Истинные

      Хвану не давала покоя мысль о том, что Ли сопротивляется чувствам к нему из-за стереотипов, поэтому он решился проявить инициативу. Чтобы наладить контакт, он начал как бы невзначай вторгаться в личное пространство Минхо: то приобнимет, то комплимент сделает; и конечно бесконечно проявлял заботу в бытовых вещах. Он был весь такой хороший и замечательный, даже не догадываясь, что этим только сильнее бесил второго альфу. Ли инстинктивно пытался избегать Хенджина, но тот не отставал и продолжал подкатывать хотя бы при Джисоне, потому что, когда Хана не было рядом, Минхо от него прятался или грубил.       Несмотря на попытки Ли дистанцироваться, Хван стал замечать, что его запах становится очень ярким, когда они даже ненадолго пересекаются в квартире. Но Хан в эти моменты все равно находился дома, поэтому Хенджин все еще не исключал вероятности, что запах — реакция на омегу. А поскольку альфы никогда не оставались одни, проверить это было невозможно. Поэтому Хван решился на беспрецедентный поступок — он попросил Джисона уехать куда-нибудь на выходные и оставить их наедине.       Хан охотно согласился на эту авантюру и решил укатить на оба дня к родителям. Обычно они ездили туда либо все вместе, либо омега ездил по очереди с одним из альф, и всегда с ночевкой, поскольку дом находился за городом и смотаться туда-обратно в один день было довольно напряжно. Но на этот раз Джисон заявил, что к родителям приедет старший брат с мужем и детьми, поэтому спальных мест на всех не хватит, а следовательно он поедет один.       Хан нисколько не переживал из-за ситуации, будучи абсолютно уверенным, что альфы прекрасно ладят, и что им нужен всего лишь небольшой толчок, чтобы начать встречаться. Поэтому он спокойно уехал, свято веря, что это пойдет на пользу отношениям истинных.       Семья у Джисона была очень дружная, поэтому они часто собирались вместе в скромном родительском доме, который отец собственноручно построил, прежде чем сделать предложение будущему мужу. Брат Хана давно был в браке и уже имел двух детей. Джисон обожал племянников, но с особой любовью относился к старшему одиннадцатилетнему альфе Ники. Когда тот родился, брат на целый год переехал жить к родителям, чтобы папа помогал ему с грудничком, а после еще много лет подряд приезжал к ним на все лето. Так что племянник не просто рос у Хана на глазах, но дядя принимал активное участие в его воспитании. Во время летних каникул в обязанности Джисона входили ежедневные прогулки с племянником, а также уход за ним, пока взрослые были заняты. Поэтому Хан до сих пор обожал с ним играть и выслушивать его бесконечные истории о любимых мультиках.       Пока Джисон прекрасно проводил время в кругу семьи, Ли места себе не находил. Как только он узнал, что придется так надолго остаться с Хваном, сразу подумал, что лучше тоже на это время куда-то уехать, но потом все же взял себя в руки.       “Ты взрослый мужик! Так и будешь всю жизнь от него бегать? Неужели не сможешь с достоинством принять вызов?” — с этими мыслями он твердо решил остаться.       Но проведенная бок о бок суббота вернула его в реальность, которая оказалась намного более волнительной, чем можно было подумать. Минхо кое-как пережил совместный обед, а ужинать пошел к себе в спальню. Хван безуспешно пытался уговорить его на совместный досуг, но Ли отбивался и говорил, что очень устал. В воскресенье выдержка Минхо окончательно дала сбой, и он начал откровенно огрызаться на приставания Хенджина, но это не помогало.       Стоило Минхо открыть дверь своей комнаты, он тут же увидел Хвана, который решительно направился к нему. Ли попытался зайти обратно, но Хенджин удержал дверь рукой. — Минхо… — начал он, но Ли моментально его перебил: — Господи, я могу хоть где-то скрыться от твоей физиономии? — Зачем ты мне врешь? — невозмутимо продолжил Хван. — О чем ты вообще? — нахмурился Минхо. — Ты делаешь вид, что я тебе неприятен, однако твой запах усиливается, когда я рядом, и это говорит об обратном. Раньше я думал, что это реакция на Джисона, но теперь понял, что и на меня тоже. — Как мой запах связан с отношением к тебе? — Минхо попытался сыграть в дурачка, однако сдержать дрожь у него не получилось. — Дело не только в запахе. Ты заботишься обо мне, причем делаешь это искренне. — Ну так и чё те еще надо? — огрызнулся альфа. — Я хочу, чтобы ты дал мне шанс. Хочу, чтобы мы были вместе. Я люблю тебя, — отчаянно выпалил Хенджин. — Чего ты пристал ко мне? Я не буду с тобой встречаться. — Почему? Раз тебе хочется заботиться обо мне, значит, я тебе не безразличен, ты залипаешь на мой запах — я в курсе, что ты украдкой нюхаешь мои вещи, а теперь я ещё убедился, что возбуждаю тебя. Так почему мы не можем хотя бы попробовать? — Ну, допустим, возбуждаешь, и что с того? Это просто физиология, я не могу на это влиять. — Так, может, ты перестанешь ей сопротивляться?       Ли удивленно уставился на Хенджина. С одной стороны, он все еще не доверял Хвану и не мог позволить себе уступить, поддавшись на его уговоры, а с другой стороны, хотелось сейчас же его выебать, чтобы наконец утолить голод, мешающий спокойно спать. В итоге Минхо решил проучить надоедливого истинного и отыметь максимально небрежно, чтобы отбить у того всякое желание строить с ним отношения, раз и навсегда закрыв этот вопрос. — Настолько сильно хочется, чтобы я тебя нагнул? — язвительно фыркнул Минхо. — Хотя бы просто прикоснулся, — робко признался Хван и подался навстречу. Его запах резко усилился, и второй альфа почувствовал, как кровь прилила к паху в ответ на это. — Если я так сделаю, тебе вряд ли понравится, — на всякий случай предупредил он. — Мне всё равно, — Хенджин решительно поджал губы. — Хорошо, я тебя трахну, но имей в виду, я не собираюсь быть с тобой нежным. — Я согласен на любые условия, — радостно кивнул Хван, надеясь, что в процессе Ли передумает и сменит гнев на милость.       Ли пропустил Хенджина в комнату и толкнул по направлению к кровати: — Раздевайся и вставай раком, — скомандовал он. — И учти, целовать тебя я тоже не собираюсь. — Хорошо, — покорно кивнул альфа. Быстро стянув с себя одежду, он принял позу, которую ему велели, и замер в ожидании.       Минхо нервно сглотнул, не очень понимая, что должен сейчас делать. Тем не менее он разделся, встал на колени сзади Хвана и внезапно закусил губу от того, какой шикарный вид перед ним открылся. Он первый раз видел Хенджина полностью обнаженным, и это выглядело даже лучше, чем в фантазиях. Ли снова бросило в жар, захотелось развернуть Хвана и впиться в его губы страстным поцелуем, но он отмахнулся от этих мыслей и решил поскорее приступить к делу, чтобы побыстрее закончить. У него совершенно не было представления о том, каким должен быть секс двух альф, поэтому он действовал так же, как если бы перед ним стоял омега. Он облизал пальцы и начал по очереди вставлять в Хенджина, тот сдавленно застонал, но Ли это не остановило — он предупреждал, что не будет церемониться. Растяжкой он тоже утруждать себя не стал, и после двух пальцев решил сразу перейти к проникновению. Понимая, что у Хвана нет естественной смазки, он обильно сплюнул на его задницу, и как только слюна достигла дырочки, тут же приставил член и резко толкнулся.       Хенджин застонал от острой боли и вцепился в простыни. Ощущения были такие, словно в него вонзили нож, но он мужественно стиснул зубы и не подал виду. Слишком уж долго он этого ждал, чтобы отступить на полпути. — Блять, сука, какой же ты узкий, — выругался Ли. — Это просто пиздец какой-то.       Процесс шёл очень туго, но несмотря на это Минхо попытался ускориться, правда из-за отсутствия смазки делать это не особо получалось. Планируя еще раз прибегнуть к помощи слюны, Минхо вытащил член и с ужасом обнаружил, что тот полностью в крови. — Твою мать! — Ли всего затрясло от понимания того, что он натворил. Паника достигла апогея, когда он посмотрел на клоаку бедного Хвана и заметил, что оттуда течет алая кровь. — Блять! — он резко схватил за плечи и развернул к себе истинного, по щекам которого ручьями текли слезы. — Какого хрена ты не сказал, что тебе так больно?! — сам еле сдерживаясь от рыданий закричал Минхо. — Я… Я так… — всхлипывая, пытался объясниться Хван. — Ты же сказал, что не будешь нежным… А я так хотел твоих прикосновений... — Господи, Джинни, прости! Прости меня, — Ли трясущимися руками начал прижимать ревущего Хенджина к себе. — Прости, я не собирался делать тебе больно. Блять! Фак! — Минхо захотелось провалиться сквозь землю, а лучше вообще сдохнуть. — Я сейчас, милый, сейчас, — уложив Хвана на бок, он укутал его в простынь, на которой тут же появилось пятнышко крови, и начал звонить в скорую, чуть ли не крича в трубку, чтобы они приехали как можно скорее. Кинув смартфон на кровать, он встал посередине комнаты, схватившись за голову и не понимая, что должен делать дальше. Первая мысль была позвонить Джисону, но он испугался, что тот его убьет прямо по телефону. — Джинни, Джинни, милый, тебе очень больно? Я вызвал скорую, они вот-вот приедут, — он сел рядом с Хваном, который свернулся калачиком и весь дрожал, и начал гладить его по спине: — Потерпи, потерпи, пожалуйста, мой родной, мой хороший, — к горлу подкатил ком, еще никогда в жизни Минхо не ненавидел себя так как сейчас. Ему было безумно стыдно и страшно. Он ведь и правда не планировал причинять Хвану реальную боль, а просто хотел, чтобы тот перестал до него домогаться.       Хенджин лежал, не понимая, что происходит. Ему казалось, что он умер во время секса и попал в рай, потому как Минхо, который еще недавно делал вид, что ни во что его не ставит, бегал вокруг, гладил и бесконечно повторял нежные слова. Хван привык к физическим страданиям — у него чуть ли не половина костей была переломана, поэтому причиной слез в большей степени было то, что он наконец-то получил от Ли хотя бы каплю тепла, пусть даже такой ценой. Вероятно у него был шок, потому что острой боли он уже не ощущал и вообще всё было, как в тумане. Он смутно помнил, что происходило потом, видимо, приехала скорая, и его отвезли в больницу, где тоже все бегали вокруг него. Единственное, что он хорошо запомнил это выражение лица Минхо, тот выглядел так, словно только что чуть случайно не убил самого дорогого на свете человека.       "И все же я ему не безразличен", — с блаженной улыбкой подумал Хван и отключился.       Пока Хенджину делали операцию, Минхо места себе не находил. Масла в огонь подливали медбратья, которые невзначай пытались выспросить, не было ли случившееся изнасилованием и не стоит ли вызвать полицию. Ли кое-как от них отбился, но внутри было такое поганое ощущение, словно он и впрямь изнасиловал несчастного Хенджина. Минхо всё же позвонил Джисону, и тот примчался так быстро, как только смог. К этому моменту операция уже закончилась, врач сказал, что все прошло хорошо, Хенджина перевели в отдельную платную палату, но к нему пока нельзя.       Как только Хан влетел в больничный коридор, он тут же кинулся расспрашивать своего парня, что именно случилось, потому что по телефону он не смог ничего толком понять. Когда Ли признался, что все это время врал и делал вид, что хорошо относится к Хвану, а на самом деле терпеть его не мог и решил трахнуть, чтобы тот от него отстал, омега посмотрел на него с такой злостью и разочарованием, что альфе стало страшно. — Как ты мог так с ним поступить? — процедил Джисон сквозь стиснутые зубы. — Прости, я не думал, что получится так… я не знал, — Минхо попытался взять своего парня за руку, но тот ее отдернул. — Не трогай меня, животное! И не смей приближаться к Джинни, иначе, клянусь, я тебя прибью!       Минхо даже не стал ему возражать, осознавая, что очень сильно накосячил и сейчас достоин всего гнева этого мира. Он понимал, что Хан чувствует сейчас по отношению к нему, потому что сам относился к себе еще хуже. Ли безвольно опустился на коридорное кресло и свесил голову. — Минхо, иди домой, — уставшим голосом попросил Джисон, уже без намека на злость. — Я останусь до тех пор, пока не узнаю, что с ним все в порядке. — Иди домой, ты уже и так достаточно сделал, — отрезал Хан. — Теперь это моя забота.       И альфе ничего не осталось кроме как подчиниться.       Когда врачи разрешили входить к больному в палату, Джисон тут же вбежал туда и начал выспрашивать у Хенджина, как тот себя чувствует и не нужно ли ему чего-нибудь. Он так же бесконечно твердил, что ему очень жаль и извинялся за то, что оставил его наедине с Ли. — А Минхо уже ушел? — тихо спросил Хван, с волнением вглядываясь в больничный коридор через маленькое окошко в двери, в надежде увидеть там знакомый силуэт. — Да, я отправил его домой. Не переживай, я теперь его к тебе на пушечный выстрел не подпущу! — Что? Почему? — В смысле почему? — удивился омега. — А как иначе после того, что он с тобой сделал? — Нет, он не виноват! Я сам напросился.       Джисон ошалело вылупился на истинного: — Видимо, ты еще не до конца отошел от седации, — наконец заключил он. — Тебе лучше сейчас поспать, я побуду с тобой.       Вернувшись домой, Минхо зашел в комнату Хвана, рухнул на его кровать и пролежал так до самой ночи. Внутри кипела ярость, хотелось врезать самому себе. Ли осознавал, что в очередной раз жутко облажался, и не понимал, как теперь исправить ситуацию. Успокоившись, он все же написал Хану и спросил, как дела у Джинни. Омега ответил, что Хенджина оставили в больнице на три дня, и что сам он будет ночевать у него в палате, поэтому домой не придет.       Ли так и не удалось нормально поспать, перед глазами бесконечно крутился горько плачущий Хван. Минхо было страшно представить, какую боль он причинил альфе, ведь ни он сам, ни даже Джисон ни разу не видели его слез прежде.       В офис Ли приполз чуть живой. Он не мог нормально работать, поэтому половину дня проторчал в курилке, где его наконец-то застал товарищ. — Вы чё, опять расстались? — С кем? — С парнем твоим, — усмехнулся альфа. — А, блять, нет, — отмахнулся Минхо. — А выглядишь так, как будто да. — Плохо спал. — Явно не из-за бурного секса.       Ли с таким злобным видом покосился на коллегу, что тот тут же решил перевести тему: — Не хочешь, кстати, забрать свой ежедневник? — Какой? — Который уже месяц болтается у меня в кабинете? — Что? — Ли вылупился на товарища так, будто он только что открыл ему тайну мироздания. — Черный с золотыми буквами? — Ну да, а у тебя еще какой-то есть? — Где он? — Говорю ж, у меня в кабинете. — Пошли скорее, — Минхо сделал пару глубоких затяжек, кинул бычок в урну и потащил коллегу в офис.       Получив обратно записную книжку, Ли почувствовал себя поганее, чем прежде. Ему стало невыносимо стыдно за то, что он несправедливо обвинил Хенджина в ее потере. Домой он пришел еще более подавленным, чем уходил, кое-как запихнул в себя остатки еды, и поплелся в спальню в надежде хотя бы немного поспать, но когда зашел в комнату и увидел простыню в крови, его снова накрыло. Он схватил ее и потащил застирывать, параллельно вспоминая, с каким азартом спасал от пятен рубашку Хвана, желая сделать ему приятно. И ведь он делал это искренне, он был счастлив, когда видел улыбку второго альфы. Закончив, Минхо пошел в комнату Хенджина, потому что собственная спальня напоминала про ужасные события предыдущей ночи. В памяти всплыло, как Ли пытался стащить свитер Хвана, и как тот улыбался, когда застукал его в своей комнате.       “Что означала его ухмылка?”       В этот момент позвонил Хан: — Привет! Привези завтра одежду для Джинни, а то ему выписываться не в чем. — Его завтра выпишут? — Нет, но мало ли. Лучше, пусть будет, чем не будет. — Да, конечно, после работы заеду. — Спасибо. — Как он? — Как будто жопу порвали. — Хани, прости… — Тебе не у меня нужно прощения просить. Все, пока. — До завтра.       Минхо опустил взгляд и увидел на доске магнитик, принесенный когда-то специально для Хенджина — к горлу подкатил ком.       Желая отвлечься, Ли открыл шкаф, чтобы заранее подготовить вещи для Хвана, ведь того увезли на скорой почти голым. Минхо, достал джинсы, футболку и свитер, а потом вспомнил, что нужны еще носки и нижнее белье, когда он полез за ними, то случайно заметил зарытый между вещей блокнот.       Поняв, что скорее всего нашел дневник истинного, Ли просто не смог удержаться. У него все еще были сомнения насчет искренности Хенджина, поэтому он пошел на некрасивый поступок, и решил прочитать записи. Хван делал их не часто, но самые яркие события там были. Минхо сначала открыл часть, где в основном было про Джисона. Пробежавшись глазами по некоторым заметкам, он торопливо пролистал в конец. Ли стало не по себе, когда он прочитал первую запись, где Хван подробно описывал свои чувства к нему. Минхо расстегнул ворот рубашки, почувствовав, что она его душит. Сглотнув, он принялся жадно вчитываться в каждую новую страницу, пока не заметил, что его слезы, капая на бумагу, размывают буквы. Ли откинул дневник, повалился на кровать и разрыдался. Он вспомнил, что Джинни признался ему любви, а он даже не придал этому значения. Сердце сжалось от острой боли. В памяти начали всплывать все моменты, которые были связаны с Хенджином, и Минхо понял, что все это время любил его, причем так сильно, что в голове не укладывалось. И тогда ему стало абсолютно пофиг на то, что они оба альфы, на то, что скажут люди, на все предрассудки и моральные нормы. Не дожидаясь утра, Ли помчался в больницу, прихватив с собой вещи. Но его не пустили, сказав, чтобы он вернулся в приемные часы.       Хан искренне не мог понять, почему Хенджин абсолютно не злится на Минхо, ведь сам омега был вне себя от возмущения. — Бусинка, клянусь, это был несчастный случай. — Да? А у меня есть другая информация. — Хани, он впервые был ласков со мной, он меня гладил и говорил нежные слова. — До того, как бесчеловечно с тобой обошелся, или после? — Он не… После. — Значит он не совсем конченый, это радует. — Хани, ты же знаешь, что я люблю его. — Как можно любить того, кто так ужасно с тобой поступил? — Но ты ведь тоже его любишь… — Если бы он со мной так обошелся, клянусь, я бы его прибил! — А я все равно люблю… — Ну и очень глупо с твоей стороны. Джинни, как бы ты ни любил человека, не позволяй ему плохо с тобой обходиться. Даже если это твой истинный.       Хван тяжело вздохнул и опустил глаза, не зная, что ответить. — Хани, мне очень жаль, что вы из-за меня поругались… — Не из-за тебя, а из-за этого безответственного кретина! — Я боюсь, что он теперь точно никогда не захочет быть со мной. — Почему ты так решил? — Он даже не пришёл меня навестить… — Если честно, он уже который день рвется к тебе, но я его не пускаю. — Что? Он здесь? — Хенджин вскинул на омегу глаза, полные надежды. — Ну да, сидит весь вечер в коридоре и отказывается уходить. — Он сильно на меня злится? — Почему он должен на тебя злиться? — Из-за меня вы поругались. — Опять ты за своё! Откровенно говоря, больше похоже на то, что ему стыдно и он сожалеет о случившемся. — Хани, миленький, пожалуйста, впусти его. Я тебя умоляю, — внезапно затараторил Хван.       Джинсон озадаченно захлопал глазами: — Джинни, ты уверен? — Да, пожалуйста.       Стоило Ли войти в палату, он тут же начал отчаянно бормотать: — Хенджин, мне так жаль, мне очень-очень жаль, — на глазах заблестели слёзы. Он снова выглядел так, как будто чуть не прибил любимого человека и теперь не знает, как искупить свою вину.       Хван протянул к нему руку: — Подойди, пожалуйста, — робко попросил он.       Минхо сделал пару шагов навстречу и встал около кровати: — Я понимаю, что мне нет прощения, но я просто хочу, чтобы ты знал, что я очень сожалею обо всем, что я делал и говорил ранее. Я чертовски облажался, и ты вряд ли теперь захочешь иметь со мной дело, но я… — Ли всхлипнул и вытер нос ладонью. — Я просто хочу извиниться.       Хван притянул его за руку, и тот был вынужден сесть на постель. — Минхо, я тебя прощаю, — ответил Хван, еле сдерживаясь, чтобы не заплакать. — Ты серьезно? — Да. — Боже, спасибо! Спасибо большое! Джинни, я… Спасибо! — в порыве чувств Ли поднес ладонь Хенджина к своим губам и начал хаотично покрывать ее поцелуями, — Спасибо, спасибо!       Хенджин обомлел, он смотрел на Минхо так же как в день их знакомства, словно ничего прекраснее в жизни не видел: — Иди сюда, — он потянул Ли за дальнюю от себя руку, фактически уложив на постель рядом с собой, и обхватил ладонями его лицо.       Минхо забыл, как дышать, когда Хван оказался так близко. — Я люблю тебя, — вкрадчиво сказал Хенджин, позволив слезам наконец-то пролиться.       Минхо не мог поверить своим ушам. От переполняющих его эмоций у него опять задрожали губы. — Джинни, мне так стыдно… Мне так много нужно тебе сказать… Мне… Я… — Ли снова всхлипнул и уткнулся лбом Хвану в щеку. — Я так сильно тебя люблю, — и вдруг из его груди вырвались отчаянные рыдания: — Я идиот! Все это время я не понимал, как сильно на самом деле тебя люблю… Мне так жаль, так жаль, — практически скулил альфа. — Я так перед тобой виноват!       Хван обнял Минхо и очень крепко прижал к себе, тоже уже плача в голос.       А потом случилось то, что повергло в шок наблюдавшего за всей этой картиной Джисона. Он и до этого с удивлением смотрел на своих истинных, но теперь окончательно перестал понимать, что происходит: Хенджин и Минхо начали отчаянно целовать лица друг друга сквозь рыдания и признания в любви, крепко сжимая друг друга в объятиях. — Прости, прости, — бормотал Минхо. — Нет, это ты меня прости, я сам во всем виноват, — твердил Хван. — Нет, нет, ты не в чем не виноват.       В этот момент их губы встретились, и альфы словно в каком-то безумном экстазе начали целоваться, практически задыхаясь от страсти, всхлипывая и постанывая.       Хан смотрел на них выпучив глаза, не понимая как на это все реагировать: радоваться или пугаться. Ему стало неловко оставаться в палате, и он решил сходить за кофе. Когда он вернулся, парни уже перестали соединяться губами, а просто лежали и гладили друг друга по лицу, все ещё шепча о своих чувствах. Они выглядели словно два потерявшихся оленёнка: трогательные и беззащитные. — Хани, — заметив омегу, Хенджин протянул к нему руку.       Джисон подошёл к кровати со стороны Хвана и тот потянул его на себя, вынудив склониться и обнять. Но ложиться на кровать Хан всё же не стал. — Это что все сейчас было? — наконец спросил он. — Мы помирились, — улыбнулся Хван, глядя на него светящимися от счастья, но все ещё красными от слез глазами. — Безумие какое-то, — пробормотал омега. — Сони, ты тоже меня прости, пожалуйста, — жалостливо попросил Ли.       Джисон тяжело вздохнул: — И почему ты у меня такой дурной, а? Ладно, если Джинни простил, то я тебя тоже прощаю, опять, — он сделал акцент на последнем слове и поджал губы, изображая недовольство. — В следующий раз не прощу. — Спасибо, — Минхо ласково провёл по руке Джисона и тот наконец-то лег на кровать сзади Хенджина, обнимая его и частично Ли.       Через какое-то время Хан все же встал, жалуясь на боль в спине: — Я за две ночи на кушетке все себе отлежал. — Бусинка, тебе не обязательно каждую ночь спать тут, я уже в порядке. Вы можете ехать домой. — Ты уверен? — Конечно. — Но тебя завтра выписывают, нужно же будет помочь тебе добраться домой. — Я останусь с ним, — вклинился Минхо. — Да, пусть Минни тебя сменит, а ты иди отдыхать.       Джисон тяжело вздохнул. — Надеюсь, к тому моменту как вы вернетесь домой, все будут живы. — Прости, — хором ответили альфы.       Хан снисходительно помотал головой, поцеловал истинных и поехал отсыпаться, молясь, чтобы они еще чего не учудили за одну ночь.       Когда пришло время выписки, врач осмотрел Хенджина, а потом попросил Минхо подождать в коридоре и обратился к пациенту: — Я обязан уточнить: не было ли случившееся изнасилованием? Ты можешь смело мне признаться, тебе ничего не угрожает — я сразу же вызову полицию, ты напишешь заявление, я приложу к нему медицинское заключение, и на твоего обидчика заведут дело.       У Хвана от такой перспективы глаза на лоб полезли: — Нет, что вы! Не надо никого вызывать! — он яростно замотал головой. — Это не было изнасилованием, просто неудачный сексуальный эксперимент, — понизив голос, добавил он. — С ним? — медицинский работник мотнул головой в сторону коридора.       Хенджин робко кивнул в ответ. Врач открыл дверь и скомандовал Ли: — Заходи!       Минхо вошёл, озадаченно переводя взгляд с Хенджина на медработника и обратно. — Оба альфы? — сурово уточнил врач. — Да, — виновато кивнул Ли. — Мы истинные, — словно оправдываясь, смущённо добавил Хван. — Эти подробности меня уже не касаются, моя задача объяснять вам, как избежать подобных травм в будущем, если вы до сих пор Гуглом пользоваться не научились, — врач укоризненно посмотрел на Минхо. — Смазка дома есть? — Нет, — смущенно отозвался тот. — Купить и обильно использовать при любом сексуальном контакте с задним проходом! Это понятно? — Да, — хором ответили парни. — Так, следующий момент, который нужно уяснить: клоака альф отличается от омежьей и физиологически не предназначена для проникновения.       Истинные попытались что-то пролепетать в своё оправдание, но врач их перебил: — Это ваше дело — что и куда засовывать, вы взрослые люди. Я сейчас не об этом. Поскольку клоака изначально не предназначена для пенетрации, перед этим ее нужно подготовить, иными словами аккуратно растянуть. Как это можно сделать: либо пальцами, постепенно увеличивая их количество, пока не будет свободно помещаться три-четыре, в зависимости от размера полового органа актива, — врач глянул на Минхо и тот сконфузился, — либо с помощью специальных секс-игрушек различных диаметров, начиная с самого маленького и заканчивая требуемым размером. И смазка! На всех этапах обязательно использовать смазку! Все понятно? — Да, — как по команде кивнул парни. — Вопросы есть? — Нет. — Вот и хорошо. Надеюсь, что больше вы с подобной проблемой не столкнетесь. И очень вас прошу: в следующий раз прежде чем экспериментировать, изучайте матчасть и думайте головой, а не... — врач опустил взгляд на пах Минхо, от чего тот густо залился краской. — Хорошо, спасибо большое, — пролепетал Хенджин, тоже весь красный от смущения. — Ну и само собой никакого проникающего секса следующие пару месяцев. Я выпишу тебе свечи и мази, их нужно будет применять несколько раз в день не меньше месяца, в общем, до полного заживления, и каждые две недели приходить на осмотр. Запомнил? — Да. Спасибо, доктор. — На здоровье. В назначении все будет подробно расписано.