бы поговорим, пожалуйста, — взмолился Хан и сел рядом с истинным. — Мне кажется, что дело не только в твоей работе. — Прости, у меня правда сейчас нет времени, чтобы выяснять отношения. Давай потом, пожалуйста? Иначе я точно ничего не успею, — взмолился альфа. — Мне правда жаль, и мы обязательно все обсудим после того, как я сдам отчет.       Горько вздохнув и поцеловав Минхо на прощание, Хан с тяжелым сердцем уехал к Хенджину.