Обнаженное оружие

Глаза в глаза. — Ты друг моего брата? — маленькое большеглазое чудо смотрит на него заинтересованно и любознательно, без капли страха. Тебя не должно здесь быть — лихорадочно думает Ким, перебарывая внутреннюю дрожь. Застыв, пятнадцатилетний подросток обтирает о джинсы вспотевшие ладони и пытается придумать выход из этой дерьмовой ситуации. — С кем ты говоришь, Порче? — Спрашивает отец мальчика из открытой двери своего кабинета в полуметре от них. Вопрос ускоряет ход времени, заставляя шестерёнки в голове Кима крутиться с невероятной скоростью. Он не подонок. Он не убьёт отца на глазах сына. Блять. Его глаза такие цепкие, они заставляют самые потаённые частички души, за последние годы успешно спрятанные настолько глубоко, что Ким не вспоминал о них годами, вырваться наружу. Боль, непрожитая и жгучая, обида на жизнь и на отца, предпочетшего бросить его и сдаться. Ким просто физически не сможет после взгляда в эти доверчивые омуты лишить ребёнка того, чего был так давно лишён сам. Прикладывая палец к губам, он вовлекает мальчишку в игру, надеясь, что его доверчивость, ещё не испоганенная жизненными испытаниями, будет Киму только на руку. — Хочешь сыграть в прятки? — полушёпотом спрашивает Ким. Получив утвердительный кивок, он продолжает: — Тогда спрячься хорошенько, я буду считать. Эти простые слова сотней лезвий вырывают ещё одно воспоминание о единственном друге, но Ким усилием задвигает его на задворки разума. Не время и не место размазывать сопли. Стоит мальчику скрыться за углом, Ким спешно покидает дом тем же путём, что и пришёл, — через вскрытое отмычкой окно кухни, погруженной в полумрак сгущающимися сумерками. Этот инцидент — его первая и единственная ошибка за все последующие годы карьеры. До сего дня. Давно забытый ступор сковывает тело Кима, заставляя застыть пойманным зверем и, не отрывая глаз, смотреть на слезы, катящиеся по лицу Порче. Две пули, отскочившие от незримой преграды, окружившей его тело, валяются на притоптанном за вечеринку газоне. Давай же, соберись, идиот — рычит на себя Ким, залепляя мысленную пощёчину. Времени понять причину собственного выживания после точных выстрелов в голову нет. Мозг наконец-то отходит, формируя план действий. Пистолет всё ещё у него в руке, осознав это, он вскидывает его, двумя точными выстрелами по ногам обезвреживая охрану на несколько секунд. Больше ему и не нужно. Не позволяя себе прощального взгляда, Ким в несколько мгновений добегает до массивной каменной ограды, перелетая её. Погони нет, да и кому гнаться, если телохранители выведены из строя, Че плачет, а Макао сбежал. Туманный рассвет делает город, пролетающий за окном такси, серым и унылым. Мысли в голове явно намерены его уничтожить, Ким пытается их откинуть, но выходит так себе. Подчиняясь давно сформированной привычке, он фокусирует все своё внимание на звуках двигателя машины, заглушая и отодвигая подальше внутренние терзания. Услышав мелодию входящего, Ким достаёт телефон. Не глядя на экран, он достаёт из кошелька скрепку, лежащую там как раз для таких целей, и новую симку. Старую он переламывает, выкидывая в окно. Спустя тридцать минут машина тормозит на другом конце города в очередной его квартире. Специфика профессии обязывает менять их так часто, что Ким не всегда успевает разобрать вещи перед очередным переездом. Кажется, к этому моменту в Бангкоке и его пригороде не осталось улиц, на которых он бы не жил. — Мими, я дома, — говорит он кошке, закрывая дверь в квартиру. Лениво потягивая лапки, пушистая выплывает из-за угла, встречая хозяина и семеня у него в ногах, пока Ким идёт на кухню. Мими — единственное существо, без которого он не представляет своей жизни. Черная кошка путешествует вместе с ним с места на место уже лет пять с тех пор, как он котёнком подобрал её у входа в очередное временное жилище. Ким часто замечает в них схожие черты, например, Мими умеет приспосабливаться к окружающей среде как никто другой, хотя обычно кошкам свойственно долго привыкать к новизне. Сменив корм и воду в мисках, он бездумно открывает холодильник, извлекая остатки вчерашнего овощного салата и вишнёвый сок. Перелив напиток в стакан, он возвращает тетрапак на место. Все движения — механические, совершаемые на чистом автопилоте, если сейчас допустить в голову хоть проблеск мыслей, его скрутит на остаток ночи минимум. Орудуя вилкой и ложкой, он ощущает вибрацию сообщения в кармане. На экране одно слово: «Отчёт?» «Провалено. Цель хорошо охранялась, удалось подобраться почти вплотную, но в последний момент мне помешали. Они знают меня в лицо, продолжать задание не смогу», — отправляет он ответ и продолжает поздний ужин, хотя технически, скорее, завтрак. Обычно связь с их организацией сотрудники поддерживают через координаторов в зашифрованных чатах, но Ким один из немногих, кто знает владельца Гильдии лично и отчитывается именно перед ним, поэтому позволяет себе небольшие вольности в общении. Покончив с салатом, Ким моет посуду, доставляя тарелку в идеальный ряд таких же с градацией по размеру. «Принято. Заляг на неделю. Детальный отчёт с причинами и именами жду не позднее завтрашнего вечера. Полтора часа на сборы, за тобой заедут.» — приходит от Корна спустя пару минут. Очередная смена обстановки, пусть так, не то чтобы у него были грандиозные планы. Следующим пунктом в расписании душ, все же день был долгий. Стоя под обжигающими струями воды, Ким трёт кожу жёсткой мочалкой, тормозя себя, когда осознает, что делает это агрессивнее, чем нужно. Отложив её, он домывает покрасневшее тело руками, игнорируя звон в голове. Просто проваленное задание, ничего больше. У всех случаются осечки, он тоже не идеален. Следовало пустить пулю в это красивое личико. Стоп. На этой квартире он успел провести целый месяц, сначала собирая информацию, а потом играя в любовь с лучшим другом цели. Порче оказался идеальной мишенью, куда ни посмотри: не настолько важный, чтобы его охраняли, имеет какое-никакое расписание дня, и, что не маловажно, посещает помимо школы конкретные места, где с ним можно познакомиться невзначай, ну и типаж мужчин, который его привлекает, вполне можно отследить, всего лишь прошерстив соцсети, в которые парень постит все подряд. Лёгкая цель, самая логичная, если бы не маленькое «но». Ким сверяется с фотографией в телефоне ещё раз, прежде чем подойти к столику, за которым сидит юноша, только что оставленный родителями в одиночестве. — Ваш заказ, господин, — зовёт его официант, перехватывая в проходе. Раздражённый Ким выхватывает бокал шампанского, заказанный для вида, и расплачивается сразу же, чтобы больше ничего не отвлекало. Вот только развернувшись, он осознает, что цели на месте нет. Ким осматривает помещение в поисках и успевает заметить, как парень покидает зал. Отставив бесполезный бокал на пустой стол, он быстрым шагом спешит к выходу, перехватывая юношу фактически в дверях. — Прошу прощения, — Ким берет его за руку, останавливая уже на улице. — Да? — Че оглядывает парня, а в глазах уже искрит заинтересованность. Спустя столько лет большая часть воспоминаний стёрлась, оставляя только эти доверчивые карие глаза. Именно тогда он осознает, где уже встречал фамилию Киттисават, помимо новостей. Проклятое первое дело. Отступать уже поздно, поэтому Ким продолжает: — Простите ещё раз, теперь точно понимаю, что это вы. Я Вик, мы встречались на вечеринке у Джеба в то воскресенье, и я никак не могу забыть ваших глаз, — последняя часть не заготовленная и вырывается произвольно, за что Ким даёт себе мысленную затрещину. Что это такое вообще? Но пацана неожиданно пробирает, и румянец расцветает на его щеках. Ким, вошедший в тёмную комнату, ловит себя на мыслях о запретном и сразу же переключается, фокусируясь на мерном гудении кондиционера. Нельзя давать этому контроль над собой. Открыв шкаф, он стаскивает немногочисленное содержимое на кровать, спугнув мирно спящую Мими. Кошка недовольно мяукает на него, убегая из комнаты. После вещей он собирает бытовые мелочи вроде посуды. Квартиры бывают разные, и иметь хотя бы минимальный набор принадлежностей в его же интересах. Оружие укладывает в специальный отсек, надёжно фиксируя свой маленький арсенал. Последними пакует вещи Мими прямо перед самым выходом, а саму кошку сажает в переноску. В дверях Ким встречается с группой зачистки, которая устранит любой намёк на улики, связанные с ним. Не здороваясь, выходит на улицу, вся его жизнь умещается в один чемодан, сумку и переноску, и, наверное, это действительно тоскливый факт. Неприметная серая машина тормозит у многоквартирного дома минут через пять, точно в назначенное время. Уложив сумку и чемодан в багажник, Ким усаживается на заднее сидение, поставив Мими рядом. Водитель — хмурого вида мужчина, похожий на выходца из Латинской Америки. Ким игнорирует его присутствие, откидывая голову и почти сразу проваливаясь в сон. — Почти приехали, — спустя часа полтора на английском произносит водитель, отчего Ким рывком просыпается, подбираясь сразу, как открывает глаза. За окном красивейшим пейзажем, куда ни посмотри — бескрайнее море. Ким открывает телефон, на часах семь с небольшим. Судя по окрестностям, ближайшую неделю он проведёт в приморской деревушке, вероятнее всего, достаточно крупной и населённой туристами, чтобы его лицо не шокировало жителей, знающих каждого соседа. Почти что человеческий отпуск, с поправкой лишь на то, что наслаждаться морем он сможет в лучшем случае дня через два, а если быть дотошным к приказу, то вообще не сможет. Машина тормозит у маленького домика на первой береговой линии. Сначала проверка, Ким забирает ключ от дома у водителя и вылезает, осматриваясь по сторонам. В такую рань на улицах пусто, поэтому Ким подходит к двери, отпирая её. Достав ствол, он осматривает ванную, распахивает шкаф и диван, проверяет крошечную кухню с двухдверной тумбой, половину которой занимает мойка, а на второй ютится одноконфорочная плита. Зевнув, он выходит назад на улицу, убирая пистолет за пояс джинсов. Пока Ким занимался своей рутиной, его доблестный друг водитель успел выставить на улицу вещи и отчалить в неизвестном направлении. Занося все в дом, Ким пытается решить, спать ли ему дальше или совершить вылазку в магазин. Гугл карты подсказывают, что ближайший откроется только через час, поэтому сон перевешивает. Раскладывать вещи даже смысла нет, Ким достаёт обнаруженный ранее при осмотре фильтр-кувшин, наполняя его водой. Радует, что хоть какие-то удобства в доме есть. Мими мяукает, сигнализируя, что её стоит выпустить из переноски, и Ким спешно расставляет её вещи, чтобы пушистой было проще ориентироваться на родные запахи. Он открывает дверцу, позволяя кошке решить самой, готова ли она выйти наружу. Кажется, за эти годы Мими ещё ни разу не бывала у моря, видимо, поэтому она ютится в своём домике, привыкая к необычному. — Ну чего ты? — спрашивает Ким, почёсывая её голову, торчащую из переноски. Оставив кошку, Ким выпивает воды, как раз очищенной к этому моменту, и достаёт из чемодана постельное. Местному не доверяет, мало ли чем занимались на нем туристы, жившие тут раньше. Расстелив диван и проверив ещё раз дверь, Ким ложится, моментально проваливаясь в сон. Просыпается, как и всегда, резко, ощущая себя так, будто не спал вовсе. Нашаривает телефон у подушки, проверяя время. Суммарно пять часов сна за сутки, считай, жить можно. Сгребаясь с дивана, он разминает затёкшее от неудобного матраса тело. Кажется, в дальнейшем следует спать на полу, спина целее будет. Наскоро умывшись, Ким открывает карту, запоминая маршрут. Приветливая старушка за прилавком здоровается с ним, когда он заходит в небольшой магазинчик. Набрав необходимых вещей, вроде бытовой химии и продуктов с расчётом не ходить в магазин дня три, он проходит к кассе, выкладывая покупки. Вялая обыденность. Ни одной мысли о запретном. — Надолго к нам? — улыбается женщина. — На пару дней, наконец-то выбрался к морю, а то все работа, — натянув на лицо приветливое выражение, отвечает Ким. — И то верно, с женой небось? — продолжает она ни к чему не обязывающий трёп. — Конечно, ей беременной полезно свежим воздухом подышать. Сколько с меня? — подводит к завершению диалога Ким, боясь зависнуть тут ещё на час. Таким леди только дай волю, и они проговорят с тобой целые сутки. — С тебя 1748 бат, милок, — дождавшись, пока парень рассчитается, она говорит на прощание: — Здоровья тебе, жене да малютке. — Спасибо, тётушка. Счастья вам, здоровья и покупателей побольше, — раскланивается с ней Ким, уходя. На такую ложь совесть уже даже не чешется, погребённая под грузом его жизненных достижений. Тяжесть мыслей, старательно избегаемых, наваливается на него с новой силой, стоит переступить порог так называемого дома. Раздражение вспыхивает искрой, накапливаясь внутри и, как бы Ким ни старался его успокоить, жгучее желание уничтожить красоту Порче своими руками прорывается наружу, заполняя голову картинами расправы. Это похоже на помешательство, картины перед глазами настолько яркие, что ему кажется, будто он видит их воочию. Два провала за одиннадцать лет работы и оба по вине одного человека. Спокойнее. Мысли, до этого тщательно отодвигаемые, прорываются, пересиливая его. Куда деть агрессию — идей ноль, не стены же колотить. Ему не пятнадцать, чтобы заниматься подобной херней. Выход находится на поверхности, весьма очевидный. Сначала ему приходит мысль пойти поплавать, но пока этого делать не стоит. И так перед старушкой засветился, хотя, судя по прищуру, та едва ли способна разглядеть его очертания. За неимением других вариантов Ким останавливается на физических упражнениях. И полезно, и помогает очистить голову. Разложив продукты по холодильнику, Ким осматривает критичным взглядом помещение. Пара минут на смену одежды, и вот он обнаруживает себя качающим пресс. Сделав четыре подхода по сорок пять раз, он чувствует, как жажда мести немного стихает, уже не одолевая его голову с такой силой. Необходимый набор для занятий — ещё одна вещь, которая всегда путешествует с ним. Достав разборные гантели, он собирает нужный вес для двух рук. Вытащив на середину комнаты стул и установив его напротив зеркала на двери шкафа, Ким делает упражнения, следя за техникой. Хотя он занимается этим почти всю жизнь с того дня, как впервые попал в Гильдию, риск травмы сохраняется, а этого сейчас никак нельзя допустить. Приступ ярости сменяется более нейтральным холодным бешенством, видимо, прогоняя Кима через все многообразие эмоций по отношению к одному человеку. Закончив с руками, Ким раскручивает гантели, собирая штангу, чтобы сделать финальные подходы на ноги. Выброс дофамина от физических упражнений даёт ему мрачное чувство удовлетворения, и по окончании Ким балансирует где-то на грани между праведным негодованием и усталым довольством. То, что нужно. Желудок подаёт знаки, что пора бы пообедать, и Ким проходит на кухню, на скорую руку сготавливая первое, блюдо, пришедшее ему в голову — омлет с креветками. Окончив приём пищи, он досыпает Мими корма, уходя в ледяной душ, призванный отрезвить окончательно. Вопрос, что за херня была с теми выстрелами, появляется как-то сам собой. Это же что-то из разряда детских сказок про неуязвимость. Ладно, не сказок, но за всю свою жизнь Ким таких не встречал ни разу, что давало ему повод сомневаться в их существовании. Обтирая голову, он слышит вибрацию сообщения: «Есть задание, выглядит просто, но хотят именно тебя. Уже перевели аванс. Пробей и дай ответ. Начинать советую недели через две не раньше, это тоже Бангкок» Справедливости ради почти любое задание — это всегда Бангкок. Пристанище влиятельных придурков, мнящих себя вершиной мира, политиков-долбоклюев и всякой швали, принадлежащей криминальному миру. Тут вся округа кишит идиотами, и Ким, как бы ни хотелось обратного, один из них. Вложение он открывает, уже усаживаясь за ноутбук. Так гораздо удобнее проводить первичный сбор данных. Эта часть работы больше всего нравится Киму, хотя обычно ею занимаются координаторы. Для него найти информацию так же легко, как почистить зубы. Автономность отчасти обусловлена тем, что он стоял у истоков Гильдии, являясь её идейным вдохновителем. Корн доверяет ему больше, чем кому-либо на земле. Ким старается его не подводить. Слишком многим обязан. Фотография в первом вложении вышибает из Кима дыхание, заставляя успокоенный недавно мозг вспыхнуть яростью с новой силой. На фото Порче, с порезами и ссадинами на лице, в каком-то мрачном помещении. Во втором файле данные: Цель: Порче Пичая Киттисават, 18 лет, проживает в городе Бангкок. Мрази. Смотреть на фото, так и открытое на экране почти физически больно. Отследить телефон Порче он успевает минуты за полторы, дело техники. Адекватные рассуждения вытесняет адреналин и тупое желание защитить любой ценой. Мысли о том, что меньше, чем час назад, он сам представлял, как выпускает обойму в пацана, клубятся на периферии. Сомнений в личностях похитителей нет — это однозначно опекуны Макао. Об их беспринципности в методах ведения бизнеса по всему городу легенды ходят. Но зачем им Че? Они не могут не понимать, что парень был лишь средством достижения цели. Подозревают, что он помогал Киму с покушением, потому что в любовь поиграли? Или решили наугад попробовать, мало ли Ким купится, побежав спасать свою принцессу? И куда, блять, Макао смотрит, позволяя долбанутому брату похитить своего лучшего друга? А ему самому какое дело до жизни этого идиота? Не может сам о ней позаботиться, так и он ему не нянька. Так он и рассуждает, надевая футболку, джинсы и кожанку и засовывая под пояс два ствола. Во вшитом в рукава куртки отсеке фиксирует ножи, проверяя их легкодоступность. Что за неожиданная тяга к самоубийству, сам не понимает, но оставить Порче там одного не может. Странное чувство вины за то, что втянул в эту чёртову грязь, просто не даст ему забыть. Чтоб он ещё раз взял хоть одно задание с проникновением в окружение жертвы. Услужливый внутренний голос тут же подсказывает, что будь на месте Че любой другой человек, он без сомнений оставил бы его умирать. Киму в целом жалость не свойственна, ни то что муки совести. Вытащит его с ебучего склада и сам убьёт. Это просто желание отомстить, да. Оно самое. «Отказываюсь, но оповести их не раньше, чем через три часа», — печатает он Корну, закрывая ноутбук. Убер до этой глуши едет слишком долго. Настолько, что Ким успевает добавить к арсеналу ручную гранату, складывая её во внутренний карман куртки. Спокойно и обстоятельно, никаких нервов, он скала. В такие моменты ему всегда чертовски жаль, что он не курит, это здорово убивает время. Средних размеров черный пикап тормозит у дома, и Ким садится рядом с водителем, стараясь выглядеть более приветливо, чем человек с гранатой за пазухой. Разговор с ходу не клеится, поэтому Ким просит прибавить кряхтящее радио. Нужно сосредоточиться, соваться к врагу во взбудораженном состоянии себе дороже. Следующие сорок минут, что они едут до точки, Ким простраивает в голове цепочки событий и оптимальные варианты действий в той или иной ситуации. Чем лучше он подготовится сейчас, тем больше шансов на то, что они с Порче смогут выбраться живыми. Но переменных слишком много, чтобы учесть их все. За эти сорок минут он так же успевает вспомнить все, что ему известно о старших Саенгтамах. Вегас и Пит, создатели второй по влиянию группировки наёмников после Гильдии — Фемиды. Главное отличие в том, что на них работают исключительно женщины, что очень удачно позволяет им не делить область полномочий с Гильдией, в основном состоящей из мужчин. Специализация Фемиды вполне понятная и узкая, убийство через соблазнение, в основной массе политиков и бизнесменов. За методы их называют ласковыми убийцами, что даже мило, если не углубляться в суть. Устранение члена семьи таких людей достаточно рискованный шаг, но это был личный приказ Корна, а они не обсуждаются. До склада ещё минуты две пешком, Ким решает, что подъезжать прямо к зданию слишком топорно, поэтому высаживается у магазинчика метрах в двухстах. Не торопится, там куда он направляется его в любом случае дождутся. Все предположения о мотивах сводятся к двум вариантам: либо им нужен он для мести, что само по себе глупо, ведь Киму, в сущности, глубоко поебать жив младший Саенгтам или мёртв, либо им нужны его навыки, что более логично, пусть и отследить заказчика для такой организации, как Фемида, не составит труда. И он очень надеется, что второе окажется верным. Тогда есть возможность договориться. Ворота склада радушно открыты, а сам склад не оставляет пространства для манёвра, являясь по сути пустой бетонной коробкой. Ни стеллажей, ни любых других укрытий. Положение — хуже не придумаешь, Ким буквально как на ладони и любой удачливый стрелок может в два счёта закончить его жизнь. Судя по тому, что этого не происходит, его новые друзья расположены к беседе. Ким не обманывается прелестью женщин, стоящих по обе стороны от входа, точно зная, что каждая может меньше чем за минуту убить его десятком разных способов. Они как хищные кошки, напряжены в предвкушении добычи. Скользнув по ним равнодушным взглядом, он заходит внутрь. Девушки закрывают за ним массивные ангарные ворота и следуют в нескольких метрах. На связанного посреди склада Порче Ким намеренно не смотрит, обращая внимание лишь на главных участников действа. — Счастлив видеть вас в добром здравии, господа, — насквозь фальшиво произносит Ким, ловя взбешённый взгляд Вегаса и принимая молчаливую схватку. Почти как у животных, здесь и сейчас, они определяют, чей член больше и феромоны сильнее. На стороне Кима непрошибаемое спокойствие, поэтому первым взгляд отводит Вегас. — Кимхан, рад встретиться вновь, сколько лет, — произносит с улыбкой Пит и вот он, в отличии от бесящегося мужчины рядом, выглядит действительно жутко. — Не могу ответить взаимностью, — сбросив мнимую любезность, отвечает Ким. Играть с этим — себе дороже. Вегас скалится и единственным желанием Кима на этот вечер становится хотя бы раз заехать ему по лицу. — Очень жаль, что ты так возмутительно невежлив. Нам ведь предстоит множество часов провести в плодотворном сотрудничестве, — мягко, словно ребёнку, объясняет Пит. Второй вариант, им нужна услуга, Ким почти что выдыхает, делая мелкий шаг и отгораживая собой Порче от этих людей. — Правда? Прошу меня простить, я уже отклонил ваш заказ, — тянет время, подсчитывая, что помимо него тут пять человек, исключая Порче. Кажется, его явно недооценивают, он ожидал минимум семерых. — Не советую дёргаться, ты же не хочешь, чтобы мы разозлились, — шипит Вегас. — Милый, не груби. Всё же он наш гость, — находя ладонь мужчины и успокаивающе поглаживая её большим пальцем, отвечает Пит. — Боюсь представить, как вы обращаетесь с заложниками. Хотя мне и представлять не надо. А Макао как относится к похищению лучшего друга? — Вегас рычит, кидаясь на него, а Киму только это и нужно, не думал, что спровоцировать его будет так легко. Ким уклоняется от удара в лицо, делая подсечку ногой, особо даже не надеясь, но трюк неожиданно работает и Вегас спотыкается. Это даёт ему долю секунды, за которую он отступает к центру комнаты, одновременно вытаскивая сразу оба пистолета и фактически не глядя стреляет в руку девушке, держащей на мушке Порче, а второй направляет в сторону Вегаса. Че, вскрикивает испуганно, и правильно делает, его жизнь прямо сейчас висит на волоске. — Счёт четыре-два, в нашу пользу, ты всё ещё не в плюсе, — резюмирует Пит, взводя курок и направляя ствол на Кима. За его дурным примером повторяют все остальные. — Может, продолжим? — Пи’В… — подаёт голос Че, тут же обрывая себя: — Кимхан, пожалуйста, просто поговори с ними и нам позволят уйти. — Честное слово, Порче, ещё один звук, и я сам в тебя выстрелю, — прорывается грубость, сквозь маску спокойствия. Надорванный голос Порче буквально режет его. — Итак, вот мы и нашли ключ к успешным переговорам, — подводит итог Пит, обойдя Порче. Ким не может перевести взгляд с Вегаса, чтобы проследить за движением Пита, но тот продолжает фразу: — Давайте все успокоимся, общаться в такой обстановке просто невозможно. Опускают оружие они одновременно, не сводя глаз друг с друга. Ким уже сейчас понимает, что заведомо проиграл, разумнее будет выслушать. Вегас обходит его, останавливаясь рядом с Питом, держащим обе руки на плечах у Порче. Ким видит слезы, дорожками сбегающие по его щекам второй раз за день, и это правда уже перебор. Замечая в полумраке плохо освещённого склада, что ссадины не такие глубокие, Ким усилием отрывает взгляд от лица Че, переводя его на Пита. — Чего конкретно вы от меня хотите? — спрашивает Ким, сразу переходя к делу. — Вот, так бы раньше. Не пришлось бы доводить малыша до слез, — с плохо скрываемым осуждением говорит Пит, стирая влагу с подбородка Че. — Руки. И ближе к делу, — снова даёт волю раздражению Ким. — Разве он не прелесть, Порче? Смотри, как защищает, — с умилением в голосе произносит Пит, руки все же убирая и, не дав вставить Киму и слова, продолжает: — Порш Пачара Тирапаньякун. — И при чем тут глава Побочной семьи? — Ким уже знает, что ответ ему не понравится. Упоминание этого психопата кого угодно заставит испугаться. Он же безумный, как Норман Бейтс, только без гиперфиксации на мать. — Ты нам должен, Кимхан. Покушение на члена нашей семьи может дорого тебе обойтись. И не только тебе, — намекая то ли на связанного Порче, то ли на кого ещё, произносит Пит. — Ты как никто другой должен понимать, что здесь нет ничего личного, — кидается клишированной фразой Ким, сильно не надеясь, что какие-либо слова вообще сработают. — Конечно я понимаю, поэтому ты не получил Порче кусками по почте, а можешь видеть его живого и здорового, — усмехается Пит. Смешно тут ему одному. — Порш и был заказчиком, — резко говорит Вегас. — Вы уверены? — с сомнением в голосе уточняет Ким. Побочной семье нечего делить с Фемидой, равно как и Главной. Не их поля ягоды. Главная и Побочная семьи на вершине пищевой цепи Бангкока, под ними буквально весь город, если даже не страна. — Абсолютно. Нам в целом плевать, как ты это сделаешь, но Порш должен попасть к нам, — блеск во взгляде Пита какой-то маниакальный. — Сроки? — деловито уточняет Ким, уже этим вопросом дав понять, что согласен. — Месяц — предел, — говорит Пит и улыбка расплывается по его лицу, гадкая, словно у нашкодившего кота, — Порче, малыш, можешь заканчивать драму. Ким очень надеется, что он ослышался, но верёвки, видимо, удерживаемые Че до этого самого момента, падают к его ногам и он встаёт, опасливо поглядывая на бывшего парня и отходя за спину Вегаса. — Прости, Кимхан, ему хотелось проверить, а нам нужно было заманить тебя, — говорит Пит. Рывком Ким бьёт Вегаса по лицу, с усилием отталкивая в сторону, чтобы добраться до Порче, но его с двух сторон хватают девушки, удерживая с неожиданной для их комплекции силой. — Спокойно, не тебе ему что-то предъявлять, — грубо осекает его Пит, — Ему ты должен даже больше, чем нам. — О, позволь мне решить самостоятельно, — с ледяным спокойствием говорит Ким, сверля Порче взглядом, — И что теперь? Каким должен быть мой стимул сотрудничать с вами? Почему бы мне, скажем, не подорвать всех нас, и дело с концом? — Не смеши меня, такие как ты слишком цепляются за жизнь, чтобы заканчивать её своими руками. И, судя по тому шоу, что ты нам устроил, ты не позволишь и волосу с его головы упасть, как бы ни злился. — Не думай, что тебе хоть что-то известно. — Мне известно даже больше, чем ты можешь представить. Хочешь покажу фокус? — спрашивает Пит и, не дожидаясь ответа, достаёт пистолет, делая точный выстрел в голову Кима. Порче дёргается всем телом в руках Вегаса, но тот и не держит его больше, оттеснённый на несколько сантиметров незримой преградой. Ведомый инстинктами Че срывается с места, помимо щита закрывая невредимого Кима от Пита собственным телом. Все это происходит так быстро, что Порче и осознать толком не успевает. — И что это все значит, блять? — раздражённо спрашивает Ким, машинально сцепляя запястье Че пальцами и судорожно втягивая воздух у макушки парня. Жадно. Дико. Тот руку пытается выдернуть, ещё не осознавая, что это бесполезно. Порче, до этого прижимающийся к нему, отскакивает. — То, что ты последний, кому выгодна его смерть, — поясняет Пит, не очень-то вдаваясь в подробности. — Я устал от твоих загадок, можешь по-человечески объяснить? — устало уточняет Ким, теряя остатки запала. Признавать не хочется, но каждое чёртово слово Пита про его отношение к Че — правда. — Не здесь и не сейчас. Отпусти, пожалуйста, Порче, Макао прикончит нас, если с ним что-то случится, — просит Пит, и Ким нехотя подчиняется. Сегодня они крутые парни, а Киму ещё точно предоставится возможность поговорить с этой заразой.

***

— И нахуя я вам деньги вообще плачу, если его спасать приходится Порче?! — орёт Вегас, только что прибывший в дом Кхуна, на телохранителей, сидящих в скорой. — Нам нужно ехать, господин, они потеряли много крови, — уговаривает его медсестра, но только после того, как Пит за руку уводит его от машины, у них получается закрыть двери. Трое парней жмутся друг к другу, Макао с одной стороны, Кхун с другой и рыдающий Порче по середине. Как будто это на него сегодня покушались. Пит и Вегас заходят в разгромленную гостиную, усаживаясь рядом с ними на диван. — Хорошо, что никто не пострадал, — понимающе начинает Пит, после визуального осмотра и кладёт руку на плечо Порче. — Прости, милый, из-за нашей семьи тебе сегодня столько пришлось пережить. — Я не понимаю, — всхлипывает Порче. В голове не укладывается все произошедшее. — Зачем ему убивать Макао? — Скажем так, у нас есть достаточно влиятельные враги, чтобы заказать наименее защищённого из нас, — старательно подбирая слова, отвечает Пит. За годы совместной учёбы Танкхун и Порче стали ему почти что родными, и, хотя в последнее время они все чаще собирались исключительно втроём, раньше они почти всегда приезжали именно в гости к ним с Вегасом. — Но Вик, он же не такой. Он не мог, — стоит на своём Порче. — У тебя есть его фото? — уточняет Пит, терпеливо ожидая, пока Порче найдёт его в своём телефоне. Обычно Че фоткает все, что видит, но фотографий с Виком, к его удивлению, оказывается только две, и те, судя по ракурсу, сделаны в тайне от мужчины. От них непрерывный поток слез лишь усиливается, поэтому Порче спешит передать телефон в руки Пита. — Ох, дорогой, — сочувственно начинает он, безошибочно определяя человека на фото. Они как-то встречались на мероприятии, где парень с фотографии сопровождал своего босса. — Мне жаль, но Вик — это даже не его имя. — Вам известно кто он? — уточняет Че, душу на куски рвёт, от этого невыносимого предательства. — Есть догадки, — уклончиво отвечает Пит. — Предлагаю поехать к нам и там все обсудить, пока наши люди здесь все осмотрят. — Его машина всё ещё в гараже, — сообщает Че, нашаривая ключ в кармане, но не обнаруживает его. — Мы проверим, спасибо, — произносит Пит, поднимаясь. Парни следуют за ним, так и не расцепляясь даже на заднем сидении машины. У Порче есть ощущение, что стоит потерять тепло этих двоих, и он скатится в бездну. До сего дня ему не было интересно, чем занимаются родные Макао, но эти сомнительной законности происшествия наводят его на мысли о том, что друг много чего им не договаривает. Машина притормаживает у коттеджа в нескольких улицах от дома Танкхуна, заезжая в ограду. Парни уверенно проходят внутрь знакомого с детства места, усаживаясь на диване в гостиной. — Могу я поговорить с каждым из вас по очереди? — заходя в комнату следом, спрашивает Пит. Че и Кхун смотрят на Макао, позволяя ему решить и тот уверенно кивает. Хладнокровию друга в такой ситуации Порче может только позавидовать. — Тогда начнём с Танкхуна, — кивает Пит, уводя юношу за собой в кабинет. Стоит им скрыться за дверью, поуспокоившийся за время поездки Порче оборачивается к Макао, который так и держит его в кольце рук. — Мне нужна правда, — категорично требует Че. — Мне правда жаль, что все зашло так далеко, но я не могу ничего рассказать. Это решаю не я, — уголки губ Макао ползут ещё ниже, делая его лицо совсем тоскливым. — В доме есть выпить? — противное похмелье после бессонной ночи и алко-вечеринки настегает его головной болью, добивая. — Обижаешь, — поднимаясь, отвечает Макао, но останавливается, ухваченный Порче за руку. — Я с тобой, — произносит он спешно, вставая следом. Оставаться одному даже на секунду слишком жутко. Когда подходит очередь Порче идти на допрос, они с Макао уже на треть опустошают бутылку виски. — Алкоголики, — недовольно бухтит выходящий из кабинета Танкхун, впрочем, тут же приватизируя стакан Порче, — Иди, ты следующий. — Начнём с Кимхана, — говорит Пит, дожидаясь, пока Порче усядется за стул напротив. — Это ещё кто? — уточняет Че, уже догадываясь, как сильно ранит его ответ. — Тот, кого ты называешь Виком. Кимхан, фамилия неизвестна, 26 лет, без преувеличений лучший наёмник в стране, — заученным текстом выдаёт Пит, внимательно следя за реакцией Че. Тот закономерно шокирован, и это даёт Питу понять, что парень точно был ни при чем. Не то что бы он его прям подозревает, знает ведь с тех пор, как Че под стол пешком ходил, но любая осторожность не бывает лишней. Слезы снова собираются в уголках глаз юноши, и Пит сочувственно протягивает руку, чтобы погладить его плечо. Найдя в ящике стола салфетки, он достаёт их, дав тем самым Порче немного времени собраться с мыслями. — Вы уверены? — на всякий случай спрашивает Че, заранее зная, что ответ будет положительным. — Точно, — подтверждает Пит, продолжая: — Мне нужны все детали, которые ты сможешь вспомнить, даже те, что кажутся тебе слишком личными или несущественными, прости. И Порче прорывает, слова льются сами, сплошным потоком, выдавая все произошедшее за эти две потрясающие недели и упуская только деталь про наркотики. Эта откровенность лишает его последних сил, когда он доходит до событий минувшей ночи. Он почти шепчет, а слова раздирают горло. Рассказывать и не вспоминать не получается, это просто физически невозможно. Картина того, как Вик, нет, Кимхан, протягивает ему голубую коробочку с подвеской, встаёт перед глазами, и Че нашаривает её рукой в ту же секунду, сжимая, желая сдёрнуть и выкинуть, но не делая этого. — Спасибо, что поделился, милый, это очень важно, — Пит, пересевший за время разговора вместе со стулом ближе к Порче, чтобы успокаивать его, гладит парня по голове, понимая всю его боль. — Пожалуйста, позови Макао, — кивает Пит Вегасу, но удерживая Порче на месте, когда тот встаёт. Они возвращаются достаточно быстро, и Пит произносит: — У меня есть идея, но она тебе не понравится. — Нет, — категорично отвечает Макао, даже не дослушивая. — Единственное, о чем я просил — не втягивать их. — Ты думаешь Кимхан простит ему это? Че и так уже втянули, — присоединяется к диалогу Вегас. — Значит, приставим телохранителей и к Порче тоже, — упрямо стоит на своём Макао. — Кончай это ребячество, тебе, смотрю, охрана пиздец помогла? — раздражённо обрывает его Вегас. — Могу я узнать, в чем заключается суть плана? — вклинивается Порче. — Ахуенно просто, — психует Макао и уходит, хлопая дверью. — Мы попробуем выманить Кимхана, отправив ему заказ на тебя, — и почему это звучит так самоубийственно — думает про себя Порче, уже соглашаясь. Поверить в то, что он был лишь способом достижения цели, он не может.