Истинные

      Минхо договорился, что будет работать из дома пару недель, и ни на шаг не отходил от Хенджина, помогая ему абсолютно со всем, даже с процедурами. Он практически не разрешал истинному вставать с кровати, словно тот был тяжело болен, хотя уже спустя неделю Хван чувствовал себя почти хорошо. — Минни, честное слово, я сам в состоянии намазать, — посмеиваясь, заверил Хенджин, безуспешно пытаясь выхватить тюбик с лекарством. — Тебе неудобно так корячиться. Я сделаю — снимай штаны. — Мне неловко. — Ой, чего я там не видел, — с деловым видом пробубнил Ли. Он надел латексную перчатку и очень аккуратно смазал изнутри клоаку Хвана заживляющим кремом. — Все, а теперь 25 минут лежи так. — Я помню, — снова засмеялся второй альфа. — Моя память не пострадала, — Хван старался обтекаемо говорить о произошедшем между ними в ту роковую ночь, но Минхо все равно каждый раз чувствовал острую вину.       Ли снял перчатку и присел на кровать: — Джинни, прости меня, пожалуйста, за все это, — он махнул рукой в сторону попы истинного и тумбочки, заставленной лекарствами. — Минни, ну хватит уже извиняться, пожалуйста, — смутился Хенджин, который все никак не мог привыкнуть к радикальной перемене в поведении второго альфы по отношению к нему. — Нет, я буду! До конца жизни буду, потому что я очень плохо с тобой обошелся, а ты слишком легко меня простил. — Но я нисколько не обижаюсь. По правде сказать, я даже рад, что все это произошло, ведь иначе мы бы не были сейчас вместе, — признался Хван. — Я очень сильно люблю тебя.       У Минхо подступили слезы: — Я не достоин твоей любви, — он прижал ладонь Хенджина к своим губам. — Это уже не тебе решать, — игриво прищурился Хван и притянул истинного в свои объятия. — Я всегда знал, что за холодной маской скрывается доброе, любящее сердце, я чувствовал это, поэтому продолжал биться об эту ледяную стену. — А если бы я всю жизнь вёл себя с тобой как мудак? Ты бы всю жизнь терпел и надеялся? — Я… — Джинни, я, конечно, безумно рад, что ты дал мне второй шанс, но надеюсь, что в будущем, ты не будешь позволять людям так отвратительно с тобой обращаться. Ты достоин лучшего. Самого лучшего, что есть в этом мире. Слышишь? — Угу… Но ты же не будешь больше так делать? — Я тебя очень люблю и отныне всегда буду заботиться. Просто хочу сказать, что не нужно терпеть плохое отношение только потому, что ты с кем-то связан какими-то узами. Нужно смотреть на поступки. — Вы с Джисоном словно сговорились, — снова улыбнулся Хенджин. — Хани у нас умный, он плохого не посоветует, — с деловым видом кивнул Ли.       Минхо безумно хотелось радовать истинных, поэтому он заказал им шикарные букеты, которые доставили, пока Джисон был еще на работе. — Ооо! Хани будет в восторге! — ахнул Хван, когда увидел цветы. — А почему ты не попросил объединить их сразу в один букет? Это можно сделать самим, конечно, но тогда придется достать из красивой упаковки, — задумчиво протянул он. — К тому же они довольно разные. Вот этот, я думаю, бусинке прям очень понравится, — он указал на более нежный по цветовой гамме букет. — А какой нравится тебе? — игриво прищурился Ли. — Мне оба, — признался Хенджин. — Ну а если нужно было бы выбрать. — Тогда вот этот, — Хван невесомо провел пальцами по ярким бутонам. — Фух, значит угадал, — с облегчением выдохнул Минхо. — С чем? — Это тебе! — Ли торжественно протянул истинному букет, а второй убрал за спину. — Мне? — Хенджин обомлел, не зная что сказать. — Да, моему прекрасному принцу! — Минхо отдал цветы и чмокнул альфу в щеку.       Хван стоял, не представляя как реагировать, — в голове было слишком много мыслей, а сердце чуть ли не разорвалось от счастья. — Мне никогда не дарили… — пролепетал он. — Никто никогда не делал для меня ничего подобного. — А теперь очень часто будут делать, и такое, и намного большее, любимый. — Минни, ты будешь моим парнем? — Хван поджал губы, стараясь сдержать эмоции. — Это честь для меня, — Ли отложил оба букета на журнальный столик и чмокнул Хенджина сначала в лоб, потом в нос, а после в губы.       Хван в ответ слегка коснулся губ истинного, очень осторожно лаская их своими. В этот момент по радио заиграла романтическая песня. Не разрывая поцелуй, истинные принялись неторопливо кружиться в танце. Хенджин втянул Минхо в самый нежный поцелуй в его жизни. Наконец-то он мог лично, а не через Джисона, выразить все то, что чувствовал ко второму альфе, и Ли прекрасно все понял. — Получается, этот внезапный необычайно трепетный поцелуй Джисона на самом деле был от тебя? — Да, — смущенно кивнул Хван. — Я должен был догадаться! — Хорошо, что ты сделал это только сейчас, — хихикнул Хенджин. — Погоди? Так вы с Ханом все это время были заодно? — наконец осенило Ли. — Что? О чем ты? — Ах вы коварные, — рассмеялся Минхо. — Ну этот маленький сводник получит от меня, когда вернется!       Пока Хван был на больничном, Минхо и Джисон каждую ночь спали вполглаза по бокам от него, следя за положением тела Хенджина, потому что тому целый месяц нельзя было лежать на спине.       Хенджин никогда в жизни не получал столько любви и заботы, как в период восстановления. Он даже Тэмину говорил, что рад травме, а друг на это отвечал, что у Хвана, по всей видимости, мозг в жопе, раз ему повредили то место, а нарушилась способность здраво мыслить. Но альфа на это только смеялся — он наконец-то был полностью счастлив. И в полной мере он смог ощутить это, когда его влажные фантазии начали претворяться в жизнь. Как только ему разрешили лежать в любом положении, истинные накинулись на него и зацеловали до полусмерти. Заниматься полноценным сексом они пока боялись, но в радостях петтинга себе не отказывали.       Минхо вообще не мог отлипнуть от Хенджина, целуя его каждую свободную минуту. Он даже представить не мог, что будет получать такое удовольствие от физического контакта с другим альфой. Ему постоянно хотелось трогать истинного: обнимать, гладить, почесывать — все что угодно, лишь бы прикасаться к нему. — Ты его сейчас задушишь, — Джисон в шутку стукнул Ли по руке, пока они смотрели фильм, желая, чтобы тот перестал так крепко прижимать к себе Хвана. — Ничего страшного, умру счастливым, — засмеялся альфа, с блаженным видом нежась в объятьях возлюбленного. — Только попробуй умереть, я тебя с того света достану и придушу! — Если в объятиях, то я согласен. — Иди, тебя тоже обниму, — Минхо раскрыл руки навстречу. — Так бы сразу, — притворно заворчал омега и вклинился между истинными. — А то совсем про меня забыли. — Неправда, — Хван потерся носом о щеку Джисона. — Булочка, не ревнуй, ты же знаешь, что мы сейчас чувствуем, — Ли наклонился и чмокнул сначала Хана, а потом Хенджина. — Знаю, — понимающе кивнул тот. — Походу, теперь моя очередь наблюдать за вашими брачными играми, — он также по очереди чмокнул истинных. — Либо ты можешь принять в них участие, — Ли обхватил ладонями голову Хана и неторопливо поцеловал в губы, потом поманил к себе Хвана и сделал с ним то же самое, после чего положил руки истинным на затылки, подталкивая к поцелую. И когда губы парней встретились, Минхо принялся нежно целовать щеки то одного, то другого. Джисон притянул Ли ближе, вовлекая в их с Хенджином поцелуй. Когда языки всех троих одновременно соприкоснулись, у парней чуть не случился инфаркт от удовольствия, несовместимого с жизнью. Они ласкали губы друг друга, то сразу, то по очереди, и никто не чувствовал себя обделенным в таком сладком моменте. Это было ни на что не похоже, но ощущалось словно так и должно было быть. В какой-то момент губы Минхо и Джисона скользнули на шею Хенджина и тот чуть не задохнулся от наслаждения. Казалось, что истинные способны довести его до экстаза, только лаская чувствительные места на голове и шее. Он попытался ответить взаимностью, но парни просто вдавили его в диван, сказав лежать и не двигаться, что было довольно сложно, когда самые потрясающие мужчины на свете одновременно ублажают твое тело. Хван извивался и томно стонал, не веря, что это не сон, что оба его истинных наконец-то приняли его, что теперь он не третий лишний, а полноценный член семьи.       Фильм они в тот вечер так и не досмотрели.       Минхо так понравилось в будние дни работать из дома, что он начал делать это регулярно, когда у Хенджина были выходные. Хотя назвать это работой можно было с натяжкой — большую часть времени они занимались страстным петтингом, от которого у обоих внутри все кипело. Истинные очень хотели переспать, но требовалось дождаться, пока Хван полностью восстановится. Ждать было очень тяжело, особенно для Минхо, который слишком долго мечтал об этом моменте и уже буквально сходил с ума от желания. В какой-то момент его осенило, что Хенджин такой же альфа как и он сам.       “А чего мы тормозим? — промелькнуло в голове. — Если Джинни согласен принять меня, то разве я не смогу сделать того же?”       Звучало логично, но все равно пугало. Все-таки остатки прежних консервативных установок еще жили в нем. Но желание оказалось сильнее страха, поэтому во время очередных страстных ласк, Ли все же выпалил: — Трахни меня!       Хенджин приподнялся и удивленно посмотрел на него: — Я — тебя? — Ну да. Раз ты еще не до конца восстановился, почему бы тебе не быть активом. Ты же не против? — Нет, нет, конечно не против. Просто я думал, ты… — К черту предрассудки! Я хочу тебя! Хочу прямо сейчас.       Хван почувствовал, как по всему телу побежали мурашки. — Хорошо, но при условии, что ты не будешь меня торопить, и я смогу подготавливать тебя столько, сколько посчитаю нужным. — Да, будем делать в том темпе, который тебе комфортен. — Обещаешь? — Да, — засмеялся Ли. — Почему ты не веришь? — Потому что ты у меня страстный, нетерпеливый альфа, — Хенджин облизал губы, пытливо глядя на истинного. — Скажи это еще раз. — Ты мой страстный альфа. — Еще! — Ты мой альфа, — Хван принялся зацеловывать щеки, а потом шею возлюбленного. — Ах, детка… — Ли закинул голову и тяжело задышал. — Минни, ты же не против римминга? — игриво уточнил Хенджин, когда добрался губами до интимной зоны своего парня. — Делай со мной, что хочешь, только делай, — взмолился альфа. — Тогда перевернись, пожалуйста.       Подготовив смазку, Хван начал очень аккуратно вылизывать дырочку возлюбленного. Это был невероятно трепетный и интимный момент. Они уже много раз занимались оральным сексом, но чем-то таким как сейчас, по понятным причинам, еще нет. Хенджин не соврал, сказав, что будет продвигаться очень медленно. Ли тоже его не подгонял, помня о своем обещании, хотя внутри кипел коктейль из удовольствия и жажды более активных действий. Ему было немного неловко стоять перед Хваном кверху попой, но он старался не думать об этом, понимая, что дальше его ждет более серьезное испытание.       Хенджина безумно увлек процесс — Минхо так красиво стонал, а его запах был настолько великолепным, что не хотелось останавливаться. Но в какой-то момент Хван понял, что либо он сейчас перейдет к следующей части, либо кончит прямо так. — Любимый, ты готов? — на всякий случай уточнил он. — Я не просто готов, я сейчас сдохну от возбуждения. — Ахаха, люблю тебя, — Хенджин чмокнул альфу в ягодицу и помог ему перевернуться. — На всякий случай еще раз попрошу меня не торопить. — Да ты издеваешься? Разве ты недостаточно меня подготовил? По ощущениям, уже всю руку засунул, — заскулил Ли. — Ахахха, всего лишь четыре пальца. — Ну и хватит. — Так, ты обещал, — строго напомнил Хван.       Минхо сделал страдальческую моську, но подчинился.       У Хенджина был коварный план: он решил, что не будет входить до тех пор, пока дырочка Ли полностью не раскроется, чтобы принять его. Для этого он начал практически без давления прислонять к ней член, а потом медленно убирать, с каждым разом продвигаясь чуть глубже, но настолько незначительно, что мышцы не успевали напрячься. Все это сопровождалось хлюпающими пошлыми звуками, которых Хван безуспешно пытался избежать, и которые, напротив, безумно возбуждали Минхо. Старший альфа готов был взорваться от страсти: божественно красивый Хенджин крепко держал его за бедро, дразня легкими поступательными движениями; запахи кофе и сливок смешались в непередаваемый коктейль, который окутал их невидимой пеленой из нежности и сладострастия, суля неземные наслаждения; а развратные звуки взрывали мозг. Все это было настолько чересчур, что у Минхо от избытка эмоций начало болеть солнечное сплетение, точно так же, как при первых встречах с Хваном. Ли скорчился от боли, чем безумно напугал истинного, который даже на половину головки не успел войти, поэтому не понял, что могло вызвать такую реакцию, но тут же остановился. — Солнце, что такое? — Слишком, — только и смог вымолвить Минхо, схватившись за живот и перекатившись на бок. — Тебе плохо? — Мне слишком хорошо, — немного придя в себя, признался Ли. — Слишком много стимулов одновременно. Я не вывожу, прости, — было очень обидно, но продолжать в том же духе он, к сожалению, не мог. — Тогда подождем, пока у меня всё заживет, хорошо? — Нет, стой, стой. Давай просто вернемся к предыдущей позе, так ты хотя бы будешь не настолько близко, и я не буду тебя видеть. — Ты не хочешь меня видеть? — оторопел Хван. — Я хочу, но ты слишком прекрасен, я не выдерживаю такого потока приятных ощущений одновременно, надо снизить количество стимулов. — Хорошо, — растерянно кивнул Хенджин. — А это точно поможет? — Давай проверим.       Хван тяжело вздохнул, подождал пока Минхо перевернется и, немного переварив происходящее, вернулся к прежнему занятию. Но Ли снова его остановил. — А нет возможности делать это без таких развратных звуков? — Я пытался, но не получается, — виновато поджал губы младший альфа. — О! Я придумал, — Минхо энергично отполз в сторону прикроватной тумбочки, заставив Хенджина удивленно на него вылупиться. — Ты уверен, что хочешь продолжить? Может в другой раз? — Прости, прости, милый, сейчас точно должно сработать, — Ли победно потряс в воздухе берушами и, заткнув ими уши, вернулся в исходное положение. — Продолжай, пожалуйста.       Все эти многочисленные ухищрения действительно помогли, теперь Минхо только чувствовал легкие поступательные движения и слышал приятный, но уже не удушающий аромат кофе со сливками.       План Хенджина тоже сработал: неторопливые толчки возбудили и расслабили дырочку настолько, что в какой-то момент головка вошла без сопротивления. Хван добавил еще смазки и с едва ощутимым усилием оказался внутри.       Ли томно застонал и выгнулся в спине, схватив истинного за бедро и мешая выйти. Они замерли, наслаждаясь моментом слияния. Хенджин прикрыл глаза и нетерпеливо облизал губы, сдерживаясь от быстрых движений. В отличие от Минхо, он все видел, слышал и чувствовал максимально ярко, и это заставляло сознание плыть, но Хван героически себя контролировал. Он склонился над возлюбленным и, вместо того чтобы двигаться внутрь и наружу, начал делать неторопливые вращательные движения, плавно массируя клоаку изнутри, слегка задевая простату. Ли решительно не понимал, что происходит, — он растворился в ощущениях и рухнул на кровать. Хенджин лег сверху и продолжил свои необычные движения, совершенно не стремясь превращать их в поступательные. Он очень внимательно следил за реакцией Минхо: его стонами, запахом и языком тела, а также за своими ощущениями, стараясь делать так, чтобы обоим было хорошо. Он очень легко и трепетно целовал плечи и шею возлюбленного, заставляя того извиваться от удовольствия. — Двигайся, как тебе нравится, — прижав губы к уху истинного пробормотал он.       И несмотря на беруши и спутанное сознание, Ли его понял. Он попробовал повторять за Хваном, но почему-то стало хуже. — Я не знаю, как мне нравится, когда я не актив, — проскулил он. — А ты прислушайся к себе, — Хван притянул Минхо за подбородок и поцеловал. — Тогда нам нужно сменить позу, — Минхо подождал, пока возлюбленный встанет, перевернулся, избавился от берушей, откинув их на край кровати, и повалил Хенджина на себя. — Вот так! — У тебя же так живот болит. — Я уже адаптировался. Хочу чувствовать тебя целиком и видеть все это великолепие, — он властно провел ладонью по торсу Хвана снизу вверх и притянул за шею для поцелуя.       Хван продолжил свои специфические движения, которые постепенно усиливались и становились более хаотичными.       Ли прикрыл глаза и тихо, прерывисто стонал, в голове кружилось:       “Так вот как он это делает, теперь понятно, почему Хани так сильно нравится — это охуенно”.       Чем громче стонал Минхо, тем требовательнее становились толчки Хенджина, хотя он по прежнему двигался очень осторожно, но теперь наклонился к возлюбленному и не просто целовал его, а страстно покусывал, оттягивая губу. Он лег на истинного и зажал его член между телами, усиливая приятные ощущения. Язык Хвана властно блуждал по шее и ключицам Ли, заставляя того извиваться, отчаянно прося ни в коем случае не останавливаться. — Джинни, да! Да, любимый, — Минхо впился в губы Хенджина жарким поцелуем. — Мой прекрасный, мой невероятный, мой альфа! — руки обвились вокруг торса Хвана, прижимая еще сильнее. Солнечное сплетение снова заболело, но на этот раз это была боль, смешанная с удовольствием. Ли был уже на грани. — Ах, Минхо, м-м-м, — Хван тоже еле сдерживался, а последняя фраза истинного его просто добила: как только Ли финишировал, Хенджин тут же последовал за ним.       Придя в себя, парни еще долго не могли перестать любоваться друг другом. — Ты мой прекрасный принц, — гладя возлюбленного по волосам, ласково шептал Минхо. — Самый красивый альфа на свете. — Неправда, это ты самый красивый. — Хорошо, давай я буду самым красивым для тебя, а ты для меня. — Идет, — захихикал Хван. — Минни, ты точно в порядке? — уже серьезно уточнил он. — Как твой живот? — Меня сейчас больше моя поясница беспокоит. — А что с ней? — Я под конец так раскорячился, что, подозреваю, завтра или даже сегодня вечером она будет дико болеть. — Ой, а сколько времени? Хани еще не вернулся?       Ли потянулся за телефоном, и оба поняли, что омега давно уже должен был быть дома. Парни накинули на себя домашнюю одежду и выползли в гостиную. Джисон сидел на диване и как ни в чем не бывало пил чай и смотрел аниме. — Хани, ты давно вернулся? — подбежав к истинному и чмокнув его в макушку, поинтересовался Хенджин. Он наклонился и откусил печенье, которое Хан держал в руке, потому что дико проголодался. — Да, я уже целую серию успел посмотреть. — А чего не дал о себе знать? — Ли тоже подошел, чтобы поцеловать своего парня. — Не хотел мешать, — лукаво прищурился Джисон. — Ты так стонал, что мне стало неловко.       Минхо густо покраснел, потом глянул на Хвана, который уже сидел на диване рядом с омегой, жуя второй кусок печенья и отхлебывая чай из кружки Джисона: — Мы переспали, — смущенно признался Ли.       Хан чуть не поперхнулся: — Что? Ему же ещё нельзя! — Нет, нет, — замахал руками Минхо, — это Джинни меня трахнул! — тут же поспешил успокоить его Ли. — Джинни — тебя? Ты гонишь! — Джисон вскочил коленями на диван, полностью развернувшись в сторону Минхо. — Если что, я тоже тут, — подал голос Хенджин. — Ой, прости, — Хан засмеялся и рухнул в объятия Хвана. — Вот вы меня удивили, конечно. — А что такого? — пожал плечами Ли. — Да, детка, расскажи мне, что тут такого? — лукаво прищурился Джисон. — Ладно-ладно, люди меняются. — Блин, я аж возбудился, когда представил себе эту картину. Хотел бы я в следующий раз оказаться с вами в такой момент. — Давай только в другой день, — взмолился Минхо. — На сегодня я уже всё, — он обошел диван и рухнул поперек ног истинных. — Бедняжка, — с притворным сочувствием похлопал его Хан. — Джинни, что ты с ним делал? — Во-первых, это не я, а во-вторых, я случайно, — отшутился альфа, и все дружно рассмеялись.